Ох, уж этот Путин...

Те из нас, кто работал в Пентагоне в 1991 году, когда распался Советский Союз,
не возлагали никаких надежд на то, что Россия в ближайшее время станет нашей благожелательной демократической союзницей.
Наше руководство по оборонному планированию за 1992 год благожелательные либералы подвергли острой критике за содержавшийся в нем вывод о том, что хотя коммунизму пришел конец, Россия останется нашим стратегическим противником.
Поэтому для большинства из нас нет ничего неожиданного в том, что несмотря на ослабление напряженности в наших отношениях с Ираном после очередного кризиса, Россия создает серьезные проблемы американской внешней политике.

В конце декабря, когда администрация Трампа планировала удар с беспилотника с целью убийства генерала Сулеймани, Россия объявила о принятии на вооружение новой гиперзвуковой ракеты, способной поразить любую американскую цель за 30 минут, долетев до нее незаметно для всех существующих средств ПРО.
Тем самым, она еще раз напомнила нам о своих военных достижениях.
А пару недель назад президент Путин объявил о начале масштабной конституционной реформы, которая позволит ему остаться у штурвала российского государства на неопределенный срок.
Это мощный и коварный противник, с которым нам придется иметь дело еще очень долго.

Имея 145-миллионное население, самую большую в мире территорию, шестой ВВП по паритету покупательной способности, а также не уступающий никому ядерный арсенал и техническую элиту, Россия на протяжении 300 лет остается одной из тех великих держав
с гордым самосознанием и богатой культурой, о которых немецкий историк Леопольд фон Ранке (Leopold von Ranke) писал, что они определяют судьбу человечества.
Однако сегодня у США нет последовательной стратегии в отношении России.

Президент Трамп явно испытывает теплые чувства к Владимиру Путину, и это противоречит действиям его администрации, которая то и дело вводит экономические и политические санкции против России.
В период нынешней острой поляризации на Капитолийском холме демократов и республиканцев как ничто другое объединяет уверенность в том, что Россию надо наказывать и изолировать.
Но такая политика наказания и изоляции является неэффективной и контрпродуктивной.
Вместо нее нам нужна политика стратегического взаимодействия.
Не соглашаясь с Россией по ключевым вопросам и сдерживая ее экспансию там, где это для нас важно, мы должны контактировать с ней в тех многочисленных областях, где у нас есть общие интересы.
Мы вели переговоры, разговаривали и торговали с Россией даже на пике холодной войны. Как и тогда, сейчас для нас оптимальным курсом является устойчивая политика взаимодействия, основанная на твердости, терпении и прагматизме. Особое место занимают три вопроса, по которым мы должны сотрудничать с Москвой.

Во-первых, это контроль вооружений.
В настоящее время обе державы ведут безудержную и дорогостоящую гонку ядерных, гиперзвуковых и космических вооружений, в которой ни одна из сторон не может победить.
Чтобы замедлить и взять под контроль эту бессмысленную гонку, лучше всего начать серьезные переговоры об ограничении вооружений вроде тех, к которым в конце 1969 года приступила практичная администрация Никсона.
Это были трудные и долгие переговоры, но они привели к выдающимся успехам в деле контроля вооружений в 1970-х и 1980-х годах.

Второй вопрос — Украина.
Тесно взаимодействуя с Европой, Вашингтон должен проверить, насколько серьезно Москва заинтересована в урегулировании данного конфликта.
Схема такого урегулирования должна включать предоставление большей автономии русскоязычным регионам на востоке Украины, а Россия в ответ на это должна прекратить поддержку военизированных формирований, которые воюют с киевской властью.
Надо признать, что Украина имеет право со временем стать членом Евросоюза, и в то же время, надо заверить Россию, что вопрос о вступлении Украины в НАТО рассматриваться не будет.
Проблему Крыма надо отложить для будущих дискуссий, по сути дела, списав ее в практических интересах.
Путин наверняка не заинтересован в сделке по Украине.
Скорее всего, он предпочитает сохранить этот конфликт низкой интенсивности, видя в нем инструмент для дестабилизации Украины и надеясь, что со временем ее удастся вернуть на стратегическую орбиту России.
Однако Соединенным Штатам и их союзникам следует избрать дипломатический подход, продолжая поставлять Украине оружие, необходимое ей для самообороны.

Третий вопрос — это торговля и инвестиции.
Введенные против России европейские и американские санкции привели в основном к сближению Москвы с Пекином, и в то же время, нанесли несоразмерный ущерб европейским фермерам и американским производителям.
Западные союзники могли бы поучиться кое-чему у Рональда Рейгана, который, придя в 1981 году к власти, первым делом возобновил экспорт зерна в Советский Союз, несмотря на мощную геополитическую напряженность в отношениях с этой страной.
Россия, США и Европа могут извлечь большую выгоду из взаимодействия в сфере энергетики, промышленного производства, технологий и сельского хозяйства.
Со стороны Запада было бы неразумно убеждать Россию в том, что ее экономическое и стратегическое будущее — в сотрудничестве с Китаем.

Алексис де Токвиль в своей книге «Демократия в Америке» отмечал, что Россия всегда была сложным и зачастую трудным соседом и партнером для Запада.
То, что Россия сегодня вмешивается в наши демократические выборы, борется за власть и влияние в Европе и на Ближнем Востоке, и испытывает недовольство из-за утраты империи, ничуть не удивило бы дипломатов Венского конгресса, которые в 1815 году пытались сдержать Россию, и британских государственных деятелей, которых тревожила российская экспансия в Персии, Афганистане и Маньчжурии в 1900 году.
На дворе 21 век, и мы не можем списывать Россию со счетов, надеясь построить более стабильный мир без ее активного участия.
У нас неизбежно будут возникать разногласия, и мы будет соперничать по многим направлениям.
Но такая напряженность не должна мешать Западу искать сферы общих интересов.
Мы можем делать это с позиции силы и уверенности, действуя терпеливо и прагматично, и веря в то, что США и Европе гораздо лучше иметь в лице России трудного партнера, чем видеть в ней нашего постоянного врага.

Кандидаты, давайте послушаем, как вы планируете взаимодействовать с Россией.

https://inosmi.ru/politic/2020 ... .html

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Путин не испугался сказанного и не стал брать свои слова обратно.
Более того, он последовательно разрушал монополию Запада на власть, подрывая здесь
и там созданные им связи и дискредитируя ложные смыслы.
Запад реагировал болезненно, враждебно, обижался и огрызался, но не верил, что всё
это всерьёз и надолго.
После Крыма Запад понял, что Путин приступил к демонтажу созданной конструкции однополярного мира на развалинах России.
Война началась уже по всем фронтам, включая гонку вооружений.

И вот открылся очередной фронт—Запад увидел угрозу в инициированной Путиным конституционной реформе.
Там сразу поняли её опасность: реформа устраняет риски ослабления управления
к 2024 году, который определён мозговыми центрами Запада как пик слабости российской государственной системы.
Все шансы на реванш Запад относил к периоду 2021−2024 годов.
Путин последовательно перед их носом захлопывает все форточки возможностей.

В этих условиях главной задачей Запада стало максимально дискредитировать процедуру принятия изменений в Конституции.
Затяжка сроков позволяла максимально сорвать замысел Путина, заключавшийся
в выигрыше времени через внезапность, недопущении консолидации всех враждебных групп влияния.
Чем дольше затяжки и жарче споры, тем слабее элитный консенсус, тем меньше понятного для народа, больше конфликтов, уступок и компромиссов, и тем дальше реформа от задуманного смысла.
В работу по срыву плана Путина включилось всё либеральное сообщество, вся агентура влияния, все НГО Запада и вся западная экспертная рать.
Они буквально кушать не могут — хотят сделать в России как можно больше демократии
и народоправства.
Отто Лухтерхандт, бывший доцент Гамбургского университета и специалист по праву в странах Восточной Европы, был одним из советников Ельцина в 1993 году.
Он, как пишет DW, против реформы российской Конституции путём одобрения парламентом.
И вот известная западная НГО «Голос» выступает с требованием: «Референдум, а
не его суррогат».
Создаётся «движение в защиту прав избирателей по поправкам к Конституции».

Голосование неприемлемо для Запада тем, что темпы реформы не срываются. Референдум — дело затяжное и конфликтное, а любой адвокат знает: лучший способ сорвать процесс при низких шансах на победу — это затянуть его и начать цепляться ко всем процедурным крючкам в законодательстве.
Для голосования нет закона, говорят НГО, нужно, чтобы его приняло Федеральное Собрание.
Если так поступить, процесс пойдёт по самому долгому пути.
За это время все враги Путина сто раз проведут мобилизацию и расколют элиту: у идеи
не спешить с реформой много внутренних сторонников вовсе не по причине солидарности с Западом.
Просто не все успевают обеспечить себе сохранение статуса-кво.

Но именно для этого реформа и затеяна в том виде, в каком начата.
Путин начал блицкриг.
Перевод в затяжную кампанию лишает смысла всю идею.
Людям надоест долгая возня, и референдум не даст явку, что позволит поднять очередную Болотную оппозицию по теме нелегитимности референдума.
Это и вовсе политический кризис накануне трансфера. План — пальчики оближешь!

И пока началась вязкая борьба за сценарий конституционной реформы, вдруг возникает идея включить в Конституцию запрет на обсуждение и проведение отделения территорий от России.
Электорат из рыхлого немедленно консолидировался.
Обсуждение пошло быстрее, шансы на срыв сценария ослабели на глазах.

Кроме того, под удар попала главная тайная идея Запада: в отсутствие Путина перекупить элиту, изолировать преемника, пока тот не набрал силу, и добиться начала процесса территориального разделения страны.
Ведь кроме Курил ещё есть много интересных тем: Калининград, Крым, Кавказ, Абхазия
и Южная Осетия, есть тяготеющие к России территории Донбасса, есть ЕАЭС и СГ.
Общий интеграционный темп территориального воссоединения оторванных российских территорий неприемлем для Запада в целом.
И то, что Конституция теперь закроет всякую возможность декомпозиции России — вот новый, более страшный повод для Запада, заставивший забыть о прежней цели — срыве сроков реформы под лозунгом борьбы за её легитимность.

Ситуация создалась довольно неловкой: не реагировать на инициативу конституционной комиссии нельзя, это знак слабости, но и реагировать нельзя — это сугубо внутреннее дело России.
И потому на высшем уровне все констатировали невовлечённость в тему, а реакцию передали на уровень экспертов и соцсетей.

Понятно дело, громче всех застонали японцы. Генеральный секретарь правительства Японии Ёсихиде Суга заявил, что конституционная реформа — внутреннее дело России,
а политолог Икуро Накамура считает, что «правительство Японии мирно реагирует на эти конституционные изменения».
По его мнению, всё это политический пиар накануне юбилея Победы.
Пока японская власть говорит о смене переговорных подходов, общество более откровенно:
«Наши законодатели должны понять, что без войны эти земли не вернуть.
Путин сказал, что он не отдаст северные территории.
Наш министр иностранных дел должен подать в отставку».

«Путин поставил запрет даже на обсуждение вопроса возврата территорий».

«Все, северные территории потеряны окончательно».
«О каких уступках в переговорах со стороны России можно говорить, если Путин в конституции закрепил отказ от уступок?»

«Это в продолжение темы о варварстве русских. Они не отдадут острова».

«А вы думали, их удастся взять деньгами и технологиями?»

«Я никогда не вернусь в свой город. Наша внешняя политика сломана».

Эти цитаты из японского сегмента «Фейсбука» прошли по многим российским соцсетям.

В США всё более откровенно: Баба Яга против.
Некая Криста Виганд, эксперт Центра исследований глобальной безопасности из Теннесси, призналась американскому порталу FortRuss, что «Россия не хочет играть по международным правилам», присовокупив, что «Япония и Украина находятся в опасности».
«Международные правила» — это те инструкции, что пишет для вассалов Вашингтон, фиксируя свою сферу влияния, и чего не признаёт Владимир Путин в отношении исконных российских территорий.
Это средство разделения и порабощения, где ближнему кругу вассалов отведены территории кормления, отдалённые «территории варваров» превращены в провинции,
а неконтролируемые территории ставятся под контроль.
К таким территориям относится Арктика — ещё одна территория России, на которую претендуют США с группой вассалов в лице Канады, Норвегии и Дании.

Конституционный запрет на обсуждение и принятие территориальных уступок лишает Запад шансов на захват российских территорий невоенным путём. Экономическое давление бесполезно, военное невозможно, а вовлечь внутренние элиты в дискуссию и спровоцировать раскол будет невозможно из-за преграды в лице Конституции.
Статья Артура Эванса из издания FortRuss «Реакция на путинскую доктрину: Америка осуждает, соседи принимают реальность» перепечатана в нескольких европейских СМИ.

В ней автор пишет прямо:

«Как и ожидалось, суровое заявление Путина о внесении поправок в конституцию, касающихся территориальной целостности страны и цементирования территориальной политики России … было встречено резким осуждением со стороны США.

…Существует мнение, что пока Путин стоит у руля России, такой сценарий не может развиваться, но если за ним придет слабый президент, как в случае с Ельциным в 1990-х годах, любой сценарий в этом направлении возможен».

Далее автор пишет:

«Немало людей из либерального круга возражали против дальнейшей дезинтеграции и отделения, тогда либеральный лозунг был «давай все, что хочет Запад».
Консолидация российской территории под сильным руководством Владимира Путина была проведена довольно быстро и эффективно.
Учитывая, что в российской истории личность политиков оказывает огромное влияние на принятие решений независимо от военной и экономической мощи страны (пример Горбачева), существует опасность, что группа людей может … снова согласиться с девизом 1990-х годов «Запад или смерть».

Французский МИД формально признаёт формулы российской Конституции внутренним делом, но тут же вставляет фразу о необходимости «соответствовать международным обязательствам».
Однажды пойманную в капкан конституционных формулировок 1993 года Россию
не желают просто так выпускать на свободу.

Есть и другие эксперты, которые понимают, что Россия закономерно принимает средства защиты территории в условиях нового крестового похода Запада, начавшегося в 2014 году.

Герхард Манготт, профессор Университета Инсбрука, Майкл Гайстлингер, профессор Зальцбургского университета, бывший советник премьер-министра Греции по сотрудничеству с Российской Федерацией и Восточной Европой Димитриос Веланис признают: Россия много раз подвергалась нападению стран Запада, и её защитная реакция закономерна.
Крым не попадает под аналогию Хорватии и Прибалтики, здесь имеют место двойные стандарты со стороны Запада.

Общим мнением экспертов является признание невозможности американских неоконов способствовать распаду Российской Федерации.
Владимир Путин войдёт в историю как правитель, не уступивший американской империи
и возродивший Россию.
Понятно, что Запад на то очень обиделся, но на обиженных, как известно, воду возят.

Специально для ИА REGNUM

Переговоры двух лидеров состоялись вечером 21 февраля по инициативе турецкой стороны.
Главной темой разговора стала ситуация в сирийской провинции Идлиб.
Стороны обменялись мнениями по поводу происходящего в Идлибской зоне деэскалации и попытались найти приемлемый выход из сложившегося положения.

"Владимир Путин выразил серьёзную обеспокоенность продолжающимися агрессивными действиями экстремистских группировок.
Акцентирована необходимость безусловного уважения суверенитета и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики", - сообщает
пресс-служба Кремля.

Напомним, что на этой неделе ситуация в Идлибе резко обострилась.
Боевики сбили несколько вертолётов правительственных войск Сирии, а также осуществили попытку штурма двух населённых пунктов при активной поддержке турецкой артиллерии.
В ответ Россия задействовала военную авиацию и нанесла удары с воздуха по позициям боевиков, остановив тем самым их наступление.

https://tsargrad.tv/news/putin ... 40065

Как именно – неважно. Тут надо спросить у Сандерса.
Кто-кто, а он это точно знает.
Неясно, правда, почему Путин, раз он такой могущественный, должен обращать
внимание на Сандерса с его грозными интервью.
Нет, Вермонт, конечно, штат хороший, лесистый.
Солженицын, к творчеству которого В.В.П. относится положительно, там жил.
Но не до такой же степени. На самом деле Сандерс прав.
От выборов в Соединённых Штатах стоит держаться как можно дальше из чисто
гигиенических соображений.
Более грязной, дурно пахнущей и гнусно выглядящей, подлой и мерзопакостной
кампании, чем американские выборы, мир не видел.
Напоминает отстойник нью-йоркской канализации после урагана, затопившего
местную подземку со всеми её крысами.
Только местные партийные активисты, впадающие в экстаз от появления на
публике престарелых кандидатов в президенты, впавших задолго до начала
борьбы за Белый дом в маразм, выйти из которого им уже не суждено,
способны без видимой брезгливости соприкасаться с этими выборами.
Ну, да у них работа такая. Ассенизатор тоже к фекалиям принюхивается.
Да и на свинофермах навоз в выгребной яме не духами пахнет.
Такая специфика жанра.
Опять же, исходя из чистой логики: если в китайском Ухане бушует коронавирус,
от него все стараются держаться подальше, вводя карантин.
Как и положено делать с любой эпидемией.
Если в Америке выборы… Далее понятно. По аналогии с коронавирусом.
Мы от них и так при Горби их вариантом демократии заразились.
Никак вылечиться не можем.

Так что Трамп там будет, демократ какой-нибудь его сменит, или ещё какая
хвороба, нам по барабану.
Всё равно никакого профита. Ни стране, ни Путину.
Что до Сандерса…
Ну, хочет этот конкретный алтэр какер на фоне всех остальных шлимазлов
как-то выпендриться. Имеет право.
Может, в президенты выйдет. Чего – неизвестно.
Вряд ли США. Но хоть чего-нибудь.
Ему же, наверняка, всё равно.
https://inforuss.info/satanovs ... tina/

Те же самые слова цитируют французские Le Monde и Le Parisien.
Во Франции с 2013 года брак может быть союзом женщины и женщины, мужчины и мужчины, а также других гендеров, которых, как нынче модно полагать, больше двух.
И в том же 2013-м страну трясли многомиллионные митинги против.
Власть, разумеется, своих граждан проигнорировала — и теперь что им остаётся, как
не смотреть на северных соседей, которые медленно, но верно становятся последней консервативной цитаделью Европы?

А вот японские соцсети, блоги и издания калибром поменьше реагируют на другое: предложение закрепить в основном законе неделимость территории.
“А как же Курилы… наши северные территории”, — возмущаются пользователи из Страны восходящего солнца в “Фейсбуке”.
Некоторые даже пишут, что министру иностранных дел Японии пора подавать в отставку, раз такие творятся дела.

Более взвешенная публикация — на англоязычном антиглобалистском ресурсе Fort-russ: там автор спокойно констатирует, что “спорность” Курил, Калининграда, а главное, Крыма таким образом отпадает.
Россия сказала своё тяжёлое слово, обозначила красную линию своих интересов — и реакции на это заявление Путина нам ещё прилетят в полном объёме.

А вот германские СМИ обращают внимание на совсем другие детали.
Немецкий N-TV (и следом за ним швейцарская газета Blick) вынес в заголовок обещание
о закреплении в конституции минимальной оплаты труда.
Германия — одно из самых социальных европейских государств, там государство платит тем, кто не работает, и тем, кто работает, но получает недостаточно, а также беженцам и прочим праздным гостям страны.
Но закрепления минимальной оплаты труда в конституции нет и там.
Тон статьи, впрочем, критичен: Путина обвиняют в том, что он “пытается подкупить” избирателя, который, конечно же, будет голосовать за такую конституцию.

Кажется, у психологов это называется переносом — когда свои проблемы переносятся на другого.
Германия десятилетиями занималась именно этим: подкупом избирателей с помощью всевозможных пособий, а когда это уже перестало работать, принялась завозить потенциальный электорат из-за границы, размывая национальную культуру и идентичность.

Русские показывают, что можно иначе.
Можно стоять на охране традиционных ценностей и повторять на весь мир простые вещи, которые будут звучать как откровение: семья — это мама и папа, брак — это союз мужчины и женщины.
Можно быть социальным государством, не развращая при этом своих граждан, не порождая целые поколения, которые никогда не ходили на работу (да, в Германии такие есть).
И можно возвести свой суверенитет в статус абсолютной ценности, окончательно зацементировав себя как глобальную традиционалистскую державу, а остальные будут вынуждены это принять.
https://inforuss.info/shok-i-t ... ruet/

Путин прямо заявил, что Кудрин и Греф не хотели давать деньги на важнейшие инфраструктурные проекты (автострады, мост на о.Русский, Олимпиаду).
И он их буквально продавливал.
Президент - подчинённых министров!

Возникает понятный вопрос - а зачем президенту назначать таких министров,
которые не дают денег на развитие страны?
Тут включаются конспирологи типа Фёдорова и НОДа, которые внушают народу, что Путин находится чуть ли не в заложниках у западных агентов.
Смешно. Раньше это ещё могло кого-то убедить, но сейчас такое объяснение никому
не интересно: при необходимости Путин легко смещает хоть Кудрина, хоть Медведева - и никто этому не может помешать. Так что Фёдоров может закрывать свою лавочку.

Разумное объяснение только одно.
Путин в период с 2004 по 2020 годы осознанно проводил политику сосредоточения сил, накапливая резервы и воспринимая стабильность макроэкономики как ключевую задачу, более важную, чем инфраструктурное развитие.
Плюс восстановление армии и развитие отдельных отраслей (атом, сельхоз и пр.).
Но без больших денежных вливаний и прорывов.
И министры типа Кудрина, Грефа, равно как и премьер Медведев, нужны были ровно для такой экономической политики - иногда только Путин на них цыкал, когда уж совсем деньги зажимали.

И вот наступил другой период с качественно иной задачей - потратить накопленные ресурсы на прорывное развитие экономики страны.
Это качество иное целеполагание, экономическая политика, похожая на кейнсианство. Отсюда и другие кадры - Белоусов, Мишустин, и по идее новое госуправление, которое должно обеспечить эффективность больших госинвестиций.

В принципе, всё это было понятно ещё в 2012 году, но в 2018-м, когда после выборов ожидания такого изменения не оправдались, появилось сомнение и разочарование. Впрочем, главнокомандующему виднее, когда переходить в наступление.
Важно только, что те кадры, которые не давали денег на развитие страны, теперь не ставили палки в колёса.
Ведь у Кудрина в министерствах немало своих людей - тот же Силуанов и ниже статусом.

Но и это не главное.
Как показывает первый год нацпроектов (а он уже минул), всё чиновничество и в целом общество, продолжая пребывать в расслабленно-депрессивном состоянии, без кардинальной смены мировоззренческой доминанты с потребления на служение не в силах обеспечить прорыв.
С таким отношением и нижайшим уровнем ответственности эффект от государственных инвестиций вряд ли будет большим.
Но даже если он и повлияет на качество жизни, то люди не воспримут его как таковое и, наоборот, по мере улучшений будет расти недовольство.
По той простой причине, что нет идейного обоснования нацпроектов.
Прорыв куда, ради чего? чтобы просто «более лучше одеваться»?
Но всегда найдутся те, кто беднее, а кто лучше всех.
И даже если дороги будут идеальными, оснащение школ и поликлиник образцовыми, это не приведёт к прорыву.

Государственной власти надо осознать: отсутствие единого понимания и большой цели для страны может стать не меньшим тормозом, чем Кудрин, зажимающий миллиарды в кубышке.
https://cont.ws/@russkiy-malchik/1594017