|
Пока цена газа снизилась до вполне уютного уровня в коридоре около 2700 долларов за тысячу кубометров, дом Саудов решил напомнить о том, чем отличается физическая нефть от бумажной. И заодно о том, почему миру стоит ориентироваться на нефтедобывающие страны, а не на фондовые рынки и толпы спекулянтов.
Итак, во вторник министр энергетики Королевства Саудовская Аравия принц Абдель Азиз бин Салман выступил от лица 23 стран группы ОПЕК+ и на пальцах объяснил, по какой причине группа готова снизить объем добычи нефти: если правительства западных стран не уймут своих дельцов, периодически играющих на понижение, ОПЕК+ заставит правительства западных стран вернуться во времена нефтяного кризиса 1973 года с тотальным дефицитом и собственным блэкджеком.
Что характерно, принц Абдель высказался от лица всех основных и самых крупных нефтедобывающих стран планеты, исключая США. В том числе и от лица России — дескать, раз фьючерсные цены не отражают основные принципы спроса и предложения, поэтому на следующем же заседании группы в сентябре Королевство готово поставить вопрос о сокращении добычи с размаху и ребром.
Что же имеет в виду досточтимый и многоуважаемый принц Абдель, брат кронпринца Мухаммеда? Принц Абдель говорит о том, что при нынешнем дефиците физической нефти сей благородный и востребованный продукт не может стоить сущие копейки. Коридор в 92-96 долларов за бочку этой благодати — издевательство над экономикой и здравым смыслом. Бочка благодати при дефиците в 3,4 млн баррелей в сутки должна и будет стоить около 125 долларов, чего бы это ни стоило ведущим демократиям мира. Это для начала — а если дефицит увеличится, то и цены на благодать будут вынуждены увеличиваться тоже.
Бумажный рынок нефти попал в самовоспроизводящийся порочный круг очень низкой ликвидности и крайней волатильности, что подрывает основную функцию рынка по эффективному установлению цен и делает затраты на хеджирование и управление рисками для физических пользователей непомерно высокими.
Это оказывает негативное влияние на бесперебойную и эффективную работу рынков нефти, энергоносителей и других товаров, создавая новые типы рисков и ненадежности.
Этот порочный круг усугубляется потоком необоснованных историй о разрушении спроса, повторяющимися новостями о возвращении больших объемов поставок, а также двусмысленностью и неопределенностью в отношении потенциальных последствий ценовых ограничений, эмбарго и санкций.
Ишь, как кроет по площадям. На месте европейских политиков я бы начал чаще оглядываться, ибо у Америки все в порядке — у Америки своя нефть, в отличие от стран Евросоюза.
А принц Абдель продолжает крыть по площадям и в ответ на вопрос «Как текущая волатильность влияет на функционирование рынков?» выдает следующее:
Это вредно, потому что без достаточной ликвидности рынки не могут осмысленно отражать реалии физических основ и могут создавать ложное чувство безопасности в периоды, когда резервные мощности сильно ограничены, а риск серьезных сбоев остается высоким.
Сегодня за доказательствами этого далеко ходить не надо. Бумажный и физический рынки становятся все более разобщенными. В некотором смысле рынок находится в состоянии шизофрении, и это создает своего рода рынок йо-йо и посылает ошибочные сигналы в то время, когда более чем когда-либо необходимы большая прозрачность и ясность, а также хорошо функционирующие рынки, чтобы позволить участникам рынка эффективно хеджировать и управлять огромными рисками и неопределенностями, с которыми они сталкиваются.
Переводя с дипломатического на человеческий: принц Абдель говорит, что мир живет сказками о невероятном увеличении объема поставок нефти по первому щелчку пальцев Запада — на самом деле это вовсе не так и реальность рынка физической нефти кардинально отличается от картины в голове западных политиков.
_________________
Великие умы обсуждают идеи. Средние умы обсуждают события. Мелкие умы обсуждают людей.
|
