Кто всё же создал "Катюшу"?

Один из создателей "Катюши"

Грозное оружие Великой Отечественной войны - легендарная “Катюша”. Или языком официальных документов “мобильная реактивная установка залпового огня” (УЗО). Именно ей устанавливали монументы и памятники, ей посвящали свои произведения писатели и поэты. Навечно вошла она в историю войны и историю техники.
Но при всей известности и популярности “Катюши” мало кому известны имена ее создателей. Дело в том, что ее разработкой в течение долгого времени занимались различные авторы и коллективы. Оно создавалась как бы в несколько этапов. Наш короткий рассказ посвящен как раз истории создания мобильной ракетной установки. В нем мы восполним пробел и назовем главных ее творцов.
А начиналось все в 1884 г. Тогда французский инженер Поль Вьель изобрел новый вид пороха - бездымный. Он сгорал полностью и не оставлял после себя какой-либо остаток и не давал дыма. А еще новый порох был в несколько раз мощнее, чем сероселитроугольный. Это была настоящая революция в артиллерии - бездымный порох увеличил дальность полета снарядов.
Однако даже с новым порохом сделать реактивные снаряды (применялись Александром Засядько с 1827 г.) более дальнобойными по разным причинам долго не удавалось. Снаряды ствольной артиллерии в первой мировой войне летали на расстояние от 40 до120 км. А реактивные снаряды едва достигали отметки в 10 км. Из-за этого реактивный способ доставки снарядов объявили малоэффективным и бесперспективным.
С того момента новые разработки велись только по нарезной ствольной артиллерии. Однако во все времена были, и, будем надеяться, будут люди, которые шагают не в ногу со всеми остальными. Таких людей иначе называют изобретателями. Человеком такого сорта был Иван Платонович Граве - профессор Михайловской артиллерийской академии, полковник. Ему удалось в 1916 г. усовершенствовать изобретение французского инженера: получить бездымный порох на другой основе. А главное этот порох был на нелетучем растворителе так называемый коллоидный, или желатиновый, порох. Его можно было получать в виде прутков различного диаметра и даже обрабатывать на токарном станке. Применялся желатиновый порох в шашках.
После революции дворянин Граве остается в советской России и пытается получить патент по заявке 1916 г. Такая возможность появилась в 1924 г., когда порядок выдачи патентов был изменен. Патент ему выдали 5 ноября 1926г. с регистрационным номером 144/44 и номером патента 122. Это был первый советский патент на бездымный порох. Всего же изобретатель получил 9 патентов, 7 из которых имели отношение к военной тематике. Однако как человек дворянского происхождения к дальнейшей работе с реактивными снарядами не привлекался.
После этого, Граве стал усиленно заниматься наукой. В 1942 г. за капитальный труд “Баллистика замкнутого пространства”, полностью посвященный реактивному оружию, Граве получил сталинскую премию 1-й степени. Подтверждает его авторство в разработке пороха и снарядов для “Катюши” такой авторитетный свидетель, как Главное артиллерийское управление (ГАУ).
Вот выдержка из заключения этого ведомства от 14 февраля 1951 г.: “Хотя состав порохов, практически используемых в современных образцах реактивного вооружения, и способы изготовления из них реактивных снарядов значительно отличаются от предложенных в заявке Граве, сам принцип применения коллоидных порохов в ракетах, предложенный Граве, остается в основе существующих пороховых ракет”.
Вот так! Порох отличается, но принцип остается. То есть речь может идти только об усовершенствовании, а не о приоритете. Но не будь пороха Граве, не было бы “Катюши”.
Второй этап проходил в Газодинамической лаборатории (ГДЛ). В команде инженера Н.Н. Тихомирова, одного из ведущих конструкторов по пороховым ракетам, были такие конструкторы, как В.А. Артемьев, И.И. Кулагин, Д.А. Вентцель, Р.В. Богомолов, Г.Е. Лангемак. В 1929 г. к ним присоединился Б.С. Петропавловский. Это были известные конструктора, элита ГДЛ.
В газодинамической лаборатории вначале разработали и освоили технологический процесс производства пороховых шашек. Изучили их баллистические возможности. Здесь были открыты законы горения в камерах с соплом, прошли первые этапы летных испытаний. В лаборатории широко проводились работы по созданию ракет различных калибров, назначения и применения. Были опробованы различные варианты пусковых установок: изменяли количество и длину труб, количество снарядов, состав пороха и, главное, способы стабилизации ракет в полете. Разработкой реактивных снарядов калибра 82 и 132 мм. началась в 1930 г. А в 1932 г. провели летно-конструкторские стрельбы снарядами этого калибра с самолета.
В этом же году начались работы по вооружению самолета “Р-5” такими снарядами и бомбардировщика “ТБ-1” снарядами “РС-132” и “РС-245”. В 1935 г. вышла книга Г.Е. Лангемака и В.П. Глушко “Ракеты, их устройства и применение”. Приводим выдержки из этой книги. “…Конечно, никаких противооткатных приспособлений для станка не требуется. Эта особенность ракетного орудия позволяет использовать его для установки на таких аппаратах, которые не могут выдержать отдачи, присущей обычным орудиям. То есть на самолетах, небольших судах, автомобилях и т.д.
Не исключалось применение ракетных систем и с других транспортных средств. Но авторы отдавали предпочтение все-таки авиации. В их рассуждениях самолеты присутствуют на первом месте. В прочем это и неудивительно, ведь им поручено создать оружие воздушного боя для авиации”.
Начатая Н.Н. Тихомировым разработка пороховых ракетных снарядов в ГДЛ была завершена выдающимися артиллерийскими инженерами Б.С. Петропавловским, Г.Е. Лангемаком, В.А Артемьевым и др. Их роль достаточно подробно описана в технической литературе, но созданный ими реактивный снаряд применяют только в авиации.
Третий этап начался в марте 1932 г. Тогда произошло неординарное событие, значительно повлиявшее на дальнейший ход научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. ГДЛ и московский ГИРД (Группа по изучению реактивного движения) объединили в Ракетный институт. Его руководителем стал И.Т. Клейменов. Но как раз в то время, когда шла реорганизация института, съезжались работники и конструктора, создавались новые отделы и лаборатории - в стране набирал скорость маховик сталинских репрессий.
В 1937г. были арестованы и вскоре расстреляны начальник института И.Т. Клейменов и его заместитель Г.Е. Лангемак. В 1938 г. арестованы и осуждены В.П. Глушко и С.П. Королев. Институт был обезглавлен репрессиями, однако работы в нем продолжались. В 1937 г. новым начальником института назначили Бориса Слонимера, а главным инженером - Андрея Костикова, который позже займет должность начальника института.
В 1938 г. в ГАУ поступил проект многозарядной установки для залповой стрельбы 24 реактивными снарядами, подписанный главным инженером института А. Костиковым и начальником отдела этого института Иваном Гвоем. К проекту прилагались подробные расчеты и обоснования. Суть рассуждений заключалась в том, что если одиночным снарядом, выпущенным с летящего самолета, трудно поразить движущуюся цель, то нужно подобный опыт осуществить в наземных условиях. Кроме того, количество снарядов при их установке на наземном транспорте можно увеличить. К тому же, установку, размещенную на наземном транспорте, можно легко и быстро перезарядить для повторного залпа.
Аргументы были вескими. ГАУ дало разрешение на проведение испытания. 1 ноября 1938 г. установка произвела первый залп. Начальник ГАУ РККА дал высокую оценку новому оружию. Позже, 14 февраля 1939 г., в докладной записке Комитету обороны страны А. Костиков напишет: “Во второй половине 1938 г., благодаря удачному соединению ракетно-химического снаряда с залповым агрегатом, который установили на автомашине, наметился путь широкого и очень эффективного использования реактивных снарядов в наземных условиях”.
Так и получилось, что создавали снаряды для авиации, а применять их решили на земле. 17 июня 1941г. Костиков продемонстрировал членам Политбюро, правительства и руководства министерства обороны работу УЗО. 21 июня 1941г. в последнюю довоенную субботу УЗО быпо принято на вооружение…
Боевое крещение УЗО приняла под Оршей 14 июля 1941 г. Из семи установок, участвовавших в боевой операции, пять были опытными образцами. Их взяли прямо из мастерских института. В дальнейшем московский завод “Компрессор” станет головным предприятием по их серийному выпуску. В марте 1939 г И. Гвай, А. Костиков и В. Аборенков направили в отдел изобретений Народного комиссариата обороны заявку на пусковое устройство залпового огня и получили авторское свидетельство. Катюша состоялась!
Из трех авторов проекта на это устройство двое наши земляки. Они родились на Украине. Гвай Иван Сидорович родился в 1905 г. в Днепропетровске. Отец его был железнодорожником. Путем отца пошел и сын. В 1923 г. он окончил Днепропетровский железнодорожный техникум. Через год после окончания техникума он поступил в Днепропетровский институт инженеров железнодорожного транспорта. А после окончания третьего курса, как лучший студент, был направлен в Ленинградскую электротехническую академию. После ее окончания работал в ГДЛ, а позднее в Ракетном научно-исследовательском институте. В 1942 г. получил Сталинскую премию и ученую степень кандидата технических наук без защиты диссертации. С этим связана такая история: когда И. Гвай пришел в Высшую аттестационную комиссию за дипломом, у него спросили: “А где же Ваша диссертация?” В ответ услышали: “Стреляет на фронте!”
Костиков Андрей Григорьевич выпускник Киевской военно-инженерной школы 1926 г. Герой Социалистического труда, член-корреспондент Академии наук, Лауреат государственной премии 1-й ступени, генерал-майор инженерно-авиационной службы. Родился 30 октября 1899 г. в городке Казатин Киевской губернии. После школы работал слесарем на заводах Киева, Москвы и Петрограда. С 19 лет воевал в Красной Армии, был ранен, попал в плен к белополякам. В 1920 г. совершил побег из плена.
Его командировали в 3-ю Киевскую военно-инженерную школу (сегодня это Киевский военный институт управления и связи). Закончив военно-политические курсы, стал командиром роты. Весной 1930 г. поступил в Военно-воздушную академию имени Жуковского, которую он закончил в 1933г.
Семерых выпускников академии, в том числе и Костикова, назначили в Ракетный научно-исследовательский институт. С 1936 г. он начальник отдела реактивных двигателей. Под его руководством все двигателисты, в том числе В. Глушко и Л. Душкин, проектируют первый ракетоплан. Строят и испытывают в полете крылатые ракеты.
В 1938 г. Костикова назначают главным инженером института, а в дальнейшем он становится руководителем этого учреждения. В письме в МКГ ВКП(б] Костиков обосновывает предложение: “...в настоящее время исследовательская работа в области реактивных двигателей показала реальную возможность разработки самолета, который на протяжении 1...5мин. мог бы двигаться со скоростью, которая превышала бы звуковую...” 26 июля 1942 г. вышло постановление Комитета обороны о поручении институту вместе с Наркомавиапромом в короткий срок разработать реактивный истребитель-перехватчик. Институт под руководством Костикова берется за эту работу. На проектирование, строительство и наземную обработку в условиях военного времени отводилось менее восьми месяцев.
Осенью 1943 г. был построен первый экземпляр самолета, но установленный правительством срок был сорван. 1 февраля 1944 г. А. Костикова освобождают от работы, потом его арестовывают. Следователи собрали восемь томов уголовного дела. Проводят допросы, обвинения в шпионаже и вредительстве. И вот к каким выводам пришли безымянные рецензенты: "Разъяснения автора... верны. Автора целесообразно привлечь к более углубленной разработке”.
Его освободили 28 февраля 1945 г. В постановлении об окончании следствия отмечено, что в “... деле вражеского намерения в действиях А. Костикова, который был большим специалистом своего дела, не установлено”. Впереди еще было пять с лишним лет жизни, новые труды, ученики. Но машина репрессий продолжала действовать. Костикова обвинили в том, что по его доносу были арестованы С. П. Королев и В. П. Глушко.
Для решения этого и других подобных вопросов в 1989 г. была назначена специальная комиссия. Главные выводы этой комиссии таковы: “Прокуратура СССР за Нв13/4-1032 от 12.06.89 г. подтверждает факт, что в криминальных делах в отношении Королева С. П., Глушко В.П. отсутствуют данные, которые подтверждают то, что они были арестованы по доносу Костикова А. Г.” Можно лишь сожалеть, что Королев и Глушко отошли в мир иной, так и не узнав, кто же был виноват в их аресте.
Нападкам подвергался не только сам Костиков, но и его авторское свидетельство на УЗО. Этот вопрос также обсуждался специальной комиссией. И вот ее выводы: “Наша комиссия изучила сотни связанных с этим вопросом документов. Выводы однозначны: авторами изобретения механической установки для залповой стрельбы реактивными снарядами и авторами нового оружия - реактивных систем залпового огня являются А. Г. Костиков, И. С. Гвай и В. Аборенков. Не найдено такой особы, которая могла бы обоснованно претендовать на включение ее в состав этого авторского коллектива”.