эка новость - круговорот говна в природе.
Цитата:
- мы привыкли относиться к дерьму с этакой
брезгливостью, как будто это что-то плохое. А ведь, если разобраться, так это, может быть, самое ценное на земле вещество, потому что вся наша жизнь происходит из дерьма и в дерьмо опять же уходит.
- Это в каком же смысле? - вежливо спросил Чонкин, поглядывая
голодными глазами на остывающую яичницу, но не решаясь приступить к ней раньше хозяина.
- А в каком хошь, развивал свою мысль Гладышев, не замечая нетерпения
гостя. - Посуди сам. Для хорошего урожая надо удобрить землю дерьмом. Из дерьма произрастают травы, злаки и овощи, которые едим мы и животные.
Животные дают нам молоко, мясо, шерсть и все прочее. Мы все это потребляем и переводим опять на дерьмо. Вот и происходит, как бы это сказать, круговорот дерьма в природе. И, скажем, зачем же нам потреблять это дерьмо в виде мяса, молока или хотя бы вот хлеба, то есть в переработанном виде?
Встает законный вопрос: не лучше ли, отбросив предубеждение и ложную
брезгливость, потреблять его в чистом виде, как замечательный витамин? Для начала, конечно, поправился он, заметив, что Чонкина передернуло, можно удалить естественный запах, а потом, когда человек привыкнет, оставить все, как есть. Но это, Ваня, дело далекого будущего и успешных дерзаний науки. И я предлагаю, Ваня, выпить за успехи нашей науки, за нашу Советскую власть и лично за гения в мировом масштабе товарища Сталина.
- Со встречей, - поспешно поддержал его Чонкин.
Ударилось стекло о стекло. Иван опрокинул содержимое своего стакана и
чуть не свалился со стула. У него сразу отшибло дыхание, словно кто-то
двинул под ложечку кулаком. Ничего не видя перед собой, он ткнул вилкой наугад в сковородку, оторвал кусок яичницы и, помогая другой рукой, запихал ее в рот, проглотил, обжигаясь, и только после этого выдохнул распиравший легкие воздух.
Гладышев, опорожнивший свой стакан без труда, смотрел на Ивана с
лукавой усмешкой.
- Ну как, Ваня, самогоночка?
- Первачок что надо, - похвалил Чонкин, вытирая ладонью проступившие
слезы. - Аж дух зашибает.
Гладышев все с той же усмешкой придвинул к себе плоскую консервную
банку, бывшую у него вместо пепельницы, плеснул в нее самогон и зажег
спичку. Самогон вспыхнул синим неярким пламенем.
- Видал?
- Из хлеба или из свеклы? - поинтересовался Чонкин.
- Из дерьма, Ваня, со сдержанной гордостью сказал Гладышев.
Иван поперхнулся.
- Это как же? спросил он, отодвигаясь от стола.
- Рецепт, Ваня, очень простой, - охотно пояснил Гладышев. - Берешь на
кило дерьма кило сахару...
Опрокинув табуретку, Чонкин бросился к выходу. На крыльце он едва не
сшиб Афродиту с ребенком и в двух шагах от крыльца уперся лбом в
бревенчатую стену избы. Его квало и выворачивало наизнанку.
Следом за ним выбежал растерянный хозяин. Громко топая сапогами,
сбежал он с крыльца.
- Ваня, ты что? участливо спросил он, трогая Чонкина за плечо. - Это
ж чистый самогон, Ваня. Ты же сам видел, как он горит.
Иван что-то хотел ответить, но при упоминании о самогоне новые спазмы
схватили желудок, и он едва успел расставить ноги пошире, чтобы не
забрызгать ботинки.
- О господи! с беспросветной тоской высказалась вдруг Афродита. - Еще
одного дерьмом напоил, ирод проклятый, погибели на тебя нету. Тьфу на
тебя! она смачно плюнула в сторону мужа.
Он не обиделся.
- Ты, чем плеваться, яблочка моченого из погреба принесла бы. Плохо,
вишь, человеку.
- Да какие там яблочки! застонала Афродита. - Те яблочки тоже
насквозь пропахли дерьмом. По всей избе одно сплошное идиот несчастный.
Уйду я от тебя, идола, побираться буду с дитем, чем в дерьме погибать.
И, не откладывая дела в долгий ящик, она подхватилась с Гераклом и
кинулась вон за калитку. Гладышев, оставив Чонкина, побежал за женой.
