Первой российской кампанией влияния было убедить США купить АляскуPolitico: первой российской кампанией влияния было убедить США купить Аляску
Кампании влияния в других государствах – вовсе не изобретение современности, пишет Politico. Россия использовала свою эффективную методику в США еще в середине позапрошлого столетия, когда убедила Америку купить Аляску, которую Штаты считали ненужным "холодильником".
Кейси Мишель (Casey Michel)
Politico, США
10 сентября 2024
Шлюп «Нева» в гавани святого Павла на острове Кадьяк (Аляска) © CC0 / Public Domain PD-US
Россия долгое время торговала влиянием с помощью методики, которую использует по сей день. Для многих американцев распространение иностранного влияния представляется современной угрозой. Но иностранные режимы пытаются воздействовать на американских политиков не один век, начиная с самых ранних дней существования Американской республики. Именно в середине XIX века в США произошел первый (и самый громкий до 2016 года) крупный скандал с иностранным лоббированием. Именно тогда царская Россия, надеясь разгрузить гигантские замерзшие просторы Аляски, разработала план манипулирования Вашингтоном с целью покупки никому не нужной территории. И ведь сработало. И к тому же задало правила игры на будущее.
Сразу после окончания гражданской войны чиновники США находились в поиске возможностей объединить страну. Одним из способов устранения разногласий была территориальная экспансия. Как некоторые считают, будь США способны на захват новых земель, они получили бы по крайней мере временную возможность игнорировать внутренние споры. В то время обширные территории, которые мы теперь знаем как Аляска, были колонией царской России. Коренные жители Аляски на протяжении многих десятилетий страдали от рук русских поселенцев, которые с целью укрепления господства устраивали одну резню за другой. Однако к середине 1860-х провинция превратилась для России в мертвый груз. Она находилась слишком далеко от столицы и имела слишком слабую инфраструктуру, чтобы царский режим мог продолжать накачивать ее деньгами и людьми. А поскольку собственные финансы России медленно истощались, царские чиновники начали искать того, кто купил бы у них Аляску. Но вариантов было не так уж много. Продажа британцам, которые по-прежнему контролировали прилегающие канадские провинции, была неудачной идеей, поскольку Британия была главным колониальным соперником России и последней следовало избегать всего, что могло усилить позиции Лондона. А вот американцы показались привлекательной альтернативой. Продажа Аляски США позволила бы Вашингтону выступить в качестве противовеса британскому влиянию в регионе. Кроме того, в глазах России США в один прекрасный день должны были завоевать всю Северную Америку — так почему бы не распродать ее пораньше и хоть немного на этом подзаработать?
Была только одна проблема. Помимо госсекретаря Уильяма Сьюарда, мало кто из американцев видел причины покупать Аляску у русских. Для многих русская Аляска 1860-х — за десятилетия до обнаружения там золота и нефти, которые в итоге сделали ее одним из богатейших американских штатов, — была не более чем пустынной тундрой. Ненужный американцам “холодильник”, “уголок белых медведей”. К тому же у Вашингтона были более насущные проблемы, начиная с военной оккупации бывших Конфедеративных штатов до принятия мер по защите основных гражданских прав чернокожих американцев. “Отношение американцев к Аляске колебалось между повышенным интересом и незаинтересованностью”, — описал ситуацию ученый. Но русские не могли ждать. Продать американцам ненужную провинцию за огромные деньги представлялось одним из простейших способов стабилизировать финансовый вопрос. Оставалось лишь убедить их.
Так началась одна из самых масштабных в истории США схем по распространению иностранного влияния, которая и по сей день имеет устойчивый резонанс. Она не только задействовала Россию, которую до сих пор обвиняют в тайных попытках повлиять на американскую политику, но и продемонстрировала то, как легко лоббирование может перейти из законной плоскости в незаконную (от попыток убеждения до открытой коррупции), а также как трудно контролировать эту гнусную игру и бороться с ней. К счастью для российского правительства, у их посла в Вашингтоне, человека по имени Эдуард Стёкль (Edouard de Stoeckl), была идея, как обойти американское противодействие без ведома американского населения и даже правительства. В 1867 году Стёкль начал работу. Они со Сьюардом заключили предварительную сделку, по большей части тайную. За 7,2 миллиона долларов золотом (что в сегодняшней валюте составило бы около 160 миллионов долларов) США забрали бы Аляску у России.
Но Сьюарду нужно было справиться с несогласием Конгресса, поскольку только он мог реально выделить средства. Но на этом трудности не закончились. Главного союзника Сьюарда, президента Эндрю Джонсона (Andrew Johnson), стали критиковать за расистскую политику, и возникла угроза первого в стране кризиса с импичментом, которая забирала у Вашингтона всю энергию и внимание. К началу 1868 года сделка Сьюарда по Аляске казалась практически обреченной, и многие американские чиновники публично высказывали опасения и вопросы о том, зачем США тратить миллионы на бесплодную тундру. Именно тогда вмешался Стёкль со своим планом действий, который вновь стал актуален в середине 2010-х, когда Россия предприняла очередную попытку направлять американскую политику, и никто не понимал, что происходит. Во-первых, Стёкль нашел и нанял американца, который мог бы помочь собрать голоса в Конгрессе, чтобы фактически профинансировать покупку. Выбор пал на Роберта Уокера (Robert J. Walker), бывшего министра финансов и сенатора от штата Миссисипи. Для Стёкля Уокер был тем, кто выступит в качестве независимого представителя, чтобы убедить американских законодателей поддержать финансирование, при этом никто не догадывался, что Уокер стал тайным рупором России. Российский чиновник “заплатил Уокеру, чтобы тот использовал свое влияние везде и как только мог”, — писал Рональд Дженсен (Ronald Jensen), в чьей книге 1975 года содержится наиболее подробный анализ этого дела. Уокер был рад услужить. Бывший сенатор и чиновник Белого дома начал публиковать анонимные статьи в ничего не подозревающих газетах, включая первые полосы, осуждая противников планируемой продажи. (Он никогда не отличался креативностью и подписывался псевдонимом “Аляска”.) Также он публично защищал как Стёкля, так и сделку по покупке Аляски, предсказывая “ужасные последствия” в случае ее провала. В Вашингтоне он настаивал на приобретении везде и как только мог, отрицая все подозрения в том, что позже стало называться "лоббированием". И усилия Уокера, которые закулисно финансировал Стёкль, в итоге увенчались успехом. К середине июня 1868 года достаточное количество членов Конгресса изменили свое мнение, и обе палаты Конгресса внезапно приняли меры по финансированию, в результате чего в США произошел второй из крупнейших в истории страны прирост территорий.
На самом деле, шаг был настолько внезапным и неожиданным, что начал вызывать подозрения. И вскоре стали просачиваться подробности, подтверждающие подозрения противников покупки. Журналист по имени Юрайя Пейнтер (Uriah Painter), который писал для PhiladelphiaInquirerи New York Sun, сообщил, что воры якобы украли у Уокера тысячи долларов в Нью-Йорке, но выдвигать против них обвинения тот в итоге отказался. (Пейнтер писал, что это удобный способ перевести средства без возможности отследить их конечный пункт назначения.) Также Пейнтер сообщил о пропаже “крупных сумм” из средств на покупку Аляски. Россия все еще получала около семи миллионов долларов, но,
как было подробно описано в более поздней публикации Национального архива, царскому правительству каким-то образом не досталось почти 140 тысяч долларов из выделенных США средств, что эквивалентно примерно трем миллионам долларов миллионам сегодня, и никто, похоже, не знал, куда они делись. Вкупе с новыми слухами о взяточничестве, циркулировавшими в Конгрессе, все это указывало на “крупнейшее лоббистское мошенничество, когда-либо имевшее место в Вашингтоне”, как писал Пейнтер.
Обвинения в финансовых махинациях стали столь явными, что Конгресс инициировал первое официальное расследование иностранного лобби. Очень скоро был подтвержден факт мошенничества и скандала, причем все признаки указывали на единственный неизбежный вывод: имеет место взяточничество и тайное иностранное лоббирование, и все это от имени России. Естественно, был один человек, который мог помочь отследить пропавшие деньги: Стёкль. Однако к тому времени, когда следователи Конгресса обнаружили исчезновение, посол тоже исчез, вернувшись обратно в Россию. Как написал Дженсен, “Российский министр, вероятно, единственный знал о судьбе всех пропавших средств, выделенных на Аляску, и тайна эта, по-видимому, осталась с ним”.
Этот вопрос не решен по сей день. Очевидный ответ, по утверждению Дженсона, всего один. Среди бумаг президента Джонсона была спрятана служебная записка, в которой излагался разговор президента со Сьюардом — человеком, который положил начало процессу покупки Аляски. Когда они вдвоем сидели в “тенистой роще”, Сьюард рассказал Джонсону, что Стёкль “купил поддержку” одной крупной газеты и напрямую подкупил чиновников Конгресса, чтобы те изменили голоса, в результате чего российские средства попали в карманы в общей сложности 10 конгрессменам. Среди них был “неподкупный” член Палаты представителей Таддеус Стивенс (Thaddeus Stevens) из Пенсильвании, член радикальных республиканцев и один из величайших сторонников защиты гражданских прав чернокожих американцев того времени — согласно записи Джонсона о разговоре со Сьюардом, за изменение голоса он взял 10 тысяч долларов. Уокер же за работу получил более 20 тысяч долларов, согласно различным документам, что соответствует примерно полумиллиону в пересчет на современные деньги.
К несчастью для следователей, даже несмотря на то, что в Вашингтоне взяточничество стало секретом Полишинеля, никаких убедительных доказательств так и не появилось. Сьюард все отрицал, а Джонсон отказывался от официальных комментариев. Расследование Конгресса завершилось ничем, “без положительных или удовлетворительно отрицательных результатов”, как отмечалось в отчете комитета.
Тем не менее, даже когда Аляска стала частью Америки, следователи продолжали настаивать на своем. Часть комитета по расследованию критиковала Уокера “за то, что он представлял иностранную державу без ведома общественности”, обвиняя его в работе на иностранное правительство. Несколько следователей даже предложили потенциальное решение: полностью запретить бывшим американским чиновникам лоббировать интересы иностранных правительств. Как писали следователи Конгресса, "безусловно, ни один человек, чье бывшее высокое общественное положение давало ему исключительное влияние в обществе, не имеет права продавать его, равно как и доверие своих сограждан иностранному правительству или в случаях наличиях интереса его собственного правительства". Как они утверждали, ни один американский чиновник, покинув свой пост, не должен работать иностранным лоббистом или агентом на другое правительство. Во многих отношениях это заявление опередило свое время, прямо указав на те виды зарубежной лоббистской практики, которые появятся в ближайшие десятилетия. Однако на это заявление не обратили особого внимания, и в результате оно никуда не привело.
На этом все закончилось. В этом первом американском скандале с иностранным лоббированием, в ходе которого российский чиновник подкупил американских законодателей и журналистов, наняв при этом бывшего высокопоставленного законодателя из Вашингтона, виновным не был признан никто. Никто не потерял работу и не попал в тюрьму. Никто, кроме оказавшегося в центре событий российского чиновника, не имел полного представления о том, куда делись пропавшие миллионы. И это, наверное, можно понять. В конце концов, покупка Аляски считается одним из величайших успехов американской внешней политики: получение за копейки территории, которая укрепила американскую мощь, финансовое положение и авторитет — причем способами, которые приносят плоды до сих пор. Но есть здесь еще кое-что: историю, чьи уроки, не в последнюю очередь касающиеся иностранного лоббирования (и подкупа) американских чиновников, быстро забыли. Урок о том, как иностранные режимы могут вербовать бывших американских чиновников и ведущих представителей СМИ на роль собственных рупоров. О том, как легко подкупить действующих членов Конгресса, особенно когда платит иностранное правительство. О том, сколь незащищенным Вашингтон был и остается для подобных кампаний иностранного влияния, и о том, какую огромную роль иностранные лоббисты сыграли в американской истории и политике. В последующие годы эта формула становилась все более привычной, а в XXI веке от нее ждут повсеместного распространения с участием правительств иностранных государств и самого Белого дома.
