Юра, мы всё: как Россия проиграла новую космическую гонку
Пока Роскосмос кормит страну обещаниями о “возвращаемых” ракетах через пару лет, Honda уже посадила свою. Да, та самая Honda, которая делает мопеды и Civic. И это не единичный случай: Китай выводит на орбиту десятки аппаратов, SpaceX штампует запуски как часы, а в России — падение и десятки лет разработок в никуда.
Космическая гонка изменилась. Это больше не соревнование империй, а рынок быстрых, гибких, частных команд, которые за два года делают то, на что у Роскосмоса уходит двадцать. Кто сегодня по-настоящему летает в космос? И почему Россия в этом списке всё реже?
Кто сегодня делает космосПока наши чиновники в мятой форме рассказывают про аналоговнет и «возвратную ступень в 2029-30-36 году», мир просто делает: он запускает, тестирует, сажает и снова запускает — потому что это стало обыденностью. И начнем с тех, кто прямо сегодня толкает космос вперёд.
SpaceX: логистика на орбитуДля SpaceX ракета — это уже почти грузовик. В прошлом году компания сделала около 130 запусков. Почти каждый с возвращаемой первой ступенью. Falcon 9 поднимается, отрабатывает и садится обратно. Иногда — через 7 минут после старта.
Цена вывода груза — $3-5 тысяч за килограмм, против $20–30 тысяч у старых систем вроде “Союза”. А главное — это работает: клиенты, очереди, коммерция. В 2023 году на SpaceX приходилось до 87 % всего мирового вывода полезной нагрузки. Это не просто лидер — это монополист на доверии.
Китай: частный космос на стероидахО китайском космосе ещё недавно говорили с иронией. Сегодня — уже с опаской. В24 году Китай провёл 68 орбитальных запусков — больше, чем вся Россия. И это не только государственный “Великий поход” (Long March), но и десятки частных компаний, которые развиваются с бешеной скоростью.
Уже сейчас китайские стартапы тестируют многоразовые ступени, проводят VTVL-испытания, выводят грузы на орбиту и заключают коммерческие контракты. Названия вроде LandSpace, i‑Space, Galactic Energy, Space Pioneer пока не на слуху у широкой публики, но в отрасли их уже воспринимают всерьёз. У кого-то — собственные метановые двигатели. У других — проекты двухступенчатых носителей с возвращаемой первой ступенью. А кое-кто уже строит аналоги Falcon 9, не стесняясь в амбициях (например проект Tianlong‑3).
Государство помогает — но не вмешивается. Китайские космические компании действуют быстро, агрессивно и чётко: без многолетних обсуждений, без заморозок на десятилетия. Конструируют за месяцы, тестируют, дорабатывают — и снова в бой. Всё, что сегодня в России считается «невозможным без сотен миллиардов», в Китае превращается в стартап с календарным планом. И, судя по скорости, они очень скоро будут не догонять, а задавать темп.
Honda: и это ещё не пределПожалуй, самый неожиданный игрок. В июне 2025 года Honda (да, как и говорил, делает мопеды, делает газонокосилки и делает Accord) — взяла и успешно запустила и посадила собственную ракету. Пока маленькую — всего 6 метров в высоту, и на 271 метр по вертикали. Но посадка — точная, с отклонением в 37 сантиметров. Это был их первый публичный тест. И он удался.
У Honda нет космического бэкграунда, нет легендарной школы инженеров или баллистики, нет спецрежимов финансирования. Только упорство, спокойная разработка и цель: выйти на суборбитальные полёты к 2029.
Важно не то, как высоко она поднялась, а как быстро и последовательно всё это произошло. Без масштабной госпрограммы, без нацпроекта, без космодрома посреди тайги — просто команда, инженерная задача и чёткий трек. За два года — от проекта до летного прототипа, от чертежей до стабильной посадки.
Rocket Lab: маленькие, да удаленькиеКомпания из Новой Зеландии – не самый очевидный участник космической гонки, но один из самых упорных. Они не делают ставку на гигантизм. Вместо этого — малые полезные нагрузки, быстрые циклы и работа с теми, кому не нужен космос по-взрослому. Их ракета Electron выводит на орбиту до 300 килограммов — это идеально для стартапов, университетов и спутниковой мелочёвки, которая растёт как на дрожжах.
С 2017 года Rocket Lab провела более 40 успешных запусков, при этом наладила собственную площадку в США и разработала гибридную систему спасения ступеней. Сначала пробовали ловить первую ступень вертолётом, потом перешли к сплэшдауну с последующей сушкой и повторной интеграцией.
И это только начало. Сейчас в разработке — тяжёлая ракета Neutron, которая будет не просто многоразовой, а рассчитанной изначально на частую эксплуатацию. Там — новый двигатель, новый корпус, другой масштаб. И если всё пойдёт по плану, то в ближайшие пару лет у SpaceX появится не просто конкурент, а младший брат, который умеет учиться.
Rocket Lab — пример того, что в космосе больше не важен флаг на ракете. Важно — можешь ты её запустить или нет. И если можешь — рынок тебя найдёт.
Где сегодня РоскосмосПосле прочитанного у вас наверняка есть гора негодования и куча контраргументов. Наши тоже возят полезный груз на орбиту, тоже летают и разрабатывают свою систему возврата. Всё познаётся в сравнении, поэтому давайте разбираться:
Многоразовые ракетыВ 20-х годах SpaceX сделала многоразовость техническим и экономическим стандартом. К 2025 году Falcon 9 совершает десятки повторных запусков в год, окупая разработку ступеней за 2–3 полёта. На этом фоне в России концепция многоразовой ракеты до сих пор не вышла за рамки предварительных обсуждений.
Роскосмос заявил, что планирует создать возвратную ракету ближе к 2030 году. В 2024–2025 годах в интервью упоминались лишь эскизные проекты. Ни прототипов, ни ходовых макетов, ни стендовых испытаний представлено не было. Иначе говоря, реальных инженерных шагов по направлению многоразовости на данный момент нет.
На текущем этапе известно лишь о проработке отдельных элементов концепции — например, систем мягкой посадки или аэродинамического торможения. Однако ни одна из этих технологий не демонстрировалась в практическом масштабе. Даже на уровне летных демонстраторов (вроде тестов вертикального взлёта и посадки, которые проводит Rocket Lab или Honda) Роскосмос не продемонстрировал ни одного испытания.
При этом сроки создания новой ракеты регулярно смещаются. Первоначально предполагалось, что перспективная многоразовая система будет создана на базе лёгкой ракеты «Крыло-СВ». Позже в публичном пространстве появился проект «Амур» с возвратной первой ступенью и метановыми двигателями. Но после 2021 года о разработке «Амура» почти не упоминается. Предполагается, что он должен быть готов к началу 2030-х годов, однако темпы и степень готовности проекта неизвестны. Прототипов, чертежей или хода НИОКР в открытом доступе нет.
Таким образом, на фоне компаний, которые уже эксплуатируют многоразовые ракеты или как минимум проводят регулярные лётные испытания, российская программа многоразовости выглядит отстающей минимум на 10–15 лет. Ни по части технологий, ни по части рыночной модели Роскосмос пока не демонстрирует готовности включиться в новую реальность, где каждая ступень — это актив, а не одноразовый расходный материал.
Проект «Ангара»: затянутая эпопеяРазработка семейства ракет «Ангара» ведётся с 1995 года. Изначально планировалось, что она заменит морально и физически устаревшие ракеты типа «Протон». Однако за почти 30 лет было выполнено менее десяти запусков, значительная часть из которых носила тестовый или демонстрационный характер.
«Ангара-А5», как флагманская тяжёлая модификация, до сих пор не введена в регулярную эксплуатацию. Полноценный старт с космодрома Восточный, на который делалась ставка, не состоялся ни в 2023, ни в 2024 годах. В начале 2024 года один из запусков закончился аварией, ракета сошла с траектории и была потеряна. Стоимость одного пуска «Ангары» оценивается в $80–100 млн, что существенно выше стоимости запуска Falcon 9.
Среди основных проблем Ангары — отсутствие серийного производства и высокой стоимости. На сегодняшний день каждый экземпляр ракеты фактически собирается в индивидуальном порядке, с длительными сроками подготовки и высокой долей ручного труда. Это делает Ангару неконкурентоспособной как на внешнем рынке, так и внутри страны. Запуски осуществляются нерегулярно, в основном в интересах Министерства обороны, без чёткой программы гражданской или научной загрузки.
Кроме того, изначально заявленная модульная архитектура ракеты, позволяющая масштабировать её под разные задачи, так и не реализована в полной мере. Лёгкие и средние модификации не доведены до серийной стадии, а тяжёлая «Ангара-А5» остаётся технически сырой и требует постоянных доработок. Попытки ускорить программу через перенос сборки в Омск, на площадку «Полет», тоже не особо помогли. В результате проект, начатый почти 30 лет назад, к середине 2020-х годов остаётся в стадии переходной разработки без реальной эксплуатационной устойчивости.
Лунная программа: возвращение не состоялосьВ августе 2023 года Россия попыталась вернуться к самостоятельным межпланетным миссиям. Аппарат «Луна‑25», разработка которого велась с начала 2000-х годов, должен был совершить посадку вблизи южного полюса Луны. Однако из-за ошибки в системе ориентации при подготовке к посадке аппарат потерял устойчивость и разбился о поверхность Луны.
Миссия стала первой попыткой высадки российского аппарата на Луну за 47 лет — и завершилась неудачей. После катастрофы программа временно приостановлена.
Причиной аварии, по заключению экспертной комиссии, стал сбой в алгоритме управления двигательной установкой, вызванный ошибкой в ПО. Аппарат вместо перехода на расчётную орбиту снизился до критически малой высоты и потерпел крушение. Информация об уровне автономности систем, глубине тестирования и независимой верификации ПО осталась закрытой, что естественно породило дополнительные вопросы к уровню инженерной подготовки и контролю качества.
После аварии официальные лица Роскосмоса заявили, что последующие миссии — «Луна‑26» и «Луна‑27» — будут перенесены минимум на несколько лет. Первоначально они планировались к запуску в 2024 и 2025 годах соответственно, однако сроки сдвинуты как минимум до второй половины 2020-х. Финансирование программы сохранено, но темпы разработки, судя по заявлениям и публикациям, существенно замедлились. На фоне активных лунных миссий со стороны Китая, США и Индии, российская программа вновь оказалась в положении догоняющей — при этом уже после громкой публичной неудачи.
Коммерческое отставание и санкционное давлениеДо 2020 года Роскосмос был вполне активным игроком на международном рынке запусков. Его доля по разным оценкам составляла от 10 до 15% глобального объёма пусковых услуг. Российские «Союзы» считались надёжными, проверенными системами: они выводили на орбиту коммерческие спутники, обслуживали миссии по заказу европейского Arianespace, японского JAXA и даже запускали космонавтов NASA на МКС. Это были рабочие контракты, приносящие агентству валюту и репутацию.
Но в 2020-х всё стало меняться. Сначала резко подешевели американские запуски благодаря повторному использованию Falcon 9. Затем начался рост частных космических стартапов: у потенциальных клиентов появился выбор. А после 2022 года — уже в условиях геополитической изоляции и санкций — Роскосмос практически полностью утратил доступ к внешним рынкам. Даже старые партнёры, включая ESA и OneWeb, отказались от сотрудничества. Запуски, которые уже были запланированы, отменялись или переносились на альтернативные платформы.
Сегодня среди оставшихся клиентов — только страны, которые продолжают политическое и техническое взаимодействие с Россией. В их числе — Беларусь, Иран, Северная Корея. Остальные пуски проходят в интересах военных или госучреждений. Научные и прикладные миссии почти не несут коммерческой ценности.
Одновременно с этим в полный рост встала проблема технологической изоляции. Импортное оборудование — от электроники до оптики — оказалось недоступным, а российские аналоги либо уступают по характеристикам, либо находятся в стадии разработки. Это тормозит не только пусковые программы, но и проектирование самих аппаратов. Производственные цепочки нарушены, стоимость сборки выросла, сроки разработки растянулись. Всё это делает Роскосмос всё менее конкурентоспособным на фоне международных операторов, которые работают быстрее, гибче и дешевле.
Отсутствие частного сектораВ отличие от США, Китая или Индии, где частный космос развивается на фоне открытых рынков и госпрограмм поддержки, в России за последние 10 лет почти не появилось частных компаний, которые довели бы собственную ракету до летных испытаний. Попытки были — но ни одна из них не дошла до полноценного запуска.
Одним из самых известных кейсов был StartRocket — стартап, анонсировавший проект по выведению на орбиту рекламных светодиодных спутников. В 2019 году идея вызвала краткий всплеск обсуждений, но не имела никакой технической реализации.
Аналогично закончился проект CosmoCourse, который с 2015 года разрабатывал частную суборбитальную туристическую ракету. Компания получила разрешение на строительство собственного космодрома в Нижегородской области, обещала провести первый полёт в 2025 году, но в 2021 официально прекратила существование — в том числе из-за отсутствия господдержки и рыночных стимулов.
Другой игрок — Sputniks, дочерняя структура “Сканекса”, сосредоточена на спутниковых платформах и образовании. У неё есть опыт создания малых аппаратов, но ни своей ракеты, ни полноценных пусков у компании нет. Есть также НПО «Стриж», разрабатывающее концепт возвращаемой ракеты для малых нагрузок, и «Илья Муромец» — экспериментальная инициатива по суборбитальному пилотируемому модулю. Обе разработки существуют в виде презентаций, демонстраторов и испытаний отдельных узлов, но не имеют доступа к пусковой инфраструктуре и не обладают серийной производственной базой.
Формально, есть также вход частного капитала в проект «Сфера» — государственной спутниковой группировки, но это скорее партнёрство в сфере разработки ПО и отдельных элементов, а не полноценное участие в орбитальной индустрии.
На практике — вся вертикаль от проектирования до запуска остаётся под контролем госкорпораций: Роскосмоса, РКК “Энергия”, ЦНИИмаш, НПО Лавочкина.
Один в поле воинНо у нас все же есть игрок-частник, у которого получилось провести успешный полет. Речь про SR Space (ранее — Success Rockets). Компания появилась в 2020 году и сразу заявила амбиции: делать лёгкие ракеты для суборбитальных и орбитальных запусков, быстро, дёшево и без очередей.
Уже в 2021 году SR Space провела первые лётные испытания — сначала ракеты UR‑1, которая поднялась примерно на два километра, а в декабре — более серьёзный тест аппарата Nebo‑25. Полёт завершился аварией, но ракета всё же достигла высоты около 7 километров. Для российской частной сцены это был почти прецедент: компания не только говорила, но и реально запускала.
SR Space активно вела соцсети, показывала тесты двигателей, привлекала внимание стартап-сообщества. Она предлагала пуски для CubeSat-спутников — то есть тот самый сегмент, который уже много лет растёт во всём мире. Однако после 2022 года вся публичная активность компании почти сошла на нет. Новых запусков не было, обновлений — тоже.
Почему это важноДля России космос — это не просто технология. Это был один из немногих символов безусловного лидерства. Первый спутник. Первый человек в космосе. Первый выход в открытый космос. То, что когда-то делалось с нуля — и делалось первыми в мире — стало частью национального самосознания. Космос в СССР был не только предметом гордости, но и системой: с производственными цепочками, инженерной школой, инвестициями, образовательными кадрами, институциями.
Эта система, со всеми её сложностями и перекосами, всё же работала — и оставила России колоссальное технологическое наследие. Ракеты «Союз» летают до сих пор. МКС, в значительной части, построена на советских модулях. Даже нынешний кадровый состав Роскосмоса в значительной мере — это выходцы из той школы. Но с момента распада СССР прошло более 30 лет. За это время мир кардинально изменился, а российская космическая отрасль — почти нет.
Пока в США, Китае и других странах развивались частные компании, учились сокращать издержки, делать ракеты многоразовыми и наращивать обороты, Россия продолжала использовать старые конструкции и управлять отраслью по бюрократической модели 70-х годов. Вместо новых игроков — консолидация. Вместо конкуренции — госконтракты. Вместо технологического обновления — презентации на форумах.
Между тем, космос перестал быть ареной престижных запусков. Он стал логистикой. Связью. Навигацией. Облачным хранением данных. Коммерцией, в конце концов, где рынок, в котором нужно быть быстрым, дешёвым, надёжным — и желательным для клиента. А для этого нужны не только ракеты, но и понятные сроки, прозрачные условия, гибкость в работе.
Сегодня Россия в этом рынке почти не участвует. Нет инфраструктуры, нет экспортных контрактов, нет понятного предложения для мира. А главное — нет воли перестроить систему так, чтобы она снова могла конкурировать. Всё, что осталось — это символы. Но символы не летают.
https://telegra.ph/YUra-my-vsy ... 06-25
