Сострадательный подход к еврейству1. Является ли обрезание эпигенетической травмой?Не так давно в исландском парламенте был предложен запрет на обрезание (за исключением проводимого по медицинским показаниям) как нарушение прав детей, наказываемое 6 годами тюрьмы. Тем самым были проведены параллели с обрезанием женских половых органов, которое уже запрещено во многих странах Европы.
Как и шесть лет назад в Германии, еврейские лидеры и организации успешно лоббировали против исландского запрета, называя его антисемитским: “Нацисты ввели такой закон в 1933 году, и мы знаем, чем это закончилось”, заявил (совершенно неверно) Пинхас Гольдшмит (Pinchas Goldschmidt), президент Конференции Европейских Раввинов, с радостью отметив: “Я думаю, что международное давление заставило их пойти на попятную, но борьба за брит-мила [обрезание] и шекита [ритуальное убийство животных] будет в Европе продолжаться”.
Так оно и происходит, причем не только в Европе. На самом деле эта борьба продолжается со времен Римской империи. В наше время нередко сами евреи выступали против обрезания. Авраам Гайгер (Abraham Geiger - 1810-1874), один из основателей реформистского иудаизма в Германии, призывал отказаться от этого “варварского и кровавого обычая”, указывая, что оно не входит в Завещание Моисея и даже не упоминается во Второзаконии.
Против него выступили одним фронтом как ортодоксальные, так и реформисткие раввины. Сегодня в так называемое “интактивисткое” движение входят многие евреи, выступающие за замену кровавого ритуала чисто символическим под названием брит-шалом (brit shalom). До сих пор к их аргументам не прислушиваются из-за мощной мобилизации выступающих за обрезание еврейских активистов типа Джейка Уоскета (Jake Waskett), который внес более 14.000 позитивных поправок в статью об обрезании в Википедии.
Однако борьба все равно будет продолжаться, потому что вопрос об обрезании составляет самую суть еврейского вопроса. Барух Спиноза считал, что “только обрезание сохранит еврейскую нацию навеки.”1 В любом случае этот фактор нельзя отвергать никому, кто серьезно пытается разобраться в еврейском вопросе. И вот почему.
2. Эндогамия и обрезаниеКак я писал ранее, понятие еврейства, включая иудаизм, сионизм и многое другое, несёт в себе фундаментальный характер завета. Религиозные евреи считают, что это договор между Богом и единственным народом, о котором Бог заботится. Однако большая часть еврейской интеллектуальной, культурной, финансовой, политической и криминальной элиты, например из Бнай Брита (“Сыновья Завета ”), считают, что это договор между самими евреями.
Они могут не верить в Яхве, но они считают этот завет древним, пережившим сотню поколений, поэтому он основывается на глубокой связи с предками (или её иллюзии). “Это не Бог выбрал Израиль, а Израиль выбрал Бога”, - любил говаривать атеист Давид Бен-Гурион, имея в виду, что независимо от существования Яхве евреи обеспечили себе судьбу, связанную с избранностью и доминированием в мире: “ Если ты […], будешь слушать гласа Господа Бога Яхве, тщательно исполнять все заповеди Его, которые заповедую тебе сегодня, то Господь Бог твой поставит тебя выше всех народов земли ” (Второзаконие 28:1).
Взамен Яхве попросил, превыше всего, религиозную исключительность: “да не будет у тебя других богов пред лицем Моим ” (Исход 20:3). Эта заповедь сопровождается строгой эндогамией (инбридингом). Яхве запрещает евреям женить детей на не-евреях “ибо они отвратят сынов твоих от Меня, чтобы служить иным богам” (Второзаконие 7:3).
С точки зрения еврея-атеиста главное в Завете – эндогамия, а ревность Яхве – это всего лишь религиозное оправдание: “божественность в иудаизме содержится в возвеличивании реально существующей расы ” (Isaac Kadmi-Cohen, Essay on the Jewish Soul, 1929).2 Такое же мнение у социального психолога-дарвиниста Кевина Макдональда, который приводит сильные доказательства в пользу того, что иудаизм – это “групповая эволюционная стратегия”, изложенная в виде религии.3
Эндогамия настолько высоко ценится в Библии, что даже перекрывает запрет на инцест как его понимают в большинстве культур. Авраам женится на Саре, которая является ему сводной сестрой. Его сын Исаак в молодости получил жену-египтянку, но его наследники – его дети от Ревекки, дочери его двоюродного брата Бетуила (чья мать Милка была замужем за его дядей Нахором - Бытие 11:29).
Ревекка пришла в ужас от того, что её сын Иаков может жениться на ком-то не из их семьи и послала его к своему брату Лабану, чтобы сын мог жениться на одной из его дочерей. В итоге Иаков женился на обеих (Бытие 28). Со старшим братом Иакова Исавом та же история: сначала он женится на двух хеттянках, “и были они в тягость Исааку и Ревекке” Бытие 26:35), но потом он покаялся и взял в жены двоюродную сестру: «и пошел Исав к Измаилу и взял себе жену Махалафу, дочь Измаила, сына Авраамова, сестру Наваиофову, сверх других жен своих» (28:9). Порода у самого Измаила тоже не отличалась чистотой: так как Исав был сыном Авраама и египетской наложницы Агарь, то его вычеркнули из числа избранных людей; он стал родоначальником эдомитян (Бытие 36).
Историки считают, что эту генеалогию придумали священники-левиты во время Вавилонского изгнания, главным образом перед его концом, когда Вавилон попал под власть Персии и высланные иудеи собирались вновь завоевать Палестину 4. Именно среди вавилонских изгнанников чистота крови и строгая эндогамия стали опорой древнего иудаизма, что отражено в Книге Ездры.
Среди правящей элиты и особенно среди семей священников, считавших себя потомками Аарона, брачные союзы между двоюродными сестрами и братьями или между дядей и племянницей ценились особенно высоко. Сам Ездра, аронитский священник, который переехал в Иерусалим через 80 лет после того, как Кир Великий позволил первому контингенту вновь поселиться в Палестине, жалуется, что эти первые переселенцы (42.360 человек с 7.337 слугами и 245 певцами и певицами, согласно Книги Неемии, 7:64–67) “были не верны Яхве” “женившись на чужестранках в этой стране” (Ezra 10:2).
Под «этой страной» Езра подразумевал палестинское население, над которым собирались царствовать иудео-вавилоняне. Эти коренные жители, которые считали себя полноправными обитателями этих земель, объявлялись «чужестранцами» в этом извращенном взгляде на историю, навязываемом поселенцами при поддержке персов. Ездра говорит своим вавилонским собратьям:
«земля, в которую вы входите, чтобы наследовать ее, осквернена сквернами иноплеменных земли, и они наполнили ее нечистотами своими. (Ездра 8:80)
Ездра, встав, сказал им: вы сделали беззаконие и живете с иноплеменными женами, прилагая грехи Израилю.
Итак, воздайте теперь исповедание и славу Господу, Богу отцов наших, и сотворите волю Его, и отделитесь от народов земли и от жен иноплеменных!» (Ездра 9:8–10).
Ездра требует, чтобы все совершившие беззаконие отказались от своих иноплеменных жен и рожденных от них детей. Согласно современным историкам то, что запрет Ездрой смешанных браков перекликается с Второкнижием и то, что заклейменные Ездрой смешанные браки напоминают описанные в Книге Чисел и Книге Царей, следует понимать в обратном порядке, поскольку большая часть Пятикнижия и вся Второзаконная литература были отредактированы для поддержания теократического проекта Ездры.
Обрезание у младенцев, вероятно, явилось одним из нововведений, привнесенных в Палестину иудео-вавилонянами. Оно имеется в Книге Бытия, прямого завета Яхве Моисею задолго до того, как Яхве говорил с Моисеем. Но Авраам не был известен пророкам эпохи до Вавилона, и его путешествие из города Ур «за реку» (Евфрат) в Палестину под влиянием данного Яхве обещания «дать тебе землю сию во владение ” (Бытие 15:7), возможно, было написано во время персидского периода в качестве модели для (повторного) завоевания Палестины.5 Обрезание – единственная заповедь авраамического завета:
“Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя: да будет у вас обрезан весь мужеский пол;
обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами.
Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого‐нибудь иноплеменника, который не от твоего семени.
Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным.
Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей, истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет Мой”(Книга Бытия 17:9–14).
Обрезание само по себе не было чем-то новым. Оно не было известно в Месопотамии, но его проводили в древнем Египте на 14-летних подростах. Его можно сравнить с обрядом инициации в традиционных обществах, когда молодых людей болезненно отрывают от мира женщин и вводят в мир мужчин.
Обрезание накануне или во время подросткового возраста также практиковалось в Сирии, хотя и не повсеместно, большей частью в южных районах страны ближе к Египту, а не в северных. Вероятно, это практиковалось и в доисламской Аравии, как и сейчас в исламских странах.
Обрезание подростков в Древнем ЕгиптеРазумно предположить, что ритуалы обрезания, практиковавшиеся в Древней Иудее до вавилонского изгнания, соответствовали обычаям соседних народов, что объясняет, почему оно даже не упоминается в Моисеевом завете.
Согласно книге Иисуса Навина, только когда евреи поселились в обетованной земле Ханаана, Иисус [Навин] сделал каменные ножи и обрезал израильтян на холме Крайних плотей (Иисус Навин 5:3). Следующее за этим пояснение, что обрезание возобновили после временной отмены на время 40-летних странствований по пустыне, может быть вставкой, сделанной после возвращения из Вавилона.
В 34 главе Книге Бытия имеется важный сюжет, который может дать нам информацию о контексте до Вавилонского пленения и послевавилонской интерпретации. Еммор Евеянин, князь земли той, однажды сделал Иакову следующее предложение: “Сихем, сын мой, прилепился душою к дочери вашей; дайте же ее в жену ему; породнитесь с нами; отдавайте за нас дочерей ваших, а наших дочерей берите себе; и живите с нами; земля сия пред вами, живите и промышляйте на ней и приобретайте ее во владение”.
Сыновья Иакова притворились, что согласны, но “только на том условии мы согласимся с вами, если вы будете как мы, чтобы и у вас весь мужеский пол был обрезан; и будем отдавать за вас дочерей наших и брать за себя ваших дочерей, и будем жить с вами, и составим один народ”. Еммор согласился и убедил всех мужчин своего племени подвергнуться обрезанию. Спустя три дня, “когда все мужчины были в болезни”, сыновья Иакова напали на город “и умертвили весь мужеский пол; и самого Еммора и Сихема, сына его, убили мечом” “и всех детей их, и жен их взяли в плен, и разграбили все, что было в домах”.
В этом отрывке записано двусмысленность между эндогамией и обрезанием. В теории люди могли перейти в израэлиты (национальность, а не религию) с помощью обрезания. Но на практике этого не происходит, и строгая эндогамия продолжает довлеть. Это противоречие может отражать коренное изменение, произошедшее во время вавилонского пленения, когда старые летописи редактировались, чтобы соответствовать новой идеологии.
В Авраамовом Завете, который придумали левиты в Вавилоне и спроецировали назад до Моисеева Завета, обрезание не подается как признак перехода в другую веру. Напротив, оно касается только потомков Авраама. В обмен на крайнюю плоть всех потомков мужского рода Яхве обещает Аврааму невероятную плодовитость (“ и весьма, весьма распложу тебя, и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя; И поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя; и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом”) (Бытие17:6-8). Как отметина на плоти, искусственным образом передающаяся от отца к сыну, брит-мила, “завет обрезания”, напоминает привнесенную генетическую черту.
Легко понять, что иеговисты-священники, которые правили иудейским сообществом в Месопотамии и Персии, ценили обрезание как маркер этнической принадлежности в краю, где больше никто этого не делал. Но почему они ввели радикальное новшество по обрезанию новорожденных младенцев? Одна из причин может быть связана с более ранним человеческим жертвоприношением, что многократно задокументировано в Торе, и проводилось на восьмой день, согласно Исходу 22:29-30: “ Отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею (и с ослом твоим): семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне”. Принесение в жертву первенцев мальчиков и самцов животных во имя Яхве хорошо задокументировано в еврейской Библии (Яхве сам это признает в Иезекииль 20:25).
Число таких жертвоприношений, возможно, сокращалось и до Вавилона, но именно там они были официально запрещены, естественно, персидским законом (см. мою предыдущую статью). Тогда было решено, что сыновья-первенцы должны будут “выкуплены” иной жертвой для левитов (Исход 34:19-20 и 13:11-13; Leviticus 27:26), как и первородные “нечистых животных”, которые не годились к употреблению (Числа 18:15-17). История о том, как Яхве приказал Аврааму принести в жертву своего сына, но в последний момент удержал его руку и предложил вместо сына зарезать барана, придумана для того, чтобы соответствовать этой реформе. Обрезание младенцев на восьмой день также было введено в качестве замены жертвоприношения первого ребенка (на восьмой день).
Еще одной причиной обрезания в младенчестве, а не в подростковом возрасте, было стремление сократить высокий процент иудеев, которые предпочитали ассимилироваться в месопотамскую и персидскую культуру. В Главе 44 Книги Иеремии показано, что бежавшие в Египет после Вавилонского нашествия иудеи были решительно настроены отказаться от национального культа Яхве и принять более общепризнанный культ богини Астраты (см. мою статью). Нет причин полагать, что ситуация среди тех, кто был уведен в Вавилон, сильно отличалась.
Если иудеи в Египте вряд ли сталкивались с проблемами, продолжая делать обрезание, иудеи в Вавилоне, вероятно, не поощрялись проводить этот обряд из-за влияния местной культуры. С этой тенденцией можно было покончить, если заставить родителей обрезать младенцев при рождении.
Могла присутствовать и более зловещая причина: обрезание на восьмой день не служит отметиной Завета на плоти – оно прорезает отметину в самых глубоких и недоступных слоях бессознательного из-за травматической боли и символической кастрации.
3. Травма неонатального обрезанияДаже когда обрезание делают детям старше 8 лет, что распространено у мусульман, этот ритуал вызывает серьезные вопросы в современном обществе, которое призвано защитить физическую неприкосновенность детей во всех случаях кроме медицинского вмешательства. Однако обрезание крохотных новорожденных порождает еще целый ряд шокирующих вопросов.
В отличие от ребенка или подростка новорожденный младенец психологически не способен придать какое-либо позитивное значение совершаемому над ним насилию. Он не принимает в нем активного участия и не может символически воспринять его как часть своей идентичности. Через восемь дней после появления из чрева матери (что само по себе является травмой), единственное, что ему нужно – это окрепнуть и получить непоколебимую уверенность в доброте тех, кто привел его в этот мир.
Поскольку младенцы не могут говорить, защищающие эту традицию раввины говорят от их имени, чтобы уменьшить физическую боль и психологическую травму. Однако профессор Рональд Голдман, автор книги «Обрезание: скрытая травма (Circumcision, the Hidden Trauma), утверждает, что научные исследования доказывают неврологическое воздействие от обрезания младенцев без использования анестезии. Нарушения сна и ослабление связи между ребенком и матерью, которые входят в число изменений в поведении ребенка после операции, являются признаками синдрома посттравматического стресса.6
Травма, полученная при обрезании на восьмой день жизни, мало интересовала психотерапевтов, даже тех из них, кто специализировался на детских травмах. Доктор Артур Янов (Дженов - Arthur Janov) известный автор работы «Первичный крик» (The Primal Scream - 1970), “первичная терапия” которого включает в себя “постоянное возвращение, ощущение и переживание подавленной и заблокированной боли, испытанной в детстве ” (Wikipedia), славится тем, что он, по его утверждению, доводил пациентов до того, что они заново «переживали» свое рождение. Однако он нигде не упоминает, что кто-то заново пережил обрезание, травму намного более сильную, судя по крикам младенцев.
Впрочем, спонтанное и неожиданное воспоминания о полученной при обрезании травме достаточно часто встречаются при проведении регрессивной терапии. В тщательно аргументированной и доказательной статье “Воздействие неонатального обрезания” Роберт Кловер Джонсон пишет: “при различных формах регрессивной терапии обнаружено, что сильная боль в гениталиях и ужас, испытанный при обрезании в детстве, никогда не забываются в подсознании.”
Хотя «восстановленные воспоминания» при гипнотерапии в общем-то не должны считаться настоящими воспоминаниями в обычном понимании, гипотеза о том, что давно забытые травмы (или травмы, перенесенные в таком юном возрасте, что они не могли появиться в сознании) могут иметь “длительное отрицательное влияние на эмоциональное, психологическое, а также сексуальное развитие мужчины”, подтверждается недавним открытием, что “определенные части ‘нижнего’ мозга человека — особенно парные миндалевидные железы (amygdale) в лимбической системе — могут записывать сильную боль и такие эмоции как ужас и ярость.”7
Французский профессор Роже Доммерг де Менас (Roger Dommergue de Menasce), который опирается на труды эндокринолога Жана Готье (Jean Gautier), считает, что обрезание у евреев вызывает “серьезные психо-эндокринные нарушения,” потому что именно на восьмой день жизни начинается важный процесс гормональной балансировки, который длится 21 день и называется «первым пубертатом». Роже Доммерг, сам еврей по происхождению, полагает, что этот обычай на протяжении сотен поколений сыграл решающую роль в определении коллективной психологии евреев, а именно гипертрофированному интеллекту и низкой способности к эмоциональному сопереживанию.
Мецица бепе (Metzitzah b’peh), ритуал, который выполняют некоторые ортодоксальные сообщества, при котором мохель (проводящий обряд человек) отсасывает кровь из раны после обрезания, вызывает многочисленные инфекции, иногда со смертельным исходом.Во время церемонии брит-мила мать обычно находится в стороне, и крики ребенка частично заглушаются возгласами собравшихся вокруг него мужчин – что само по себе является сигналом для младенца. Но те матери, которые слышат крики и плач ребенка, сами испытывают длительную травму: “Крики моего малыша остались у моих костях и преследуют мой разум,” – говорит Мириам Поллак. “Он кричал так, как будто его убивали. У меня пропало молоко”. Нэнси Вайнер Коэн: “Я сойду в могилу с этим ужасающим криком в ушах, и с чувством, что я в этом как-то виновата”. Элизабет Пикард-Гинзбург: “Мне кажется, я так и не смогла это пережить. […] У нас был чудный малыш и семь прекрасных дней, и начинался этот замечательных ритм, и вдруг все рухнуло! … Когда он только родился, у меня была связь с моим малышом, моим новорожденным. А когда провели обрезание, чтобы позволить это, мне пришлось разорвать эту связь. Мне пришлось отрезать природные инстинкты, и в этом процессе я вырезала из себя свои чувства к Джесси. Я сделала это, чтобы подавить боль и подавить естественный инстинкт не позволить проводить обрезание”. Эти и подобные свидетельства можно прочесть на странице “Матери, которые соблюли обряд обрезания (Mothers Who Observed Circumcision” на сайте Ресурсного центра обрезания
А что говорит об обрезании младенцев Зигмунд Фрейд, великий исследователь душ? Он довольно скрытен на эту тему — хотя своих детей он не подвергал обрезанию. Он начал дискуссию в последних своих работах, но только в контексте антропологических рассуждений. В работе Новые вводные лекции по психоанализу мы читаем: “Мы подозреваем, что в доисторический период существования человеческой семьи кастрацию подрастающих сыновей проводил ревнивый и жестокий отец и что обрезание, которое так часто играет роль в пубертатных обрядах примитивных народов, это весьма узнаваемый реликт этого”9. Фрейд еще раз касается этого в работе Моисей и монотеизм, опубликованной за несколько месяцев до смерти: “Обрезание – это символическая замена кастрации, наказание, которому первобытный отец подвергал своих сыновей, пользуясь своей ужасной властью и силой, и принявший этот символ тем самым показывал, что он готов подчиняться воле отца, даже если за это придется принести болезненную жертву”10.
Из учеников Фрейда – а они почти все были евреями – только Шандор Ференци размышлял о психологических последствиях младенческого обрезания. Фрейд долгое время считал Ференци своим самым талантливым учеником, пока тот не начал ставить под сомнения некоторые главные догмы теории фрейдизма. История о том, как разошлись пути Фрейда и Ференци, довольно длинная, и началась она еще при формировании теории психоанализа. Но не мешало бы покопаться в ней, так как она косвенно проливает свет на травму, которую причиняет обрезание у евреев, и на мощные силы, которые пытаются это скрыть. Эту историю с глубоким подтекстом рассказал Джеффри Мэссон в книге Атака на правду: Как Фрейд подавлял теорию совращения (Jeffrey Masson, Assault on Truth: Freud’s Suppression of the Seduction Theory -1984). Он кратко обобщил начало в своем предисловии:
“В 1895 и1896 годах Фрейд, выслушивая своих пациенток, узнал, что в их прошлом таилось некое страшное насилие. Психиатры, которые выслушивали этих пациенток до Фрейда, обвиняли их в том, что они были истеричными врунишками, и считали их воспоминания фантазиями.
Фрейд был первым психиатром, который поверил пациентам. Эти женщины были больны, но не потому, что выросли в порочных семьях, а потому что в детстве с ними происходило нечто тайное и ужасное.
Фрейд объявил о своем открытии в докладе, который в апреле 1986 года представил Обществу психиатрии и неврологии в Вене. Это было его первое значительное выступление перед коллегами. Доклад (на мой взгляд, самая яркая из работ Фрейда) был встречен абсолютным молчанием. Позднее он призывал ни в коем случае не публиковать его, что не загубить свою репутацию.
Молчание вокруг него сгущалось, как и его одиночество. Но он бросил вызов коллегам и опубликовал «Этиологию истерии», что явилось очень мужественным поступком. Впрочем, впоследствии Фрейд решил, что ошибался, поверив своим пациенткам, и я постараюсь объяснить в своей книге причины этого.
Это, как позднее заявлял Фрейд, «ознаменовало возникновение психоанализа как науки, терапии и профессии».11
https://russia-insider.com/sit ... 0zsjUНачиная с 1897 года Фрейд понял, что считавшиеся им ранее подавленные воспоминания о сексуальном насилии на самом деле были «фантазиями». Всю свою последующую жизнь он неустанно рассказывал, как героически преодолел свое заблуждение и как обнаружил, что «эти фантазии должны скрывать автоэротическую деятельность первых лет детства, приукрасить ее и поднять на более высокий план. И сейчас, за этими фантазиями на свет вышла вся сексуальная жизнь ребенка» (The History of the Psychoanalytic Movement, 1919).
С позиций предыдущей теории Фрейда — эвфемистически называвшейся “теорией совращения” — его новую теорию спонтанной детской сексуальности можно рассматривать как проекцию: теперь можно самих детей обвинять и в сексуальной страсти и убийственных фантазиях по отношению к собственным родителям. Ортодоксальный фрейдизм утверждает, что подавляя эти самостоятельно порожденные порывы, дети создают свой собственный невроз, который в случае истерик может обретать формы ложных воспоминаний о насилии в детстве.
Чрез 35 лет после того, как Фрейд заменил свою теорию совращения на альтернативную теорию Эдипова комплекса, его самый верный ученик столкнулся с тем же выводом, который Фрейд в свое время отверг. Ференци написал в своем дневнике в июле 1932 года, что Эдипов комплекс вполне может быть «результатом реальных действий со стороны взрослых, а именно бурных страстей, направленных на ребенка, у которого в этом случае развивается фиксация, но не из-за желания [как утверждал Фрейд], а из-за страха. ‘Мои мама с папой меня убьют, если я не буду их любить и соответствовать их желаниям’».
Избавившись от опасений по поводу реакции Фрейда, Ференци в конце концов представил свои выводы на 12-ом международном психоаналитическом конгрессе в докладе, озаглавленном “Смешение языков между взрослыми и ребенком”. Доклад столкнулся с таким же неодобрением, с каким венские психиатры встретили «Этиологию истерии» Фрейда. Ференци подвергся остракизму со стороны Фрейда и его учеников-сектантов, а его работа так и не была переведена на английский язык. Спустя несколько лет Ференци умер.
В своей замечательной статье Ференци привел точные наблюдения и выводы из своего терапевтического опыта. Например, он заметил, что подвергшиеся насилию дети показывали преждевременное развитие, из чего он вывел гипотезу, что интенсивность травмы вместе со страхом смерти ускоряет созревание. Он описывает этот процесс метафорой: “фрукт, который созревает или становится сладким преждевременно, когда он поврежден птичьим клювом, или преждевременное созревание фрукта, пораженного червяком. Шок может привести к тому, что личность может внезапно созреть, причем не только эмоционально, но и интеллектуально”. Это искусственное созревание связано с процессом идентификации ребенка со своим агрессором, который “исчезает как внешняя реальность и становится интрапсихичским, а не экстрапсихическим”. Такая идентификация основана на страхе и чувстве беспомощности и может включать «интроекцию чувства вины взрослого».
В своем дневнике, отвечая на вопрос пациентки почему она не может вспомнить, что ее изнасиловали, но беспрестанно об этом мечтает, Ференци пишет: “Я знаю из других анализов, что часть нас может ‘умереть’, и хотя остальная часть нас может пережить травму, в памяти возникает пробел. На самом деле это пробел в личности, потому что стирается не только память о схватке до конца, но исчезают также все ассоциативно связанные воспоминания…возможно, навсегда”. В своей статье Ференци пишет: “не бывает шока или испуга, которые не приводят к расщеплению сознания”.
Это наблюдение перекликается с результатами исследований французского врача и психолога Пьера Жане (Pierre Janet, 1859-1947), работы которого долгое время находились в тени фрейдистской психологии, но с 1980-х годов вызвали широкий интерес в США. Жане создал теорию первой модели “диссоциативного расщепления личности” (состояние, когда человек попеременно ощущает себя то одной, то другой личностью), которое сейчас включено в Руководство по диагностике и статистике психических расстройств (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders). Для Жане диссоциация – это защитный психологический механизм против наплыва эмоций от травматического переживания.
В опубликованном в 1909 году труде Les Névroses он писал: “Точно так же, как синтез и ассоциация являются главными характеристиками всех нормальных психических операций, так и диссоциация представляет собой важную характеристику всех психических заболеваний”. На само деле существуют диссоциации разной степени, от самого распространенного механизма уклонении от столкновений или конфликтов до тяжёлых случаев расстройства множественных личностей, вызванных травмой. Диссоциацией объясняется развитие травматических воспоминаний, состоящих из психологических, сенсорных, и когнитивных переживаний, который Жане называет идеями фикс (idées fixes).
Эти фрагментальные аспекты переживаний не позволяют реальной памяти развиваться и встроиться в биографию субъекта. Вместо этого они развиваются в отдельные психические элементы, которые нарушают саму личность.
https://russia-insider.com/en/ ... 24861
