Киев запретил русский язык в школах. Возражений не последовало.

Во вторник 5 сентября Верховная рада Украины утвердила новую редакцию закона «Об образовании». Согласно новому закону, со следующего 2018 года классы с преподаванием предметов на языках национальных меньшинств (к ним отнесен и русский) сохранятся только в младшей школе, а начиная с 5 класса — полностью отменяется. С 2020 года ликвидируются и младшие классы для нацменьшинств и образование на Украине станет полностью украиноязычным. Исключения делаются лишь для детишек "коренных народов", а также для английского языка и языков Евросоюза, на которых дозволено вести в школах один или несколько предметов. К коренным народам решено отнести крымских татар, крымчаков, караимов и гагаузов, а вот русским в этом статусе отказано.

Это — исторический момент. Все прежние акты украинской власти, связанные с ограничением сферы использования русского языка, введением языковых квот в СМИ, сносом памятников, переименованием улиц и городов, запретом российских медиа, книг, фильмов, музыки и прочее, были лишь прелюдией к тому, что произошло на этой неделе. До сих пор русскоязычный обыватель, который составляет более половины населения Украины, имел еще какую-то возможность для утешительного самообмана — дескать, все это понарошку, а в интернете мы читаем и смотрим все что хотим, и все равно в Киеве все по-русски говорят, в том числе и начальство. Теперь этот обыватель впервые попал в ситуацию отсутствия самого важного личного выбора, выбора языка обучения для собственного ребенка. Это попросту значит, что ребенка у него забирают, что ребенок вырастет совсем не таким, каким он мечтал и планировал.

Не будем даже особенно распространяться о том, что этот закон в корне противоречит конституционным нормам и базовым представлениям о правах человека, о правах национальных и языковых меньшинств, что он демонстрирует полное пренебрежение киевской власти международным общественным мнением, не говоря уже о собственном народе. И что его принятие свидетельствует о сползании государства в тоталитаризм и нацизм. Для меня сейчас гораздо интереснее другое.

Под стенами украинского парламента беспрерывно проходят акции владельцев купленных за границей подержанных иномарок, с которых государство хочет взыскать пошлину. Проходят пикеты обманутых вкладчиков и несчастных заемщиков. Даже голая девка из Femen что-то продемонстрировала. Короче, полная свобода и демократия. Только вот про русский язык никто ни гу-гу. Особенно показательна реакция народного депутата Сергея Кивалова. На официальном сайте партии «Оппозиционный блок» он высказал ряд жестких критических замечаний к закону «Об образовании» — в части профтехучилищ, функционирования сельских школ и порядка выдачи стипендий. Лишь одну проблему обошел Кивалов — языковой дискриминации.

Между тем, этот депутат вошел в историю как соавтор едва ли не самого знаменитого украинского закона «Об основах государственной языковой политики» Кивалова-Колесниченко. Закон гарантировал использование на Украине региональных языков. Если в какой-либо области, районе, городе или селе более 10 процентов населения считают родным тот или иной язык, то в пределах такого региона этот язык может использоваться наравне с государственным украинским языком. Закон был принят в 2012 году и вызвал колоссальный всплеск эмоций националистической общественности. Дело едва не кончилось очередным Майданом, а Сергей Кивалов и Вадим Колесниченко навеки получили клеймо главных украинофобов и российских агентов. После революции 2014 года этот закон немедленно отменили.

Так вот, бывший главный защитник русского языка, к тому же представитель партии, которая позиционирует себя как единственного представителя интересов русскоязычного востока, не нашел теперь нужным хоть как-то прокомментировать лютые языковые новеллы закона «Об образовании». Промолчали и другие политики. Не возвысили голос основные телеканалы, которые, к слову сказать, все до единого принадлежат русскоязычным владельцам и выходцам с востока. Тишина, в общем. Таким образом, можно сказать, что принятием этого закона украинская власть успешно протестировала и так называемую оппозицию, и так называемую русскоязычную общину. И теперь точно доказано, что всего этого просто не существует. Есть просто масса запуганных или одураченных представителей населения, которых можно вести и в стойло, и на убой.

Впрочем, независимый украинский политолог Андрей Золотарев в интервью сайту «Страна.ua» (едва ли не единственному украинскому СМИ, которое назвало содержащиеся в законе вещи своими именами) высказал предположение, что люди пока просто не осознали ситуацию: «Уже с 1 сентября 2018 года родители увидят, что повсеместно закрываются русские школы, и старшие классы переводят на украинский язык. И это в юго-восточных регионах может вызвать взрывной эффект». Но такой же самый «взрывной эффект» специалисты предсказывают при каждом повышении коммунальных тарифов, и ничего.

В предыдущей колонке я попытался описать механизм (довольно простой, на самом деле) промывки и перезагрузки мозгов, который любой тоталитарный режим применяет по отношению к своему народу. И всегда с успехом — до тех пор, пока он сам не лопнет в результате нарастающей внутренней борьбы за ресурсы и власть. И потому в нынешнем поведении украинского общества никакой загадки нет. Также предсказуема и реакция, то есть отсутствие реакции вышестоящего Запада на киевские безобразия. Подобное мы уже много раз наблюдали в Прибалтике, Грузии и других местах.

Загадкой пока остается лишь позиция России. Вот, например, Венгрия немедленно выразила решительный протест против нового закона «Об образовании». Этот документ, по мнению венгерского правительства, «принят вопреки Конституции Украины и является беспрецедентным нарушением в отношении прав меньшинств, в том числе венгров». Заметим, что венгров в Украине проживает не более 150 тысяч человек. Русских же и русскоязычных на Украине — многие миллионы. Однако никаких официальных заявлений из Москвы в первые три дня не последовало.

http://ukraina.ru/editorial/20 ... .html

... И он, близкий от стука своего сердца к потере сознания, крепко держал в руке картон. На картоне же, сплошь расцвеченном, чудовищно громоздилось то, что покорило его воображение в полной противоположности его страстным мечтам. Дикое, черно-синее небо до зенита пылало пожарами, кровавым пламенем дымных, разрушающихся храмов, дворцов и жилищ. Дыбы, эшафоты и виселицы с удавленниками чернели на огненном фоне. Над всей картиной, над всем этим морем огня и дыма, величаво, демонически высился огромный крест с распятым на нем, окровавленным страдальцем, широко и покорно раскинувшим длани по перекладинам креста. Смерть, в доспехах и зубчатой короне, оскалив свою гробную челюсть, с разбегу подавшись вперед, глубоко всадила под сердце распятого железный трезубец. Низ же картины являл беспорядочную груду мертвых - и свалку, грызню, драку живых, смешение нагих тел, рук и лиц. И лица эти, ощеренные, клыкастые, с глазами, выкатившимися из орбит, были столь мерзостны и грубы, столь искажены ненавистью, злобой, сладострастием братоубийства, что их можно было признать скорее за лица скотов, зверей, дьяволов, но никак не за человеческие.

Париж. 1921

И.А. Бунин. "Безумный художник"
(В рукописи: "Рождение нового человека")