Командир женского танкового экипажа ЛНР перешла на сторону ВСУ

капитаном второго ранга Алексеем Бернгардом (он выходец из Севастополя, из морской пехоты, потому и морское звание).

Глава Союза добровольцев Бородай отметил, что не желает тратить время на проклятие предателей и угрозы мести, но обратил внимание на то, каким образом женщина-военнослужащий оказалась в подобной ситуации.

«Во-первых, тут имел место явный шантаж родственными связями и детьми, — сообщил собеседник ФАН, добавивший, что пребывание женщин на войне нежелательно.

— В обычных условиях, когда нормально, женщины могут быть более усидчивыми, исполнительными и педантичными, чем мужчины, и прекрасно тянут лямку. Но когда наступает предельное психологическое нравственное напряжение и появляется реальная угроза, женская психика часто ломается».

Именно поэтому, как считает собеседник ФАН, женщину легче за что-то «подцепить» и шантажировать.

«Для большинства женщин личностные семейные проблемы всегда будут доминировать над проблемами чести и долга перед страной и товарищами. И они легче и прочнее попадаются в так называемые «медовые ловушки», — подчеркнул Бородай.
По его мнению, судя по интервью, которые раздает Светлана Дрюк украинским СМИ, имела место именно такая «медовая ловушка».

«Западня была расставлена под эту конкретную даму. И сейчас она думает не о том, что предала Родину, товарищей и свой народ, а о том, как у нее все будет замечательно с тем человеком, который служит в структурах СБУ», — резюмировал Бородай.

Поскольку шок у большинства посвященных еще не прошел, начали раздаваться примирительные голоса. Мол, ну и ладно. Эта война так устроена, что есть перебежчики в обе стороны. В Донецке тоже регулярно демонстрируют перебежчиков разной степени тухлости, что нормально. Нормально, мол, и то, что работает СБУ – ведь на Украине есть и донбасская агентура. Ну а сама «капитан Светлана» – ну что с нее взять, баба дура.

Нет, не нормально это. И проще всего отделаться «бабой дурой».

Со Светланой Дрюк случился классический шпионской трюк (каламбур случаен). Ее влюбил в себя некий агент СБУ, и, поддавшись внезапно нагрянувшему чувству, 40-летняя обычная женщина с очень неудачной личной жизнью перешла на темную сторону до такого состояния, что говорит в камеру, что готова ехать обратно в Донбасс «с автоматом или в танке» в составе украинской армии. И он (в смысле, украинский сотрудник спецслужб) «очень отличается от всего, что я видела».

То есть контрразведывательная работа отсутствует как класс. Неустановленный украинский Казанова ведь не один день с ней контактировал. Причем лично, а не через соцсети (хотя есть основания полагать, что первое знакомство могло произойти именно в соцсетях, конкретно во «ВКонтакте»). Он должен был легально находиться в Луганске, общаясь с начальником штаба сверхзакрытого 11-го полка и «лицом ДЛНР», не вызывая подозрений, если вообще кто-то следил за ее контактами.

Тактика эта стара как мир. Несть числа секретаршам, шифровальщицам и переводчицам, упавшим в эту бездну. Есть и их собирательный психологический портрет: одинокие женщины около сорока, с тяжелыми проблемами в прошлой личной жизни, не обязательно полные дуры, хотя попадаются и глупенькие, и молоденькие, но они – другой жанр. Мотив тут лежит исключительно в области женской психологии, и

вербовочная тактика обычно строится на контрасте: вербовщик демонстрирует объекту те качества – личные или общественные, которых недостает ее привычному мужскому окружению и прошлому жизненному опыту.

Отсюда и фраза Светланы Дрюк, что ее «близкий друг» «отличается от всего, что видела». Возможно, украинский вербовщик демонстрировал ей какое-то особо элегантное ухаживание или проявлял преувеличенную личную заботу, что наверняка контрастировало с брутальным поведением ополченцев и общим нелегким бытом в Донбассе.