Руководству Австрийской империи становилось всё более ясно, что никакие прямолинейные действия по ополячиванию русинов к искоренению русофильства не приведут. И что для сдерживания русофильских тенденций нужно использовать не лобовое давление, а более гибкие и эффективные методы.
Начался поиск внутренних разногласий среди русинов и попытки сыграть на этих разногласиях. Такие разногласия были найдены. Вначале были нащупаны внутрирусинские разногласия в вопросе о формировании литературного языка. В вопросе о языке русинская интеллигенция поделилась на две противоборствующие группы: русины-москвофилы (сторонники принятия великорусского литературного написания) и русины-народники (сторонники написания максимально близко к разговорному народному языку).
Москвофилы, представлявшие собой преимущественно старшее поколение русинов, твердо придерживались русофильских убеждений. Поэтому австрийские власти сделали ставку на их оппонентов-народников, представителей следующего поколения. Народникам была подброшена идея «украинизации», согласно которой исторические и культурные пути Юго-Западной Руси и России существенно отличались.
Поляки сначала не оценили австрийскую идею, поскольку хотели, чтобы Галиция была исключительно польской. Но под влиянием польских эмигрантов из России они изменили свою позицию. Пользу, которую можно извлечь из «украинства», убедительно описал Генрих Яблонский — уроженец Малороссии и один из лидеров польского движения. По словам русского публициста С. Щеголева, исследовавшего украинский сепаратизм незадолго до начала Первой мировой войны, «он [Яблонский] убеждал поляков, что они неразумно поступают относительно галичан, и что вместо того, чтобы отрицать их национальность, лучше прививать у них сознание национальной отдельности от великороссов для солидарной деятельности против России».
Позднее, уже в XX веке, об этом же напишет соратник Ю. Пилсудского В. Бончковский:
«На вопрос, существует ли украинский народ, отвечаем: если бы не существовал украинский народ, а только этнографическая масса, то следовало бы помочь ей в достижении национального сознания. Для чего и почему? Потому, чтобы на востоке не иметь дела с 90 млн великороссов плюс 40 млн малороссов, неразделенных между собой, единых национально».
Чем более напряженными становились отношения между Австро-Венгрией и Российской империей, тем интенсивнее и шире велась пропаганда украинизации среди русинов. Украинизация углубляла конфликт между москвофилами и народниками, выводя его в историческую, идеологическую и политическую плоскости. «Пустить русина на русина, дабы они сами себя истребили…» — такой девиз приписывали губернатору Галиции графу Голуховскому тогдашние русофилы.
Уже в 70-х годах XIX века отношения между Австро-Венгрией и Российской империей накалились настолько, что среди высших кругов Дунайской монархии всерьез рассматривалась вероятность начала войны с Россией. В 1870 году граф Андраши, ведущий государственный деятель Венгрии и будущий министр иностранных дел монархии, утверждал: «Подобно каждому человеку в Венгрии, я считаю столкновение Австро-Венгрии и России неминуемым».
Руководство России тоже рассматривало подобный сценарий. Русский дипломат С. Сазонов, министр иностранных дел Российской империи в 1910–1916 годах, в своих воспоминаниях отмечал: «Относительно чувств к нам Австрии мы со времен Крымской войны не могли питать никаких заблуждений. Со дня ее вступления на путь балканских захватов (имеется в виду оккупация Боснии и Герцеговины в 1878 году), которыми она надеялась подпереть расшатанное строение своей несуразной государственности, отношения ее к нам принимали всё менее дружелюбный характер».
Нарастание стратегической напряженности в отношениях между Австро-Венгрией и Россией привело к тому, что руководство Австро-Венгрии стало всё более активно проводить политику отрыва Юго-Западной Руси от России. Это способствовало как подавлению русофильских настроений, так и пропаганде сепаратизма в Малороссии, активизируемого Австро-Венгрией с целью оторвать этот кусок территории от Российской империи и ввести его в состав своей империи, назвав «единой Украиной».
На пути этих амбициозных планов стояли непокорные галицкие русофилы. Против них австрияками были развернуты обширные репрессии. Украинофилам, напротив, оказывалась повсеместная поддержка.
Осип Андреевич Мончаловский — общественный деятель, журналист, публицист, историк и один из основателей Русской народной партии (создана в Галиции в 1900 году), открыто выступавшей против украинофильства, в 1903 году так описывал политику Австро-Венгрии по украинизации русинов: «Явную поддержку украинофильства со стороны центрального правительства доказывает ежегодное пособие в количестве 20 000 корон, получаемое Обществом имени Тараса Шевченко во Львове. От галицкого сейма, т. е. от поляков, украинофильские общества и редакции ежегодно получают следующие суммы: Общество «Бесіда» во Львове на содержание театра — 14 500 корон; певческое Общество «Боян» во Львове — 600; редакция журнала «Учитель“ — 1000; Общество «Просвіта“ — 10 000; Общество имени Т. Шевченко — 8000; редакция детского журнала «Дзвінок“ — 400; издательство книжек — 12 000; девичье училище в Перемышле — 400; Общество педагогическое на издательство «украинско-русской» библиотеки — 600; женская школа во Львове — 3200; базилиане на издание брошюр — 400; на содержание пансионов для бедной учащейся молодежи — 5000, итого — 50 100 корон, между тем как русские общества не получают ни гроша».
Император Франц Иосиф, сделавший, как мы уже убедились, ставку на отбрасывание России на восток, последовательно шел к реализации этой цели, которую он впервые озвучил за полвека до описываемых нами событий, будучи еще молодым монархом.
С одной стороны, ему в преддверии военного конфликта с Россией нужно было задавить русинское русофильство на собственной территории.
С другой стороны, в начале XX века на территории Малороссии был сосредоточен значительный экономический потенциал. И Францу Иосифу, строившему планы отбрасывания русских на восток, конечно, было желательно отобрать этот лакомый кусок у России, включив его в состав Австро-Венгрии.
Антирусскому «украинскому» сепаратизму в Австро-Венгрии покровительствовали наследный принц Франц-Фердинанд и военное министерство. В 1910 году в замке Франца-Фердинанда Конопиште состоялось тайное совещание, на котором присутствовал сам эрцгерцог, а также деятели украинского движения из Галиции и Малороссии: Евгений Олесницкий, Андрей Шептицкий, Евгений Чикаленко, Николай Михновский. Это совещание по «украинскому» вопросу было отнюдь не единственным. Так, в конце июля 1914 года состоялось еще одно секретное совещание высших должностных лиц. На этом совещании опять-таки присутствовал митрополит Андрей Шептицкий, которому было поручено подготовить и переслать австрийскому и немецкому правительствам рекомендации для их будущей политики в отторгнутой у России Малороссии. 15 августа он написал докладную записку австрийскому императору Францу Иосифу, в которой настаивал, что после аннексии Малороссии австрийская администрация должна сосредоточиться на пробуждении «Россией подавленных традиций Украины» (читай — украинизации), чтобы области Малороссия «возможно полнее отторгнуть от России и придать им симпатичный населению характер области национальной, от России независимой, чуждой державы Царей».
Австро-Венгрия и Германия всерьез готовились к осуществлению задуманного. Причем речь шла о весьма детальной и тщательной подготовке. Была рассмотрена, например, кандидатура будущего «короля» оккупированной Украины. Им было решено сделать эрцгерцога Вильгельма Франца Габсбурга, которого с юности готовили к этой роли. Вильгельм Франц Габсбург владел украинской мовой, носил под австрийским военным мундиром вышиванку и командовал кавалерийским полком из галицких русинов. Антирусские украинцы именовали своего будущего короля Вильгельма — Василь Вышиванный.
ИА Красная Весна
Читайте материал целиком по ссылке:
https://rossaprimavera.ru/arti ... c194f
vs773
