Исторические свидетельства об эпидемии чумы в Одессе в 1811 году представляют большой интерес, утверждает специалист по России Александр Григорьянц. Поражает сходство ситуации той эпохи с нынешней. На улицах почти не видно людей, общественные места закрыты, ежедневно гибнут люди, в том числе врачи.
Le Figaro (Франция): эпидемия чумы в Одессе 1811 года глазами французских дворян, переживших ееОстрые углы истории
11.05.2020
Александр Григорьянц (Alexandre Grigoriantz)
Вначале XIX века среди французских эмигрантов, приглашенных на юг России, были занимавший пост градоначальника Одессы герцог Ришелье, а также его друг граф Рошешуар, которому было поручено разоружение татар и подавление попыток мятежа в регионе. Кроме того, в ту эпоху побывавшие в Москве европейские путешественники нередко возвращались домой через Одессу.
После начала в городе эпидемии чумы в 1811 году герцог Ришелье принял чрезвычайно жесткие меры для борьбы с ней. В частности, он запретил въезд и выезд людей из города, а также обязал всех жителей сидеть по домам.
Граф Огюст де Ла Гард намеревался вернуться во Францию из Москвы через Одессу и Вену, но не смог продолжить поездку из-за этих ограничений.
Читая в его «Путешествии из Москвы в Вену» его письма другу Жюлю Гриффиту в сентябре-октябре 1811 года, поражаешься сходству его ситуации с той, в которой мы оказались сейчас. Иногда складывается впечатление, что он пишет о нашей собственной жизни в четырех стенах. В начале эпидемии в сентябре 1811 года Огюст де Ла Гард пишет: «Чума пришла в Одессу, и я пишу тебе посреди всеобщего смятения, быть может, в последний раз. Все общественные места закрыты, и на улицах почти не видно людей. Были приняты мудрые и жесткие меры, чтобы остановить заразу у ее источника, но каждый день все равно гибнет несколько дюжин людей, к их собственному несчастью и горю их близких». В другом письме месяц спустя он вновь описывает город: «Когда посреди тишины, которая царит на некогда таких оживленных площадях и улицах, ты размышляешь о том, как
простое дуновение парализовало всю эту деятельность, тебе с трудом удается вспомнить дни изобилия и процветания торговли».
Друзья собрались, чтобы вместе пройти через тяготы изоляции. Они даже выделили в арендованном им доме небольшое помещение на тот случай, если кто-то из них заразится. Вот, что пишет на этот счет граф Ла Гард: «Я сформировал группу терпения и смирения с двумя твоими соотечественниками и одним польским господином, которые оказались со мной в этом чумном чане. Мы сняли дом, в котором разместились со своими людьми в ожидании того, как болезнь распорядится нашей судьбой. (…) Опасность как ничто другое привязывает человека к ближнему. Собравшись на волне спонтанного чувства, мы поклялись не бросать друг друга, насколько тревожным ни стало бы состояние здоровья кого-то из нас: для этого мы подготовили отдельное помещение и устроили там палату, чтобы при необходимости человек мог там спокойно умереть или выздороветь с уверенностью, что не окажется в одиночестве в последний момент».
Некоторые, из числа самых привилегированных, позволяли себе отступления от правил изоляции. Огюст де Ла Гард говорит, что сам участвовал в запрещенных встречах друзей: «Наша нынешняя жизнь напоминает жизнь людей, которые поглощены настоящим. Мы сидим за столом, играем музыку, стреляем из оружия и подшучиваем таким образом над бедой, которая, может, и убьет нас, но заранее не лишит нас жизни. Граф Рошешуар тайно приезжал на наши веселые банкеты, поскольку любое общение под запретом для предотвращения заражения. Опасность и ограничения придают нашим встречам оттенок любви: мы расстаемся с болью и с удовольствием видимся вновь. Тревоги о будущем достаточно, чтобы заставить людей ценить настоящее».
Отправлявшиеся им за границу письма подвергались дезинфекции. Посещение друзей и родственников было запрещено, но один из друзей французского аристократа не боялся рисковать. «Ситуацию с развлечениями отнюдь не улучшает тот факт, что никто сейчас не принимает гостей за исключением господина Томаса, австрийского консула, который философски предпочитает умереть от болезни, чем от скуки, и не собирается говорить с друзьями через щель в заборе или с крыши, как большинство жителей этого опустевшего города». Он все же позволял себе упражняться: «Я каждый день выезжаю на лошади». Соблюдение норм изоляции в некоторых районах обеспечивали казаки: «Целые кварталы, где проявилась чума, окружены кордоном из казаков, которые не позволяют никому выйти и пропускают только медиков в сопровождении квартального комиссара».
Снабжение и работа рынков четко регламентировалась: «Сделки проводятся через заграждение. Покупатель моет продукты в воде и бросает деньги в вазу с уксусом, откуда их забирает торговец». Несколько дней спустя он писал следующее: «Недавно вокруг города установили карантинные зоны. Там все в ужасе, потому что объявлена чума, и люди чувствуют себя еще меньше в безопасности, чем в Одессе. Болезнь уже дошла до соседних деревень: туда больше никого не пускают. Поселенцы (речь идет об иностранных поселенцах, среди которых было много греков и немцев — прим.ред.) заперлись дома, не привозят продовольствие, и городу угрожает голод: для полноты нынешней мрачной картины не хватает только этого. Болезнь каждый день уносит целые семьи, а голод скоро подберет оставшееся после своей ужасной сестры». Родственникам не давали подойти к телам погибших. Огюст де Ла Гард так описывает похороны: «К повозкам с больными прикрепляют красные флажки. Мертвых везут с черными. Горе тому, кто приблизится к такой процессии! Его сразу отправят на карантин в крепость».
Осужденных на пожизненную каторгу отправили помогать в больницы и развозить погибших в обмен на свободу: «Осужденных на пожизненную каторгу преступников используют для перевозки мертвых и работы в больницах. Именно они через 20 дней убирают дома и сжигают личные вещи погибших от чумы. Их заставили носить одежду из промасленной черной кожи, которая в сочетании с лязгом цепей придает им вид жутких привидений. Они стараются из-за обещания свободы и пожизненной пенсии, но я сомневаюсь, что кто-то из них сможет воспользоваться этим. Более 30 из них уже погибли, несмотря на все предосторожности, и лишь очень немногим из 200 из них удастся все пережить».
Гибли и врачи: «Еще три врача стали жертвами собственного рвения. Один умер утром, и надежды спасти остальных нет. Есть опасения, что мало кто проявит такую же самоотверженность, и что все оставят на волю природы зло, с которым еще не смогло совладать врачебное искусство. Эпидемия попала на стоявший в Одессе корабль. Чума проникла на борт. Капитан спасся с четырьмя матросами, и, если судить по отданным на их счет приказам, их жизнь под угрозой, если они быстро не доберутся до османской территории».
Автор предрекает экономическую катастрофу из-за эпидемии. Вот отрывок из письма его другу Жюлю Гриффитсу в октябре 1811 года: «Боюсь, что Одесса еще долго не сможет оправиться от этого страшного удара, который может разорить ее. Болезнь вот уже несколько недель сопротивляется принятым против ее распространения мерам. И есть опасения, что, если зараза не уйдет до возобновления судоходства, торговля между Европой и Азией может выбрать другой маршрут. (…) Больно смотреть на несчастных, которые разрываются между необходимостью кормить свои семьи и опасением принести им лишь смерть».
В этих отрывках из переписки есть нечто пугающее и пророческое, словно автор сумел заглянуть в будущее и рассказал, что ждет нас два столетия спустя. Часто говорят: «История повторяется». Действительно, многие из написанных в прошлом документов о периодических катастрофах вроде эпидемий и землетрясений могут послужить пищей для размышлений.
Например, упоминание графом де Ла Град метода дезинфекции денег на рынках привлекает наше внимание к тому, что нам, наверное, следует задуматься о дезинфекции банкнот или же вернуться к использованию металла вместо бумаги, поскольку его проще обеззаразить. Есть и еще один очень интересный момент, особенно в перспективе приближения летних отпусков. Так, граф пишет, что во время эпидемии власти отправляли купаться в море всех членов семьи человека, который контактировал с больными: «Были приняты мудрые и жесткие меры, чтобы остановить заразу у ее источника, но каждый день все равно гибнет несколько дюжин людей, к их собственному несчастью и горю их близких, которых сразу же отправляют окунаться в море вне зависимости от погоды».
https://inosmi.ru/history/20200511/247381299.html
