Также сегодня, Русской Православной церковью почитается во святых
Священномученик Амфило́хий (Скворцов), Красноярский, епископ.Священномученик Амфилохий родился 17 февраля 1885 года в селе Норваш Казанской губернии в семье псаломщика Якова Васильевича Скворцова и в крещении был наречен Александром. С юных лет он чувствовал призвание к иноческой жизни и хотел вступить в число братии одного из монастырей, но духовный отец посоветовал ему отложить до времени это благое намерение и поступить в духовную академию. На первом курсе Казанской духовной академии, в 1907 году, Александр был пострижен в мантию с именем Амфилохий. В 1908 году он был рукоположен во иеродиакона, в 1909 году — командирован академией в Астраханскую губернию изучать калмыцкий язык для дальнейшей деятельности в Православной миссии среди калмыков Астраханской степи.
Во время обучения в академии основным послушанием для отца Амфилохия стала научная деятельность, в которой проявились его недюжинные таланты. Он в совершенстве изучил калмыцкий язык, а также всю литературу, касающуюся переводов священных и богослужебных текстов на этот язык; это были по большей части рукописные документы, хранившиеся в различных архивах.
В 1910 году он был рукоположен во иеромонаха, в том же году окончил духовную академию со степенью кандидата богословия и был оставлен при ней профессорским стипендиатом.
Российское государство уже давно переживало состояние плачевной раздвоенности; правительство осуществляло грандиозные проекты строительства городов и дворцов, проводило реформы, которым народ не сочувствовал и которые не одобрял. В то же время инициативные и жертвенные деятели героическими усилиями пытались осуществить весьма нужные проекты христианского просвещения народов России, но им государство не помогало и почти не замечало их. Такое длительное истощание сил народа неминуемо должно было привести к краху оказавшейся неорганичной для страны формы власти.
Иеромонах Амфилохий на практике столкнулся с последствиями этой проблемы. Он был одним из активных участников миссионерских съездов, на которых обсуждались вопросы перевода Священного Писания и богослужебных текстов на калмыцкий язык. Отсутствие в то время организованной и поддерживаемой государством калмыцкой православной миссии привело к тому, что все переводы осуществлялись отдельными миссионерами, зачастую не имевшими связи друг с другом, неоценимый опыт которых оставался невостребованным, а переводы после их смерти забывались.
Выступив на одном из съездов, иеромонах Амфилохий предложил организовать постоянно действующую калмыцкую миссию и переводческую комиссию, которая должна была бы распределять тексты среди переводчиков, рассматривать сделанные переводы и устанавливать окончательную редакцию, а также рецензировать переводы, которые появлялись помимо комиссии. Сделанные переводы должны были передаваться в школы, где проверялась бы их понятность для инородцев, а после этого — публиковаться. Для того чтобы публикации выработанных комиссией переводов не задерживались, комиссия должна была обладать правом выпускать их в свет без предварительной цензуры.
В 1911 году иеромонах Амфилохий был назначен исполняющим должность доцента при кафедре монгольского языка, истории и обличения ламаизма. В 1912 году он был командирован на один год в Монголию для изучения местного языка и тибетской литературы, касающейся ламаизма. В 1913 году ему была продлена командировка в Монголию еще на один год с обязательством по возвращении прослужить в профессорской должности в академии не менее пяти лет.
Отец Амфилохий был утонченным человеком с твердым устремлением к христианскому совершенству, и октябрьский переворот 1917 года рассматривался им как масштабное для судеб Русской Церкви и Российского государства событие, которое неминуемо должно было привести к прекращению многих сторон деятельности как государства, так и Церкви.
Мировоззрение, которое проповедовали новые власти, было настолько не связанным со всем историческим прошлым России и, в особенности, с православием, что его внедрение неминуемо должно было привести к перевороту всей жизни народа и стать для него величайшим несчастьем. Идеология социализма была такова, что при ее исповедании государством православие должно было исчезнуть. Осознание того, что в истории России открыта новая страница, поставило перед отцом Амфилохием вопрос о его собственной дальнейшей судьбе.
Ему стало ясно, что всякая ученая и миссионерская деятельность будет прекращена; оставался, как в эпоху языческой империи, только личный подвиг и молитва, то есть то, что ни у кого и никогда невозможно отнять.
В 1918 году иеромонах Амфилохий поселился в Успенском мужском монастыре неподалеку от Красноярска, где пробыл до февраля 1919 года, а затем с пятью монахами переехал на озеро Тиберкуль в Минусинском уезде; здесь ими был основан скит.
8 марта 1925 года Патриарх Тихон хиротонисал его во епископа Красноярского. В апреле того же года владыка Амфилохий прибыл в Красноярск, где выступил с обличениями обновленцев.
В 1926 году он был арестован и приговорен к трем годам заключения в Соловецком концлагере. После освобождения заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) назначил его епископом Мелекесским, викарием Самарской епархии. В 1928 году епископ Амфилохий подал прошение и был митрополитом Сергием уволен на покой.
Епископ Амфилохий в июле 1928 года прибыл в село Анжуль в Хакассии, где в то время жили монахини небольшого Матурского женского монастыря, к этому времени закрытого. И вскоре образовался монастырь из десяти человек во главе с епископом.
В апреле 1931 года епископ Амфилохий был арестован и заключен в тюрьму.
Владыка на заданные ему следователем вопросы ответил:
"Ранее при допросах я утверждал, что являюсь противником советской власти и существующий строй моим убеждениям и идеям враждебен. Сейчас я снова заявляю, что советской власти и ее укладу я желаю падения, в этом нахожу возможность восстановления правильной духовной жизни народа. Эти взгляды я высказывал своим духовным единомышленникам, бывшим вместе со мною в лагере. Влияние на лагерников я оказывал исключительно духовного характера, внушая лагерникам религиозное настроение — быть в личной лагерной жизни терпеливыми, не роптать, быть покорными своей судьбе, усматривая во всем волю Божию". На вопрос следователя, почему он в Анжуле вел замкнутый образ жизни, владыка сказал:
«Будучи уволенным на покой, я не имел права вмешиваться в церковную жизнь епархии, где был свой епископ... это было бы в церковном отношении антиканоничным. В Анжуле нас, монахов и монахинь, было десять человек, и жизнь наша была по существу монастырской.
Какого-либо разрешения от властей мы не имели, потому что нам даже в голову не приходило, что нужно на это иметь разрешение». 29 июня следователь в последний раз допросил епископа. Владыка Амфилохий сказал: «В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю. Объясняю, что агитации не проводил, но не отрицаю, что я не сочувствую советской власти».
16 ноября 1931 года епископ был приговорен к пяти годам заключения в концлагере. В начале 1933 года лагерная администрация выдвинула против заключенного духовенства новые обвинения в связи со сведениями, что архиереи и священники, оказавшись в одном лагере и работая на одних шахтах, поддерживают дружеские отношения и помогают друг другу. Этот факт администрация лагеря посчитала достаточным доказательством наличия в лагере контрреволюционной организации.
28 апреля 1933 года власти арестовали епископа Амфилохия, и он был заключен в штрафной изолятор. На допросах мужественный епископ заявил следователям: «Ранее при допросах я утверждал, что являюсь противником советской власти и существующий строй моим убеждениям и идеям враждебен. Сейчас я снова заявляю, что советской власти и ее укладу я желаю падения, в этом нахожу возможность восстановления правильной духовной жизни народа. Эти взгляды я высказывал среди единомышленников, бывших вместе со мною в лагере. Влияние я оказывал исключительно духовного характера — быть в личной жизни терпеливыми, не роптать, быть покорными своей судьбе, усматривая во всем волю Божию».
28 января 1934 года Коллегия ОГПУ постановила увеличить срок наказания епископу Амфилохию на один год. 30 апреля 1937 года окончился срок заключения епископа, но его не освободили, 4 июня 1937 года на него было открыто новое дело. Администрация лагеря писала: «Учитывая, что у Скворцова кончается срок наказания и он из лагеря подлежит освобождению и что, будучи на воле, снова будет проводить контрреволюционную деятельность, заключенного Скворцова из лагеря не освобождать и немедленно приступить к следствию по его делу, предъявив ему обвинение».
В тот же день владыке было предъявлено обвинение и следователь потребовал, чтобы он расписался под постановлением о предъявлении обвинения. Выслушав прочитанное, владыка категорически отказался его подписывать, так как считал себя невиновным. На следующий день состоялся допрос.
— Вам предъявлено обвинение в том, что вы лагерникам выказывали недовольство существующим строем, говорили, что конституция народу ничего не принесет и ожидать от нее ничего нельзя. Признаете себя виновным в предъявленном вам обвинении?
— Виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю, — ответил владыка.
— Следствием установлено, что вы, находясь в Яйском отдельном лагерном пункте и работая в 8-м цеху швейной фабрики контролером, среди лагерников говорили: «При советской власти вы только и можете получить кипяток, а при Николае было все». Подтверждаете высказанную вами контрреволюционную клевету?
— Не подтверждаю. Этого я не говорил.
— Вы, обсуждая сталинскую конституцию и проводя параллель между конституцией и Библией, говорили лагерникам: «Как Библия несет счастье и радость утешения человеку, так сталинская конституция приносит зло человеку, ибо это обман». Подтверждаете эти контрреволюционные разговоры?
— Не подтверждаю. Этого я никогда не говорил. И вообще я о конституции ни с кем не разговаривал.
— При обыске у вас изъят список с именами с заголовками «о здравии» и «о упокоении». Расскажите, у кого вы его взяли и для чего.
— Этот список с именами мне передала при освобождении из лагеря Башмачкова, которая попросила меня помолиться за своих родственников. Я это и делал.
— Как много вам давали таких списков с именами, за коих вы молились, и что вы за это получали от лиц, которые давали эти списки?
— Кроме этого списка у меня других списков не было, а за этот я ничего не получил.
— У вас при обыске изъяты деревянные дубовые дощечки. Расскажите, для какой цели вы их хранили.
— По освобождении из лагеря я хотел из этих дубовых плашек делать крестики и в трудный момент мог бы дать нуждающимся в них.
— Значит, по освобождении из лагеря вы хотели нелегально распространять крестики, этим существовать и нелегально вести религиозную пропаганду?
— Существовать за счет крестиков я не хотел и распространение их в таком малом количестве за преступление не считаю, так как они могли быть предназначены для близких мне людей.
После допросов следователи устроили владыке очные ставки со лжесвидетелями. Но и здесь владыка категорически отверг приписываемые ему высказывания, которые, хотя и имели видимость правды, им не произносились: хорошо зная обстановку в лагере, епископ предпочитал не вести бесед на политические темы, но только если кто спрашивал о вере, тому отвечал.
20 сентября 1937 года тройка УНКВД по Западно-Сибирскому краю приговорила епископа Амфилохия к расстрелу. Святитель был расстрелян 1 октября 1937 года и погребен в безвестной могиле.
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
7-11 июля 2015 года группа разведчиков дружины «Мангазея» совместно с руководителем миссионерского отдела Красноярской епархии иереем Андреем Дороговым и руководителем отдела образования и катехизации Абаканской епархии, директором ЧОУ «Православная гимназия Свт. Иннокентия Московского» протоиереем Александром Горбатовым с паствой совершили поисково-паломническую экспедицию по местам пребывания священномученика Амфилохия (Скворцова) в период с 1922 года и до его ареста в апреле 1931 году.
