Да, мы очень разные.Был у нас в дачном кооперативе в начале 80-х западный хохол Петя Свин….й. Как мастер часовых дел получил надел в «Энергетике», с краю, да ещё и у озера – об этом история умалчивает. Женат был Петя на финке – доброй и молчаливой женщине. Было у них трое детей. Старший сын чёрный и кучерявый в папу, а младшие сын и дочь – белёсые финны, как в таких случаях говорят «папа рядом не лежал».
Был у Пети брат Коля – киношные бандеровцы с ним рядом не стояли: черноволосый, кучерявый, с бандеровскими усами, нос острый с горбинкой, глаза выпученные, характер хитрый, как у Полиграфа Полиграфовича.
Петя перемещался в пространстве на какашечного цвета ушастом «Запорожце», а Коля вместе с накануне выпитым, на цвета надежды мопеде «Карпаты». Если Коля не приезжал на дачу к Пете после 19.00 пятницы и отряд замечал потерю бойца, на его розыски выезжал детский поисково-спасательный отрядик в составе: самодельный мопед с задним колесом от мотороллера «Муравей» и два велосипеда. Отрядик обследовал кюветы на грунтовой дороге к даче, находил там дядю Колю, и в зависимости от его состояния, либо откачивал его на месте и с кортежем под присмотром он доезжал, либо посылался боец за подмогой. Тогда тело дяди Коли привозили в багажнике «Запорожца», а его мопед «Карпаты» грузился на багажник на крыше.
Я такой вселенской жадности не видел никогда: вокруг лес «ничей» – руби, озеро и речка «ничьи» – ставь сети и раколовки на всё лето, ягоды в лесу – греби комбайном, раки гады ползают по дну – всей семьёй ночью с фонарями на охоту, перший гриб – сыроежка. Петя не мог поверить своему счастью, что «всё вокруг колхозное и всё вокруг ничьё». Принцип «не съем, так покусаю» был у него в крови.
Первым делом Петя расширил территорию участка за счёт леса с 6 до 10 соток, установив на новом кордоне баню. Территорию от бани до озера стал считать своей нераздельной собственностью, засрав её до невозможности всяким хламом. Хлам Петя привозил на «Запорожце» в промышленных масштабах с города. Тогда массово сносили деревянные дома и дача его была построена из раритетных материалов конца 19-ого, начала 20-ого веков. Как то Петя с разборки деревянных домов притарабанил дверь, на которой любовно большими буквами было вырезано простое русское слово из 3-х букв. Петя её установил на входе в дом, ткнул пальцем в середину композиции и изрёк: «Здесь жили цивилизованные люди».
Петя никогда ничего не доделывал до конца. Он брался за одну работу, бросал её и принимался за другую. В итоге лет за 10-ть, так толком им ничего и не было построено.
Весь участок Петя засаживал картошкой, и было непонятно, является ли тропинкой от дома к бане и озеру эта полоска земли между грядками. Представьте себе картофельное поле, посреди которого стоит, не весть откуда взявшийся, дом. Одинокая грядка с клубникой метр на 0,3 метра у Пети была рядом с домом на виду и под неусыпным контролем. Число кустов клубники равнялось числу едоков в семье за минусом дедушки и бабушки, так как «у них зубков нет».
Петина лодка была прикована к вековой сосне намертво (для сосны) десятиметровой кованой цепью 19-ого века. Не припомню субботы, чтобы Петя с Колей, не приволокли из леса на тросе за «запором» свежеспиленное бревно.
Да, мы очень разные.
