|
Мартин Викло
Договорились, что надо договариваться. Тяжело идёт наш диалог с украинцами
Репортаж из Харькова
Несколько недель тому назад из графика работы польского Сейма выпал закон об уголовной ответственности за бандеризм.
Это вызвало сильную реакцию, особенно в кругах, давно уже требующих почтить память жертв волынского геноцида.
Эта тема мне исключительно близка, но как тогда, так и сейчас я призываю к политической мудрости.
Дипломатия не обязана быть эффектной, когда она эффективна.
А это должно было очистить поле для президента Анджея Дуды, который уже тогда планировал визит в Харьков.
Известно было, что визит этот будет посвящён в немалой степени вопросам нашей общей, нелёгкой истории.
Для нетерпеливых у меня нет хороших известий.
Из пресс-конференции президентов мы узнали, что из тупика относительно запрета на польские исторические исследования и эксгумации на Украине «следует» выйти.
Что ж, это я и без президентского визита знал, но с другой стороны – это заявление прозвучало сегодня из уст глав обоих государств.
Нет инстанции выше, ни в Польше, ни на Украине, к которой можно апеллировать.
До сих пор не подействовали договорённости на уровне Институтов Национальной Памяти, не справились вице-премьеры.
Хочется верить, что воля, выраженная президентами, даст в конце концов результат. Если так, то стоило на время отложить принятие вышеупомянутого закона.
Другое дело – наши взгляды на историю, тут согласия не будет никогда. Польские журналисты прямо спросили президента Порошенко, как он оценивает личность Степана Бандеры.
- Это известный украинский деятель. Человек, который очень многое внёс в национально-освободительное движение, - сказал президент Пётр Порошенко.
Я понимаю, что сегодня украинский лидер сказать иначе не может. Его отважнейшие солдаты, отражающие агрессию на востоке страны, опираются на «национально-освободительную» борьбу Бандеры.
Осудить его – это был бы выстрел в колено.
Мы вовсе не обязаны ни понимать этого, ни даже терпеть.
В то же время мы должны ясно выразить своё мнение.
Поэтому жёстко высказался сегодня президент Анджей Дуда, который подчеркнул, что запрет на эксгумацию для польских историков – это неприемлемая ситуация.
Что следует разрешить такого рода исторические исследования, потому что на их основе можно говорить о правде.
Если мы найдём и идентифицируем чьи-то останки, то в этом месте умершему полагается могила и память.
Это был также ответ на вопрос, согласен ли польский президент на восстановление памятника УПА в Грушовицах в Подкарпатье.
Напомним, что это была не чья-то могила, это была триумфальная арка, прославляющая бойцов, которые принимали участие в «национально-освободительной» борьбе, но также и в волынской резне. На такое увековечивание польская сторона согласиться просто не может.
Я много раз бывал на Украине, в последний раз – в воскресенье, когда в окрестностях Львова был подорван польский автобус.
Это опасное, но всё же маргинальное происшествие.
Однако мы можем требовать от украинских партнёров, чтобы такие инциденты осуждались, выяснялись и наказывались.
Простите, но объяснения, что ничего сделать невозможно, потому что за этим стоит «третья сторона» (подразумевается – Россия), - этого слишком мало.
wPolityce
Marcin Wikło
Ustalono, że potrzebne są kolejne ustalenia. Opornie idzie nasz dialog z Ukraińcami. Ale idzie. RELACJA Z CHARKOWA
|
