Собственное, годичной давности, из
https://glav.su/blog/80-column/ (09 марта 2016 21:39 723 0 +0.03)
Фашизм после Победы
1. Потерянный СмыслБольшинство населения в России воспринимает термин «фашизм» применительно к сегодняшнему времени не по сути, а как ругательную характеристику тех или иных политических явлений. Мы далеко не первое государство, где определения «профашистский», «полуфашистский», «фашиствующий» применяются для дискредитации политических оппонентов. Но только у нас термин «русский фашизм» может использоваться в качестве раздражающего фактора лишь для того, чтобы надавить на болевые точки страны, связанные с нашей непростой историей.
Один из моих родственников, неплохо овладев разговорным немецким в оккупации, категорически отказался продолжать его изучение в школе. Победа в ВОВ далась дорогой ценой, и понятно нежелание военного поколения разбираться в сути и оттенках системы взглядов, исповедуемой гитлеровской Германией. Казалось, фашизму суждено было отойти в небытие, но на Украине случился 2004 год с майданом, апельсинами и третьим туром президентских выборов. Военное поколение прислушалось, принюхалось, пригляделось, и их заключение было однозначно — это фашизм. Поначалу такая реакция казалась излишне эмоциональной и чересчур личностной. Между тем сходства между современной Украиной и историческими фашистскими странами со временем стали проступать все больше и больше. И уже стало трудно относиться к этому как к простому совпадению.
В ответ на обвинение в фашизме пропагандисты украинской стороны выдают горы материала о внешней похожести гитлеровской Германии и сталинского СССР. Этих внешних похожестей совсем не мало, и это тоже вопрос, требующий изучения. В средине 90-х демократические правящие круги при крайне низких рейтингах, связанных с повальной коррупцией, посетила идея поднять свою популярность, изменив существующую парадигму противостояния с оппозицией «демократы vs патриоты». В провластных СМИ началась широкая компания отождествления сталинского СССР и гитлеровской Германии, а оппозиционные народные фронты, где собрались действительно очень разные левые сторонники СССР и правые евразийцы, клеймились как «красно-коричневые» силы, которые патриотическими называть нельзя.
СМИ требовали оргвыводов, и в 1995 году ельцинская администрация дала поручение Российской Академии Наук "
в 2-недельный срок представить ... научное разъяснение понятия «фашизм» и связанных с ним понятий и терминов для подготовки предложений по внесению изменений и дополнений в действующее законодательство". РАН, не горевшая желанием политизироваться, выдала обтекаемую формулировку, начинавшуюся словами "
Фашизм — это идеология и практика, утверждающая превосходство и исключительность определенной нации или расы...". Под это определение действительно попадала бы гитлеровская Германия, при условии того, что арийская раса реально существовала, а не была бы вымыслом. Нельзя же допустить, что РАН выдала ненаучную формулировку? Зато под это определение в широком смысле подошло небольшое, но крайне задиристое государство на Ближнем Востоке, что в тех политических реалиях было совсем не к месту, и с наукой пришлось притормозить.
В своих немногочисленных СМИ оппозиция откликалась ответной компанией, что власть своей воровской и антигосударственной политикой сделала со страной именно то, что было в планах у Гитлера в 1941 году. Тогда же и родился термин либеральный фашизм применительно к правящим кругам. Пришлось выпускать тяжелую артиллерию, в том же 1995 году Борис Стругацкий отвечает: "
Совершенно бессмысленны и безграмотны выражения типа «демофашист» или «фашиствующий демократ»" и дает свое контекстное определение фашизма: "
фашизм — это очень просто! Фашизм есть диктатура националистов".
Там же оглашена некая идеологическая корректировка: "
Возможна железная диктатура со всеми ее гробовыми прелестями — скажем, диктатура Стресснера в Парагвае или диктатура Сталина в СССР, — но поскольку тотальной идеей этой диктатуры не является идея национальная (расовая) — это уже не фашизм. Возможно государство, опирающееся на национальную идею, — скажем, Израиль, — но если отсутствует диктатура («железная рука», подавление демократических свобод, всевластье тайной полиции) — это уже не фашизм"
Но атака на русский язык продолжается: "
Только, ради Бога, не путайте национализм с патриотизмом! Патриотизм — это любовь к своему народу, а национализм — неприязнь к чужому". Во-первых, неприязнь к чужому прежде всего через страх есть ксенофобия. Во-вторых, основное значение патриотизма(от patris — земля отцов) это любовь к своему Отечеству, а, отнюдь, не народу. Но это бытовое определение, а в политологии «патриотизм» не может использоваться иначе чем во втором значении «
верноподданичество», поскольку термины «антипатриотизм» и «непатриотизм» должны что-то означать. И не только у нас так, в британских словарях «
лоялист» есть синоним для «патриота». А само определение «лоялиста» —
патриотический сторонник своего государства или правительства.
Заканчивается все подменой понятий: "
Очень важный признак фашизма — ложь. Конечно, не всякий, кто лжет, фашист, но всякий фашист — обязательно лжец". Это уже как назвать черное белым, Стругацкий не может не знать, что фашизм был идеалом миллионов(не важно, заблуждались они или нет) в начале 20-го века. Как, впрочем, и коммунизм. Больше всего это напоминает закрытие темы с указанием — туда не лезть. Подавляющая часть русской эмиграции первой волны симпатизировала фашизму. В Германии было русское национал-социалистическое движение, на Дальнем Востоке существовал «Союз русских фашистов», в Штатах — партия Вонсяцкого, а «Русский Обще-Воинский Союз» считал что нужно разрабатывать свой русский фашизм. Очевидно, что эти люди не были лжецами, а видели в фашизме альтернативу коммунизму.
Для понимания сути какого-либо явления первым делом следует справиться в словаре. Но тут любого исследователя ждет сюрприз, однозначного и ясного определения для фашизма не найти. Зато в вики даже есть статья «Определения фашизма», которая начинается словами, что поиск точного определения идет и давно. Но можно ли поверить, что интеллектуалы русской эмиграции не могли дать определения явлению, которому они симпатизировали в той или иной степени?
Поверить в это сложно...
(продолжение следует)
Фаза
