«Путину безраздельно принадлежит политическое настоящее России», - справедливо считает А. Дугин. Близкий тезис и у Председателя Госдумы В.Володина:
"Есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России".
Поэтому тема Путина просто обречена быть под постоянным и самым пристальным вниманием экспертного сообщества.
Феномен Владимира Путина для России настолько значим, что он будет интересен до тех пор, пока будет существовать сама Россия и русский народ. По М.Хазину, Путин – «некий самородок, который сам себя сделал, очень грамотно выстроив систему отношений с разными персонажами» в структурах власти.
Этот исторический феномен стал со всей очевидностью значимым не только для России, но и для всего мира.
Однако до конца он пока остаётся не совсем понятным своим современникам, он неоднозначен и даже противоречив, как, впрочем, всякий русский феномен, вроде
Ивана Грозного, Петра Великого или Иосифа Сталина.
Говоря о политике Владимира Путина, А.Дугин отметил: «Это глубинно и сущностно половинчатая линия правления», поскольку «то, чем является современный политический режим в России, сложившийся при Путине, это компромисс.
Компромисс между всеми полюсами и действующими силами государства и общества».
В силу указанного компромисса, или по иной причине, но Путин остаётся не совсем понятным для патриотов, возможно и потому, что, как выразился В.Аверьянов, «вынужден до сих пор лавировать и во многом маскировать свои стратегические замыслы».
Подобное высказал и В.Расторгуев: «…наш лидер ни разу не обмолвился, какое общество мы сообща (или порознь?) строим.
Из его уст не прозвучало ни «капиталистическое завтра», ни хотя бы туманное «постсоветское» или интригующее «посткапиталистическое»?
Что за этим стоит – похвальная профессиональная привычка хранить тайну или её отсутствие? Нет ответа».
Вообще же, аксиологическая оценка национального лидера – дело совсем не простое. Всякий раз тут требуется понять планы и ожидания сил, приведших его к власти, суть внутренних и внешних вызовов, с которым столкнулся лидер, школу его жизни, и только потом оценивать его дела, имевшие для страны те или иные последствия.
По моему глубокому убеждению, есть только один рецепт более или менее объективной оценки лидера – это метод «весов».
На чашах этих «весов» нужно попытаться, насколько возможно объективно, взвесить государственные дела лидера.
На одну чашу условно положить дела с позитивными для страны последствиями, на другую – с негативными, и далее посмотреть, какая из чаш перевешивает.
Чтобы оценить В.В.Путина как политика и ответственного лидера, достаточно сравнить Россию 2000-го и 2019-го годов.
Положительный перевес у Путина будет по всей группе государственных показателей (от ВВП до уровня и продолжительности жизни граждан, от величин госдолга до величин в Фонде национального благосостояния России и т.д. и т.п.), поэтому вердикт по оценке деятельности Путина может быть только положительным.
Путин, по сути, спас Россию именно в тот драматический момент, когда, казалось, падение в пропасть небытия некогда могущественной сверхдержавы было уже неизбежным.
При Путине восстановлено военное могущество России.
Оно позволяет России не просто выживать, не просто восстанавливать свой суверенитет, но и развиваться, а также договариваться на равных с конкурирующими империями и странами о справедливой зоне разграничения интересов, дипломатически решать множество международных проблем.
Вспомним внешнеполитическое кредо Александра III: «у России нет друзей, нашей огромности боятся…
У России только два надёжных союзника – её армия и флот».
Путин вполне осознал это царское кредо.
Он понял, что только военное могущество может спасти Россию, а потому именно его восстановил в первую очередь.
Что можно воспринимать как явление вполне чудесное, если вспомнить плачевное состояние вооружённых сил в 2000 г.
Тем самым Путин обеспечил главное необходимое, хотя и не достаточное, условие для подъёма России.
В.Коровин к этому справедливо добавляет, что во время правления Владимира Путина «устранён олигархический нарост, использовавший экономические инструменты давления для влияния на политику и борьбу за власть; созданы госкорпорации, сконцентрировавшие остатки недорастащенной государственной собственности по нескольким приоритетным направлениям.
Путин, несмотря на все травмы либеральной смуты, сумел сохранить тот самый героический дух, помогавший русским побеждать на протяжении всей нашей тысячелетней истории; при Путине роль и влияние православия распространилось настолько, насколько у него самого хватило сил и возможностей».
И более того, как отмечает И.Казенас, «наша страна показывает всему миру основу новой цивилизационной модели человечества, в противовес проигравшей Глобализации и на её контрасте». Всё это вместе очень дорогого стоит.
Но тут, как ложка дёгтя в бочке с мёдом, всё дело портит наша несбывшаяся надежда на Путина.
И причина здесь в том, что «ранний Путин был надеждой, альтернативой, героем, остановившим распад России» (А.Дугин).
От Путина ждали дальнейших решительных действий.
Речь идёт о том, что полезного он мог бы сделать для России, но почему-то не сделал.
Обращаю особое внимание на достаточно тонкую грань между «президент мог бы сделать» и «президент должен был сделать».
Например, В.Янукович в 2013-2014 гг. не сделал для наведения порядка на Майдане то,
что должен был бы сделать ответственный президент, и это в итоге привело к трагическим для Украины последствиям.
В России после резкого патриотического подъёма 2014-2015 годов, уже через несколько лет, в 2018-2019 гг. последовал либеральный откат (или даже реванш) и, как следствие, появились неуверенность и даже уныние в среде истинных патриотов, вызванные безысходностью создавшегося положения.
Дело в том, что либеральные пропагандисты («коллективный Венедиктов») продолжают жировать за государственный счёт, а пропагандисты-патриоты еле-еле сводят концы с концами, у них нет единой повестки, нет лидера, нет партии.
И самое главное – нет господдержки.
Более того, деятельность таких выдающихся авторитетов Русского мира, как О.Платонов (директор Института русской цивилизации) во многом пресечена судебными разбирательствами по надуманным поводам «пятой колонны».
Согласно О.Розанову, у патриотов наступила апатия, поскольку «поддерживать либеральную уличную оппозицию глупо и бессмысленно, а на патриотическом фланге
все зачищено до стерильного блеска».
Сложилось впечатление, что таланты патриотов (публицистов, блогеров, экономистов, учёных) и созидательная энергия воли русского народа Кремлём не поняты и не востребованы.
Да, Путин не позволил уничтожить Россию и русский народ (как и всю российскую семью народов), и это – сущая правда.
Но программа по ликвидации русского народа, стартовавшая в 1990-ые, полностью не остановлена. Она приторможена, если хотите.
Она перешла из жёсткой фазы уничтожения (каковой она была в 1990-ые годы на всём постсоветском пространстве, и особенно после 2014 г. на Украине) в свою мягкую и замедленную фазу.
Конституция РФ 1993 года не изменена, понятие «русский народ» в ней так и не появилось, что юридически доказывает: ельцинская антироссийская и русофобская программа пока не перечёркнута Путиным.
«Государственную идею он не утвердил, институционального выражения своему курсу не придал, новой государственной элиты не учредил, стратегического пути России не сформулировал» (А. Дугин).
Русские патриоты в России (и на Донбассе в особенности) посему находятся в депрессивном состоянии духа.
Согласно С.Глазьеву, «десятки миллионов образованных и квалифицированных людей оказались на социальном дне, утратив смысл своего существования».
Ещё жёстче звучит тревога у В.Аверьянова: «Вместо доверия и надежды сегодня в народе депрессия и все нарастающее озлобление».
Как известно, в депрессивном состоянии живые существа слабо размножаются, поэтому рождаемость в России закономерно падает и никакой материнский капитал или семейная ипотека тут существенно помочь не смогут.
Либеральные установки по-прежнему нравственно разлагают народ и по-прежнему тормозят экономическое развитие, особенно в глубинке, где проживают основные трудовые массы.
По С.Глазьеву, «сложившаяся в России система хозяйствования бесперспективна.
Её сохранение обрекает страну на бесконечные внутренние конфликты и внешнюю зависимость, общество – на деградацию, а народ – на вымирание».
С ним солидарен М.Делягин, считающий, что «всем бы хотелось, чтобы президент одумался и осознал, что политика уничтожения России при помощи социально-экономических методов, либеральных, которую осуществляет Силуанов, это неправильно, и что нужно развивать российскую экономику и для этого осуществлять инвестирования, хотя бы бюджетных резервов, для этого гарантировать гражданам прожиточный минимум, выполнив, наконец, Конституцию».
Чиновники, сколько их ни сажай, продолжают самозабвенно воровать, ибо такова сущность нашей «демократической системы», установленной ещё в 1991 году.
Эта система Путиным не изменена.
Она постоянно, как в инкубаторе, воспроизводит взяточников, коррупционеров и воров.
В целом, русский дух надломлен, но уж очень не хочется верить, что надолго.
Поэтому, несмотря на положительный перевес на сравнительных «весах» Путина, уровень доверия народа к власти в последние два года неуклонно падает, как, собственно, и рейтинг самого президента.
По О.Розанову, апатия, «бесстрастие, равнодушие, а иногда даже пренебрежение к власти», закономерно вылились в «падение рейтинга партии власти и первого лица».
Путин в большей степени, чем раньше, начал ассоциироваться с либеральным экономическим блоком правительства, влиятельными либералами из аппарата президента и олигархами (всегда либеральными по определению).
Это очень резкие и крайне отрицательные оценки.
Но они есть и в значительной мере они справедливы. Как понять это противоречие, как его объяснить?
Деятельности Путина, такой, какова она есть сейчас, со всеми очевидными плюсами и нашими несбывшимися надеждами, на мой взгляд, может быть дано два объяснения.
Продолжение следует...
http://www.iarex.ru/articles/72468.html
