За считанные месяцы до передачи флоту прямо на верфи сгорел корабль, который должен был носить ракеты «Калибр» и «Циркон» – корвет «Проворный». Окажется большой удачей, если корабль в итоге удастся восстановить, а не отправить на списание еще до его рождения. Сам факт этого пожара и то, как строятся корабли данной серии, заставляет о многом задуматься.
17 декабря на судостроительном заводе «Северная верфь» в Петербурге произошел пожар на строящемся корвете проекта 20385 «Проворный». Корвет должен был по плану сдаваться в состав ВМФ РФ в 2022 году, до его спуска на воду оставалось не так много времени. Корабль должен был базироваться на Камчатке, а в составе его вооружения числится самое лучшее ракетное оружие Военно-морского флота – ракеты «Калибр», «Оникс» и «Циркон».
О возгорании стало известно в 18.22 по Москве в пятницу. Вскоре в Сети появилось видео, в котором видно сильное пламя, охватившее надстройку. На других кадрах было заметно, что пламя распространилось дальше по надстройке и палубам ниже. Пожар локализовали в 22.49, то есть корабль горел 4 часа 25 минут. Да и потом отдельные очаги возгорания еще какое-то время сохранялись, ведь локализован – это еще не потушен полностью. Для предотвращения повторного возгорания корабль проливали водой, потом ее пришлось откачивать из корпуса.
Сутками позже в Сети распространился видеоролик с разрушениями на корабле, снятый уже при дневном свете. Видно, что надстройка обвалилась с обрушением мачты вплоть до дымовых труб главной энергетической установки. Какие разрушения там ниже, на палубах, можно только догадываться. Также очевидно, что если до какого-то оборудования в нижней части корпуса не добралась высокая температура, то добралась вода, которую лили пожарные для остановки распространения огня. Если там было какое-то электронное оборудование, то оно в любом случае уничтожено.
Очевидец, чей голос слышен на первой видеозаписи, говорит о том, что был взрыв, а пожар последовал за ним. Теоретически источником взрыва могли быть пары лакокрасочных материалов, если их наносили на корабельные конструкции незадолго до происшествия.
Сейчас огонь полностью потушен, создана комиссия по расследованию и еще одна, по определению ущерба. Скоро его окончательно объявят. Есть реальный риск того, что кораблю конец. И вот тут хочется обратить внимание на некоторые моменты.
Яркое пламя
На видео четко видно, что как минимум некоторое время корабль горел ярким пламенем, столб которого поднимался на большую высоту. С одной стороны, на строящемся корабле может быть большое количество горючих лакокрасочных материалов (ЛКМ). Они действительно могут гореть очень хорошо. Однако пожары внутри помещений происходят с недостаточным притоком кислорода, он там выгорает, поэтому температура горения всегда снижена. Здесь же всё выглядит так, как будто ограничивающих горение факторов было существенно меньше.
Не произошло ли возгорание самой надстройки или иных элементов конструкции корабля? По идее, такого быть не должно – хоть надстройка на корветах и композитная, но на старых корветах проекта 20380, где она похожая, уже были пожары, композит подтвердил свою безопасность.
Вопрос о том, что там так ярко горело, должен быть исследован отдельно – и вот почему. Корветы, которые получает ВМФ России, должны быть готовы к бою без скидок. А в бою корабль может получить повреждения: например, попадание вражеского артиллерийского снаряда или малогабаритной управляемой ракеты, слишком слабой, чтобы его уничтожить. А это значит, что он не должен от такого попадания погибнуть – необходимо, чтобы у экипажа была возможность спасти корабль, ведя борьбу за живучесть. Конечно, бывают такие повреждения, когда, что называется, «без вариантов». Но это должно быть следствием по-настоящему мощного удара. А это значит, помимо всего прочего, что надстройка корабля не должна охватываться пламенем. Ее должно быть возможно потушить.
На Западе для проверки правильности решений по живучести в конструкции корабля все корабли перед сдачей проходят так называемые шок триалз – испытания мощным (для больших кораблей – сверхмощным: авианосец ходуном ходит) подводным взрывом, который, встряхивая корабль от киля до мачты, не должен тем не менее приводить к повреждениям. Кроме того, в рамках учений «СинкЭкс» (сокращение от «потопление кораблей») часто проводятся расстрелы старых кораблей ракетами, торпедами и иногда артиллерией. Всё это позволяет оценить, правильными ли были проектные решения в части живучести и не получился ли корабль слишком хрупким, горючим и в целом опасным.
В России ничего подобного не проводилось десятилетиями. Мы просто не знаем, какова реальная живучесть наших кораблей. Есть только математическое моделирование, не проходившее объективной верификации. Так, прямо сейчас можно было бы расстрелять часть (без реактора) утилизируемого корпуса атомного ракетного крейсера «Адмирал Лазарев» с его уникальной конструктивной защитой и понять на этом примере, всё ли у нас хорошо с «Петром Великим» и «Нахимовым» по части способности «держать удар».
Следствию стоило бы самым тщательным образом обратить внимание не только на то, почему возник пожар (и кто был в этом виноват), но и на то, как он проходил и насколько это соответствовало тактико-техническому заданию на корабль и принятым в ВМФ требованиям по пожарной безопасности. Также уже спокойствия ради стоит убедиться, что процесс изготовления композитных конструкций и применяемые в них материалы не изменились с тех времен, когда их качество не вызывало никаких вопросов.
А еще стоит хорошо подумать над тем, не было ли ошибкой применение композитов в принципе. На видео видно, что надстройка именно обрушилась, разрушившись под действием температуры. Может быть, имеет смысл занять несколько более консервативную позицию в части выбора материалов для кораблей? Более традиционные материалы стоят намного дешевле.
На базе проектов 20380 и 20385 вполне можно было бы создать простой и недорогой «мобилизационный» корабль, который промышленность могла бы строить намного более быстрыми темпами, чем обычные корветы. Ирония же в том, что такой корабль, будучи на треть дешевле обычного корвета, будет намного мощнее как боевая единица. Облик такого корабля известен – и специалистами неоднократно озвучивался.
Но вопросами к кораблю всё не ограничивается.
Сроки и производство
Как говаривал Лазарь Каганович, у любой аварии есть имя, фамилия и должность. Пожар на «Проворном» никак не исключение.
Даже без учета возможного саботажа (а его нельзя не учитывать, у нас «удары судьбы» почему-то прилетают на критически важные для страны корабли, способные бороться с подлодками, а значит, способные обеспечивать развертывание наших подлодок, несущих баллистические ракеты; другие проекты «рождаются» со значительно меньшими проблемами, но корветы как будто кто-то проклял), и у пожара на «Проворном» тоже есть и имена, и должности. Возможно, стоит посмотреть, как работает «Северная верфь» в целом.
Ярким критерием тут являются сроки производства кораблей. Смотрим сроки постройки серии проектов 20380 и 20385. «Стерегущий» – шесть лет. «Сообразительный» – восемь с половиной лет. «Бойкий» – восемь лет. «Стойкий» – восемь лет. «Гремящий» – девять лет (без двух месяцев). «Проворный» (до пожара, а не до сдачи) – восемь лет.
А теперь то же самое для Амурского судостроительного завода (АСЗ), где тоже строятся корабли таких проектов. «Совершенный» – девять лет. «Громкий» – шесть с половиной лет. «Герой Российской Федерации Алдар Цыденжапов» – пять с половиной лет. «Резкий», видимо, выйдет в течение шести лет с момента закладки.
Разница заметна. АСЗ, который находится в процессе подъема из руин и имеет массу проблем, при этом сокращает сроки производства. А ведь сборку кораблей на нем осложняет доставка комплектующих в Хабаровск. У «Северной верфи» нет таких проблем, но сокращение сроков не видно. О чем это говорит?
О том, что сроки, в которые у нас строятся корветы, по каким-то загадочным причинам исключительно велики. Та же Япония свои легкие авианосцы типа «Изумо» спускала на воду через полтора года после закладки, а сдавала заказчику через три. Что же тут не так? Ведь технически мы вполне можем быстро и относительно недорого строить такие корабли, и результаты ряда других отечественных верфей подтверждают это.
«Проворный» – это не просто пожар. Это знак того, что процесс кораблестроения для ВМФ России требует внимания и экспертизы. Иначе есть риск, что полуразрушенный пожаром корвет станет только началом. А нам остается лишь надеяться на то, что повреждения все-таки позволят восстановить корабль.
