Джон Бэчелор:
Сегодня я приветствую в студии профессора Стивена Коэна — специалиста по российской истории.
Он представляет Нью-Йоркский университет и Принстонский университет, а также сайт http://eastwestaccord.com/, посвященный поискам взаимопонимания между Россией и Западом.Дорогой Стив, недавно российский президент Путин посетил Израиль, чтобы принять участие в торжественных мероприятиях, посвященных дню памяти Холокоста и 75-летию освобождения Аушвица советскими солдатами, гнавшими в то время гитлеровцев все дальше на запад.
Путин сидел там рядом с израильским премьером Нетаньяху и выступил на тему о том, как отразился Холокост на судьбе советского народа.
Но и здесь возникла тема Украины. Потому что через короткое время в самом лагере Аушвиц-Биркенау рядом с польским городом Освенцим состоялась вторая церемония, в которой принял участие украинский президент Зеленский, а от США присутствовал почему-то министр финансов Стив Мнучин, глава американской делегации.
Почему были две разные церемонии и что они значат сегодня для России?Стивен Коэн: Начну с небольшого разъяснения контекста. Каждое общество живет со своей собственной, «уложившейся» за многие годы исторической памятью.
Историки рекомендуют для определения этой памяти приглядеться к праздникам, которые в том или ином обществе отмечаются.
Так вот, в России память о Великой Отечественной войне — это память живая, она продолжает резонировать в обществе.
В США это уже не совсем живая память. Я не знаю, насколько я старше вас, но я прекрасно помню, как кончилась война, и каким это стало большим событием даже для нашего маленького городка в штате Кентукки.
Я помню возвращение двух братьев моей матери с войны, как они вернулись с фронтов Второй мировой — и как их встречали.
Но мы в США стали понемногу относиться к годовщинам той Победы поверхностно.
А вот в России относятся по-другому.
Я бывал там на торжествах ко дню Победы — бывал многократно.
И могу вам сказать: в России это живая память.
Почему так сложилось? Одна из причин — это то, что так много граждан Советского Союза погибло в ту войну.
Путин упоминал цифру в 27 миллионов на самых близких к нам по времени празднованиях дня Победы.
Эта цифра некоторыми специалистами оспаривается, есть на эту тему дискуссия, но в основном спорщики сошлись именно на этой цифре — 27 миллионов.
А теперь проведите простой расчет и посмотрите, сколько родственников этих жертв войны живут в бывшем Советском Союзе, и в первую очередь в России — тогда многое станет понятно.
Так вот, это фон, контекст, опираясь на который, мы можем рассматривать решение Путина поехать в Израиль на торжества по случаю 75-летия освобождения лагеря Аушвиц. Это был большой день в Израиле, поскольку день поминовения Холокоста в этой стране на этот раз совпал с относительно круглой датой освобождения Освенцима.
Тут следует отметить растущее сближение России и Израиля — важное развитие событий и большая перемена по сравнению с прошлыми временами, если вспомнить о враждебности между двумя странами в 1960-е и 1970-е годы, связанной прежде всего с еврейской эмиграцией из СССР в Израиль.
Другой важный момент — как раз в эти дни началась стычка России с Польшей по поводу того, кто виноват в начале Второй мировой войны.
Кто умиротворял Гитлера, кто подписывал с ним пакты о ненападении?Между тем даже простой просмотр хронологии событий на компьютере покажет вам: почти все европейские страны подписывали в разные периоды пакты о ненападении с Германией — чаще всего после прихода Гитлера к власти.
И даже в тех случаях, когда такие пакты были подписаны до гитлеровского периода в немецкой истории, эти пакты соблюдались каждой из этих европейских стран, пока Гитлер на нее не нападал.
Все хотели отсидеться.
И такие пакты подписали почти все страны Европы, а не только Россия в 1939-м году или Великобритания в Мюнхене в 1938-м.
Так что мы вынуждены опять зарыться в события той эпохи.
В каком-то смысле жаль, что в день поминовения мы вынуждены думать о таких вещах.
Джон Бэчелор: Честное обсуждение роли Советского Союза в войне было затруднено в послевоенные годы нашим идеологическим противостоянием с Советским Союзом.
Во время холодной войны СССР был таким важным, страшным противником, что это определяло и взгляд на его прошлое.
Сам факт нашего союза с СССР в дни войны забывался или представлялся как «неизбежное лицемерие» [Рузвельта и Черчилля], на которое мы оказались вынуждены пойти из-за немецкой угрозы.
Стивен Коэн: Я тут могу привести один пример, связанный с моим обучением в Кентукки, где я учился в сегрегированной школе, представлявшей нам на уроках истории период рабства чернокожих как чудесное время в истории США.
Так у меня там был учебник от Джона Эдгара Гувера, директора ФБР [c 1924 по 1972 годы], который так и назывался «О коммунизме».
И я эту книгу в обязательном порядке читал.
Тем не менее для меня Вторая мировая война — это событие, сформировавшее мое поколение. Я не знаю, бывал ли кто из наших слушателей в Москве.
Если случится вам побывать там 9 мая, сходите в парк Горького, побывайте в тех местах, где собираются в назначенное время в установленных на многие годы местах ветераны. Посмотрите на этих последних выживших героев войны — у нас такой традиции нет.
А что мы теперь имеем?
В тот самый момент когда Россия и Израиль крепко держатся за свою историю, вспоминают борьбу с нацизмом, что мы слышим в США?
Заявления в духе того, что, если мы не будем воевать с русскими на Украине, то нам придется драться с ними здесь!
И это звучит от представителей обеих партий! Послушайте Адама Шиффа — он, к сожалению, стал чем-то вроде голоса Демократической партии не только по импичменту, но и по русскому вопросу.
Но послушайте и республиканца, вице-президента Майка Пенса — вы услышите такие воинственные заявления, каких мы не слышали с пятидесятых годов.
И при этом никто не может отрицать, что Советская армия освободила и спасла во время войны больше евреев, чем любая другая армия союзников.
Я сам слышал рассказы спасенных — как советские солдаты буквально на руках выносили их из освобожденных концлагерей.
Я даже так скажу: после того, что пережили русские в войну, вызывает уважение то, что они в целом хорошо, а то и прямо дружески относятся к представителям Запада. Горбачев в личном разговоре рассказал мне о первом иностранце, какого ему пришлось увидеть в своей жизни.
Этим иностранцем был немецкий солдат, пришедший в его деревню на Ставрополье, чтобы там убивать русских.
Старший брат Путина умер от голода в Ленинграде во время блокады.
Подумайте над этими историями.https://inosmi.ru/politic/2020 ... .html
