Еще одна психологическая деталь.Если бы Сталина сверг и развенчал какой-то былинный богатырь, «отважный витязь» или хотя бы известный и уважаемый человек, это как-то можно было бы стерпеть и простить.Но толстый, лысый Хрущев, с его косноязычием и деревенскими манерами сам по себе в глазах грузин был оскорблением памяти мирового титана и самого выдающегося грузина после царицы Тамары Иосифа Сталина.
Мифологическое мышление самостоятельно разгоняло протестные настроения в уже сильно больном обществе.
Другим фактором стало разрушение всего государствообразующего мифа.Из психологии многих простых грузин вынули и выбросили главный стержень – Сталина.
Бытовой, психологический сталинизм был в ГССР гораздо сильнее, чем, например в России.
Люди сперва просто не поняли, что произошло (политический смысл решений ХХ Съезда был им просто непонятен), затем выпили и решили выразить свое несогласие.
В результате обе фактора – бытовой сталинизм и национализм в его крайнем виде наложились друг на друга.
И в какой-то момент в ночь с 9 на 10 марта национализм вытеснил сталинизм на окраины Тбилиси.
Есть такое выражение «клювом щелкать».Вот ровно этим и занимались МВД и КГБ Грузии неделю.
Например, уже 7 марта число демонстрантов в центральной части Тбилиси достигло 70 тысяч человек.
Людей избивали на улицах до бессознательного состояния за русский язык или любое выражение несогласия с митингующими.
А министр МВД Грузии генерал Владимир Джанджгава первую телеграмму в Москву отправил только во второй половине дня 8 марта.
К вечеру 9 марта Тбилиси был фактически захвачен митингующими, основу которых составляли вооруженные студенты.
В пользу того, что выступления не были полностью стихийными, говорит и факт нападения на автобусный парк.По городу бесконтрольно разъезжали автобусы и грузовики с молодежью, многие были вооружены.
На автобусах появлялись старые грузинские флаги, они непрерывно гудели.
Лозунги «Русские – вон!» и «Бей армян!» стали основными.
Осенью этого же 1956 года сотрудники КГБ будут сравнивать эту визуальную картинку с куда более кровавыми событиями в Венгрии и не находить отличий.В 22.25 9 марта Джанджгава наконец-то решается проинформировать о происходящем в Грузии (а беспорядки охватили уже Гори, Сухум и Кутаиси) свое прямое начальство в Москве – министра МВД СССР Дудорова. Дудоров уведомил секретаря ЦК Аверкия Аристова, а тот в свою очередь позвонил Михаилу Суслову.
Тут эту цепочку ожидал сюрприз.Суслов холодно сказал Аристову, что ему «все известно», а командующему войсками Закавказского округа генералу Ивану Федюнинскому уже «отданы все необходимые указания».
По какой линии Москва получала информацию о ситуации в Грузии, если к вечеру 9 марта уже было однозначное решение применить войска, неизвестно.
По одной из неподтвержденных версий, в Грузии могли находиться отозванные из заграницы сотрудники внешней разведки. Именно они поставляли в Москву объективную информацию.
Только этим можно объяснить тот факт, что куратор от ЦК правоохранительных органов Аверкий Аристов ничего не знал, а секретарь по идеологии Суслов уже отдавал приказы войскам.
8-й пехотный полк начал входить в Тбилиси в ночь на 10 марта.Это было крупное подразделение, вооруженное в том числе танками.
Его использование частично было связано с тем, что существовало некоторое недоверие в отношении грузинской национальной дивизии. Кстати, именно после этих событий все национальные формирования в Советской армии были окончательно расформированы.
Приказом №14 начальника тбилисского гарнизона с 0 часов 10 марта вводилось военное патрулирование города.По радио каждые 15-20 минут зачитывали на грузинском и русском языках «Обращение к коммунистам, комсомольцам, к рабочим и служащим, ко всем трудящимся Тбилиси!», в котором помимо всего прочего утверждалось, что нашлись отдельные «бесчестные люди», «вставшие на путь бесчинств».
Пока Кипиани зачитывал «петицию», кто-то в президиуме митинга (а там отметились все известные в Тбилиси представители интеллигенции) принимает решение направить делегацию в Дом связи, чтобы «отправить телеграмму в Москву».
Какую конкретно телеграмму, что в ней написано – никто не знал.Дом Связи примерно в 400 метрах от монумента Сталину.
Охрана здания пропустила внутрь несколько человек (по неточным данным, четырех студентов – двух молодых людей и двух девушек), но тут же задержала их для выяснения личности, ибо Дом связи – режимный объект.
Эта информация быстро дошла до митингующих на площади, и толпа ломанулась к Дому связи выручать своих.
То, что эта акция была не случайной, подтверждается еще и тем, что одновременно с попыткой штурма Дома связи некая неустановленная группа попыталась захватить редакции газет «Комунисти» (на грузинском языке) и «Заря Востока». Еще одна толпа (до 3 тысяч человек) осадила горотдел милиции, попутно угнав четыре служебные машины, одну из которых утопили в Куре.
Тут снова бросается в глаза, что эта схема в деталях копирует события конца октября того же года в Будапеште, которым еще предстоит случиться.Там первое боестолкновение митингующих и солдат с большими жертвами случилось у Дома Радио, а параллельно была захвачена редакция газеты «Сабад неп» («Свободный народ»), которая и стала рупором восставших.
А здания МВД и МГБ подверглось штурму.Согласно грузинской героической версии событий, солдаты 8-го полка сразу стали стрелять из пулеметов в толпу, штурмовавшую Дом связи. По данным же очевидцев, солдаты пытались сдерживать толпу сперва без стрельбы, но несколько солдат было ранено ножами и из толпы стали раздаваться отдельные выстрелы. В темноте (дело было между 11 и 12 часами ночи) надо было защищать свою жизнь и началась беспорядочная стрельба. На месте погибло не менее 15 человек.
В основном это были студенты, экзальтированная молодежь, организаторы же беспорядков остались в тени.
Столкновения военных с демонстрантами продолжились по всему городу.Танки двинулись по проспекту Руставели в сторону площади Ленина (ныне Тависуплебис моэдани, площадь Свободы), по дороге загоняя митингующих в переулки.
Дом правительства охраняли пограничники под командованием генерал-лейтенанта Банных.
Их осаждала толпа примерно в 500 человек, которую рассеяли.
Митингующие попытались построить баррикады из троллейбусов у гостиницы «Тбилиси» и недалеко от Дома связи, но баррикады снесли танками.
Очень быстро, как это всегда бывает в таких случаях, стало нарастать ожесточение сторон.
Среди солдат были десятки раненных. В такой ситуации солдаты уже не церемонились.
Дольше всех продержался основной митинг у монумента Сталину.По данным КГБ, там уже открыто «звучали призывы к свержению центрального правительства».
По грузинской версии, самым заковыристым лозунгом было «Да здравствует советское правительство во главе с товарищем Молотовым!».
Правда, рядом висел плакат «Да здравствует Берия!».
Монумент Сталину находился в парке, танки и БТР там пройти не могли из-за деревьев.Солдаты окружили парк и предложили митингующим разойтись.
В ответ послышались насмешки и оскорбления.
Когда обозленные военные стали теснить толпу, им «оказали серьезное сопротивление».
В конце концов солдаты сами открыли огонь поверх голов без приказа офицеров, но по приказу прекратили стрельбу.
Толпа стала разбегаться.Одного молодого человека затоптали насмерть.
Позднее была обнаружена девушка с травмой головы, которая также скончалась в больнице.
Еще двое – парень и девушка отказались сойти с постамента монумента Сталину.
Девушку сбросили ударом штыка, она умерла на месте, парня застрелили из пистолета.
За ночь в городе было арестовано 200 человек, на следующий день еще сто.Накал беспорядков уменьшился, но еще несколько дней в Тбилиси большие толпы людей нападали на солдат и пытались прорваться через оцепление к памятнику Сталину.
12 марта крупная группа попыталась захватить военный склад, но была отбита.
На перекрестках стояли пикеты с пулеметами на автомашинах.
Знаменитый армянский район Авлабар пришлось еще несколько дней держать под охраной из-за постоянных слухов о готовящемся погроме.По городу вообще ходило множество слухов, в том числе и о якобы тысяче убитых, которых русские солдаты сбрасывают в Куру.
В современной грузинской мифологии эта цифра скорректирована до 800.
Была остановлена колонна машин, двигавшаяся в Тбилиси из Гори.
На самой малой родине Сталина митинг также был подавлен.Параллельные события в Гори примечательны тем, что там роль «подпольщиков» пытались играть действующие офицеры Советской армии грузинской национальности.
Они попытались спрятать от властей 25-летнюю Маквалу Окроперидзе, журналистку местной газеты «Сталинели» и 28-летнюю швею Мери Джиоеву, которые несколько дней дирижировали митингом возле дома-музея Сталина.
Работники горийского военкомата старшие лейтенанты Кохианидзе и Георгадзе при содействии актера местного драмтеатра Гонгадзе организовали целый подпольный штаб, который и накрыло КГБ 12 марта.
Кохианидзе на суде утверждал, что все это была шуткой, но ему не поверили и присудили 8 лет за антисоветскую агитацию и пропаганду.
Это несколько странно, поскольку в действиях лейтенантов явно видна измена Родине.
Но, видимо, факт попытки мятежа офицеров, хоть и младших, решили сильно уж не афишировать.
ЦК Компартии Грузии все это время не делал ничего.Первый секретарь Василий Мжаванадзе несколько раз лично выступал на митинге, обещал «не дать Сталина в обиду», но затем куда-то пропал.
Несмотря на очевидно пассивную позицию, он досидел на посту первого секретаря до 1972 года, когда был заменен на Шеварднадзе из-за обвинений в коррупции и связей с цеховиками.
Говорили, что он находился под сильным влиянием своей жены Виктории Терешкевич, женщины алчной и властной.
На пенсии он спокойно жил в подмосковной Жуковке, никаких официальных обвинений ему никто не предъявлял, хотя системная коррупция в ее чуть ли не карикатурном варианте сформировалась в ГССР действительно именно при нем. Но вряд ли он действительно формулировал какие-то политические требования к Москве.В Тбилиси действовал какой-то подпольный штаб, который только прикрывался именем Мжаванадзе, что показало «дело Кипиани».
Показательно, что КГБ республики даже не пыталось копнуть поглубже, а все системные выводы принадлежат командированным сотрудникам из центра.
Все это показывает, что события марта 1956 года в Грузии не стоит схематично рассматривать только как протест «сталинистов» против решений ХХ Съезда КПСС.Уже в середине 1950-х годов в грузинском обществе жил вирус национализма и шовинизма, который просто загонялся внутрь жесткими действиями центральных властей.
Из событий 1956 года вырос и Звиад Гамсахурдия, и другие руководители националистического движения, приведшие в конце концов Грузию не столько к независимости, сколько к национальной катастрофе начала 1990-х годов.https://vz.ru/society/2021/3/1 ... .html