Россияне назвали своих любимых бардов

Что же произошло с психикой простого провинциального парня, пожелавшего снискать славу поэта в столице?
Когда юный уроженец села Константиново Рязанского уезда только приехал в Петербург, он предстал столичной публике в образе деревенского простачка. Однако вскоре, когда стараниями прессы визитной карточкой поэта стало стихотворение «Хулиган», поэт, хорошо разбиравшийся в том, что теперь называется пиаром, решил и дальше разрабатывать дебоширскую тему и написал «Исповедь хулигана» и цикл стихов «Москва кабацкая».
Он эпатировал публику, на выступлениях свистел в два пальца, матерился со сцены и ввязывался в драки. По воспоминаниям современников, Есенин тогда еще не пил, а выпивал, притворяясь более пьяным, чем был на самом деле, ведь этого требовал имидж «озорного гуляки».

Освоившись в столицах, Есенин еще раз сменил имидж, из крестьянского поэта превратившись во франта в цилиндре и лаковых штиблетах. Знавший нищету, он с удовольствием играл роль богатого пижона, привлекая кабацкую голь, которая пила на его деньги. Как раз в этот период полного отрыва от корней он стал пить «по-черному» — то ли наследственный алкоголизм начал брать свое, то ли порочный круг зависимости укрепил свои позиции на благодатной почве уязвимости и неуверенности в собственной ценности.

Любовница, а позже супруга мастера Айседора Дункан в своих личных записях утверждала, что стала невольной свидетельницей развития маниакально-депрессивного психоза у Есенина, который развился на фоне постоянных алкогольных запоев.

Будучи в состоянии опьянения, Есенин бил, крушил, ломал все кругом, даже если это все были живые люди. Умом он понимал, что дальше так нельзя, но физически жить без очередной дозы допинга просто не мог.
Слава алкогения прочно закрепилась за Есениным, его окружение понимало, что поэт катится на дно, но за его стихи ему прощалось многое. Даже столичной полиции было дано указание сверху, пьяного Есенина вытрезвлять и доставлять домой.

Однако были и те, кто продолжал считать пагубную зависимость лишь частью имиджа. Некоторые литературоведы утверждают, что источником слухов об алкоголизме поэта и о его душевной болезни является Айседора Дункан. По её словам, когда Есенин жил в Америке, он допивался до эпилептических припадков и совершенно не контролировал свои действия. А она, чтобы хоть как-то оправдать пьяные дебоши мужа, ссылалась на приступы безумия, слух о котором подхватила и русская публика.

В свою очередь, муж сестры Есенина, поэт Наседкин, говорил, что Есенин стал регулярно употреблять алкоголь именно в браке с Дункан, так же страдавшей алкоголизмом.

В последние годы своей жизни Есенин падал все ниже, как будто нарочно стремясь удариться о самое дно, прикоснуться к последней грязи тогдашней Москвы. В тот же период он написал свои самые сильные произведения.

По воспоминаниям современников, поэт изменился внешне: молодое лицо стало отечным, глаза воспалились.

Поэт и сам писал об этом:
«Я не знаю: мой конец близок ли, далек ли —
Были синие глаза, а теперь поблекли».

Но взгляды литературоведов напрямую и косвенно оспариваются утверждениями некоторых психиатров. К примеру, как полагает психиатр В. Я. Евтушенко «нет никаких оснований для обывательских суждений о том, что С. А. Есенин страдал хроническим алкоголизмом. Факты анамнеза противоречат этому. Да, было пьянство, но оно носило бытовой и явно эпатажный характер. Только последние два-три года жизни злоупотребление спиртным стало системой. Но при этом алкоголизация была явно симптоматической. Обратите внимание: пить вдруг стал много, очень много, искал любой повод, чтобы крепко напиться. И при этом никакой анозогнозии: ясно сознавал пагубность пьянства («мозг мой съедает алкоголь»). В этот же период — тяжёлые переживания, меланхолия и огромная работоспособность. Разве такое бывает при алкоголизме даже у гениальных поэтов? Это явно не алкоголизм, а тяжелое стрессовое расстройство».

Страхи за себя, и свою жизнь, по-видимому, были не случайны, если даже такой клиницист, как П. Б. Ганнушкин, ни слова не говорит о паранойе. Что же касается белой горячки, то такой диагноз не зафиксирован ни в одном медицинском документе Есенина.

Однако, большинство исследователей, все же сходятся на диагнозе алкоголизма, который стал следствием невроза и депрессии, развившийся в последние годы жизни поэта.

В конце 1925 года друзья определили Есенина в платную психоневрологическую клинику. Тот прошел полный курс лечения. Но как только его выписали, уехал в Ленинград. Там он поселился в гостинице «Англетер», в той самой, где и закончилась его жизнь.
Современные психопатологи, изучив все документальные данные о жизни поэта, сходятся к тому, что Есенин в силу своей импульсивности и вспыльчивости был предрасположен к такому финалу.
К тому же незадолго до смерти Есенин уже пытался покончить собой. Он резал себя ножом, выпрыгивал из окна и бросался под поезд.