Чудо любви. В Вырице священник усыновил девятерых детей с ограниченными возможностями
Поселок Вырица, раннее утро, с неба уныло моросит... Наш автобус въезжает в открытые ворота, и в салоне звучит непроизвольное дружное «ах!». В окружении величественных сосен стоит прямо-таки сказочный дом. Бревенчатый трехэтажный красавец, украшенный ажурной резьбой. Чуть правее от него - большая детская площадка с тренажерами. Под навесом десятки велосипедов - на все возрасты, инвалидные коляски, игрушки... В доме живут четыре семьи, в них 17 детей. Казалось бы, ничего необычного. Если не считать того, что все эти ребята приемные и все они с ограниченными возможностями.
ФОТО предоставлено центром приемных семей «Умиление»
Ключик от души профессорши
- Все началось с Анечки, - вспоминает иерей Феодосий Амбарцумов, - мы вместе с другими волонтерами благотворительного фонда «Православная детская миссия», созданного отцами Кириллом и Мефодием (Зинковскими), посещали детдома. Занимались с ребятами, рассказывали им о православии, показывали фильмы, просто играли... Однажды пришли в интернат для слабовидящих детей. Одна из воспитателей нам рассказала, что здесь живет девочка, которую уж точно никто и никогда не возьмет в семью. Мол, у этого ребенка в жизни только один путь - детдом, а дальше в лучшем случае психо-неврологический интернат...
Рассказывая эту историю, отец Феодосий возмущенно разводит руками.
- Как только я это услышал, во мне что-то перевернулось, - говорит он. - Так больно и страшно стало за ребенка. Как это никто не заберет? Мы возьмем!
На тот момент Ане было 7 лет, и была она, как говорят психологи, enfant terrible, «ужасный ребенок». Маленькая, худущая, не знающая никаких слов и очень агрессивная. Для нее ничего не стоило швырнуть в стену тарелку, вцепиться зубами в руку человека, плюнуть ему в лицо.
- В первую же нашу встречу схватила меня за бороду и как дернет изо всех сил! Искры из глаз! - смеется отец Феодосий, - Когда мы привезли Аню к нашему старцу, отцу протоиерею Иоанну, на службу, она вырывалась из рук, крича и извиваясь. А напоследок тоже вцепилась батюшке в бороду. Да так, что у того чуть ли не слезы из глаз потекли. Я, конечно, извиняться стал. А старец, как будто ничего не случилось, мне и говорит: «Самый лучший ребенок будет!». Я, честно говоря, ему не поверил.
Но священники не перестали приходить к Ане в интернат, иногда брали ее с собой на службу. Словом, как могли искали к ребенку подход. А однажды узнали, что Аню отправили в психиатрическую больницу.
- Девочка провела в клинике три месяца, самые долгие и страшные в своей жизни, - с горечью рассказывает отец Феодосий. - Когда старец Иоанн узнал об этом, то строго-настрого мне приказал забрать оттуда ребенка как можно скорее. Сделать это можно было, только оформив опекунство.
Так у Ани, по сути впервые в жизни, появились настоящие мама с папой - отец Феодосий и его жена матушка Надежда. А через какое-то время и сама она преобразилась: стала спокойнее, добрее, тише. Попросила водить ее в храм, начала заниматься иконописью, пошла учиться в школу, хоть и по специальной программе, но учиться! Отец Иоанн называет ее «моя профессорша»... Скорее всего, из-за очков, которые носит Анечка. Однажды он сказал ей: «Всех детей люблю, а тебя больше всех! Это, наверное, грех, но - вот так...».
Когда миссия выполнима
Какая связь между судьбой ребенка и трехэтажным архитектурным шедевром? Самая прямая.
Еще когда отец Феодосий учился в Духовной академии, он вместе с единомышленниками мечтал создать православный приют для детей из детских домов. Вот только для воплощения этой идеи нужны были деньги. Или чудо! И оно произошло, причем не раз.
Как-то в миссию обратился один петербургский бизнесмен. Искал духовных наставников. Нашел их в Казанском храме в Вырице. Стал вместе с волонтерами посещать детские дома. А в 2013 году купил недалеко от храма участок земли и развернул строительство.
- Мы поначалу думали, что он дачу для себя возводит, - говорит отец Феодосий. - Природа здесь уникальная - сосны, ели, рядом широкая река... А он взял и подарил дом нашему фонду. Ну чем не чудо!
Первоначально мы хотели сделать его гостевым для детдомовцев. А потом родилась другая идея - собрать под одной крышей тех, кто взял на воспитание детей с инвалидностью. Так появился центр приемных семей «Умиление».
А потом вот что случилось. Мало кто знает, что там, где сейчас находится «Умиление», во время войны был детский концлагерь, в который свозили ребят из всех окрестных деревень. Их использовали в качестве доноров крови. Точное число замученных здесь неизвестно...
«Православная детская миссия» обратилась к администрации поселка Вырица с просьбой о выделении небольшого участка земли для сооружения по соседству с центром мемориала погибшим. И... получила землю под строительство еще одного дома. Разве не чудо? Ведь в подаренном бизнесменом доме на тот момент стало слишком тесно.
Больше,чем семь «я»
Только у Ани за несколько лет появилось восемь братьев и сестер, которых Феодосий и Надежда Амбарцумовы взяли из интернатов. А если учесть, что под одной крышей с ними поселились еще семьи с приемными детьми, то нетрудно себе представить, что некогда просторный особняк стал буквально «трещать по швам».
Когда наш журналистский десант высадился во дворе, у меня создалось впечатление, что мы попали на школьную линейку. Куда ни кинь взгляд - сплошь девчонки и мальчишки.
Одни пинают мяч, другие виснут на тренажерах или раскачиваются на качелях. К нашему автобусу подбежал мальчишка и сразу же стал командовать.
- Меня зовут Денис. Машину ставьте сюда, а то весь проход загородите.
- А я Геля, - подает мне хрупкую ладошку девчонка с аккуратной косичкой. - Проходите, мы вас уже давно ждем.
В доме тоже людно. В просторной комнате-кухне с камином собрались все, кто был в это время в «Умилении».
Среди них симпатичный малыш в инвалидном кресле. Это семилетний Назар, ребенок-«бабочка». Так называют детей с редким генетическим заболеванием. Любое прикосновение к их нежной, как крылья бабочки, коже может привести к ее отслойке. До того как Назара взяли из интерната в эту большую семью, он мог только лежать и стонать от боли. А сегодня мальчишка самостоятельно стоит на ногах и даже пытается делать первые шаги.
А вообще здесь у каждого ребенка своя печальная история.
Яша, например, все время грозил приемным родителям побегом. Пока ему спокойно не объяснили, что если он хочет, то всегда может уйти.
Или Денис - подросток, который помогал нашему водителю припарковаться. Когда ему несколько лет назад предложили переехать из мгинского детского дома для слабовидящих в семью, Денис... отказался. До этого ребенка уже три раза пытались брать и каждый раз возвращали в сиротское учреждение. Никто не смог наладить контакт с особенным парнем.
Амбарцумовы стали изредка брать мальчика к себе домой. Там он легко нашел общий язык с четырьмя приемными дочерьми. И когда они стали ему записывать на видео послания: «Денис, мы тебя ждем, как здорово, что ты скоро приедешь», — мальчик оттаял, заинтересовался и в конце концов согласился переехать.
История самой старшей из всех приемных детей отца Феодосия Ольги и вовсе удивительная. Иерей познакомился с ней много лет назад, когда посещал детские дома. И даже крестил девочку в православном лагере миссии. Потом как-то связь оборвалась... Но не так давно Ольга нашла отца Феодосия в социальных сетях и прислала ему слезную эсэмэску с просьбой забрать ее из ПНИ, куда ее распределили после детского дома.
- Мы тут же решили взять девушку к себе, - говорит отец Феодосий. - Так в нашей семье появилась еще одна приемная дочь.
Семья как лекарство
Кроме девятерых детей Феодосия и Надежды в доме живут еще три семьи с приемными ребятами. Но не надо думать, что дети спят вповалку, как раньше в крестьянских домах, и проводят свои дни лишь в молитвах.
У каждой семьи своя комната. Причем достаточно просторная. Общими являются большой холл-столовая на первом этаже, классная комната с фортепиано и огромное пространство для игр и занятий на третьем. Там же, кстати, стоит массажный стол. С детьми работают приезжающие в миссию массажисты-реабилитологи.
Большинство ребят учатся в коррекционных классах. На дом к ним приглашают логопеда, дефектолога, учителя музыки, театрального педагога. А те, кто постарше, уже осваивают профессиональные навыки.
Так, Даша и Люба - две старшие приемные дочери Любови Фокиной - обучаются шитью. Девчонки охотно демонстрируют свои изделия: аккуратную стопку только что состроченных наволочек и простыней, затейливо вышитые передники и рубашки. Ну это лишь «первая проба пера». На самом деле девушки мечтают быть портными и шить одежду не только для воспитанников дома.
Пока я рассматриваю изделия молодых мастериц, девчонки стоят, тесно прижавшись и крепко обхватив руками свою маму. Они как будто боятся, что, разожми они объятия, и счастье исчезнет.
- Даша до сих пор спрашивает: «Мама, ты меня не отдашь обратно?» - еле сдерживая слезы, говорит Любовь Фокина. - Даже спустя годы в их сердцах живет страх предательства.
А в это время в классной комнате идет урок рисования. Детки помладше старательно водят кисточками по бумаге. Стало интересно, что они там рисуют? Оказалось, храмы и лица святых. Причем исключительно яркими, нежными, радужными красками.
Здесь же в инвалидной коляске вижу очень красивую молодую девушку. Это Инна. У нее тяжелейшая форма ДЦП. По словам ее приемной матери Олеси Галкиной, когда девушку забирали из интерната, у нее не только руки не работали, она даже сидеть самостоятельно не могла.
Массажи, физиотерапия и любовь сотворили чудо. Теперь Инна может рисовать, петь (что кажется невозможным, ведь из-за ДЦП она не может контролировать дыхание). Девушка дистанционно учится в одной из престижных школ, самостоятельно делает на компьютере домашние задания и вместе с мамой верит, что когда-то начнет самостоятельно ходить.
Что помогает этим ребятам стать такими же, как их здоровые сверстники? Не только двигательная реабилитация. Придя в семью, они обретают возможность полноценно общаться. Ведь у таких «коррекционных» детей - слепых или прикованных к инвалидной коляске - мир очень узок. Порой не шире одной интернатовской комнаты. А здесь бьет ключом жизнь: братья и сестры, учителя, гости, общие обеды и праздники.
Вообще за те несколько часов, что мы провели в центре, я так и не смогла точно понять, кто здесь чей ребенок. Такое впечатление, что они все общие. Ведь каждый из них может подойти к любому взрослому и получить свою долю любви и ласки.
- Вместе удобно, потому что одной маме с ребенком-инвалидом сложно справиться, - говорит отец Феодосий. - А в семье-общине легко. Всегда есть кому присмотреть за детьми, помочь им сделать домашнее задание, если надо, сводить в театр, музей, храм. Вокруг свои надежные люди, духовные отцы - поддержка со всех сторон. В этом и заключается главная ценность такой формы - сообщества опекунских семей.
В центре надеются, что уже в этом году по соседству откроются еще два дома (они уже построены). Тогда в «Умилении» будут жить еще 30 - 35 детей.
...Наш разговор с отцом Феодосием прерывает счастливый детский вопль. Так ребята встречают пришедших в гости отцов Кирилла и Мефодия. Наперегонки, раскинув объятия, они бегут к ним. Среди ребят и Анечка, которая в свое время выдирала клочья из бород отцов. Вот она, подбежав, спряталась под мышку одному из братьев. Как будто под крыло, которое когда-то защитило ее от всех бед...
