Суд в Пензе приговорил участников организации "Сеть" к срокам до 18 лет колонии

Наркоман херов.

_________________
Властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой, над нами царствовал тогда

Гаганов - круглый деградант. Мозги выписял. Только словарный запас Профиля остался

_________________
Строю русский миллиард населения.

Все ищем ответы на вопросы, что они сделали таки?
Но подробностей пропагандон не дает

Голос Мордора: Защитникам фигурантов дела «Сети» прилетело. Причём оттуда, откуда не ждали
22 февраль 2020

Всё так хорошо было. Политзаключённые, онижедети, жертвы пыток в мрачных подвалах «гэбни», зоозащитники, светлые люди и разумеется – ни в чём, ни в чём не виноватые. Куча писем в защиту от самых различных профессиональных сообществ – тут тебе и режиссёры и художники, литераторы и журналисты…



Количественно там конечно и тысячи подписантов не наберётся, но звучит громко.

Ну и западные СМИ – всяческие БиБиСи с Дойче Велями, Свободы с Голосами Америки – просто мощными грудями встали на защиту невинных детишек из «Сети».

Но тут прилетело.

Откуда никто не ждал.
Есть такое издание «Медуза», оппозиционное.
Настолько против «кровавого режима», что даже находится в латвийской Риге, подальше от Всевидящего Ока в самом центре мрачного Мордора.
И вот это самое издание, публикует журналистское расследование по делу «Сети».
Сразу оговорюсь – авторы не Владимир Соловьёв и Марго Симоньян.
Авторы – тоже оппозиционные журналисты, примерно из тех же самых кругов, в которых тусовались дела «Сети».
И этот материал, непонятно почему опубликованный «Медузой», открыл врата ада.

«Медуза» конечно же верна себе. В своём комментарии к расследованию она пишет, что ребят пытали, что сроки всё-таки неоправданно большие и всё такое подобное, такую же чушь, которую мы все привыкли слушать от «правозащитного» сообщества. Но вот далее начинается само расследование и там уже всё гораздо интереснее.

Жизнь и деятельность некоторых фигурантов дела «Сети» описана ещё с 2014 года, с тех самых времён, как ребята решили объединиться в некое сообщество
. Вроде бы поначалу, они хотели научиться силовым методам противостояния ультраправым группировкам, глядя на то, что творится на Украине – оцените всю иронию.
Однако, в очень скором времени, души прекрасные порывы превратились в чисто бизнес. Причём нелегальный, связанный с торговлей наркотой.
В материале очень много подробных фактов и деталей.
А так же воспоминаний друзей этих «борцов за свободу», которые все в один голос говорят о том, что в один прекрасный момент, поведение их товарищей стало очень странным и закрытым.

Адептам своей революционной секты, принятым в группу и недоумевающим, почему их заставляют работать банальными закладчиками наркоты, объясняли, что деньги нужны на борьбу с режимом. А двух, особенно настырных ребят, которые по мнению руководства ячейки могли в один прекрасный момент всех сдать – попросту убили в лесу под Рязанью.

Я конечно же рассказал всё очень вкратце, на «Медузе» висит очень длинный и подробный материал.

Найти его не сложно и резонанс ещё впереди.

По сути – стартовый выстрел только что сделан и впереди ещё длительная дистанция осознания и принятия людьми со светлыми лицами того, что поведало это расследование.

Но первые реакции уже есть.

Например Ольга Романова, правозащитница и директор организации «Русь сидящая», уже опубликовала в Фэйсбуке гневный пост, который начинается словами «То, что сделала «Медуза» — отвратительно».
Ну конечно же отвратительно.
А как иначе?

Вы то все дружными усилиями лепили из мальчиков светлых идеалистов, а из ФСБшников – кровавых упырей, а светлые мальчики оказались наркоторговцами и убийцами.
И хотя «Медуза» пишет, что никакой террористической организации не было – в расследовании её наличие раскрывается более, чем чётко.
И тут двух мнений быть не может.
Что касается поступка «Медузы» — она вовсе не играет на стороне властей.
Она работает исключительно на себя и свою репутацию.

Ведь журналисты издания тоже защищали фигурантов «Сети», но получив новую информацию, попросту поняли, что наступили в дерьмо и резко сдали назад.
Потому что вот так будешь топить за ребят, а проклятый режим, возьмёт да и выкатит доказательства, убойные по своей силе.
В принципе, и того, что уже сейчас известно, вполне достаточно, если конечно вы не упоротый шендерович, или илюша пономарёв, которые даже измазавшись в дерьме, будут твердить, что это варенье.
А со вновь открывшимися обстоятельствами, всё выглядит совсем кисло.

Наверняка сейчас многие, кому непримиримая борьба с проклятым режимом ещё не совсем выключала мозг, находятся в натуральном шоке.

Как же так?
Ведь всё так хорошо начиналось!
Прекрасная история о светлых мальчиках, взятых в заложники кровавыми чекистами!
И вдруг – вся эта сверкающая и обильно политая парфюмом конструкция рушится.
Все эти «письма интеллигенции в защиту» не годны даже в туалет, ибо бумага жестковата, а свои подписи на них, многим теперь наверное будет стыдно вспоминать.

Ведь среди тех, кто рьяно защищал «Сеть», далеко не все мерзавцы.

Наверное по большей части это вполне нормальные и честные люди, которым задурили голову сказками о 37-м годе, репрессиях и кровавом режиме.
Зомбирование ведь ещё никто не отменял.

Но мне другое интересно – то, как поведут себя главные интересанты всего этого лютого хайпа.

Я даже догадываюсь как – в ответ будет сакральное «вы всё врёте».
В этом плане ничего не изменится.
Единственное – вполне возможно, что хотя бы некоторые, кто бы обманом вовлечён в этот хайп, будут обходить этих светлых людей стороной, как кучу, лежащую на дороге.

Чтобы снова не вляпаться.

Источник - Голос Мордора, специально для News Front .

Как же хорьков от правды корёжит ...своих же заплевали дерьмом

Пошли четверо в лес, а вышли только двое.

Как дело пензенской «Сети» связано с убийством под Рязанью.

Расследование «Медузы»



В России развернулась кампания в поддержку фигурантов дела «Сети», которых приговорили к огромным срокам — от шести до 18 лет — по обвинению в создании «террористической организации».

Основа дела — показания, которые подсудимые дали сотрудникам ФСБ под пытками; жалобы на противозаконные действия оперативников были проигнорированы.
Журналисты «Медузы» Максим Солопов и Кристина Сафонова выяснили, что некоторые фигуранты пензенского дела «Сети» могут быть причастны к убийству.
ФСБ, по нашим сведениям, знала об этом, но не передала материалы в Следственный комитет — видимо, не желая делиться громким делом.
С версией о том, что вместо террористической ячейки силовикам, вероятно, нужно было заниматься убийством, к «Медузе» пришли активисты левого движения, которые провели собственное расследование дела «Сети».

«Я хочу как-то помочь, как мне кажется, объективно невиновному Василию Куксову [которого приговорили к девяти годам заключения по обвинению в терроризме]», — говорит «Медузе» Илья, знакомый фигурантов дела «Сети».
Он проводил собственное расследование этого дела и обратился к журналистам за помощью.

По его словам, Куксова признали виновным только за то, что он ходил вместе с фигурантами в походы; при этом «в процессе судов [Куксов] ловит туберкулез, да еще и в стадии распада».
«У нас онкобольной офицер ФСИН не готов идти в эту систему, а тут парня со смертельным заболеванием в нее погружают.
Неправильно это.
Это не та правда, в которой сила», — говорит он.

31-летний инженер, музыкант и волонтер пензенских приютов для животных Василий Куксов — единственный, кто на всех стадиях следствия по делу «Сети» отказывался давать признательные показания против себя и своих друзей по анархистскому движению.

Куксова (как и большинство фигурантов из Пензы) задержали в октябре 2017 года.

В тот вечер, когда Куксова привели домой для обыска сотрудники ФСБ, лицо у него было разбито, а одежда — порвана и перепачкана кровью.
Автомобиль Куксова также обыскали и обнаружили пистолет Макарова.
Еще во время обыска Куксов настаивал, что оружием пользоваться не умеет и его подбросили, сломав замок в машине.
Повреждение замка подтвердила экспертиза, понятых привели к автомобилю, у которого уже были открыты двери.


Василий Куксов

Дале будэ ...

Илья, обратившийся к «Медузе» (он инженер и в прошлом — участник очного полуфинала конкурса управленцев «Лидеры России»), к Пензе не имеет отношения, он приятель фигурантов петербургской «Сети» Ильи Капустина и Юлия Бояршинова.

«Питерские», по словам Ильи, в дело пензенской «Сети» попали абсолютно ни за что — как, впрочем, и Куксов, — тогда как к другим пензенским фигурантам было «много вопросов» задолго до уголовного дела.
«Никакого терроризма там нет, там просто ****** [ужас]», — говорит Илья.

«Внутреннее расследование» он проводил в 2019-2020 годах вместе с Сашей Аксеновой, женой фигуранта петербургской «Сети» Виктора Филинкова.
Илья предполагает, что некоторые из обвиняемых в Пензе могут быть причастны к торговле наркотиками, а также к убийству своего товарища и исчезновению его девушки.

Журналисты «Медузы» встретились с Ильей в пятницу, 14 февраля, возле здания ФСБ на Лубянке, где в тот момент проходила акция в поддержку фигурантов дела «Сети».
На площадь, по оценкам организаторов, пришли около 600 человек — это была одна из самых массовых пикетных очередей в Москве за последнее время.

«Есть такая удивительная история: в Пензе пошли то ли трое, то ли четверо человек в лес выживать, а вышли только двое. Через некоторое время одного из пропавших нашли мертвым», — так начал свой рассказ Илья.



В 2013–2014 годах, во время «Евромайдана», украинские ультраправые активно участвовали в протестах, а во время войны в Донбассе окончательно превратились в реальную военную и политическую силу; зато левые силы были практически незаметны.
Эти события произвели большое впечатление на российских левых активистов и антифашистов: в их среде начали всерьез обсуждать возможность подобного сценария в России, рассказали «Медузе» сразу несколько участников движения из разных городов.

В этот период российские националисты начали активно ездить воевать в Донбасс — по обе стороны конфликта (левые с их антивоенной повесткой были вовлечены в этот процесс гораздо меньше).
При этом в России ультраправые, не акцентируя внимание на радикальных лозунгах, продолжали активно развивать свою инфраструктуру: проводили спортивные турниры, внедрялись в силовые структуры, основывали бренды одежды и занимались другим бизнесом.

«Наблюдая за этим, антифашисты, видимо, начали задумываться, как себя вести в случае открытой нацистской агрессии — по типу той, что была в Украине; вероятно, это и привело пензенцев к необходимости готовиться, тренировать себя в этих походах, — рассуждает Илья.

— При этом логично предположить, что, как и в любой так называемой тусовке, публика в Пензе подобралась очень разношерстная: кому-то важна была идеологическая составляющая, для других — антураж походов и тема выживания, третьи ходили за компанию».

По словам собеседников «Медузы», левых групп в России относительно много, но большинство из них никак не связаны между собой — «максимум на уровне отдельных личных знакомств, концертов, вписок» — и не имеют «никаких планов своими силами устраивать революцию и тем более теракты».


Дмитрий Пчелинцев

Такого рода группа — «5.11», в названии отсылающая к дате казни местного революционера Николая Пчелинцева, произошедшей в 1907 году в Арбековском лесу, — появилась и в Пензе.
По версии следствия, не позднее мая 2015-го.

В нее входили сторонники левых и анархистских взглядов: экологический активист Дмитрий Пчелинцев («Медузе» не удалось выяснить, является ли он потомком Николая Пчелинцева) — в армии он получил специальность по ремонту стрелкового оружия, а позже работал инструктором по спортивной стрельбе на пензенском стрельбище; стрейтэйджер Андрей Чернов, работающий слесарем-сборщиком на заводе; а также учившиеся вместе в кулинарном колледже Максим Иванкин и Михаил Кульков.

«К ним постоянно возникали вопросы.

У них просто ужас на ужасе всегда был, — рассказывает „Медузе“ знакомый фигурантов дела „Сети“ Владимир (имя изменено по его просьбе).
— Например, Пчелинцев тусил с каким-то чуваком, как он говорил, из какой-то ОПГ , и хотел вместе с этим типом обманывать людей в даркнете, продавая им пиленые СХП-стволы.
И таких историй там целое море — но, в целом, они все были разгильдяями и у них не хватало организации даже на что-то подобное.
Людей они подтягивали более чем случайных.
Пчелинцев любит толкать всякие героические речи по поводу и без — и толкал он их постоянно, в том числе о том, как он никогда не сдастся мусорам, а гордо умрет.

Или о том, как и кто должен себя вести».

Далэ будэ ...

«Пчелинцев всех подряд звал тусить — и всем подряд все рассказывал на вписках и концертах,
— рассказывает знакомая фигурантов Алина из Рязани (имя изменено по ее просьбе).
— С ним было бесполезно разговаривать.
Он пытался себя поставить, быть лидером.
Как-то раз написал мне: „Либо ты делаешь, как я говорю, либо я тебя дискредитирую в глазах товарищей“.
Это все не анархично».



Чуть в стороне от этой группы держался другой харизматичный пензенский антифашист Илья Шакурский.

Шакурский — студент физмата и эко-активист — одно время поддерживал акции Пчелинцева. Летом 2017 года, рассказывают их знакомые, между ними произошла ссора «из-за девушки».

Вокруг Шакурского сложилась своя группа.

По версии следствия, она называлась «Восход», и в нее входили Василий Куксов и Егор Зорин. Впрочем, по рассказам знакомых, Зорин не сильно увлекался политикой и, скорее, был просто приятелем Шакурского — они вместе учились.
«В той деревне , рабочий поселок Мокшан в Пензенской области, где Шакурский жил, было много чуваков, которые то подписывались на участие в движении, то отписывались.
Он тоже всем все рассказывал», — говорит Алина.

К пензенцам в российском антифашистском движении постепенно начинали относиться все с большей тревогой, особенно — к группе Пчелинцева «5.11».
Одна из причин — подозрения в торговле наркотиками.

Из разговоров с левыми и переписки слесаря-сборщика Андрея Чернова с товарищами (вошла в материалы дела «Сети», есть в распоряжении «Медузы») становится ясно, что участники «5.11» Иванкин, Кульков и Чернов работали закладчиками.
В одном из чатов Чернов жаловался, что для финансирования группы он работал «пару месяцев практически без сна и выходных на заводе и потом еще с закладками проклятыми».

Там же он упоминает, что Пчелинцев и вовсе выращивает траву и грибы: для этого он якобы использует конспиративную квартиру под названием «Сады».

«Не знаю, что и где у них пошло не так — и как вообще так произошло, но все, что они делали, это барыжили наркотой, — рассказывает знакомый фигурантов дела Владимир.
— Пензенцы часто говорили, что у них есть подработка, которая приносит им бабки, — но какого рода эта подработка, молчали, потому что знали, что это говно с наркотой никто в левом движении не одобрит.
Помимо того, что они торговали, часть товара они активно пускали в личное пользование».

С наркотиками, очевидно, были связаны не только участники «5.11», но и друзья Шакурского (сам Шакурский, судя по всему, торговлей не занимался).
Первым с запрещенными веществами примерно в конце февраля — начале марта 2017 года поймали его приятеля Егора Зорина.
В тексте Шакурского «По поводу Гриши из Восхода», который обнаружили при обыске, упоминается, что сотрудники ФСБ застали Зорина за курением травы, но отпустили.

Шакурский пришел к выводу, что фээсбэшник «просто искал себе информатора».
Зорин сам сообщил о случившемся другу, написав ему письмо (Шакурский полностью цитирует его в своем тексте); в нем он сказал, что пока хочет перестать общаться со всеми.

Шакурский, судя по его же тексту, планировал переправить его на Украину, но этого не произошло.

Осенью 2017-го Зорина опять задержали с наркотиками; на этот раз после общения с сотрудниками ФСБ он дал показания, что Шакурский и его товарищи создали опасную террористическую организацию, следует из материалов дела.

Далэ будэ

Так началось дело «Сети».

В октябре — начале ноября 2017 года одного за другим задержали Шакурского, Куксова, Пчелинцева и Чернова; в терроризме также обвинили участников группы «5.11» Иванкина и Кулькова (они находились в бегах из-за обвинений в наркотиках — их поймали только в июле 2018-го).
В начале ноября в Петербурге также взяли активиста Армана Сагынбаева и отвезли в Пензу (Сагынбаев был знаком с Пчелинцевым на протяжении нескольких лет).



Предположения о том, что «пензенское дело» может обернуться проблемами для других левых групп, практикующих тренировки в лесу, никто в антифашистской тусовке всерьез не воспринимал, утверждает приятель одного из петербургских фигурантов «Сети».

Осознание реальной опасности пришло спустя полгода, когда в Петербурге задержали сразу несколько активистов — Юлия Бояршинова, Виктора Филинкова, Илью Капустина и Игоря Шишкина.
Вскоре Филинков первым заявил, что сотрудники ФСБ пытали его, чтобы выбить показания.

Вслед за ним о пытках сообщили еще несколько фигурантов дела «Сети» — как в Петербурге, так и в Пензе.

Но даже под пытками задержанные говорили не о конкретных планах совершить террористический акт, а только о том, чтобы быть «готовыми» на тот случай, если в стране начнется революция или другие потрясения, следует из материалов уголовного дела.

В частности, они рассказывали, что в случае победы не «антиавторитарных левых», а либеральной оппозиции во главе с Алексеем Навальным планировалось предъявить его правительству ультиматум — и потребовать создать на территории России «автономные зоны для анархистов».
Несмотря на признаки сфальсифицированных доказательств, пытки и отсутствие в деле указаний на реальную террористическую деятельность, семеро фигурантов дела «Сети» из Пензы — Пчелинцев, Шакурский, Чернов, Иванкин, Кульков, Куксов и Сагынбаев — в феврале 2020 года получили сроки от шести до 18 лет. Совокупно — 86 лет.



При этом ФСБ решила не изучать происхождение нелегального оружия, которым пользовались осужденные, и не задавала вопросы об этом обвиняемым, следует из материалов уголовного дела.
Проигнорировала спецслужба и информацию о возможном убийстве.

НЛО

47-летний бухгалтер из Пензы Татьяна Левченко ищет свою младшую дочь Катю уже почти три года.
Кате было 19 лет, когда она исчезла.
Татьяна рассказывает «Медузе», что и сейчас отмечает каждый ее день рождения: зовет в гости подруг и за ужином вспоминает с ними дочь. «Папа Кати во „ВКонтакте“ пишет: „Доча, с днем рождения“, — говорит Татьяна.
— Он уверен, что она читает».

Катя, продолжает рассказ Татьяна, «очень домашняя».
С пяти и до 15 лет дочь не отходила от нее ни на шаг.
«Я только в магазин, а она: „Мама, мама, мама“».

После девятого класса Катя училась в архитектурном лицее, потом поступила в художественное училище. Татьяна говорит, что дочь любит рисовать с детства: «Это для нее все.
Она анимешки рисовала, девочек в основном.
Я так понимаю, что себя, наверное».


Артем Дорофеев и Катя Левченко

В 2016 году Катя познакомилась с Артемом Дорофеевым.
Они пропали в один день — 31 марта 2017-го.

Артем старше Кати на два года; он служил в армии и окончил кулинарное училище.
Мама Артема Надежда Дорофеева удивилась, что он решил стать поваром.
«Это вообще было не его, он на кухню заходил только поесть, — говорит она „Медузе“.

— Артем с пяти лет занимался бальными танцами, практически десять лет этому отдал.
У него и кубки, и дипломы, все есть.
Я думала, он с этим свое дело свяжет, говорила подумать.
Но он все равно пошел на повара, а на втором курсе сказал, что я была права и он не может без танцев».
Незадолго до исчезновения Артем готовил вальс для учеников 11-го класса, которым руководила Надежда, но не успел закончить эту работу.

В кулинарном колледже Артем подружился с одногруппниками Михаилом Кульковым и Максимом Иванкиным.
Вернувшись из армии в ноябре 2015 года, он планировал открыть вместе с Михаилом палатку с шаурмой.
Летом 2016-го они начали снимать квартиру на улице Попова, 42.

У них периодически жил Иванкин, а с осени — и Катя Левченко.



Татьяна, мама Кати, рассказывает, что у дочери было мало друзей: с мальчиками у нее отношения складывались лучше, чем с девочками.

Про новую компанию, вспоминает Татьяна, дочь рассказывала с восторгом.
Ей нравилось, что появился кто-то, кто ее защищает.
Татьяна радовалась, что дочь счастлива и наконец-то подружилась с «нормальными ребятами», которые «хорошо на нее влияют».
Катя рассказывала ей, что Новый год они встречали без алкоголя и решили слушать только классическую музыку.

«Как-то раз она пришла ко мне и сказала, что начала читать Карла Маркса, его учение, — говорит Татьяна.
— Они с Максимом Иванкиным часто разговаривали на философские темы.
Про Максима она вообще много рассказывала.
Восхищалась, что он ходит в лес, что у него есть специальная одежда, что умеет ориентироваться в лесу и зовет их в поход с ночевкой.
Это был январь, поэтому я ее отговаривала.
В итоге она заболела и не пошла».

Артем Дорофеев в конце 2016 года тоже «сильно изменился», говорит «Медузе» его друг детства Андрей Черкасов.
«Я знаю его всю жизнь, а тут он стал отдаляться, — продолжает он.
— Грубо говоря, Артема, каким он стал за полгода до исчезновения, я и не знал вовсе.
Он стал более закрытым, отдалился.
Это произошло потихоньку, незаметно.
Я работал, он работал, стали реже общаться.

После Нового года я пытался выходить с ним на связь, а он — нет».

Черкасов вспоминает, что во время одной из встреч друг признался ему, что хочет чем-то поделиться, но не может; причина Андрею непонятна до сих пор.

Он предполагает, что это могло быть связано с тем, что их общих знакомых Кулькова и Иванкина обвинили в попытке сбыта наркотиков.



Знакомые фигурантов дела «Сети» утверждают, что Артем Дорофеев и Катя Левченко помогали своим друзьям продавать наркотики.

Кроме того, они многое знали о происходящем в «5.11» — и «тусили» на конспиративной квартире «Сады», где якобы выращивали марихуану и галлюциногенные грибы, следует из переписок осужденного по делу «Сети» Андрея Чернова со знакомыми (есть в материалах дела и в распоряжении «Медузы»).

По словам Чернова, эту квартиру использовали для «всякой совсем уж мутной ерунды, которую дома у себя мутить тупо».

Далэ будэ

При этом участники группы не считали Артема и Катю полноправными соратниками и называли «гражданскими» или НЛО (по словам знакомого фигурантов дела «Сети» Владимира, аббревиатура расшифровывается так: «на легальной основе»).

«Вроде как одни в случае революции будут подпольщиками, а те ребята — их гражданским корпусом, что-то вроде того», — рассказывает «Медузе» Владимир.

Несмотря на это, уточняет он, единственным их занятием была наркоторговля.
Эту версию подтверждают переписки, найденные в телефоне Андрея Чернова, входившего в группу Пчелинцева.
«Где взять так быстро и так много бабок легальным путем, придумать не смогли, поэтому занялись тем же, чем и НЛО», — называет он одну из причин, почему стал закладчиком (из материалов дела «Сети»).

Татьяна Левченко рассказывает, что за день до исчезновения дочери долго не могла до нее дозвониться — ее телефон был отключен.
Позднее Катя связалась с ней сама с незнакомого номера.
Она объяснила, что звонит с телефона Артема, так как ее — сломался.
Голос дочери звучал взволнованно, вспоминает Татьяна, но она утверждала, что у нее все в порядке.
«Катя сказала, что не сможет прийти домой, — продолжает она.
— Я слышала, что на фоне много ребят что-то бурно обсуждали».

Незадолго до того, как Артем ушел из дома и не вернулся, Надежда Дорофеева попала в больницу.
Сын навещал ее каждый день.
Был и тем утром.
«Все было как обычно, как каждый день, — рассказывает Надежда.
— Меня выписывали из больницы 3-го числа — это день его рождения.
Поэтому мы договорились, что он за мной придет и мы пойдем ему за подарком.

Я хотела подарить ему наручные часы».
1 и 2 апреля Надежда звонила сыну, но он был недоступен.
Когда Артем не появился в назначенный день, она поняла, что что-то случилось, и поехала к нему на квартиру.
В своем аккаунте «ВКонтакте» Артем последний раз появился поздно вечером 1 апреля.

В подъезд Надежда зашла вместе с группой мужчин.

Они оказались сотрудниками полиции.
«Мне сказали, что Мишу Кулькова задержали, а куда Артем убежал — непонятно.
К нему претензий они не имеют, — рассказывает Надежда.
— У меня первая реакция — шок, слезы.
Пришел еще друг детства Артема, чтобы поздравить его с днем рождения, и его взяли как понятого на обыск».

Через лес

В конце 2016 года из Омска в Пензу приехал 16-летний Алексей Полтавец — по совету своего знакомого по антифашистскому движению: тот сказал, что в Пензе есть активная группа молодых людей с левыми убеждениями, которые занимаются боевой подготовкой.

На месте выяснилось, что эта группа также продает наркотики.
Судя по переписке Полтавца с фигурантом дела «Сети» Черновым (есть в материалах дела), сам Полтавец вряд ли относился к этому положительно.
Например, позднее он писал: «Когда я говорил: „Чуваки, блин, заканчивайте с этой работой. Понимаете, что всех рано или поздно винтят?
Заканчивать надо!“
Мне говорили: „Да норм все будет, че ты“».

Участников группы «5.11» Михаила Кулькова, Максима Иванкина и Алексея Полтавца задержали в Пензе в ночь на 31 марта 2017-го по подозрению в попытке сбыта наркотиков в особо крупном размере.
Сотрудники полиции обнаружили рядом с ними 31 небольшой сверток с неизвестным веществом (экспертиза показала, что в свертках — 8,6 грамма наркотика PVP).

На допросе Полтавец заявил, что не знал о том, что Кульков и Иванкин работали закладчиками. Спустя некоторое время он рассказал, что сотрудники полиции неоднократно надевали ему на голову пакет и затягивали его, не давая дышать, — а также угрожали применить другие методы насилия, если он «на все не согласится».
Максим Иванкин дал показания на своего друга Михаила Кулькова, пояснив, что сам к торговле наркотиками отношения не имел.

Кульков признал себя виновным; его отправили под домашний арест («Медузе» не удалось выяснить, почему именно Кульков взял на себя вину, — как объяснил потом Полтавец, Иванкин и Кульков поступили так, чтобы прекратить насилие со стороны сотрудников полиции).

Иванкина отпустили домой под подписку о невыезде.
К его родителям отвезли и несовершеннолетнего Полтавца (в деле он фигурирует как свидетель), который должен был дождаться своей матери из Омска; раньше 4 апреля она приехать не могла.

Однако уже 2 апреля, рассказывали на допросе Татьяна и Сергей Иванкины, сын попросил у них три тысячи рублей, чтобы купить телефон (объяснив, что это необходимо для связи со следователем), и вместе с Алексеем Полтавцом ушел из дома.

А 25 апреля из-под домашнего ареста сбежал Михаил Кульков.
В тот же день его и Иванкина объявили в розыск.



Перед побегом Кульков оставил записку родителям: «Я не хочу чтобы вы считали меня преступником. Я вынужден покинуть дом поскольку не готов нести ответственность за преступление которого не совершал. Надеюсь остальные кто попал в эту историю поступят также. Для моей и вашей безопасности не буду говорить куда я отправился. Вы не будите ответственны за это так как скажите правду» (пунктуация и орфография сохранены).

Примерно через десять дней после побега (точную дату «Медузе» установить не удалось) Максим Иванкин и Алексей Полтавец обратились за помощью к Алине, знакомой фигурантов дела «Сети» из Рязани.
До этого, утверждает Алина, они никогда не встречались.

Как именно Иванкин и Полтавец оказались в соседнем с Пензенской областью регионе, Алина не знает.
Ей они сказали, что сначала добирались автостопом, а затем шли лесами, потому что боялись задержания на выезде из области.
«По болотам каким-то пробирались, — вспоминает она в разговоре с „Медузой“.
— От них костром пахло жестко.
Но не думаю, что десять дней они лесами шли».

Иванкин и Полтавец остановились в квартире у Алины.

Сама она жила по другому адресу, но несколько раз заходила, чтобы узнать, как у них дела, о каждом визите предупреждая заранее.
Она вспоминает, что гости вели себя максимально осторожно: оглядывались и прислушивались.
Были молчаливы и выглядели подавленно.
«На ПТСР похоже, — говорит Алина.
— Было видно, что им тяжело, но из-за чего, я не поняла.
Когда я спрашивала, чем еще могу помочь и что у них произошло, они отшучивались или отвечали: „Тебе лучше не знать для твоего же блага“».

Позже, когда Алина прочла рассказ Полтавца о пытках, она связала с этим их состояние.



Почему Иванкину и Полтавцу понадобилось укрытие в Рязани, не смог объяснить Алине и Дмитрий Пчелинцев, который просил ее «вписать» их.

С Пчелинцевым Алина познакомилась через другого фигуранта дела «Сети» Илью Шакурского. Весной 2015 года Шакурский приехал в Рязань на концерт и попросил через знакомых разрешения остановиться в ее квартире.

Тогда Алина не смогла ему помочь, но они начали общаться.

Далэ будэ

Пробыв в Рязани примерно 17 дней, Иванкин и Полтавец завезли Алине на работу ключи и, по их словам, пошли на электричку до Москвы.

В мае 2017 года — через одну-две недели после их отъезда — в квартире у Алины остановился Михаил Кульков.
В Рязань, по его словам, он приехал на «Блаблакаре».
«Кульков был самым бодрым из них, — рассказывает Алина.
— О нем могу сказать, что он вообще не приспособлен к жизни.
Не знал, как на электричке ехать, какие-то простейшие вещи спрашивал».

Переночевав в Рязани, Кульков, как и его друзья, отправился на электричке в Москву.
Позже Алина услышала, что Полтавец находится за границей.
«Я подумала, что если он за границей, то и Кульков с Иванкиным тоже», — говорит она (прошло больше года, прежде чем их задержали в Москве, — это случилось только 5 июля 2018-го).

14 ноября 2017 года — через месяц после того, как стартовало дело «Сети», — квартиру Алины обыскали.
Ее вызвали на допрос в пензенскую ФСБ. Сотрудники спецслужбы, говорит Алина, о побеге Полтавца и Иванкина ничего не спрашивали.
Больше их интересовало, бывала ли она в Пензе — и кого знает из левых активистов в Москве.

Черное озеро

Рядом с деревней Лопухи Рязанской области есть Черное озеро, окруженное лесом.
В лес обычно никто не ходит: в дождливую погоду там сплошные болота.

В этом лесу 27 ноября 2017 года — спустя почти восемь месяцев после исчезновения Кати Левченко и Артема Дорофеева — охотник с собакой случайно обнаружил останки мужчины.
Еще через несколько месяцев на сайтах управлений Следственного комитета соседних регионов — Удмуртской республики, Рязанской и Пензенской областей — появилось сообщение о том, что устанавливается личность мужчины, тело которого было найдено под Рязанью — «частично присыпанное землей, с телесными повреждениями в виде оскольчатого перелома костей лицевого скелета, ран в левой теменной области и на передней поверхности шеи с повреждением четвертого и пятого шейных позвонков».

Идентифицировать убитого получилось только в феврале 2019 года.
«Рязанские следователи приехали ко мне на работу, сказали, что нашли тело, сравнили с ДНК отца, совпало.
А теперь им нужно с моими сравнить.
Они ради этого приехали», — рассказывает Надежда Дорофеева.

Она добавляет: сдать необходимые для экспертизы анализы крови ее мужа, а также родителей Кати попросили только в конце 2018-го — до этого следователи сравнивали ДНК ее сына со всеми данными, которые были у них в базе.
«Я не знаю, почему так долго.
Так у нас все работает», — говорит Надежда.

ВЫДУМАННЫЙ ФИГУРАНТ

В феврале 2018 года Илья узнал от родственников фигурантов дела «Сети», что в лесу нашли тело мужчины: говорили, что это некто «Тимофей», который общался с левыми активистами из Пензы и в апреле 2017-го пропал с двумя из них.

Осенью 2017 года, когда пензенская ФСБ начала дело «Сети», обвиняемые рассказывали на допросах, что «Тимофей» активно участвовал в их тренировках по страйкболу.
И именно он рассказал им про «создание террористического сообщества» «Сеть», предложив в него вступить.

Судя по материалам дела, которые есть в распоряжении «Медузы», следователи ФСБ не пытались узнать настоящее имя предполагаемого «террориста» или найти его.
«Тимофей» фигурирует и в обвинительном заключении наравне с Дмитрием Пчелинцевым, который осужден на 18 лет колонии строгого режима.
Уголовное дело в отношении выдуманного «Тимофея» выделено в отдельное производство.

По данным экспертизы, с момента убийства до момента обнаружения останков могло пройти от трех месяцев до года (таким образом, Артема могли убить в промежутке между апрелем и августом 2017-го).
Вблизи от места, где был найден Артем, сотрудники СК искали и Катю, но не нашли.



Вблизи от места, где был найден Артем, сотрудники СК искали и Катю, но не нашли.

После того, как и ее ДНК совпало с найденным в лесу мужчиной, Надежда провела еще две независимые генетические экспертизы.
Друзей ее сына, ставших фигурантами дела «Сети», пытали.
Именно поэтому она не исключала, что к случившемуся с ее сыном как-то могут быть причастны сотрудники спецслужб.

«Мы его из морга забрали. Он там полтора года у них лежал», — говорит Надежда. Когда Артема нашли, у него на шее была серебряная цепочка; в морге ее потеряли.

На похоронах (они состоялись только в июле 2019 года), как вспоминает Надежда, друг сына Андрей Черкасов предположил, что в убийстве Артема может быть замешан Максим Иванкин. Такие подозрения были и у Надежды: «Кому еще он мог помешать?
Кому?
Я знаю Артема, он в принципе человек домашний.
Если Иванкин склонен к тому, чтобы бегать по лесам, Артем — нет.
Он был очень привязан ко мне, к отцу, он никогда бы надолго не исчез.
Скорее всего Артем сказал, что никуда не поедет и вернется домой, а это не понравилось».
В то же время Надежда признается, что у нее в голове не укладывается, как так можно было поступить с другом.
«Но я уже ничему не удивлюсь», — добавляет она.

Андрей Черкасов объяснил «Медузе», что подумал о Максиме во многом из-за разговоров с рязанскими следователями.
В феврале 2019 года они расспрашивали Андрея о погибшем друге.
Тогда же, вспоминает он, следователи рассказали, что уже успели допросить пойманных в Москве 5 июля 2018 года Иванкина и Кулькова (в тот момент они находились в СИЗО как фигуранты дела «Сети»).
Те, по словам следователей, рассказали разные версии случившегося после их побега.
Сходство было лишь в одном: ни тот, ни другой к исчезновению Кати и убийству Артема отношения не имеют.

Сбежав из Пензы, они якобы разделились: Кульков и Иванкин пошли в одну сторону, а Катя и Артем — в другую.



Кульков согласился предоставить следователям образец ДНК.

Иванкин отказался.
«От каких-то следственных мероприятий они просто отказались, потому что имели право», — говорит источник «Медузы» в рязанском управлении Следственного комитета (на самом деле, следователи могут без спроса брать образцы у подозреваемых).
Он добавляет, что с вопросами по поводу расследования убийства рязанский СК обращался как в пензенский СК, так и в ФСБ — но «ничего интересного» им там не рассказали.

«Пока Миша Кульков сидел дома под домашним арестом, его спрашивали, как выйти на Катю и Артема, — говорит Надежда Дорофеева.
— Но он отвечал, что связи с ними у него нет.
Если бы это было так, он бы потом не попал к ним к Максиму Иванкину никак.
Связь была.

Если бы он тогда все сказал, было бы по-другому».

Пока Артем и Катя считались живыми, родители верили, что с их детьми все в порядке.

И делали все, чтобы их найти: обратились в полицию и волонтерское объединение «Лиза Алерт», которое занимается поиском пропавших.
«Люди писали в посте о пропаже Артема и Кати, что видели их там-то и там-то.
Мы старались туда ездить, но бесполезно.
Ничего у нас не получилось», — рассказывает Надежда Дорофеева.
Она добавляет, что в поисках ей, среди прочих, помогала мать Максима Иванкина Татьяна.

О том, что Катя и Артем «скрывались, потому что чего-то боялись», по мнению их родителей, говорит сразу несколько факторов.
Во-первых, Артем ушел из дома со всеми документами, которые у него были: паспортом, военным билетом и свидетельством о рождении.
Во-вторых, есть записка, которую Татьяна Левченко обнаружила в почтовом ящике 24 апреля 2017 года.
«Мам, со мной все нормально, не переживай.
Постараюсь вернуться в ближайшее время, пока мы можем общаться только через джаббер», — говорилось в напечатанном на компьютере тексте (фото записки есть в распоряжении «Медузы»).
Дальше шла инструкция по установке мессенджера, а после нее — просьба сжечь записку.

В тот же день с помощью знакомых Татьяна установила джаббер.

Чтобы убедиться, что собеседник — действительно ее дочь, она спросила его, какая у Кати любимая еда.
Ответ был правильным: селедка под шубой.
«Первая ее фраза была: „Мама, я ни в чем не виновата. Мы собираемся уехать, не переживай, все хорошо“», — говорит Татьяна.
Она пыталась уговорить дочь вернуться, но та лишь ответила, что будет общаться с ней в мессенджере, и попросила передать маме Артема, что с ним тоже все в порядке.

Больше на связь Катя не выходила.

По короткой переписке Татьяна поняла, что дочь очень боится полицейских, — раньше она за ней такого не замечала.
Татьяна и Надежда успокаивали себя тем, что их дети не возвращаются, потому что Кулькова и Иванкина обвинили в торговле наркотиками, а позже — из-за дела «Сети».
Татьяна рассказывает, что даже ходила на суды, чтобы разобраться, что натворили друзья ее дочери.
«Мама Артема, — пересказывает она, — говорит: „Лучше бы он у меня 18 лет сидел, я бы ходила, передачки ему носила, но знала, что он жив“».

Мама Артема Надежда признается, что держаться ей помогает только работа: «На меня в последнее время все навалилось: папа умер, потом Артем.
Сейчас уже легче, работаю.
Просто работаю с утра до вечера, стараюсь ни о чем не думать.
Я одна».
В то, что убийство ее сына будет расследовано, она, кажется, уже не верит.
«Когда мы ездили в Рязань забирать останки Артема, было понятно, что там вообще никому ничего не надо.
У них народу мало, дел куча, никто не задерживается.
Всем понятно, что никто этим заниматься не будет».

Мама Кати Левченко тоже тяжело восприняла новость об убийстве Артема; она даже некоторое время провела в психиатрической клинике.
Но она отказывалась верить, что Кати тоже нет в живых.
«Вы как относитесь к экстрасенсам, батюшкам?
Я ко многим батюшкам ездила, — рассказывает Татьяна.
— Есть батюшки, которые мне очень помогли, я считаю.
Если бы не они, у меня бы точно крыша съехала».

Все говорят ей, что Катя жива.

Отец Власий из Калужской области убежден, что она прячется в поселке Кадом под Рязанью.
«Я там две недели прожила, безуспешно, — говорит Татьяна.
В Кадом она ездит до сих пор: — Как искать?
В каждый дом ведь не зайдешь.
Поэтому я просто катаюсь по Кадому в машине, которую она хорошо знает.
У меня машина прямо яркая — рыжая такая, морковная.
Думаю, вдруг увидит.
Там ведь деревня, никого нет».

В «Лиза Алерт» родителям Кати сказали, что шансы найти дочь живой спустя такое время очень малы.
Но и Татьяна, и ее бывший муж Сергей не теряют надежды.
«Я только не понимаю, почему она не возвращается?
Может, теперь, когда закончился суд по делу „Сети“», — рассуждает Татьяна.

Вечерами дома она часто рассматривает вещи Кати — стихи, рассказы, рисунки.

Татьяна объясняет, что дочь часто что-то писала или рисовала, когда ей было грустно.
Среди Катиных работ есть и портрет Максима Иванкина.
«Она часто говорила, какой он умный, — рассказывает Татьяна.
— Катя любила с ним разговаривать.
Говорила мне, что наконец-то нашла собеседника, с которым можно обсудить что-то серьезное. У них были хорошие отношения, не думаю, что он мог ей что-то плохое сделать».

Все это время родители Кати Левченко пытаются хоть чего-то добиться от Следственного комитета.
По совету знакомых они обратились в суд, чтобы якобы выселить дочь из квартиры, поскольку она пропала без вести.
Суд, как они и планировали, запросил у пензенского СК информацию о расследовании.
«Они позвонили по больницам, по моргам, — говорит Татьяна.
— Они мне заявили знаете как?
Они мне сказали: „Человек не пропал, а потерял связь с родственниками“.

Я так поняла, что они особо не напрягались в поисках».

Сомнения

О задержании пензенца Дмитрия Пчелинцева в конце октября 2017-го Саша Аксенова из Петербурга узнала не сразу.
Аксенова считала обвинение в создании террористической организации, которое вменяли левым активистам из Пензы, абсурдом — но она понимала, что внимание ФСБ может быть привлечено и к ней: к тому моменту они с Пчелинцевым были знакомы около семи лет.
В итоге Аксенова собрала вещи и уехала в Финляндию, а оттуда — на Украину.

Об опасности Саша предупредила и своего мужа, левого активиста Виктора Филинкова.
23 января 2018 года — в день, когда Виктор должен был прилететь к жене из Петербурга в Киев, — она узнала, что задержан их общий знакомый, активист Юлий Бояршинов.
В аэропорту, уже после прохождения паспортного контроля, Филинкова тоже взяли.
Спустя пару дней, 25 января, в Петербурге задержали друга Бояршинова Илью Капустина, а следом — еще одного приятеля Аксеновой Игоря Шишкина.

Летом 2018-го Аксенова — тогда она была в Финляндии, где год спустя получила политическое убежище, — узнала от левого активиста Владимира, что знакомый ее мужа Алексей Полтавец находится в бегах.
По словам Владимира, даже скрывшись от российских властей за границей, Полтавец продолжал чувствовать себя плохо и совершил две попытки самоубийства; ему поставили диагноз ПТСР.
Поначалу Аксенова связывала состояние Полтавца с пережитыми им пытками.
Но позднее Полтавец признался своему другу Владимиру в убийстве.

Владимир пояснил «Медузе», что не очень четко понимает роль Полтавца в совершенном преступлении: «Про большинство этого кошмара я узнал, уже когда они фигуранты дела „Сети“ из Пензы сели, и я просто обомлел от всего этого ада».
Он считает, что в случившемся также замешаны Максим Иванкин — и Дмитрий Пчелинцев, без ведома которого ничего в группе «5.11» не происходило.

В феврале 2019 года, когда стало известно, что Артема Дорофеева убили, Саша Аксенова и Илья, состоявшие в группе поддержки фигурантов дела «Сети», начали изучать чаты пензенцев, находившиеся в материалах дела.

Их внимание привлекла переписка (от октября 2017 года) участников группы «5.11» Андрея Чернова с Алексеем Полтавцом.
В этом чате Полтавец говорит, что предупреждал всех, что «нельзя взаимодействовать с гражданскими»: именно так — «гражданскими» — называли Артема и Катю.
«Меня совершенно не слушали, — пишет Полтавец. — Спроси у Иванкина и Пчелинцева: я всегда был против них гражданских и говорил им Иванкину и Пчелинцеву это, а они говорили: да все норм.
А потом, я занимаюсь вопросом их, чтобы они гражданские никого не сдали».

Чернов ответил Полтавцу, что про эффективность «вербовки» становится понятно, когда «кореш либо в „Сети“, либо устранен», — эту фразу следователь ФСБ подчеркнул ручкой.
На что Полтавец продолжил: «Если нас всех они знают, то толку уже было одному заниматься ними? Ну вообще по сути только Иванкин и занимался, ну и Пчелинцев, а у меня вообще выбора больше не было. мне жить же где-то надо».
Эта фраза показалась непонятной и левым активистам, изучавшим переписки, но из-за нее у них появились вопросы по поводу участия в преступлении Иванкина и Пчелинцева.

Вопросы у Саши и Ильи вызвал также рассказ женщины из Москвы по имени Ольга (связаться с ней «Медузе» не удалось) — его пересказала сестра Пчелинцева Анна Шалункина.
Ольга приехала в Пензу на одно из заседаний по избранию меры пресечения и сообщила Шалункиной, что Иванкин вскрыл себе вены, его удалось спасти.
Но он сообщил, что сделал это, потому что причастен к убийству.
Ольга не стала обращаться в полицию — «ей стало жаль Иванкина».
(Анна Шалункина не ответила на сообщения и звонки «Медузы».)

В феврале 2019 года Саша Аксенова написала в родительский чат фигурантов дела «Сети» с просьбой объяснить всю ситуацию: «Нам стало известно о пропавших пензенских молодых людях — Артеме Дорофееве и Екатерине Левченко. […] Артем Дорофеев был другом Михаила Кулькова, они вместе с Михаилом, Екатериной Левченко и Максимом Иванкиным проживали на одной квартире, кроме того, на квартире хранилось оружие Иванкина.

Когда в апреле 2017 года полиция задержала Иванкина, Кулькова и Полтавца […] с квартиры исчезли и Артем с Катей, и оружие Иванкина» (судя по всему, имеется в виду оружие, которое было у Иванкина легально).

В письме Саши также говорится, что о том, где находится оружие, у Иванкина спрашивала Анна Шалункина — сестра Дмитрия Пчелинцева.

Тот сказал ей, что не знает, так как после побега из-под домашнего ареста перемещался без оружия.
О том, что это ложь, сообщили люди, предоставившие Кулькову и Иванкину укрытие на какое-то время и видевшие у них два охотничьих карабина (те, что, вероятно, принадлежат Иванкину).

В ответ на ее письмо Дмитрий Пчелинцев через адвоката устно передал, что ему «не нужна помощь тех, кому приходится доказывать, что я не верблюд».

«Если это правда, то я не хочу пачкать руки в крови и нести ответственность за чужие поступки, — говорит „Медузе“ Аксенова. — Никто из товарищей в Петербурге, включая Виктора [Филинкова] и Юлия [Бояршинова], это не подозревал [раньше], как и мы».

Родители пензенских фигурантов не поверили, что кто-то из их детей может иметь отношение к убийству.
Участников группы поддержки тоже терзали сомнения: многие воспринимали Полтавца как несовершеннолетнего, который «сошел с ума» из-за случившегося с ним, — и не верили его признаниям.
Кто-то допускал такую возможность, но предлагал и другие версии: например, Артема мог убить кто-то другой — и даже Катя.

«Когда я узнала [историю о признаниях Полтавца], я больше склонялась к версии, что это какой-то несчастный случай. Учитывая их image.png [разгильдяйство], это было бы не сильно удивительно, — объяснила „Медузе“ одна из родственниц подсудимых по пензенскому делу. — Потом появилась инфа, что все-таки нашли тело, и у него перерезано горло.
Мы пытались сопоставить всю эту информацию, но ее было очень мало и все было очень противоречиво».

Светлана Пчелинцева убеждена, что ее сын не может быть причастен к убийству.

Илью, который рассказывал ей и родителям других фигурантов, Пчелинцева считает либо психически нездоровым, либо сотрудником ФСБ.
«Это абсурд!
Никто не заинтересовался.
ФСБ не заинтересовались, никакие спецслужбы.

Вообще никто у нас не в курсе, в курсе только один человек.
Когда я его спросила, что за чушь он распространяет, он ответил, что сам составил эту картину, потому что больше никто не может, — продолжает Пчелинцева.
— Абсолютно бездоказательно и абсолютно голословно.
Нужно понимать, что люди [фигуранты дела „Сети“] в это время находятся в руках ФСБ. И ФСБ уж точно не упустила бы возможность это все [обвинения в убийстве] использовать.
Я не думаю, что это пропустили бы мимо пальцев».
Дозвониться до матери Максима Иванкина Татьяны и его адвоката Константина Карташова на момент публикации «Медузе» не удалось.

Многие из ближнего окружения фигурантов дела «Сети» были уверены, что рассказывать об этой истории нельзя: она похожа на «провокацию» и может навредить всем.

Саша Аксенова и сама переживает до сих пор, что информация о возможной причастности Полтавца, Иванкина и Пчелинцева к убийству может навредить ее мужу Виктору Филинкову (25 февраля 2020 года начнется суд по делу фигурантов «Сети» из Петербурга).

Тем не менее, еще в апреле 2019-го Саша и Илья рассказали знакомым журналистам о вопросах, которые у них есть; те, по их словам, опасались, что публикация на эту тему может навредить невиновным.

Анна Шалункина, сестра Дмитрия Пчелинцева, вышла замуж за его друга Максима Иванкина. В сентябре Иванкин сделал Шалункиной предложение, а уже в январе 2020-го они поженились в СИЗО.



Полтавец

В феврале 2020 года «Медуза» связалась с Алексеем Полтавцом, уехавшим за границу. Он признался в причастности к убийству и рассказал свою версию событий.

Пока Полтавец с Иванкиным находились в бегах, Артем и Катя признались, что не собираются долго скрываться и хотят вернуться домой.
Категорически против выступили Пчелинцев и его соратники: они опасались, что под давлением «гражданские» дадут показания по поводу их деятельности с наркотиками.

Пчелинцев поддерживал связь с Иванкиным в зашифрованном чате и передавал ему решения якобы от имени всей своей группы.
Полтавец, по его словам, уговаривал Артема и Катю уехать из России, а также предлагал покинуть страну всем, кому могли угрожать их показания.
В качестве второго варианта он предлагал Артему и Кате просто подождать, пока все уедут, и возвращаться домой.

Однако кроме Полтавца никто не был готов оставить все дела и уезжать из России.
Ближе к концу апреля 2017 года Иванкин передал Полтавцу слова Пчелинцева о «коллективном решении» устранить обоих «гражданских». Им назначили встречу возле деревни Лопухи возле Рязани — под предлогом переезда на новое место.

Иванкин убил и похоронил Катю не более, чем в ста метрах от того места, где нашли тело Артема, утверждает Полтавец; он говорит «Медузе», что точного места убийства не видел.
По словам Полтавца, «Артему сначала выстрелили в лицо картечью из обреза карабина „Сайга“ 12-го калибра.
Он оставался жив, и ему перерезали сонную артерию». Оружие было легально куплено и оформлено на Иванкина еще до побега.

«После этого я их ненавидел и свалил, как только появилась возможность, — сказал Полтавец корреспонденту „Медузы“.
— Ты, наверное, читал, что я вообще из Пензы никого не знал, и мне люди [когда-то] сказали: можешь там остановиться.
И люди сейчас глубоко извиняются, что [так] сказали.
Меня волнует то, что ты можешь не за правду быть, а за тех типа „гироив“, которые сидят, или еще за кого, кто со мной не в хороших отношениях».

Полтавец добавил, что не доверяет российским правоохранительным органам и опасается пыток, но не хочет иметь ничего общего с «замешанными в преступлениях» фигурантами пензенского дела «Сети».
Он уверен, что их осудили по ложному обвинению в терроризме, под которое попадает все больше невиновных людей.
«Куксов ни в чем не участвовал.

За все время в Пензе я его видел один раз во время похода».

Эпилог

ФСБ знала о подозрениях в причастности фигурантов дела «Сети» к убийству, по меньшей мере, с февраля 2019 года — когда к ним обратились коллеги из рязанского Следственного комитета. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу, расследование убийства — исключительная прерогатива СК, куда сотрудникам ФСБ пришлось бы передать материалы дела с не очень убедительными доказательствами террористической деятельности.
Следователь ФСБ Валерий Токарев, занимавшийся делом пензенской «Сети», отказался дать «Медузе» комментарий и посоветовал обратиться в пресс-службу.
Ответ на запрос «Медуза» пока не получила.

После массового возмущения неоправданно жестоким приговором по обвинениям в терроризме на Первом канале вышел сюжет репортера Юрия Липатова, который якобы ознакомился с материалами дела.
В нем содержалось утверждение о том, что в деле есть доказательства подготовки терактов во время Чемпионата мира по футболу и президентских выборов.
В действительности, таких доказательств в деле нет.

Сюжет заканчивался закадровым комментарием: «Тренировки по организации обороны с оружием, извлеченным из лесных схронов, оказались для них бесполезными.
С другой стороны, ведь все они остались живы.
Хотя куда более важно, что никто другой не пострадал от рук страйкболистов-наркодельцов с анархизмом в башке и наганом в руке».


======================

з.ы. ну расскажите мне, что это всё "проплачено Кремлём"

_________________
Все люди являются носителями интеллекта. Но некоторые бессимптомно (С)

Скорее всего заведут дело, по вновь открывшимся обстоятельствам с фигурантами «Сети» и сроки для некоторых, могут быть существенно пересмотрены в сторону увеличения.

_________________
Молодой бог. Покровитель скромности.

Если я правильно понимаю законы, то тогда у фигурантов появится право требовать суда присяжных.
Именно поэтом и не предъявили.
Впрочем в штатах, такое постоянно - правосудие состязательность.
А вот то что не расследовали - отечественное ноу-хау.

На такие сроки надо судить судом присяжных.