Арарат писал(а):
malia25 писал(а):
Branby писал(а):
Приазовец_ писал(а):
Ты, бандеровская шваль, слова выбирай, выблядыш хохлятской шлюхи.
Объяснили уже, что не было голодоморов - все-равно брешешь как паршивая собака.
был голодомор, во Львове в 33 году не надо пиздеть
Это польская терриитория и СССР тут не при чем от слова ВООБЩЕ....
Социально-экономическое положение на Западной Украине в начале 1930-х годов было гораздо более тяжелым, чем в среднем в Польше, чему способствовали и общая отсталость этих территорий по сравнению с польскими землями, и меньшее внимание к их проблемам со стороны польского руководства. Да, Львов рассматривался поляками как третий по значению польский город после Варшавы и Кракова, но в селах, населенных гуцульским (украинским) населением, царила полная нищета.
В 1932 году, по сообщениям польских газет, на Гуцульщине голодали крестьяне в 88,6% хозяйств, причем в Косивском уезде голод охватил полностью 40 сел, в Наддвирнянском уезде – 12 сел, в Коломийском уезде – 10 сел. Люди буквально пухли с голоду и умирали прямо на сельских дорогах. Можно было встретить и молодых, и старых, и детей, валяющихся на дорогах в предсмертном состоянии. Те, кто еще мог ходить, пытались идти в другие села в поисках пропитания.
В Калушском воеводстве целые семьи полностью вымирали от голода. На этом фоне распространились брюшной тиф и туберкулез, которые еще сильнее выкашивали местное население. Встречались совершенно дикие случаи. Например, в Здунской Воле крестьянин пытался продать своего восемнадцатилетнего сына на ярмарке, чтобы спасти остальных членов семьи.
Это – не вымысел советской пропаганды тех лет, а информация из многочисленных заметок и статей в польских же газетах. О страшном голоде на западе Украины были осведомлены и газеты западных стран. Так, газета «Украiнськi щоденнi вiстi», издававшаяся в США украинскими эмигрантами, писала: «По сельским домам лежат целые семьи, которые опухли от голода. От села к селу ходят толпы замёрзших, голодных гуцулов, которые просят хлеба и картофеля. От пятнистого тифа умирает молодёжь и старики…»
Польская газета «Новый час»: «Собственность польских помещиков в эти годы достигла 37 % в Станиславском воеводстве, 49 % на Полесье. На помещичьих землях даже в неурожайные годы крестьяне работали за 16-й или 18-й сноп. В марте голодовало полностью около 40 сел Косивского, 12 сел Наддвирнянского и 10 – Коломийского уездов». Газета отмечает: «Люди повально пухнут с голоду и умирают на ходу. Особенно лютует голод в селах – Перехреснях, Старому Гвиздцы, Островци. Вместе с голодом быстро распространились брюшной тиф и туберкулез». Кор. О. Травский. В другом номере «Нового часа» в корреспонденции «Репортаж из Гуцульщины» автор пишет: «Извините, братья-гуцулы, раньше я не верил вашим рассказам о опустошенных селах «царем-голодом», но сейчас в Коломыи я убедился сам. Голодное население Западной Украины терпело и национальный гнет Польши: если житель Краковсого воеводства платил 30 злотых подушного налога, то житель Западной Украины 35 злотых. Карпатские леса хищнически вырубают колонисты».
Львовские газеты сообщали, что на Прикарпатье население Западной Украины живет в жуткой нищете. В Калушском воеводстве есть села, где от голода вымирают целые семьи. После запрета польским правительством заниматься древесным промыслом в неурожайный год гуцулы не имели никаких средств существования. Правительство никакой помощи голодающим не оказывало. Люди вымирали семьями.
Берлин. 09.01.32 г. Газета «Дойче Альгемайне Цейтунг». «Трехлетний экономический кризис в стране и кабальное положение крестьянства привели к разорению и развалу польское земледелие и без того маломощное и отсталое. Недоимки по сельскому хозяйству дошли уже до 1 млрд. злотых (1 злотый - 22 коп). Живущее под угрозой банкротства государство безжалостно выколачивает эти недоимки из нищего крестьянства. Особенно свирепые поборы обрушиваются на украинцев и белорусов. Приезд судебного исполнителя повергает деревню в панику. Он появляется в сопровождении стражников и маклаков; описывает все мало-мальски ценное, описанное тут же продается за бесценок».
Но как могло случиться, что целые территории Западной Украины оказались в таком удручающем положении? Во-первых, польское правительство запретило гуцулам горных районов Западной Украины заниматься привычным для них древесным промыслом, что в неурожайный год полностью лишило крестьян средств к существованию. Во-вторых, поскольку правительство Польши проводило политику дискриминации в отношении украинского населения Галичины и Волыни, никакой реальной помощи голодающим гуцулам оно не оказывало. Дискриминационная политика польского правительства в отношении украинцев осуществлялась с тех самых пор, как земли Волыни и Галичины оказались в составе Польши. Главной целью этой политики была полонизация Восточной Галиции, Волыни, Холмщины, Подляшья и других польских территорий, где этнические украинцы (гуцулы, галичане) составляли значительную часть населения. Планировалось либо ассимилировать и растворить украинцев в польском народе, либо выдавить не желающих ассимилироваться за пределы страны.
Варшава сочетала военно-полицейские, культурные и экономические методы дискриминации украинского населения. Так, постоянно сокращалось количество украинских школ, из учителей более 77% составляли поляки, вся основная литература издавалась на польском языке. Спецслужбы Польши тщательно пресекали любые попытки политической самоорганизации украинцев, однако последние все равно создавали националистические группы, сразу же становившиеся объектами полицейских репрессий. Но на голод, разумеется, наибольшее влияние оказали экономические методы.
Еще в декабре 1920 года был издан специальный указ о колонизации населенных украинцами земель на востоке Польши. Согласно этому указу, предполагалось переселение на эти земли поляков, преимущественно бывших военнослужащих Войска Польского, по сути, являющихся военными поселенцами. В течение 1920-1928 гг. на Волыни и Полесье поляки получили 260 тыс. га земли. На них были расселены более 20 тысяч польских военных поселенцев, которым предстояло не только заниматься сельским хозяйством, но и оберегать польские государственные интересы на восточных границах страны.
Помимо военных поселенцев, в Западную Белоруссию, Западную Украину и Восточную Литву, находившиеся под польским управлением, прибыли и 60 тысяч гражданских колонистов. Всего в течение 1920-х годов польским переселенцам было выделено 600 тысяч гектар земли. Обычно одна польская семья получала земельный надел в размере 18-24 гектара, иногда – больше, но не более 45 гектаров.
Варшава, отправляя поселенцев на восток, убивала одним ударом двух зайцев. С одной стороны, она ликвидировала социальную напряженность в самой Польше, наделяя поляков землями на востоке и снижая перенаселенность в отдельных воеводствах. С другой стороны, на границе с Советским Союзом формировался внушительный по численности слой польского населения, которому предстояло и выполнять задачу ассимиляции окружающего украинского или белорусского населения.
Между тем, Западная Украина и так была переселена, а местные крестьяне страдали от безземелья. В этих условиях появление большого количества переселенцев из Польши прямо било по экономическим интересам украинцев. Но достучаться до польского правительства было невозможно. Сами польские поселенцы демонстрировали крайнюю враждебность по отношению к украинскому населению, нередко дело доходило до бытовых конфликтов на экономической почве, а польские власти, разумеется, всегда принимали сторону этнических поляков.
Следует отметить, что далеко не все поляки занимались самостоятельной обработкой земель, многие стали сдавать ее в аренду. Безземельные украинцы лишались последних возможностей для заработка в сфере сельского хозяйства. Работы не было и в городах, да и крестьяне из глухих галицийских сел не владели должной квалификацией для работы на городских предприятиях, которых в аграрных Галиции и Волыни было и так не очень много.
Для многих жителей Галиции и Волыни единственным выходом из сложившейся ситуации стала эмиграция в страны Европы, в США и Канаду. Но уехать было легко молодым и активным людям, большинство украинцев все же оставались в своих селах. Они и составили основную часть жертв голода на контролируемых Польшей территориях.
Ничуть не легче была ситуация и в Закарпатье, которое во время описываемых событий находилось в составе Чехословакии. В отличие от польских властей, чехословацкое правительство было куда более либерально по отношению к местным закарпатским русинам, но экономическое положение последних также было крайне тяжелым.
Житель Закарпатья в интервью американскому журналисту рассказывал, что в горных округах целые семьи месяцами не видят иной еды, кроме нескольких полусгнивших картофелин и малого количества овсяного хлеба. В селах Закарпатья началась эпидемия туберкулеза и тифа, некоторые села просто вымерли.
