Сталин о «независимой социалистической Грузии», Армении и Азербайджане.Грузинский текст своеобразного отчёта советского историка Николая Александровича Бердзенишвили (1895−1965) написан непосредственно после встреч со Сталиным в Сочи 20−23 октября 1945 года и затем окончен в Тбилиси. Опубликован старшим научным сотрудником Института рукописей, зав. кабинетом Н. Бердзенишвили Додо Ломидзе в журнале «Цискари» по рукописи.
[Н. Бердзенишвили. Предисловие автора]
Это было в октябре 1945 года. Прошедший войну и победивший товарищ Сталин отдыхал на берегу Чёрного моря. Оказывается, он прочитал нашу книгу «История Грузии» и посчитал нужным встретиться с авторами.14 октября товарищ Чарквиани меня и покойного академика С. Джанашиа позвал к себе. Он сказал, что товарищ Сталин просит передать: «У меня несколько замечаний по истории Грузии, если одобрят авторы». «Он приглашает вас к себе», — сказал Чарквиани.
19 октября мы выехали, и 20-го уже были гостями товарища Сталина. Мы гостили три дня и 23 октября вернулись. Скажу от имени других тоже — нам было грустно, что прощались с таким хозяином.Ехали, загруженные «подарками» от товарища Сталина — руководящие указания по истории Грузии, о грузинской культуре, литературе, о литературном языке, о перспективах развития грузинской нации. (…)
Конкретно предметом нашей беседы с товарищем Сталиным было: — Происхождение грузин и их родство с культурными народами Древнего Востока;
— Вопрос о феодальной монархии Грузии. Конкретно, помню, разговор коснулся Давида Строителя;
— Грузия в эпоху позднего феодализма или борьба грузин против народов низкой культуры (с османско-кизилбашским окружением);
— Борьба Ерекле [Царь Ираклий II] во имя спасения Грузии, и роль княжеств в падении государственности;
— Вопрос становления грузинской общественности в условиях борьбы против царизма.
Этот несравненный учёный снабдил нас руководящими мыслями о многих вопросах грузинской и мировой истории; должен сказать, я совсем не удивлялся тому, как и где находил он время для этих специальных вопросов — смотрел лицом к лицу на человека, который на своих могучих плечах, подобно Амирану, гордо нёс непосильный груз освобождения всего мира, нёс к вершине мирового счастья.
Второе замечание Сталина касалось концовки нашей «Истории». Видно, наш текст на читателя производит не то впечатление, какое мы хотели. Сталин считает, что в конце надо сказать о выборе Грузии, о том, что феодальная разрозненность и сложные внешние условия погубили Грузию. Надо сказать о том, что османцы и Иран были совершенно неприемлемы: под Ираном Грузии угрожала фереидность, под османами — «туретчина» (самая варварская форма феодальных отношений).
Надо писать о России («выбор этот был злом, но в тех исторических условиях это было наименьшее зло») — нечего нам сказать, это было вполне правильное замечание.
Сталин одобрил мою формулировку, что Грузия была европейская страна и вернулась на европейский путь развития.
Давид Строитель ему нравится.Товарищ Сталин ещё во время чаепития отметил, что в книге ничего не сказано об апробации. Это ему не понравилось, потребовал, чтобы Совет Народных Комиссаров апробировал, но и этого посчитал недостаточным, и добавил:
«Ведь по этой книге должны будут равняться «Истории» Украины, Белоруссии и других республик». По этому заявлению, на сегодняшний день никакой истории советских народов не существует.
(23 октября, 3 часа. Идём к товарищу Сталину попрощаться. Остальное напишу по приезду в Тбилиси.)
История народов СССР разработается после того, как все республики сделают это.
Симон отметил, что авторы «Истории Советского Союза» (профессора, лекторы), в эту историю ничего нового не вложат, подразумевают историю России, выходит, что только название поменялось.
Сталин:
«Да, историю России без Украины и Белоруссии», а о перемене названия с улыбкой и не без иронии заметил:
«Да, перемена этого названия нам стоила двух революций, но ведь революции происходят не из-за названий».Был разговор об армянской теории про Урарту. Мнение Сталина ясно: до прихода армян там жил народ высокой культуры, пришли кочевники-армяне. У армянской теории нет основания. Армяне — народ с индоевропейским языком.
«Люблю», «-ишь» — суффиксальное образование — люблю я, любишь ты, сталинские примеры, «смешанные с Грузинами».
Сталинское «грузины» — понятие более широкое, чем мы это понимаем. Ещё шире, чем грузино-зано-сванское.
Он чувствует необходимость расширения содержания этого термина (он и в этом гениален.
«История — наука, истина.
Это обоснованный силлогизм, а не формальность.
Учёный должен находить согласие — это истина».
Термин «грузин» надо расширить, это необходимо как с точки зрения исторической науки, так и с точки зрения политики прежней Грузии).
Сталин просил у Симона: «Можно применить — хет<т>ско-грузинская группа народов?»
Симон стал колебаться. Термин Грузинская ему показался слишком смелым.
«Боится», — улыбнулся Сталин.
Ему нравится Тураев. Не нравится Струве, нравится Павлов, не нравится И. Орбели.Однажды он сказал (не знаю, к чему привязал):
«Ведь Грузия самостоятельна экономически и культурно…» Руководящее высказывание, наш долг — истинно усвоить, понять и осуществить его.
Интересно: до встречи со Сталиным мне казалось, что он для руководства выдаёт холодные положения, указания; оказалось, товарищ Сталин каждое положение даёт обоснованным, с гениальной остротой, самое трудное — это положение понять, усвоить и обработать.
Поинтересовался этническим составом населения Тбилиси. Когда товарищ Чарквиани ответил, что грузин больше, чем представителей других национальностей, он отметил:
«А всё-таки грузины не имеют абсолютного большинства…».
Его интересует вопрос переселения грузин в Ахалцихский край, в Клухорский и Ялбузские районы.
Интересуется, трудятся ли аджарцы, кобулетские, их женщины.
Отмечает, что абхазы — бездельники…
Одобряет мероприятия нашего правительства в школах Южной Осетии и Абхазии (по огрузинению).
Хвалит поведение северных осетин во время войны. Отмечает возмутительные действия чеченцев и ингушей, и их наказание должным образом. Такое поведение несчастных чеченцев, адыгов, ингушей было итогом работы османских эмиссаров, а теперь эта же османская страна легла и подчинилась (проявление их бескультурья). (Это обстоятельство я должен буду подчеркнуть в своей «Истории».)
Интересуется грузинской наукой, есть ли у нас разработанная терминология во всех отраслях науки.
Интересуется грузинским литературным языком.
Считает своевременной и нужной унификацию языка.
Акакий, Илья, Важа должны быть основой унифицированного языка (осуждает реформаторство Котъиа, считает, что его надо обуздать, но при этом ему нравится трудоспособность и художественное чутьё Котъиа).
Сталин ненавидит общие фразы, бездоказательные рассуждения: «Этим недугом в основном коммунисты страдают: они любят рассуждать в мировом масштабе, говорят о диалектическом материализме и два слова доказательного не скажут, даже протокол грамотно не составят, имеют претензии организаторства». Вспоминает претензии Бухарина.
«Штаны не мог натянуть, вечно сползали у него, не помню такого совещания, где бы мы ни были, чтобы он не надел чужое пальто, чужие галоши или чужую шапку — и этот несчастный думал, что он организатор».
Товарищ Сталин считает, что надо «планировать образование нашей молодёжи».
«Мы же гос<ударственное> хозяйство планируем, а хозяйство без людей разве бывает?».
Ничего не имеет против того, что наша молодёжь тянется к врачебному факультету, но считает, что надо усилить другие факультеты: юридический, исторический, инженерный. «Моя женщина заладила «хочу поступить на инженерный». Я настоял, и она поступила на исторический — это очень нужная область, оттуда мы получим хороших политических деятелей. Надо усилить юридическую область, нам нужно много юристов иметь для грамотного составления деловых документов, для точности высказываний, это дело у нас запущено, надо ввести». («Наши привыкли воевать, военное дело изучили, а в дипломатии не разбираются и иногда допускают опасные ошибки».)
(Товарищу Сталину совершенно чуждо грубое насилие против колхозников, тут явлением решающего характера должна быть материальная заинтересованность.)
Товарищу Сталину не нравится хвастовство армян в истории (он вообще отмечает за ними это качество, и объясняет это тем, что история никогда не баловала, у армян болезненный историзм).
Сталин отмечает отсталость османов, сравнивает их с советским Азербайджаном, и считает азербайджанцев в три раза выше осман.
Авторитетность Кафтанова в оценке нашего университета у него вызывает улыбку… Не признаёт авторитетность некоего Мадиара в области то ли биологии, то ли химии (то, что Симон ему принёс), он вообще не жалует авторитеты. Ему — гению — нужна совсем другая доказательная документация, иногда на эту тему даже шутит. (…)
Характеризует политических деятелей: Карло Чхеидзе, Хомерики, Рамишвили, Жордания, Рузвельта, Черчилля, Эттли, Трумена, Бирнса, Бевина.
Товарищ Сталин отмечает: непоколебимость русских, здоровье англичан, американцев (их хорошее питание, гигиену — ванна три раза в день), грубоватость американцев, низкорослость итальянцев, их успешность в технике, голод немцев и их ослабленность из-за питания суррогатной пищей.
Половина сталинградских бывших пленных немцев умерла — после длительного голода их организм пищу не принял.
Румынии предрекает великое будущее — богатая страна (лес, хлеб, вино, нефть, уголь). 
Его интересует оросительная система Грузии (ищет на карте), положительно оценивает проблему Самгори, только требует, чтобы хлопчатник в Грузии тоже сеяли, интересуется приобретёнными районами Грузии, металлургическим заводом (трубы), автозаводом в Кутаиси, вопросами электроэнергии, чаем и чаеводческими районами Грузии, их снабжением. (…)
Беспокоится из-за Закатала, винит Серго [Орджоникидзе] в том, что к национальному вопросу тот отнёсся по-комсомольски, он, говорит, хотел Борчало армянам передать.
Как товарища Сталина любят, как он подшучивает над женщиной, которая стол накрывает, как стараются не беспокоить его.
Он по-родительски тёплый, товарищ Сталин — улыбающийся, весёлый, с молниеносным, быстрым мышлением. Он спросит что-нибудь, отвечаешь, как будто не слушает, а острый ответ готов.
Маркс ошибался, когда симпатизировал коммунам в борьбе с абсолютизмом. Абсолютизм с точки зрения прогресса более приемлемый, объединяет народные силы, расширяет поле классовой борьбы, делает её глубже.
Несчастный Иоанн Грозный — «двух людей казнит, два месяца молится, вымаливает прощение у Бога», ударил бы смело, может быть, события 1605 — 1613 годов могли и не произойти.Сталин и церковь: «Войне (анафеме) отвечайте войной.
Духовенство сегодня совсем по-другому действует, и мы, согласно нашей программе, предоставили свободу церкви». (…)
История Грузии XIX века по Сталину: общественный рост и борьба против царизма, первая формула содержит развитие Грузии от маленьких княжеств Картли, Кахетия, Имеретия, Мингрелия до собственно Грузии, от Грузии до Грузии (с национальным моментом), от феодальных отношений — к буржуазии, от раба-крестьянина до пролетариата, от ремесленника-торговца до капиталиста; вторая формула содержит разные этапы борьбы грузинского общества против царизма.
Борьба тергдалеульцев против царизма грузинских феодалов, князья пытаются выступить от имени народа, феодально-монархическая оппозиция (конец этого движения — неудача, провал 1832 года в борьбе крестьян против царизма и крепостничества).
В этой борьбе ведущая роль — у крестьянского движения.
Буржуазия и её борьба против царизма, пролетариат и его борьба против царизма.
Если бы в борьбе против царизма победила буржуазия, мы бы получили независимую буржуазную Грузию, победил пролетариат, и получили независимую социалистическую Грузию в составе Советского Союза. Победа буржуазной революции была бы нарушением завещания Ерекле. «Буржуазная Грузия по-настоящему независимой не была бы, и грузинский народ не смог бы раскрыть свои творческие силы».
По мнению Сталина, история должна быть патриотичной. Это глубокая правда. О взаимоотношениях патриотизма и истории — где-то у меня есть примечание, в котором речь шла о «меньшем зле», о присоединении Грузии к России, о прогрессивной роли России (объективно) — таким образом освещалась история Грузии.
«Разве недостаточно патриотично будет?», — сказал Сталин и добавил: «Лейтмотивом этой истории должен быть рост грузинского общества в условиях непрерывной борьбы с царизмом».
Из исторических взглядов Сталина — «отстающих бьют» — ярче всего пригодится для описания нашей истории XIX века.История — патриотичная наука в том смысле, что патриоты — это передовой творческий класс. «Меньшее зло» — это всё равно зло, хотя у Ерекле другого, лучшего выхода не было.
«Князья доконали государственность Грузии». Заключение: если это было зло, значит, завещание Ерекле было борьбой за то, чтобы многовековое стремление Грузии иметь связь с русским народом — осуществить путём избавления от этого зла.
То есть — это борьба за то, чтобы стать свободными, сохраняя связь с Россией. Это завещание Ерекле предвидел великий Бараташвили, а осуществил пролетариат. (…)
«Магометанство одолело христианство простотой, ясностью, практичностью».Вспоминает о том, как поняли призыв о восстании в Картли (вне конкретного времени). Революция проиграла, и картлийцы зашевелились. Сталин пришёл к ним и посоветовал воздержаться от выступлений, так как теперь уже не время. Обиделись и упрекнули его: ты тоже на сторону князей перешёл. Не послушались, выступили и горько были наказаны…
Шутит над нами: армяне победили вас в этой войне — у них есть генерал Баграмян, а у вас, у грузин? Кандид говорит ему — у нас ещё больше генералов. Цинамдзгвришвили готов сказать ему, что этот великий генерал — сам товарищ Сталин.
Но он опять спрашивает (в шутку): а у вас кто есть?
Я ему говорю: «Это мы армянам скажем».
Ответ ему понравился, улыбнулся и перевёл разговор на Леселидзе.
Ему жаль, что тот умер:
«Мы хотели сделать его главнокомандующим, умный был, волевой, он из пешей артиллерии вышел, напрасно погубил себя, преждевременно встал». Потом спросил, приехал ли Чанчибадзе.
Поведение евреев в этой войне: у них меньше всех Героев Советского Союза (пропорционально), они больше к хозяйственным организациям тянутся. Где появляется один из них, всех своих вокруг себя собирает, военное дело другим уступают. Никто их не опередит занять тёплое, безопасное место. Надо сказать, что и среди них тоже можно встретить бесстрашных воинов, но редко.
А вообще… (…)
Кто такой товарищ Сталин (советский национальный взгляд): товарищ Сталин совершенно новый человек. Советский человек. Он по национальности (не только по происхождению) — грузин, по убеждениям — коммунист, по практической деятельности — государственный деятель (создатель-организатор советского государства и Советского Союза), рулевой многонационального советского государства. Он первым долгом патриот этого государства, этой родины, этого органического соединения, этого культурного единения.
Вывод: это значит, что он патриот Грузии. Товарищ Сталин — грузинский коммунист, настолько же он грузинский патриот. Сегодня быть патриотом без патриотизма к Советскому Союзу — отсталость, ничто подобное несовместимо для коммуниста (также патриотизм армянский, русский, украинский и т. д.). Гениальность структуры Советского Союза (в будущем организации всего мира) в том, что она не противостоит интересам союзных республик, она — олицетворение согласованности интересов этих республик.
Когда товарищ Сталин говорит: «Я сказал Грузинам» — этим он не отходит от Грузии, в нём говорит государственный деятель Советского Союза, который наравне разговаривает с народом каждой союзной республики — с русскими (они такие да такие), с евреями.
Он, как рулевой Советского Союза, является отражателем равных прав всех союзных республик. Точно так же сказал бы и товарищ Молотов: «Я сказал Русским», и Микоян — «Я сказал армянам», и т. д.
-----------------------------
За всё время своей политической деятельности товарищ Сталин был исключительным грузинским патриотом, он был грузинским коммунистом, самым передовым политическим деятелем.
Сталин автор самой высокой и блистательной государственной формы нашего времени — Советского Союза, в котором будущее Грузии наравне с союзными республиками обеспечено. (…)
Полностью текст будет опубликован в Ежегоднике «Исследования по истории русской мысли» за 2019 годПодробности:
https://regnum.ru/news/innovat ... .html
Россия и Турция возьмут под опеку христианское и мусульманское население Грузии - соответственно.
