Wal писал(а):
sevsk писал(а):
Дебил, большевики сотрудничали с веймаровской республикой, после прихода нацистов сотрудничество было свернуто.
Почему малолетние дебилы так любят всякие "если"? Говорим о фактах
Свернуто?
И поинтересуйся, когда в Германию ушел последний поезд с зерном из СССР? И что делали в немецких портаx советские суда на момент начала войны?
Тем не менее, как раз до того, как в Германии пришёл к власти Гитлер, т.е. в начале 30-ых годов, когда там ещё была Великая депрессия, Германия с нами очень активно торговала, причём если сейчас мы покупаем за границей всякую фигню, то тогда у нас шла целенаправленная закупка оборудования.
В 1932 году из всех станков и оборудования, которые мы закупили за границей, на долю Германии приходилось 56,5%... Д.Ю. Много!
Игорь Пыхалов. А в 1933 году ещё больше, там уже 62 с лишним процента, т.е. практически 2/3 шло из Германии. Но как только к власти пришёл Гитлер, торговля резко пошла на убыль. Здесь несколько причин: во-первых, причины идеологические, потому что Гитлер был воинствующий антикоммунист и русофоб, но были и причины экономические, потому что у нас тут кончилась валюта, т.е. было особо не на что закупать, во-вторых, мы первый этап индустриализации уже осуществили, поэтому у нас начиная с 1933 года объёмы советско-германской торговли начинают резко падать и достигают минимума в 1935 году. Несмотря на то, что Гитлер был антисоветчик и русофоб, всё-таки он был в какой-то степени прагматик, он должен был отстаивать интересы германских промышленников, поэтому они в марте 1935 года нам предложили кредит: давайте дадим вам кредит, а вы на него закупите всяких наших товаров. Причём, что интересно, этот кредит был на более выгодных условиях, чем предыдущий. Если до этого нам кредит давали в 1931 году, ещё во времена Веймарской республики, и дали его тогда под 6% 300 миллионов марок на 21 месяц, то здесь уже при Гитлере нам дали 200 миллионов марок под 5% и на 5 лет.
Д.Ю. Для малопонимающих: когда дают кредит, то, во-первых, по всей видимости, подразумевается, что мы, взяв немецкие марки, на эти немецкие марки закупим немецкое же оборудование по большей части.
Игорь Пыхалов. Да, обязательно.
Д.Ю. Это раз, а во-вторых, после того, как мы его закупим, мы вернём кредит и за этот кредит ещё заплатим процент. Т.е. выгода со всех сторон расцветает просто. Не для нас, замечу.
Игорь Пыхалов. Нет, ну для нас тоже, в общем-то, потому что нам оборудование-то было нужно. Но здесь ситуация получилась такая, что в течение первых нескольких лет мы эти кредитные деньги тратили, в итоге мы кредит потратили не полностью, закупили товаров на 151,2 миллиона марок, а расплачиваться должны были начать с конца 1940 года и платить по 1943 год. Но здесь случилось страшное: во-первых, мы вначале задержали эти выплаты, а потом началась война, и это всё оказалось неактуальным. Поэтому этот кредит мы до сих пор не вернули.
Д.Ю. Очень удачно.
Игорь Пыхалов. Поэтому, когда мы говорим о взаимоотношениях с Германией перед войной и о том балансе, который был между нами, т.е. кто кому задолжал, то вот это надо помнить, а обычно об этом забывают. Тем не менее, что получилось: немцы дали нам кредит, мы стали что-то закупать, баланс торговли сразу несколько подрос. Но дальше к моменту заключения пакта Молотова-Риббентропа ситуация была такая: с одной стороны, Германия нуждалась в новых поставщиках сырья, хотя опять же тут надо сказать сразу, что мы являлись далеко не единственными поставщиками, даже после того, как заключили соглашение с Гитлером, я имею в виду соглашение 1939 года.
Фактически на 1940-41 год СССР занимал только 5 место среди торговых партнёров Германии. Если вернуться во времена Второй мировой войны, несколько позже франкистская Испания, где по итогам гражданской войны победил Франко, который был союзником Гитлера и Муссолини: Франко поступил хитро, он решил, что непосредственно в войну против западной демократии он ввязываться не будет, и фактически Испания выступала как посредник при закупке нефти из США и ещё некоторых стратегических товаров, которые поставлять напрямую как-то совершенно неуместно, а таким хитрым путём это можно сделать.
Если брать ситуацию на 1940-41 год и долю Советского Союза, то там получилось, что если в 1940 году наша доля составляла 7,5 % от всего ввоза в Германию и около 4,5% от вывоза, на 1941 год эта доля по обеим позициям примерно 6%. Конечно, нельзя сказать, что это маленькая доля, но и далеко не ведущая и не крупная.
Д.Ю. А как вообще - вот граждане пытаются рассуждать о моральности, аморальности подобной торговли. А если бы Сталин был высокий моралист и не торговал бы с Германией, а с кем-то можно было ещё торговать?
Игорь Пыхалов. Тут ситуация такая: зачем нам понадобилась эта торговля? У нас, во-первых, была потребность в оборудовании, т.е. в станках, причём, в станках высокого класса, которых у нас просто не было, и взять их было неоткуда.
Д.Ю. То есть царь-батюшка нам станкостроительную промышленность не построил, да?
Игорь Пыхалов. У нас, к сожалению, была эта проблема ещё в царское время, но тут даже не то, чтобы станкостроение, если посмотреть на дореволюционные таможенные сборники - списки товаров, которые идут туда-сюда через границу, оказывается, что мы из Европы массово закупали всякие косы.
Читать полностью
Wal
