никто их не расстреливал. (с)

более подробное житие священномученика Николая Рюрикова

Свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­лай ро­дил­ся 5 ап­ре­ля 1884 го­да в се­ле Осе­лок Ма­ка­рьев­ско­го уез­да Ни­же­го­род­ской гу­бер­нии[a] в се­мье свя­щен­ни­ка Вла­ди­ми­ра Рю­ри­ко­ва, слу­жив­ше­го в Ни­коль­ской церк­ви в этом се­ле. В 1905 го­ду Ни­ко­лай окон­чил по пер­во­му раз­ря­ду Ни­же­го­род­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и был на­прав­лен за­ко­но­учи­те­лем в цер­ков­но-при­ход­скую шко­лу в род­ное се­ло. В 1906–1907 го­дах он пре­по­да­вал в цер­ков­но-при­ход­ской шко­ле в се­ле Ля­пу­ны то­го же уез­да, с 1907-го по 1908 год – в Бо­го­яв­лен­ской цер­ков­но-при­ход­ской шко­ле в се­ле Пав­ло­во Гор­ба­тов­ско­го уез­да, а с 1908-го по 1910 год – в Пре­об­ра­жен­ской цер­ков­но-при­ход­ской шко­ле в Ниж­нем Нов­го­ро­де.
В сен­тяб­ре 1910 го­да епи­скоп Ни­же­го­род­ский Иоаким (Ле­виц­кий) ру­ко­по­ло­жил его во свя­щен­ни­ка к Ма­ка­рьев­ско­му жен­ско­му мо­на­сты­рю. 22 ок­тяб­ря 1910 го­да он был пе­ре­ве­ден слу­жить в Тро­иц­кий со­бор в го­ро­де Гор­ба­то­ве и с 1911 го­да на­зна­чен за­ве­ду­ю­щим и за­ко­но­учи­те­лем Гор­ба­тов­ской цер­ков­но-при­ход­ской шко­лы. С 1915 го­да отец Ни­ко­лай стал чле­ном Гор­ба­тов­ско­го от­де­ле­ния Епар­хи­аль­но­го учи­лищ­но­го со­ве­та. Через неко­то­рое вре­мя он был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.
На­сту­пи­ли без­бож­ные го­не­ния, а вме­сте с ни­ми и тя­же­лые ис­пы­та­ния, неиз­беж­но свя­зан­ные с очи­ща­ю­щи­ми ду­шу стра­да­ни­я­ми, до­став­ля­е­мы­ми как от внеш­них вра­гов, так и от лже­бра­тии. Бу­дучи в близ­ких от­но­ше­ни­ях с епи­ско­пом Ма­ка­рьев­ским, ви­ка­ри­ем Ни­же­го­род­ской епар­хии Алек­сан­дром (Щу­ки­ным)[b], отец Ни­ко­лай по­пы­тал­ся бы­ло пе­ре­ве­сти на дру­гой при­ход со­труд­ни­чав­ших с вла­стя­ми «со­бра­тьев», но за них всту­пи­лись под­дер­жи­ва­ю­щие их вра­ги внеш­ние: в 1927 го­ду со­труд­ни­ки Ни­же­го­род­ско­го ОГПУ ста­ли со­би­рать све­де­ния об от­це Ни­ко­лае, о его про­по­ве­дях и част­ных бе­се­дах и в кон­це кон­цов аре­сто­ва­ли его. Сви­де­те­ля­ми про­тив него вы­сту­пи­ли слу­жив­шие вме­сте с ним в Тро­иц­ком со­бо­ре свя­щен­ник, диа­кон и пса­лом­щик, до­про­шен­ные все в один день, 29 июля 1927 го­да.
«Со свя­щен­ни­ком Рю­ри­ко­вым, – по­ка­зал свя­щен­ник, – я слу­жу в со­бо­ре с 1925 го­да. Во всех про­по­ве­дях, ко­то­рые про­из­но­сил Рю­ри­ков, он все­гда про­во­дил ана­ло­гии из Свя­щен­но­го Пи­са­ния и совре­мен­ной жиз­ни, на­прав­лен­ные про­тив су­ще­ству­ю­ще­го строя. Зи­мой 1926 го­да в од­ной из про­по­ве­дей... Рю­ри­ков бро­сил фра­зу: “Ско­ро при­дет вре­мя, ко­гда вол­кам ото­льют­ся ове­чьи сле­зы”. Эта фра­за по­том слу­жи­ла ис­точ­ни­ком обы­ва­тель­ских раз­го­во­ров на очень про­дол­жи­тель­ное вре­мя... На Бла­го­ве­ще­ние Рю­ри­ков про­из­нес про­по­ведь, ос­но­ван­ную на вос­по­ми­на­нии о цар­ство­ва­нии ца­ря Да­ви­да... При­ме­ра­ми из жиз­ни Да­ви­да... он до­ка­зы­вал, что жизнь при ве­ру­ю­щем ца­ре бы­ла хо­ро­шей. Как толь­ко на­ча­лось без­ве­рие, сверг­ли ца­ря, так и жизнь ста­ла пло­хой: на­род уви­дел, что без ца­ря пло­хо, об­ра­зу­мил­ся и сно­ва из­брал се­бе ца­ря. Эти по­ло­же­ния он под­твер­ждал при­ме­ра­ми и ана­ло­ги­я­ми из совре­мен­ной жиз­ни... На Но­вый год, 1 ян­ва­ря ста­ро­го сти­ля, в две­на­дцать ча­сов но­чи пе­ред мо­леб­ном Рю­ри­ков про­из­нес речь. В сво­ей ре­чи он го­во­рил при­бли­зи­тель­но... сле­ду­ю­щее: “Про­шлый год мы про­жи­ли бур­но. Раз­ра­зи­лась над на­ми гро­за, на­дви­ну­лись на нас ту­чи чер­ные без­бо­жия и ком­му­низ­ма. Мы долж­ны на­де­ять­ся, что ско­ро вос­си­я­ет для нас солн­це прав­ды, что но­вый год при­не­сет для нас укреп­ле­ние ве­ры и па­де­ние без­бо­жия и ком­му­низ­ма”. Та­ких при­ме­ров мож­но при­ве­сти очень мно­го, не упом­нить их всех. Сло­вом, в каж­дой про­по­ве­ди Рю­ри­ков обя­за­тель­но, хоть слег­ка, но за­денет чем-ни­будь со­вет­скую власть... Рю­ри­ков очень дру­жен с епи­ско­пом Алек­сан­дром. Стро­чит ему раз­лич­ные до­но­сы»[1], – за­вер­шил свои по­ка­за­ния свя­щен­ник.
«Со свя­щен­ни­ком Рю­ри­ко­вым я слу­жу с 1924 го­да, – на­чал свои по­ка­за­ния диа­кон. – В сво­их про­по­ве­дях, ко­то­рые мне при­шлось слы­шать, Рю­ри­ков все­гда ка­сал­ся по­ли­ти­ки, вос­ста­нав­ли­вая при­хо­жан про­тив вла­сти. Это ему уда­ет­ся лег­ко, по­то­му что Рю­ри­ков поль­зу­ет­ся сре­ди при­хо­жан боль­шим ав­то­ри­те­том... 9 мая мне встре­ти­лись несколь­ко жен­щин... Они мне рас­ска­за­ли, что Рю­ри­ков се­го­дня про­из­нес хо­ро­шую про­по­ведь в Ни­коль­ской церк­ви. Я спро­сил: “Что же он го­во­рил?” По рас­ска­зам жен­щин, Рю­ри­ков на­чал про­по­ведь так: “На­пол­ня­ет­ся ча­ша гне­ва Гос­под­ня. Как при­шли ком­му­ни­сты об­ман­ным пу­тем к вла­сти, так и долж­ны уй­ти. Бли­зит­ся вре­мя”. Рю­ри­ков го­во­рил, по сло­вам жен­щин, це­лый час, ука­зы­вал на совре­мен­ных пра­ви­те­лей: они, мол, об­ви­ня­ли ца­ря, что царь спа­и­ва­ет на­род ви­ном, а са­ми что де­ла­ют? За ца­рей и Свя­щен­ное Пи­са­ние по­веле­ва­ет мо­лить­ся. “Вот та­ко­го бы нам ба­тюш­ку”, – го­во­рят жен­щи­ны. Сло­вом, этой про­по­ве­дью Рю­ри­ков очень силь­но по­дей­ство­вал на граж­дан Ни­коль­ско­го при­хо­да. В част­ных бе­се­дах с граж­да­на­ми Рю­ри­ков все­гда го­во­рит про­тив вла­сти. Опра­ши­вать ве­ру­ю­щих о Рю­ри­ко­ве по­чти бес­по­лез­но. Уж очень силь­ное вли­я­ние на них он име­ет. Они за ним и куч­кой его при­спеш­ни­ков ку­да угод­но пой­дут и не вы­да­дут его»[2].
Пса­лом­щик огра­ни­чил­ся немно­ги­ми сло­ва­ми: «Про­по­ве­дей, ко­то­рые про­из­но­сит Рю­ри­ков, я не пом­ню. Рю­ри­ков че­ло­век хит­рый, тон­кий, уче­ный. Ра­бо­таю я в со­бо­ре все­го один год и хо­ро­шо его еще не изу­чил»[3].
В тот же день, 29 июля, сле­до­ва­тель до­про­сил от­ца Ни­ко­лая. От­ве­чая на его во­про­сы, свя­щен­ник ска­зал: «В сво­их про­по­ве­дях с за­ра­нее пред­взя­той мыс­лью я ни­ко­гда ни­че­го не го­во­рил про­тив вла­сти. Я не от­ри­цаю, что ко­гда-ни­будь у ме­ня мог­ло со­рвать­ся слу­чай­ное, неосто­рож­ное сло­во, и про­по­ве­ди мои мог­ли быть ис­тол­ко­ва­ны в неже­ла­тель­ном смыс­ле»[4].
За­тем сле­до­ва­тель до­пра­ши­вал его в те­че­ние двух дней, 8-го и 9 ав­гу­ста.
– Ка­кую про­по­ведь го­во­ри­ли вы в ночь под Но­вый год по ста­ро­му сти­лю и не го­во­ри­ли ли, что «хо­тя раз­ра­зи­лась над на­ми гро­за и на­дви­ну­лись на нас ту­чи чер­ные без­бо­жия и ком­му­низ­ма, но ско­ро долж­но вос­си­ять для нас солн­це. Хо­тя и ма­ло нас, но мы креп­ко на­де­ем­ся, – не бой­ся, ма­лое ста­до! Тя­же­лые мы с ва­ми пе­ре­жи­ва­ем го­ды, но с на­ступ­ле­ни­ем но­во­го го­да мы долж­ны ожи­дать и сча­стья. Я на­де­юсь, в неда­ле­ком бу­ду­щем вос­си­я­ет для нас свет, отой­дет от нас без­бо­жие и ком­му­низм»?
– В сво­ей про­по­ве­ди, – от­ве­тил свя­щен­ник, – я при­зы­вал ве­ру­ю­щих, чтобы не от­па­да­ли от ве­ры. Я ука­зал, что боль­шин­ство граж­дан ста­ло неве­ру­ю­щи­ми, мо­ло­дежь от церк­ви со­всем от­па­ла, и нам, ста­ри­кам, необ­хо­ди­мо мо­лить­ся Бо­гу, чтобы Он укре­пил в нас ве­ру. Слов, вы­ше ука­зан­ных, я не го­во­рил, да и во­об­ще на по­ли­ти­че­ские те­мы про­по­ве­дей не го­во­рю.
– Ка­кую про­по­ведь го­во­ри­ли вы в Верб­ное вос­кре­се­нье?
– В этот день я вспо­ми­нал ше­ствие Иису­са Хри­ста в Иеру­са­лим. Я го­во­рил о том, что евреи в этот день встре­ти­ли Иису­са Хри­ста, а за­тем бро­си­ли Его, и при­зы­вал ве­ру­ю­щих не по­сту­пать по при­ме­ру ев­ре­ев, чтобы не быть от­вер­жен­ны­ми, как евреи, а дер­жать в сво­ем серд­це Иису­са Хри­ста. Я го­во­рил, что на­род встре­тил Его как ца­ря, а за­тем, спу­стя несколь­ко дней, кри­ча­ли: «Рас­пни, рас­пни Его!», но слов – «а раз­ве с на­шим ца­рем не так по­сту­пи­ли?», я не го­во­рил.
– Ко­гда го­во­ри­ли про­по­ведь о ца­ре Да­ви­де?
– О ца­ре Да­ви­де про­по­ве­дей я ни­ко­гда не го­во­рил.
– О чем го­во­ри­ли в сво­ей про­по­ве­ди на Бла­го­ве­ще­ние?
– На Бла­го­ве­ще­ние я го­во­рил о ве­ли­чии Бо­жи­ей Ма­те­ри... О ца­ре же Да­ви­де не го­во­рил в этот день.
– Ка­кую про­по­ведь го­во­ри­ли вы в мае в Ни­коль­ской церк­ви?
– Го­во­рил о пе­ре­не­се­нии мо­щей Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца и по прось­бе ста­ро­сты при­зы­вал ве­ру­ю­щих по­жерт­во­вать на ре­монт хра­ма. О со­вет­ской вла­сти я ни­че­го не го­во­рил.
По­сле окон­ча­ния до­про­сов от­цу Ни­ко­лаю бы­ло предъ­яв­ле­но «об­ви­не­ние в рас­про­стра­не­нии контр­ре­во­лю­ци­он­ных слу­хов с це­лью воз­буж­де­ния недо­ве­рия к вла­сти»[5].
След­ствие на этом бы­ло за­кон­че­но, и сле­до­ва­тель рас­по­ря­дил­ся пе­ре­ве­сти свя­щен­ни­ка из внут­рен­ней тюрь­мы ОГПУ в изо­ля­тор спе­ци­аль­но­го на­зна­че­ния №1.
4 но­яб­ря 1927 го­да Осо­бое Со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ при­го­во­ри­ло про­то­и­е­рея Ни­ко­лая к трем го­дам ссыл­ки в Си­бирь, и он был от­прав­лен в од­но из сел в При­ан­гар­ском рай­оне Канн­ско­го окру­га Во­сточ­но-Си­бир­ско­го края. По­сле окон­ча­ния ссыл­ки отец Ни­ко­лай по­се­лил­ся в го­ро­де Коз­мо­де­мьян­ске.
Здесь у него не бы­ло по­сто­ян­но­го ме­ста слу­же­ния в ка­ком-ли­бо хра­ме, и он по­мо­гал и со­слу­жил свя­щен­ни­кам в тех хра­мах, ку­да его при­гла­ша­ли; в фев­ра­ле 1934 го­да ве­ру­ю­щие по­про­си­ли его по­слу­жить вме­сто за­болев­ше­го свя­щен­ни­ка в хра­ме Вла­ди­мир­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри в се­ле Вла­ди­мир­ском Гор­но­ма­рий­ско­го рай­о­на. Свя­щен­ник вско­ре умер, и отец Ни­ко­лай по прось­бе при­хо­жан 7 ап­ре­ля 1934 го­да был на­зна­чен сю­да на­сто­я­те­лем; здесь в 1936 го­ду он был на­граж­ден оче­ред­ной цер­ков­ной на­гра­дой – па­ли­цей, в этом хра­ме отец Ни­ко­лай про­слу­жил до го­не­ний 1937 го­да.
За несколь­ко дней до его аре­ста бы­ли до­про­ше­ны два кре­стья­ни­на (один из них слу­жил в свое вре­мя бой­цом в вой­сках ЧК) и жен­щи­на-зоо­тех­ник, вы­слан­ная в се­ло Вла­ди­мир­ское по при­го­во­ру НКВД из Ле­нин­гра­да. Один из кре­стьян по­ка­зал: «В 1937 го­ду... в день ре­ли­ги­оз­но­го празд­ни­ка Пас­хи я вме­сте с дру­ги­ми то­ва­ри­ща­ми... хо­дил в цер­ковь се­ла Вла­ди­мир­ско­го... Рю­ри­ков... в кон­це обед­ни вы­шел с про­по­ве­дью. На­ро­ду при этом в церк­ви бы­ло мно­го. В сво­ей про­по­ве­ди он, на­чи­ная с Рож­де­ства Хри­сто­ва и Воз­не­се­ния, пе­ре­шел на про­па­ган­ду, на­прав­лен­ную про­тив су­ще­ству­ю­ще­го строя, то есть про­тив со­вет­ской вла­сти. Он го­во­рил: “Бра­тия! На­ста­ли тя­же­лые го­ды, труд­нее и труд­нее ста­но­вит­ся пра­во­слав­ным жить, но не уны­вай­те! Мы, пра­во­слав­ные... долж­ны пе­ре­но­сить все труд­но­сти, мы долж­ны тер­петь до вре­ме­ни. Жизнь на­ша бу­дет хо­ро­ша на том све­те”.
На об­рат­ном пу­ти до­мой о его про­по­ве­ди мы рас­суж­да­ли... что... сло­ва, ска­зан­ные им: “жизнь на­ша бу­дет хо­ро­ша на том све­те”, ска­за­ны бы­ли в ка­выч­ках, что он ожи­да­ет через ка­кое-то вре­мя рас­па­да су­ще­ству­ю­ще­го строя. Лишь толь­ко в сво­ей про­по­ве­ди точ­но об этом не вы­ска­зал, а дал по­нять на­ро­ду, что со­вет­ская власть недол­го про­су­ще­ству­ет, по­это­му и го­во­рил, что “мы долж­ны тер­петь до вре­ме­ни”»[6].
Вы­слан­ная из Ле­нин­гра­да жен­щи­на-зоо­тех­ник по­ка­за­ла об от­це Ни­ко­лае: «Пер­вое вре­мя он со мной не раз­го­ва­ри­вал, а за­тем стал ин­те­ре­со­вать­ся, ка­ки­ми пу­тя­ми и за что я по­па­ла в Ма­рий­скую АССР... Я ему объ­яс­ни­ла, что сю­да вы­сла­на на три го­да в ссыл­ку. По­сле мо­е­го по­яс­не­ния он мне стал рас­ска­зы­вать о се­бе, го­во­ря: “Да, Ксе­ния, я эту участь му­ки от со­вет­ской вла­сти ис­пы­тал то­же – от­был три го­да ли­ше­ния сво­бо­ды в Во­сточ­но-Си­бир­ских ла­ге­рях”»[7].
Сле­до­ва­тель по­про­сил ее рас­ска­зать, что ей из­вест­но о контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции свя­щен­ни­ка. Жен­щи­на от­ве­ти­ла, что, раз­го­ва­ри­вая на по­ли­ти­че­ские те­мы, отец Ни­ко­лай го­во­рил: «Ком­му­ни­сты с ума со­шли, всех кре­стьян за­гна­ли в кол­хо­зы си­лой, а те­перь из­де­ва­ют­ся над кол­хоз­ни­ка­ми, за­став­ля­ют ра­бо­тать там день и ночь. Мно­го кол­хоз­ни­ков не пе­ре­но­сят там этой му­ки, уми­ра­ют... Те­перь все кре­стьяне-еди­но­лич­ни­ки и кол­хоз­ни­ки до­жи­да­ют­ся вой­ны, а как толь­ко бу­дет вой­на... внут­ри Со­вет­ско­го Со­ю­за кре­стьяне вы­сту­пят про­тив со­вет­ско­го пра­ви­тель­ства с ору­жи­ем в ру­ках. То­гда ком­му­ни­стам – крыш­ка...»[8]
Быв­ший бо­ец войск ЧК по­ка­зал о свя­щен­ни­ке: «Ча­сто при­хо­ди­лось слы­шать... про­по­ве­ди, где он про­по­ве­до­вал, пре­вра­щая свои сло­ва в аги­та­цию. Он го­во­рил: “Пра­во­слав­ные хри­сти­ане! Не бро­сай­те, не за­будь­те Бо­жий дом – храм. Со­блю­дай­те празд­ни­ки Хри­сто­вы. Го­ды для жиз­ни тя­же­лы ста­ли, без при­ча­стия жить – пре­дать­ся ан­ти­хри­сту”»[9].
29 сен­тяб­ря 1937 го­да отец Ни­ко­лай был аре­сто­ван, за­клю­чен в тюрь­му в Коз­мо­де­мьян­ске и сра­зу же до­про­шен.
– При­зна­е­те вы се­бя ви­нов­ным в предъ­яв­лен­ном вам об­ви­не­нии? – спро­сил его сле­до­ва­тель.
– В предъ­яв­лен­ном мне об­ви­не­нии ви­нов­ным се­бя не при­знаю. В се­ле Вла­ди­мир­ском я слу­жу с 1934 го­да. Ни­ка­кой контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции ни при ка­ких об­сто­я­тель­ствах я не вел. Ни­ка­ких слу­хов о войне я не рас­про­стра­нял, – от­ве­тил свя­щен­ник.
Сек­ре­тарь сель­со­ве­та по тре­бо­ва­нию со­труд­ни­ков НКВД вы­дал со­от­вет­ству­ю­щую ха­рак­те­ри­сти­ку на свя­щен­ни­ка. «Рю­ри­ков в пе­ри­од ве­сен­ней по­сев­ной кам­па­нии 1937 го­да, – пи­сал он, – аги­ти­ро­вал сре­ди мест­но­го на­се­ле­ния о вы­хо­де в по­ле с ико­на­ми для мо­леб­ствия и этим сры­вал поле­вые ра­бо­ты… Рю­ри­ков су­мел мо­ло­дежь-кол­хоз­ни­ков за­вер­бо­вать хо­дить в цер­ковь, а так­же хо­ди­ли уча­щи­е­ся пе­да­го­ги­че­ско­го тех­ни­ку­ма...»[10]
8 ок­тяб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ни­ко­лая к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре, и 25 ок­тяб­ря 1937 го­да он при­был в Лок­чим­лаг Ко­ми об­ла­сти, рас­по­ло­жен­ный в по­сел­ке Усть-Нем. Про­то­и­е­рей Ни­ко­лай Рю­ри­ков скон­чал­ся 18 июня 1943 го­да в Пез­мог­ском ла­гер­ном ла­за­ре­те в Ко­ми об­ла­сти и был по­гре­бен в без­вест­ной ла­гер­ной мо­ги­ле под № 5 Г.

подробное житие епископа Андроника

Андроник (Никольский) (1870 - 1918), архиепископ Пермский и Кунгурский, священномученик

Память 7 июня, в Соборе Санкт-Петербургских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Российских

В миру Владимир Александрович Никольский, родился 1 августа 1870 года селе Поводнево Мышкинского уезда Ярославской губернии в семье дьячка Преображенской церкви этого села, впоследствии диакона.

В 1880 году поступил в Угличское духовное училище. В 1884 году был удостоен перевода в 1-й класс семинарии, но изъявил желание остаться на повторный курс. В 1885 году поступил Ярославскую духовную семинарию, которую окончил в 1891 году по первому разряду.

В 1891 году поступил в Московскую духовную академию. Во время обучения в Академии из-за бедности родителей должен был кроме собственного учебного дела заниматься еще с тремя учениками, чтобы заработать необходимые средства для обучения. Из-за этого в течение учебного года он уставал до изнеможения. Летом же был занят на полевых работах.

1 августа 1893 года пострижен в монашество с именем Андроник по благословению и совету праведного Иоанна Кронштадтского.

6 августа того же года рукоположен во иеродиакона.

В 1895 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия за сочинение "Древнецерковное учение об Евхаристии как Жертве в связи с вопросом об Искуплении".

22 июля 1895 года рукоположен в сан иеромонаха.

В том же году назначен помощником инспектора в Кутаисскую духовную семинарию.

В августе 1896 года был назначен преподавателем, а затем инспектором Ардонской Александровской миссионерской семинарии.

20 марта 1897 года был возведен в звание соборного иеромонаха Московского Донского монастыря определением Святейшего Синода "за усердную и полезную службу по семинарии и частое проповедание слова Божия".

С 3 сентября 1897 года - член Русской духовной миссии в Японии.

Путешествуя в Японию через Италию, Грецию и Сев. Америку вместе с архим. Сергием (Страгородским), также назначенным в миссию, о. Андроник знакомился с современным состоянием христианства - католицизма и Православия, посетил древние христианские святыни - катакомбы и гробницы мучеников, развалины Колизея. Святитель впоследствии писал, что молитва у мест, освященных кровью первомучеников-христиан, вдохновляла его и архим. Сергия на подвижническое служение Церкви - сделать так, чтобы "церковное начало жизни было святым и полным началом для всех нас".

По приезде в Японию архимандрит Андроник близко познакомился с жизнью православных общин. Центром его служения стала Осака. Немногочисленная японская паства, исповедовавшая христианство среди миллионов язычников, поразила его простотой и глубиной веры. Впоследствии, вспоминая год, проведенный в Японии, он признавался, что нести служение среди такого народа было для него большим счастьем. Однако напряженная деятельность привела к расстройству здоровья, и в 1899 года он вернулся в Россию.

По возведении в сан архимандрита 5 марта 1899 года назначен ректором Ардонской Александровской миссионерской семинарии.

13 января 1900 года был уволен от должности ректора семинарии на основании прошения по состоянию здоровья.

С 18 октября 1900 года - ректор Уфимской духовной семинарии, сверхштатный член Уфимской духовной консистории.

С 1902 года - также благочинный монастырей.

Сщмч. Андроник (Никольский), еп. Киотоский
Сщмч. Андроник (Никольский), еп. Киотоский
Епископ Киотоский

5 ноября 1906 года был хиротонисан во епископа Киотоского, викария Токийской кафедры. Хиротонию в Александро-Невская лавра совершили митрополиты Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский), Московский Владимир (Богоявленский), Киевский Флавиан (Городецкий) и другие владыки.

Епископ Андроник был опять назначен в состав Русской духовной миссии в Японии, помощником просветителя Японии архиепископа Николая (Касаткина). Прибыв в определённый для его служения город Осака, он нашёл православную общину в плачевном состоянии. В храм ходило не более 10 человек, на клиросе читал и пел один псаломщик. Тогда он стал по вечерам сам ходить по домам, знакомился с семьями, интересовался их жизнью, укладом, проводил религиозные беседы. За время его служения число людей, посещавших храм, значительно возросло, на богослужениях пел большой смешанный хор. Вновь миссионерские труды в неблагоприятном для святителя климате привели к ухудшению здоровья.

27 мая 1907 года из-за болезни подал прошение об увольнении от должности помощника начальника Миссии. 5 июля того же года Святейшим Синодом ему был предоставлен отпуск.

С 26 октября 1907 по 14 марта 1908 года временно управлял Холмской епархией, замещая епископа Евлогия (Георгиевского) на время сессий Государственной Думы.

Епископ Тихвинский

14 марта 1908 года был назначен епископом Тихвинским, первым викарием Новгородской епархии.

Объехал все храмы, входящие в Тихвинское викариатство, за один только сентябрь 1908 г. посетил 22 сельские церкви в Крестецком, Боровичском и Валдайском уездах, служил, проповедовал и беседовал с людьми.

Занимал должность почетного председателя Новгородского отдела Союза Русского Народа.

В 1909 году был приглашен на Съезд Русских Людей, который проходил в Москве с 27 сентября по 4 октября под председательством епископа Серафима (Чичагова). Однако служебные обязанности помешали владыке прибыть. Сожалея об этом, он направил в адрес Съезда телеграмму, в которой писал:

"Могу лишь ограничиться самыми святыми пожеланиями всему высокопатриотическому Съезду. Да пребудет над всем его делом Вседержавный Покров Царицы Небесной, так дивно спасавшей нашу святую Русь во все прежние годины лихолетий и бед, на нее находивших. Да исполнит она мудрости и бодрости всех мужественных исповедников Российской Святыни - Православной Веры, собравшихся ныне в Первопрестольной Москве, окормляемой ее небесными Святителями, и поднесь от лет древних почивающими своими нетленными телами в храме Пречистой. И под натиском жидовской революции оставшиеся верными святой Руси и русской народности Русские люди отстояли ту и другую. А теперь развернувшееся русское родное знамя да соберет под свою державную сень родную землю, как один человек. Да просветится Русская страна".

Епископ Омский

8 марта 1913 года был назначен епископом Омским и Павлодарским.

В Омске организовал миссионерские курсы для духовенства 3 сибирских епархий. Убеждал духовенство в необходимости поездок священнослужителей в деревни, расположенные далеко от храмов, для совершения исповеди и Причащения.

На Пермской кафедре

С 30 июля 1914 года - епископ Пермский и Соликамский, с 1 июля 1916 года именуется Пермским и Кунгурским.

Время служения святителя было временем расцвета духовной жизни в Пермской епархии. Устраивались лекции, беседы, собрания духовенства и мирян, проводились занятия миссионерского и певческого кружков, во всех храмах служились акафисты, проводились беседы. Пермь отличалась в то время прекрасными проповедниками, в подготовке которых еп. Андроник много потрудился. Желая поделиться своим богатым духовным опытом, владыка написал книгу "Письма архиерея к иереям", которая очень быстро разошлась. В книге святитель советовал пастырям Пермской епархии не ограничиваться богослужениями в храмах, но служить и в отдаленных поселках, «чтобы все имели возможность помолиться. Смотря по местным условиям, можно в одном поселке совершить с вечера бдение, а в селе с утра другое бдение и обедню. Вечером же съездить в другой поселок и совершить там вечерню или акафист с беседою». Приходским священникам он рекомендовал ввести в храмах общенародное пение, начать с общеизвестных молитв, стремясь к тому, чтобы все богослужебные песнопения вместе с канонархом исполняли сами прихожане. «Таким путем и в жизнь пойдут церковные песнопения... и теперь они вытеснят собою все грязные, расплодившиеся в народе песни мирские; научат и благоговению в самом поведении». Владыка советовал пастырям не ограничиваться проповедью за литургией, но проповедовать и за другими богослужениями, устраивать богослужебные чтения и беседы в храмах, школах с хоровым исполнением духовных песнопений.

В годы Первой мировой войны пермский архиерей принимал деятельное участие в помощи воинам, посещал раненых, поступавших с октября 1915 г. в пермский лазарет; предписал ввести во всех монастырях Пермской епархии «неусыпаемое круглосуточное чтение акафистов Господу, Божией Матери и святым»; благословил после прочтения акафиста прочитывать молитву о даровании победы и молитву об упокоении воинов; благословил всем женских монастырям епархии выделить по 2 человека для сбора пожертвований по селам и деревням на нужды воинов, на содержание лазаретов и на пасхальные подарки.

Заботясь о миссионерской деятельности среди старообрядцев, епископ способствовал организации в Пермской губернии единоверческих приходов. Поскольку из-за недостатка пастырей многие единоверческие приходы подолгу оставались без священников, стараниями архиерея в Перми были учреждены пастырские курсы для подготовки единоверческих священнослужителей. Обучение заканчивалось торжественным богослужением, литургию в единоверческом храме совершал по Служебнику XVI в. сам епископ.

В 1916 г. в Пермской епархии были созданы миссионерские курсы по обличению неверия и социализма, проводившиеся под руководством пермского епархиального миссионера А. Г. Куляшева. Слушателям сообщались сведения о совр. состоянии атеизма за границей и в России с научной постановкой вопросов о Боге, мире и человеке, причем обращалось особенное внимание на те положения в вопросах веры, которые оспаривались атеистами. Слушатели курсов проводили миссионерские беседы, по праздникам и воскресным дням учились произносить в храмах проповеди, которые затем разбирались на лекциях.

В 1916 г. ездил на фронт, где 12 августа имел в ставке беседу с императором Николаем II. Епископ считал пагубным равнодушие многих архиереев Русской Церкви к проблемам современной общественной жизни, высказывал императору свое негативное отношение к некоторым сторонам государственной политики, резко отрицательно относился к Г.Е. Распутину, который боялся владыки.

При еп. Андронике было построено несколько храмов, в т. ч. величественный собор Белогорского монастыря. При одном из храмов было организовано попечительство о бедных, имевшее свою столовую, где обеды выдавались по дешевой цене всем желающим, а нуждающимся - бесплатно. При свечном заводе и на подворье Белогорского монастыря открылись книжные лавки. При храме училища слепых был устроен детский приют. Воскресенская церковь содержала на свой счет богадельню, в которой жили ок. 50 престарелых. При кафедральном соборе организовалось общество хоругвеносцев, насчитывавшее несколько десятков чел., в 1917 г. была создана дружина по охране собора и архиерейского дома. Владыка придавал большое значение кружкам ревнителей благочестия, в которых видел помощников пастырям в христианском воспитании народа, устраивал паломничества к святым местам.

После февральской революции 1917 г., в марте, Пермский исполнительный комитет послал телеграмму обер-прокурору Святейшего Синода с требованием уволить еп. Андроника от управления епархией «как опасного для общественной безопасности и как препятствующего духовенству в его праве соорганизоваться». Узнав об этом, еп. Андроник отправил обер-прокурору протест. Свт. Тихону, митр. Московскому, владыка писал: «Чем ближе присматриваюсь к растущей подлости, тем больше решаюсь отрясти прах от ног и уйти на покой».

В начале лета 1917 г. владыка был избран членом Предсоборного Совета и 27 июня 1917 г. отбыл в Петроград. Затем на короткое время вернулся в Пермь и 9 августа 1917 г. выехал в Москву на Поместный Собор Православной Российской Церкви.

На Соборе был избран председателем Отдела о правовом и имущественном положении духовенства, вошел в состав Издательского отдела Собора и был одним из энергичнейших его деятелей. «Огнь пылающий» - называли его участники Собора. После октябрьской революции 1917 г. епископ Андроник обеспечивал выход в свет документов и посланий Собора.

7 декабря был избран в числе шести заместителей членов Св.Синода, на случай их смерти.

13 декабря 1917 г. он вернулся в Пермь. В январе 1918 г. обратился к пастырям Пермской епархии с воззванием, которое просил читать не только в храмах, но и при всяком удобном случае:

"... настал час еще большей и страшной тяготы, решающий судьбу нашего Отечества. Уже открывается почти явное гонение на святую нашу веру. Уже выкрикивают отщепенцы от веры, что надо отобрать церкви и монастыри и обратить их в театры и подобное. ...Время страшное, время если не антихристово, то весьма предшествующее ему по своим признакам. А мы будем бездействовать?! Да не будет сего осуждения на вас..."

В январе 1918 г. обратился с посланием к пастырям Пермской епархии, в котором наставлял их быть руководителями совести народной.

26 января вновь выехал в Москву на вторую сессию Священного Собора.

24 апреля вернулся в Пермь и сразу стал готовить духовенство и народ к предстоящему 9 мая крестному ходу с проповедями в разных частях города.

29 апреля у владыки был произведен обыск. Его обвиняли в призывании народа к вооруженному сопротивлению советской власти. Святитель ответил:

"Моя вера и церковные законы повелевают мне стоять на страже веры и Церкви Христовой и ее достояния. Если этого не буду исполнять, то я перестаю быть не только архиереем, но и христианином. Посему вы можете меня сейчас же повесить, но я вам гроша церковного не выдам, вы через мой труп пойдете и захватите, а живой я вам ничего церковного не выдам. Так я верую и поступаю, призываю и православный народ даже до смерти стоять за веру".

Позже, среди бумаг, оставшихся от покойного архипастыря, был найден конспект проповеди, в которой он разъяснял свою позицию: «Контрреволюция, политика — не мое дело, ибо погибшая Россия не спасется в нашей взаимной грызне от отчаянности. Но церковное дело — святыня моя».

В беседе с одним священником владыка говорил:

"За клятвопреступничество отнял Бог у народа разум и волю, пока не раскаются... а когда раскаются, то сначала постепенно, а потом целиком прозрят все духовно, почувствуют и силу, и как Илья Муромец - сбросят тот ужас, который окутал страну нашу. ... Может быть, меня на свете не будет, но не покидает меня надежда и уверенность, что Россия воскреснет со своим возвращением к Богу"

Близкие уговаривали владыку скрыться, боясь его ареста, но он сказал, что готов принять смерть за Христа, но паствы не оставит. Ожидая ареста, вверив судьбу Промыслу Божию, владыка был безмятежен, ежедневно исповедовался и причащался. Светлое настоение не покидало его. Со всеми был обходителен и ласков.

12 апреля 1918 года был возведен в сан архиепископа указом свт. Тихона ко дню Святой Пасхи.

9 мая в Перми состоялся грандиозный торжественный крестный ход по городу в честь св.Стефана Пермского во главе с владыкой Андроником. В нем участвовали тысячи человек. Пелись пасхальные ирмосы, священники призывали верующих к объединению у креста распятого Христа. Обращаясь к многочисленным агентам власти, прятавшимся среди молящихся, архиепископ сказал: "Идите и передайте вашим главарям, что к дверям храма и ризниц они подойдут только перешагнув через мой труп, а при мне и гроша ломанного церковного не получат".

Через день в духовной консистории чекисты провели обыск и изъяли документы, одновременно в газетах была развернута шумная провокационная кампания со статьями типа "Почему шумят попы", "Защитники мрака" и т.п. Владыка ждал своего ареста со дня на день.

11 мая владыка писал патриарху Тихону: «Я пока на свободе, но, вероятно, скоро буду арестован. Признаки полной анархии. На случай ареста оставлю распоряжение о закрытии всех градо-Пермских церквей. Пусть считаются с самим народом». На случай ареста архиеп. Андроник подготовил распоряжение: «Арестованный рабоче-крестьянским правительством, запрещаю священно-церковнослужителям города Перми и Мотовилихи совершение богослужений, кроме напутствия умирающих и Крещения младенцев».

Новосщмч. Андроник Пермский, икона. Надпись по-японски: "Св. Андроник, первый епископ Киотоский".
Новосщмч. Андроник Пермский, икона. Надпись по-японски: "Св. Андроник, первый епископ Киотоский".
Арест и казнь

25 мая ревтрибунал объявил решение о привлечении его в качестве обвиняемого, на что владыка ответил: "Буду веровать и стоять до смерти".

14 июня власти приказали архиепископ явиться в юридический отдел исполкома для допроса. Узнав об этом, верующие Перми собрались на соборной площади; власти отменили приказ и прислали допросный лист святителю на дом. В этот же день в губисполком поступило прошение исполнительного комитета Союза приходских советов Пермской епархии разрешить владыке выезд в Москву по делам Союза. Разрешение на выезд власти не дали.

16 июня в ЧК было решено арестовать архиепископа и расстрелять. В связи с этим постановили объявить военное положение в городе и привести в состояние боевой готовности все имеющиеся войска. Начальнику конной городской милиции приказали поставить по 2 конных милиционера против окон всех городских церковных сторожек на тот случай, если кто-либо из звонарей захочет подняться на колокольню; зазвонившего в колокол велено было расстрелять.

17 июня в три часа ночи отряд чекистов ворвался в Архиерейский дом. Бодрствовавший архиерей вместе с 2 священниками был арестован. Владыку посадили в пролетку и повезли в милицию в Мотовилиху, где его продержали ночью и днем 17 июня.

Узнав об аресте, верующие стали собираться перед зданием милиции, требуя освобождения архипастыря. Были арестованы 2 женщины, остальных разогнали.

19 июня архиерей находился в камере Пермской ЧК.

Архипастырь был убит 20 июня 1918 года. В первом часу ночи святителя вновь повезли из Перми в Мотовилиху. Ехали по Сибирскому тракту, миновали пятую версту и повернули налево в лес (ныне в черте Перми). Там заставили старца копать себе могилу, но по его немощи, пришлось помогать чекистам. После этого архиепископ попросил время на молитву. Ему разрешили и после 10-минутной молитвы и благословения на 4-е стороны он сказал, что готов. С него потребовали, чтобы он отменил постановление о забастовке, но святитель отказался. Тогда ему приказали лечь в землю и начали закапывать живым, затем расстреляли сквозь слой земли.

14-17 августа патриарх Тихон (Беллавин) и Синод постановили послать архиеп. Василия (Богоявленского) и мч. миссионера Алексия Зверева в Пермь для выяснения обстоятельств ареста архиеп. Андроника (Никольского). Позднее с разрешения патриарха к ним присоединился архим. Матфей (Померанцев). Советское правительство дало согласие на расследование и даже предоставило комиссии отдельный вагон. 27 августа 1918 года на обратном пути, между Пермью и Вяткой, за мостом через реку Каму, в вагон, где ехала делегация Собора во главе с архиеп. Василием, ворвались красноармейцы, вывели членов делегации из поезда и расстреляли. Материалы расследования и средства, собранные на нужды Собора, были похищены...

Подвиг сщмчч. Андроника Пермского и Гермогена Тобольского. 4-е клеймо иконы Собора новомучеников и исповедников Российских из Храма Христа Спасителя.
Подвиг сщмчч. Андроника Пермского и Гермогена Тобольского. 4-е клеймо иконы Собора новомучеников и исповедников Российских из Храма Христа Спасителя.

Награды:

орден св.Анны II степени (6 мая 1901)
орден св.Владимира IV степени (май 1905, "за заслуги в воспитании юношества")

Сочинения:

"Древнецерковное учение об Евхаристии как Жертве в связи с вопросом об Искуплении" (1895, кандидатское сочинение)
Миссионерский путь в Японию. Каз., 1899;
Христос-Искупитель по учению св. отцов Церкви // ПС. 1902. № 9;
Чего желать для нашей духовной школы. Уфа, 1905;
Русский гражданский строй жизни перед судом христианина, или Основания и смысл царского самодержавия. Ст. Русса, 1909;
Беседы о «Союзе русского народа». Ст. Русса, 1909;
Размышления епископа, возвратившегося из путешествия по епархии. М., 1913;
Приходи к началу богослужения // Омские ЕВ. 1913. № 18. С. 18-31;
Христианское правило жизни для всеобщего счастья // Там же. № 21. С. 16-20;
Слово при открытии миссионерских курсов // Там же. 1914. № 14. С. 36-39;
Письма архиерея к иереям. Пермь, 1915;
Наша церковно-народная жизнь, как она есть: (Размышления епископа после путешествия по епархии). Пермь, 1916;
О Церкви, о России: Слова, 1898-1918 / Сост. В. Королев. Фрязино, 1997.