О культурных революциях (19) 19. «И все-таки она вертится» (начало, пред.глава) За три месяца после написания предыдущей главы произошли кардинальные изменения в глобальной политике, в целом подтверждающие выводы, вытекающие из сделанного нами сравнительного анализа двух кризисов – нынешнего глобального и московского осенью 1993 года.
Ввод весьма ограниченного армейского контингента на Кутузовский проспект и танковый обстрел бывшего Дома Советов доказал, что при общем негативном нейтралитете армии к обеим сторонам конфликта, решающее военное преимущество именно в зоне конфликта оказалось на стороне Кремля. Возможно, при расширении зоны гражданской войны баланс сил мог бы качнуться и в иную сторону, но силовое давление подкреплялось политической офертой об участии большинства сторонников ВС РФ в политическом процессе выборов. Такая же по своей политической сути ситуация сложилась в октябре 2015 года в Восточном Средиземноморье, где силами сводного полка российской авиации в этой конкретной ограниченной зоне было достигнуто военное преимущество над незаконными вооруженными формированиями, действовавшими де факто на стороне ястребов из американского истеблишмента.
Особое значение московских улиц вокруг Белого Дома в начале октября 1993 года была связана с разрывом физической и технической связи между двумя политическими центрами – Президиумом ВС РФ и Конституционным судом, способным поддержать легитимность созванного десятого Съезда. Демонстрация силового превосходства Кремля над Белым Домом означала, что безопасность самого КС полностью зависела от Кремля.
К тому же провокационные действия незаконных вооруженных формирований дали основание для введения чрезвычайного положения и физического взятия под контроль всего пространства вокруг здания КС на Ильинке, как и всех органов власти. И все это в период уже начавшейся конституционной реформы, включая объявленные выборы. Буквально на следующий день в Москве под совместной эгидой КС и Совмина должно было состояться заседание руководителей органов власти субъектов Федерации с возможным учреждением Совета Федерации на основе дополнения Федеративного договора. Это мог быть новый легитимный центр конституционной реформы.
Особая чувствительность сирийского ТВД для глобальной политики осенью 2015 года связана с фактическим переходом вопросов безопасности Израиля от коалиции во главе с США к коалиции во главе с Россией. Крушение российского лайнера над Синаем 31 октября, а затем теракт в Париже 13 ноября также стали поводами для окончательного уточнения конфигурации силового контроля в самом чувствительном для мировой торговли регионе. До сих пор Израиль был форпостом Запада, контролирующим Суэц и возможные сухопутные и трубопроводные коридоры.
Ослабление Египта во главе с военными, а затем весьма ограниченная реакция Франции, военные и ВПК которой были последней надеждой и резервов милитаристского крыла глобальной элиты. Признание Кремлем крушения Аэробуса над Синаем терактом и упор на действия спецслужб, а не военных – завершили переход политического контроля в самом чувствительном регионе в самый ответственный момент – в период заседания Большой Двадцатки, посвященного реформе мировой финансовой системы. Однако, по сути, заданная до начала российской операции в Сирии повестка дня была сорвана (параллель с несостоявшимся учреждением договорного СФ). Зато была поставлена со стороны России альтернативная повестка дня – о международном контроле за всеми каналами финансирования терроризма. То есть о приоритете финансового контроля над прочими технологиями финансовой власти.
При этом разыгранная Кремлем карта украинского долга в контексте реформы МВФ поставила прежнего гегемона в позицию цугцванга в цейтноте. Любой поспешный ход США, как и его отсутствие – играет на руку Кремлю, а главное – ответственность за все последствия для мировой финансовой системы возложены на бывшего гегемона. А ведь так хотелось возложить в мировом общественном мнении хотя бы часть вины за мировой финансовый кризис на неуступчивую Россию!
Теперь в качестве непосредственного виновника для широкой публики остается только ИГ+Аль-Каеда. Но в этом случае для западной публики, хоть сколько-нибудь думающей, сразу же встает вопрос о вине политиков США и ЕС, создавших хаос на Ближнем Востоке и пытавшихся им управлять. Причем аккуратный перехват управления Кремлем – для многих вынужденных наблюдателей будет лишь усугублением вины ястребов из США и их подручных из Европы и Израиля перед своими элитами.
В рамках глобального узла нам осталось дождаться только вынужденной смены политического режима в Израиле, перехода от гегемонистской к сугубо прагматической политике долгосрочного выживания под эгидой миротворческой коалиции во главе с Россией. Это будет аналог отставки Зорькина в параллельном кризисном сюжете.
Неизбежны и заметные изменения в Киеве и в целом в самоупраздненном государстве. Политическая изоляция руководства б/У и параллельно расследование его деяний не только в российских, но и в европейских СМИ уже есть и будет нарастать. В этом смысле параллель с изоляцией в СИЗО бывшего руководства аппарата и охраны Верховного Совета работает. То же самое можно сказать о потере работы и доходов работниками аппарата ВС РФ, а в нашей актуальной параллели – бюджетниками б/У, работниками киевских СМИ и прозападных НКО. Финансирование изолированного Киева со стороны МВФ с большой вероятностью будет зависеть от доброй воли России.
Если найденная параллель будет работать и далее, то можно вспомнить, что в октябре 1993 года один из кремлевских указов так и назывался «О руководителе аппарата бывшего ВС РФ». Ситуация с легитимностью руководства бывшего государства Украина ровно такая же – тоже временная институция, ибо пока Кремлю не до них – есть дела намного важнее на Ближнем Востоке, в Европе, в самой России.
Впрочем, разоренное здание почерневшего «Белого дома», где обитал аппарат Верховного Совета, было передано аппарату исполнительной власти (аналогом Совмина в нашей параллели был Евросоюз). Возможно, параллелью к этому является вступление в силу Евроассоциации с перспективой реституции в пользу восточных европейцев. Но речь идет лишь о (западной) части зданий бывшего ВС РФ. Вскоре, в ноябре последовал другой указ о создании на этой базе Аппарата Федерального собрания. Этот новый аппарат базировался восточнее - в здании на Новом Арбате, аналогом которого в параллельном актуальном процессе является союз народных республик. Есть надежда, что такое же обновление произойдет в ближайшие год-два, по мере перехода целых «подразделений аппарата» из б/У в новое государственное образование. Впрочем, это уже такие детали, что угадать формы и сроки их конкретного воплощения можно лишь приблизительно. Но общая тенденция несомненна.
Что касается глобального политического процесса, то внимательный читатель уже, наверняка, догадался: Всех нас ждет длительный период «поэтапной конституционной реформы» и, прежде всего, переформатирования представительной ветви власти - мировой финансовой системы. Важной характеристикой в начале этой 17 стадии Глобализации является жесткая конкуренция не столько между центрами силы, сколько внутри сформировавшихся политических ниш (зон) с их возможным дроблением, но не объединением или расширением.
Этому соответствует формирование коалиционного «центра центров», следящего за ограничением взаимной экспансии, то есть силовых, военно-политических методов. Такой политический консенсус является результатом шока элит от всплеска экспансионистских действий и угроз в узловом (16/17) периоде. Так самое начало 17 стадии связано с введением чрезвычайного положения и активизацией военно-полицейских мир, как это было в Москве после 4 октября 1993 года, и как это происходит сейчас в Париже и других столичных центрах, на транспорте, а также в виде военно-полицейских операций в символически значимом районе Ближнего Востока.
С другой стороны, кризисная энергия фрустрированных элит канализируется в сферу информационно-психологической войны всех со всеми (как на выборах осени 1993-го), причем без особых правил и ограничений кроме подавления радикализма. Постепенно по ходу политической кампании чрезвычайный режим смягчается, но в целом уровень военно-полицейских мер следует за взаимным ослаблением конкурирующих в информационном поле финансово-политических группировок, так что баланс между милитаристами и финансистами сохраняется в пользу укрепления третейской роли нового коалиционного центра и подчиненной ему спецслужбистской элиты. Таков общий прогноз на ближайшие «лет надцать», вытекающий из известных нам исторических параллелей.
Из рассмотренной параллели двух кризисов (глобального-2015 и московского-1993) мы и так уже извлекли смыслов сверх ожиданий. Теперь, пожалуй, можно перейти к сравнению недавно пройденного узла 19/20 и начавшейся 20-й стадии российской истории с их историческими аналогами на большой стадии Подъема. Это тоже позволит в самых общих чертах предсказать развитие событий в российском государстве и в нашей русской цивилизации.
Продолжение следует
|