Очерки. Операция Z

Одни только заявления Марии Захаровой и Николая Патрушева, прозвучавшие с интервалом в три дня, что целями СВО не являются смена политического руководства 404-й, чего стоят? А позвольте спросить тогда у уважаемых господ, а как вы тогда собрались проводить денацификацию нацистского государства? Неужели руками самих нацистов (типа, пчелы против меда)? Ну, они вам проведут такую денацификацию, что еще живые позавидуют мертвым (в Буче вы уже увидели, как это они умеют делать!). Подобная политика соглашательства и уступок закончилась тем, что совсем оборзевший Великий Игрок на Рояле уже заявил, что не то, что о денацификации не может идти речь, а даже о демилитаризации не стоит с ним заикаться. В его наполеоновских планах израильский вариант завершения конфликта, когда нормой для будущей Украины станут солдаты с оружием в кинотеатрах и кафе (причем, как мужчины, так и женщины). Как вам такое? Нравится? Подождите еще малехо, он вам еще и не такое запоет. Вы ему еще репарации всю его жизнь выплачивать будете (надеюсь, короткую, недолго ему уже осталось).

Этап №2: Приказ на уничтожение О роли в этом Пескова и остальных я скажу ниже, а пока объясню, чем закончится 2-ой этап СВО и в чем состояли ошибки 1-го. Не надо бояться признаваться в собственных ошибках, из соображений, что народ не поймет и не простит. Народ не поймет и не простит только вранья. Не надо принижать свой народ враньем и считать его глупее, чем вы сами. С народом надо говорить начистоту и тогда вместе с ним можно решать задачи любой сложности. А сейчас перед нами задача стоит самой большой сложности. Поистине экзистенциальная. На карту поставлено само существование России в ее нынешних границах как самостоятельного неделимого и независимого государства. Не больше и не меньше! Воистину Россия сейчас в одиночку воюет против всего коллективного Запада, как во времена Великой Отечественной войны. Впору и нам и теперь объявлять Отечественную войну, всеобщую мобилизацию и «Вставай страна огромная…». Иначе нам этого врага не одолеть!

Главной ошибкой 1-го этапа СВО была недооценка силы противника и уровня его нацификации. Не знаю, кто надоумил Генеральный штаб, но тут явная недоработка наших служб как внешней, так и внутренней разведки (СВР и ФСБ). Ибо согласно плану на проведение СВО, на 1-м этапе мы пытались минимизировать потери ВСУ, наивно полагая, что главным нашим врагом являются нацбаты, а ВСУ активного сопротивления не окажут, и если не развернут оружие против своего невменяемого руководства, то хотя бы сдадутся без боя, (ага, держи карман шире!). Ценою этих ошибок стали наши потери в первые дни СВО, когда мы столкнулись с изощренным ожесточенным сопротивлением всех без исключения частей украинской армии, противостоящих нам. Я об этом уже писал здесь (про поголовную нацификацию ВСУ еще в период 2015-16 гг), почему это стало для нашего руководства откровением, я не знаю. Но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Ум заключается не в том, чтобы не делать ошибки, а в том, чтобы извлекать из них правильные уроки. Такой урок был извлечен, и если на 1-ом этапе мы пытались воевать, не снимая белых перчаток, по возможности сохраняя личный состав противника, то на 2-ом этапе СВО было принято иное решение.

Другой ошибкой 1-го этапа было неправильно выбранное соотношение сил. Мы собирались победить Украину малой кровью, бросив против 300-тысячной армии, (не считая моб. резерва и сил теробороны), 200-тысячную группу войск, растянутую на огромном театре военных действий. И если первые наши победы мы достигли за счет эффекта внезапности и высокой мобильности перемещения наших БТГ, то в дальнейшем их мобильность стала для них минусом, когда тыловые колонны снабжения не успевали за авангардом и попадали в лапы украинских ДРГ, хорошо знающих местность и ориентирующихся на ней. А удерживать уже занятую нами территорию было некому. Так мы стали заложниками маневровой войны, которую сами и навязали противнику. А он почему-то не спешил сойтись с нами в прямом боестолкновении, уходя в города и создавая там живой щит из местного населения. Почему мы не просчитали такой вариант развития событий, для меня загадка. Практика использования городов-осажденных крепостей применялась еще гитлеровцами, идейными наставниками современных украинских нацистов. Их же заокеанские кураторы вообще не планировали столь упорного сопротивления подопечных, больше делая ставку на партизанскую войну в условиях городской застройки (так называемую городскую герилью), когда стрелять в спину будет каждый дом, для чего они их накачивали не тяжелым вооружением, а переносным противотанковым (ПТРК и ПЗРК) и легким стрелковым (включая РПГ и АГС). Однако, обнаружив, что небратья, используя наши ошибки, достигли неожиданных успехов, кураторы перешли к другой тактике ведения боевых действий, став накачивать подопечных уже тяжелыми видами вооружений (их поставки уже начались и дальше будут лишь возрастать). Поэтому битва нам предстоит нелегкая, не на жизнь, а насмерть, и надо, чтобы это отчетливо понимали и люди, которые есть простой народ.

И тут как раз и кроется наша главная ошибка. Мы не озвучиваем цели данной операции. Они, вроде, проговорены Путиным в виде демилитаризации и денацификации во имя прекращения геноцида донбасского народа, но не закреплены официальной Москвой путем многократного повторения (хотя бы даже на бигбордах во всех освобожденных городах и селах, куда вошла российская армия). В результате, спасая донбасский народ от геноцида, мы, не желая того, подвергли опасности весь остальной народ Украины. А то, что это так он видит у себя дома в режиме реального времени. И разобраться, кто по нему стреляет, он не может. И наши враги все делают для того, чтобы переложить свои грехи на нас, вымазав нас по уши в собственной крови и грязи (и при наличии всех основных СМИ в их руках – это им легко удается), наш тихий голос правды тонет в этом мутном потоке лжи. Более того, люди, не слыша целей и конечных задач РФ в этой операции и видя жестокость, с которой киевский нацистский режим подавляет любой пророссийский нарратив, не спешит к проявлению симпатий к освободившим их российским войскам. Вы пришли и ушли, а нам тут жить – так говорят они. В этом и состоит главная ошибка Кремля на 1-ом этапе СВО, и поэтому главная задача на 2-ом этапе – донести до людей на Украине, что мы никуда не уйдем, мы пришли навсегда. Если будет озвучен этот лозунг, то и нашим парням будет легче понять, за что они жертвуют своими жизнями. Так уж случилось, что здесь и сейчас решается судьба России.
Очень горько, что на украинской земле, но так легла карта. Дальше с этим тянуть было нельзя. Рубикон был перейден 24 февраля 2022 года. При этом Россия всячески пытается минимизировать жертвы среди мирного населения, даже ценою жизней своих солдат. Но для воинов ВСУ следует знать, что на 2-ом этапе СВО мы уже ни с кем из них миндальничать не будем. Каленым железом мы будем выжигать нацизм с украинской земли. Всех, кто не успеет сдаться в плен, ждет только смерть. Лютая смерть. Приказ на уничтожение уже поступил в войска......

И рассказывают, какой шок испытали от первой встречи с российской армией. Олег и Славик, так и представившийся «просто Славиком», сначала, после того, как морская пехота Черноморского флота выбила украинские подразделения, видимо, почувствовали какое-то умиротворение: «Ребята пришли, и мы спокойно спали. Я спокойно эту ночь чуть больше чем полтора месяца поспал, с девяти до полпятого». Правда, оба понимают, что положение у них катастрофическое — отрешиться от того, что дом не пригоден для жилья, если оно, вообще, есть не получается: «Теперь нет квартир, ничего. Теперь мы бомжи — благодаря украинской армии (…) Они прячутся за нас. Это что? Это бойцы?»

И с этой темы переходят к сравнению «захисников» и российских военных. Олега и Славика никак не может «отпустить» тот факт, что с ними морские пехотинцы общались вежливо. И что необыкновеннее всего — «черная смерть» (прозвище морской пехоты времен Великой отечественной) не ругались. «Российская армия и украинская — это земля и небо. Украинская армия с нами обращалась по-хамски (…) До этого я с ребятами с России не общался, с военными», — делятся они впечатлениями. Славик рассказывает, как попросил закурить и был удивлен тому, что не был послан: «Я вчера как подошел [думаю, что] если наши (украинские военные — Прим.ред.) так отвечают, как они (россияне — Прим.ред.) ответят, наверное, лупанут прикладом», — описывал он свои ожидания от первого контакта. И дальше и Олег, и Славик не могут успокоиться — снова и снова говорят о том, что морские пехотинцы оказались приветливыми и доброжелательными людьми. «Вполне нормально общаются, тебя не пошлют, — как что-то поразительное преподносят они. — Самое удивительное, что они не матюкаются (…). На удивление, ни одного мата вообще не было слышно». И что ценно для настрадавшихся мариупольцев — военные с людьми поговорили. После многих недель неизвестности, вышедшие на поверхность жильцы разрушенных и сгоревших домов получили надежду. «У вас в разрушенном городе, будут нанимать рабочих», — с воодушевлением говорят Олег и Славик. Для них это значит, что будет работа и город будет жить — его восстановят. Олег, чтобы пояснить, почему он так неприязненно настроен к бойцам и командирам ВСУ выходит из подъезда — предъявить конкретный и наглядный пример — соседнее здание: «Вот сейчас покажу дом, вот 28, а вот за ним 26, там украинские [военные] знаете что делали — инвалидов выносили в подвал бросали и двери закрывали, вход в подъезд, где подвал. Инвалидов просто выносили в подвал и оставляли там». «Чтобы от них (украинских военных — Прим.ред.) дождаться продуктов?»- жильцы дома тоном дают понять, что даже вопрос о том, чтобы «азовцы» и всушники, например, кормили бы сограждан, им кажется нелепым.

В доме рядом морские пехотинцы — те самые, чья вежливость так поразила мариупольцев — наблюдают за тем, как БТР отрабатывает из пушки по позициям украинских войск. На замечание, что у жильцов домов культурный шок от отсутствия нецензурной лексики у российских военных, черные береты хмыкают: «В армии и на флоте все делается с помощью, скажем так… чертовой матери». «Военно-морские термины» для строя и боя, а с мирным жителем вооруженный человек обязан общаться подчеркнуто уважительно — бойцы не могут взять в толк, что так удивило жителей города, ведь это само собой разумеется, о чем тут можно говорить. Восторги жильцов домов им непонятны. На вопрос, кто самый опасный в бою, ехидно — улыбки, если они и есть, скрыты масками — отвечают: «Марвелы». «Марвелами» на жаргоне называют резервистов — их иронически уподобляют супергероям вселенной комиксов Марвел, обладающим сверхспособностям. Мешковатые, возрастные, иногда добродушные, иногда настороженные и мнительные резервисты, идущие следом за штурмовыми частями, видятся в сравнении с профессиональными военными теми, кем они и являются — вчерашними штатскими. Но в городе, тем более, когда противник часто просачивается через позиции в гражданской одежде — по всему городу разбросана украинская форма, всушники и азовцы переодеваются на улицах и в домах — бой часто вспыхивает и там, где уже, казалось, противника нет — во второй и третьей линии, где стоят резервисты. — Было такое, чтобы в гражданской одежде кто-то стрелял? — Было, — морской пехотинец, кажется, удивлен вопросу — столько таких случаев на его памяти. — И корректировщики в гражданке были. Радиостанция у них была с собой, GPS включен в телефоне, слишком любопытный не по делу. Одну девушку поймали — у нее в телефоне контакты «Комбат», «НШ» (начальник штаба — Прим. ред.).

Морская пехота Черноморского флота принимала участие в сирийской кампании. По собственному опыту, рассказам сослуживцев бойцам есть с чем сравнить — такого ожесточения как в Мариуполе на Ближнем Востоке не было. «Как это назвать, они людей загнали в подвал и прикрываются ими, — у черных беретов с позывными «Гефест-один», «Гефест-четыре» и «Рокот-два» нет сомнений в том, что это большая антитеррористическая операция, а не война. — Сейчас уже не так, а раньше было заметно: зашел на район, смотришь — гражданские пошли, значит, гражданских они (украинские военные — Прим.ред.) не держат, сами сбежали, а жители начали выходить». И, прикрываясь мирными жителями, противник дерется зло и умело — с боем приходится брать каждый дом, а то и подъезд. Ближневосточные боевики такого упорства не проявляли. Мотивацию врага поддерживают заградотряды и боевая фармакология, морпехи в этом убеждены. «С тридцатки (тридцатимиллиметровая пушка — Прим.ред.) по нему долбят, у него руки отлетают, а он бежит. Пускать пулю только в голову. Обдолбан до такой степени, что чувство боли притуплено напрочь. Что-то жрут такое, явно не бабушкины грибы. Нам какой смысл такое употреблять, мозги не работают», — случаев, когда украинские военные шли в бой под «веществами», черные береты могут насчитать в изрядном количестве. К слову, по ту стороны передовой — тоже морская пехота, украинская. Сдаться им, что уже сделали несколько сотен морпехов ВСУ, или отступить не дают «азовцы». «Здесь они держатся, потому что их не пускают на завод. Свои же не пускают», — поясняют бойцы в перерывах между «отработками» пушки по огневым точкам врага.

В самой первой своей статье «Возможно мы ошибались» я высказал мысль, что Украина является тем детонатором, который развалит блок НАТО и Евросоюз изнутри. Она как пылесос выкачивала, выкачивает и будет выкачивать из враждебного нам блока ресурсы. Похоже, был прав.

Прежде чем продолжим, уважаемые читатели, вам необходимо четко осознать, что на территории Украины мы воюем не с ВСУ и национальными батальонами, мы воюем с коллективным Западом.

Наша когда-то братская страна-соседка является точкой приложения усилий как Запада по развалу РФ, так и России по развалу НАТО и ЕС.

Запад на сегодня задействовал колоссальные военно-технические ресурсы, а мы их благополучно перемалываем на театре военных действий.

К чему я веду: Украина – не является главной целью России в этой специальной операции. Основная цель – развал, обескровливание НАТО.

Для этого, в том числе, необходимо, чтобы основные, самые современные виды вооружения Запада приходили на Украину. Именно сюда!

Причины и следствия такой стратегии:

1. Наносить удары по территории стран НАТО мы пока не можем. Это бы означало прямое боестолкновение со всеми вытекающими последствиями. Значит, необходимо втянуть это европейское вооружение на Украину.

2. Театр военных действий (Украина) нами хорошо изучен. Имеется разветвленная сеть разведки и информаторов, позволяющая отслеживать перемещение всех видов вооружения на территории соседнего государства. В Европе эти вооружения нам пришлось бы долго и нудно искать.

3. С точки зрения разведки – доставка противником техники железнодорожным и авиационным транспортом, как происходит сейчас, идеальна. "Железо" легко идентифицируется, точка посадки авиа бортов – засекается. Дальнейшее ведение колон с подарками от НАТО – несложный технический вопрос. Если же начнется доставка наемников и техники по автомобильным дорогам – это уже сложнее. К примеру, невозможно сходу идентифицировать: едет автобус с детьми или с наемниками, идет фура с гуманитарной помощью или с оружием.

4. В случае уничтожения одного из каналов поставки оружия, немедленно появится другой. На его выявление потребуется время и ресурсы. Эффективнее по известным каналам отслеживать прибытие натовской техники, втягивать её в глубину территории Украины и в дальнейшем - уничтожать.

5. Ряд стран Европы заявили, что уже исчерпали свои возможности по оказанию военной помощи Украины. Склады с запасами вооружений – пусты, неприкосновенный запас – передан ВСУ. В случае гипотетического конфликта с Россией по многим линейкам вооружений эти страны перед нами беззащитны. Этот факт остановит их от опрометчивых решений по развязыванию прямого вооруженного конфликта с нами в ближайшем будущем.

6. В результате роста цен на энергоресурсы европейские страны не способны восстановить свои запасы на случай войны с нами. Большинство оборонных предприятий Европы уже сегодня останавливают свою работу. Единственным поставщиком вооружений для НАТО становятся США. А они дешево не продают. Как итог – многократный рост стоимости дооснащения армий стран ЕС. Это дополнительная нагрузка на их финансовую систему в этот и так критический момент.

7. На Украину едут наемники. Это бывшие спецназовцы армий НАТО, прошедшие реальные боевые действия на Ближнем Востоке, сотрудники частных военных компаний. Они – наиболее качественный мобилизационный резерв наших противников. Только в хорошо изученной Украине мы можем уничтожать их сотнями как с помощью ракетно-бомбовых ударов, так и в условиях городского боя (в этом случае они лишены своего главного преимущества - маневра). Хорошие солдаты в странах НАТО – дефицит и их количество конечно.