В сентябре 1882 года в портовой Либаве (ныне Лиепая) по инициативе 1-й гильдии купца Адольфа Бекера начали строить «Пудлинговый, железопрокатный, проволочный и проволочно-гвоздильный завод Бекер и Ко». Предприятие быстро росло: к 1900 году количество рабочих достигло 1300 человек, а в ноябре 1904-го к нему присоединили машиностроительный завод «Везувий». Будучи уже промышленным колоссом, «Лиепайский металлург»» пережил и Первую мировую войну, и период Первой Латвийской Республики, и Великую Отечественную. После нее предприятие, сильно разрушенное бомбардировками, пребывало в плачевном состоянии, но с 1950 года на полученном по репарации листопрокатном стане началось производство кровельной жести, и вскоре этот флагман прибалтийской металлургии стал возвращать утраченные позиции.
В декабре 1965 года первую сталь выплавил новый, экспериментальный мартеновский цех – самый экологически чистый в стране и последний из построенных в Советском Союзе. В 1970 году под его крышей заработала первая в мире установка непрерывной разливки стали, производившая заготовку для сортового проката. К 1978-му производительность цеха достигла показателя в 700–800 тысяч тонн стали в год. Предприятие стали относить к числу передовиков советской промышленности, но жить советской промышленности оставалось недолго.
Как погибала гордостьРазрыв налаженных связей и потеря рынков в 1990-е годы поставили «Лиепайский металлург» на грань выживания. Но в 1997-м завод был приватизирован, и новому руководству удалось переориентировать сбыт на мировой рынок и модернизировать предприятие за счет взятого у Италии кредита. Уже к концу 2012-го новое электросталеплавильное производство достигло проектных показателей: около 850 тысяч тонн в год. Работой и достойной зарплатой были обеспечены 2,3 тыс. горожан, завод опять стал крупнейшим металлургическим предприятием в Прибалтике – но грянул тот самый мировой финансовый кризис, эхо которого до сих пор звучит в Восточной Европе.
Сперва «Металлург» вынужденно переориентировался на рынки стран третьего мира, и почти половина продукции стала экспортироваться в Алжир. При этом завод взял на себя транспортные расходы, что снизило его рентабельность еще больше. Потом дирекция признала, что завод испытывает финансовые трудности, и вскоре основное производство было остановлено из-за нехватки оборотных средств. Наконец, объявились кредиторы, потребовав, чтобы основные владельцы – бизнесмены Сергей Захарьин, Илья Сегал и Киров Липман – передали им свои акции.
Власти забили тревогу: завод необходимо спасать. Предприятие являлось крупным налогоплательщиком – в одном только 2012 году оно выплатило государству порядка 15 млн евро. Не исключено, что его действительно можно было спасти, но три крупнейших акционера перессорились, и это окончательно сгубило «Металлург».
Из-за долгов завода на общую сумму в 183,6 млн евро инвесторы потеряли к нему всякий интерес. Начался процесс неплатежеспособности, еще оставшиеся к тому моменту сотрудники были уволены, и Лиепая превратилась в город безработных. А кредиторы заключили с консалтинговой компанией Prudentia договор об организации продажи основного производства, и вскоре предложения отправились на адреса более чем 70 потенциальных покупателей из всех регионов мира.
В числе первых претендентов оказалась российская компания «Афина Паллада», годовой оборот которой составлял около миллиарда долларов. Председатель ее совета директоров Гайк Магакелян направил в Латвию письмо с предложением не только купить ЛМ, но и вложить в него 30–50 млн долларов (для начала). Также интерес к заводу проявила зарегистрированная в Люксембурге United group, принадлежащая российскому миллионеру Игорю Шамису. Он был готов купить ЛМ за 120 млн евро, а еще 50 млн вложить в оборотные средства, пообещав производить 750 тысяч тонн арматуры в год для реализации на внутреннем рынке, в Скандинавии, Швейцарии, Финляндии и России. Третьим возможным покупателем выступил холдинг «Металлоинвест», принадлежащий российскому миллиардеру Алишеру Усманову и его партнеру Владимиру Скочу.
В итоге огромное предприятие с богатой историей досталось украинской компании KVV group. Согласно договору о продаже, подписанному в октябре 2014 года, завод нужно было отдать весь и сразу, а деньги (107 млн евро) новые хозяева перечислят частями в течении 10 лет. Хозяин KVV Валерий Кришталь рассыпался в похвалах латышам: те, дескать, сумели «организовать продажу на высшем уровне». Ликовал и министр финансов Андрис Вилкс:
«Это отличная новость для работников, для Лиепаи и всего государства, так как один из крупнейших в Латвии заводов возобновит работу».
Це Европа!Многие эксперты уже тогда отнеслись к сделке со скепсисом, не без оснований указывая, что предложения россиян выглядят надежнее. Но в дело вмешалась политика: как можно отдать жемчужину местной промышленности в руки бизнесменов из «враждебного государства». То ли дело – дружественная Украина, на всех парах идущая в Европу.
Производство на заводе действительно возобновилось. На предприятие трудоустроились 960 человек, которым удалось выпустить 90 тысяч тонн арматуры. Но вскоре начались новые увольнения, которые объяснили слишком высокими ценами на электричество. «Медовый месяц» между правительством и KVV закончился, пошли взаимные упреки. А в августе 2015-го рабочий коллектив обнародовал душераздирающее письмо на имя президента, премьер-министра, парламента и профильных министерств:
«То, что выбор инвестора стал, мягко скажем, фатальной ошибкой, сегодня не скрывает даже министр экономики... В руки украинской группировки KVV с сомнительной репутацией были отданы ключи от лиепайского металлургического завода с одним из самых современных сталеплавильных комплексов в Европе. Ни проверяющие бизнес-репутацию данной фирмы органы безопасности Латвии, ни само правительство не заметили или не захотели заметить странный ореол таинственности и шлейф криминальных и рейдерских скандалов, тянущихся за этим претендентом на Украине.
Уважаемая компания-инвестор, к примеру, не имела даже собственного сайта.
Но сделка, со слов мэра Лиепаи, получившая название «сделка века», была совершена. Флагман лиепайской экономики и градообразующее предприятие отошли в руки новоиспеченных «инвесторов», которые даже не удосужились перед покупкой провести элементарный аудит покупаемого ими объекта. Представленный ими осенью на пресс-конференции «бизнес-план», по словам журналистов, напоминал скорее комиксы из журнала для подростков».
Надежды на восстановление ЛМ были окончательно перечеркнуты, когда инвестор озвучил безапелляционный приказ – сталеплавильное производство закрыть, а вновь принятый персонал уволить. «Люди, оставившие свои новые места работы, поверившие обещаниям нового хозяина и вернувшиеся на завод, были опять выставлены за ворота с жалкими грошами в кармане и странной мотивировкой, что сотрудник уволен, так как не прошел проверочный срок. У проходной собрался стихийный митинг, был и гнев мужчин, и горькие слезы женщин, но это уже никак не могло изменить ситуацию», – сетовали рабочие.
В марте 2016-го KVV Group приняла решение о консервации «Лиепайского металлурга», озвучив встречные претензии к властям. Представили план реструктуризации долгов ЛМ, акционеры, по их словам, ожидали хотя бы внятного ответа правительства – когда именно будет принято решение о специальных льготах на электричество.
Тут нужно пояснить, что правительство Латвии обязало госконцерн Latvenergo, снабжавший электричеством всю страну, покупать в том числе и «зеленую» энергию у всяких малых ГЭС, которые в большом количестве выстроили на ручьях и малых реках ушлые бизнесмены. Это привело к сильному подорожанию электричества для конечных потребителей, а плавка металла – процесс энергоемкий. Член нового правления Игорь Коваленко заявил, что, если производство заработает на полную мощность, на электричество придется тратить порядка 12 млн евро в год. В ответ министр экономики Дана Рейзниеце-Озола заявила, что украинский бизнес «шантажирует» латышские власти.
«Далекий украинский инвестор упал на еще не остывшие цеха завода стремительным домкратом. Как люди чуждые нам и насквозь заграничные, они, думаю, рассуждали примерно так: вложим денег, подымем завод, предприятие значимое, здесь же «це Европа», договоримся об уступках, ведь за нами люди, а договоримся об уступках – заработаем», – иронизировал по этому поводу латвийский публицист Вадим Авва.
С последним ударом молоткаВ сентябре 2016-го суд объявил завод банкротом – второй раз за три года. Вновь появились возможные инвесторы, а среди них – все то же Игорь Шамис. Но в январе 2018-го администратор неплатежеспособного предприятия Гунтар Корис принял решение распродать имущество ЛМ на аукционах. Шамис при этом утверждал, что предлагал латышам хороший план по спасению завода, и для него решение о распродаже по частям стало «большой неожиданностью».
На аукционе по продаже имущества прокатного цеха победила австрийская компания Smart Stahl GmbH, предложившая за него 1,9 млн евро, а аукцион по продаже оборудования электросталеплавильного цеха признали несостоявшимся – не удалось найти ни одного претендента.
Впрочем, намерение приобрести все имущество завода выразил консорциум British Steel, причем дважды, призвав администратора отменить уже состоявшиеся аукционы и сохранить активы как единое целое. Однако жители Лиепаи не верят, что завод, некогда являвшийся гордостью их города, все еще можно спасти. И мало кто решается с ними спорить. Кажется, история флагмана прибалтийской металлургии закончилась навсегда.
https://vz.ru/world/2018/4/25/ ... .html
Pегиcтpaция
25.04.18, 11:02
