Афганистан доказал: заносчивый Запад превратно понимает окружающий мир .
(The Telegraph, Великобритания)
Ник Тимоти Поражение в Афганистане породило множество клише и скоропалительных выводов. Мудро кивая, комментаторы наперебой зовут его «кладбищем империй». Хотя все доказательства налицо, политики уверяют, что надо работать и впредь, чтобы «Талибан»* стал умереннее. 
Еще стало модным высмеивать Фрэнсиса Фукуяму с его тезисом времен падения Берлинской стены, будто «история закончилась». Опираясь на постулат Гегеля, что история — это прогресс разума, Фукуяма полагал, что либеральная демократия и рыночный капитализм победили, — и никакая другая идеологическая система им противостоять не сможет.Но можно было и без унижения в Афганистане осознать, что история по-прежнему здесь с нами.
У себя дома либеральные демократии никак не могут справиться с раздвоенным рынком труда, застоем в оплате труда и глубоким неравенством. Они изо всех сил стараются залатать бреши в обществе из-за стареющего населения и стремительно меняющейся демографии, радикального индивидуализма, всех сортов политкорректности и политической раздробленности.
На международной арене проблем тоже не оберешься.Путинская Россия убивает политических противников, нападает на соседние государства и поддерживает диктатуру в Белоруссии.
Китай Си Цзиньпина принял мутировавший рыночной капитализм, отверг либеральную демократию, угнетает уйгуров, разрушает Гонконг и угрожает другим странам.
По всему мусульманскому миру за власть цепляются тираны, не гнушающиеся насилия, исламисты стремятся свергнуть светские правительства, а сторонники халифата мечтают о едином исламском государстве, где царит шариат.Как показывает относительный упадок Запада, история нелинейна: никакого прогресса разума она не отражает, а прочный триумф некой конкретной формы правления не только не неизбежен,
но и в принципе невозможен. Человечество пожинает плоды научного прогресса, но он еще не гарантирует мудрости в области применения этих знаний и никак не связан с нашим откликом на новые угрозы и вызовы.
Мы беремся за непосильную ношу, делаем ошибки и терпим поражения от собственного высокомерия и наблюдаем, как на смену одним могущественным государствам приходят другие.
Но после Афганистана наряду с другими экономическими, торговыми и геополитическими реалиями нам пора усомниться в том, что либеральный Запад привык воспринимать как должное.Первое и самое очевидное — это всеобщий характер либерализма.
Первые либеральные мыслители сформулировали свои взгляды, вообразив себе некое первобытное состояние, своего рода нулевой год:
ни правительства, ни безопасности, а жизнь полна опасностей и насилия.
Чтобы уйти от этого жестокого мира, считали они, люди заключат некий общественный договор, который будет гарантировать определенные права (например, на жизнь и собственность), — а в противном случае нам придется жить в условиях полной свободы.
Проблема этой теории в том, что никакого естественного состояния не существовало вовсе.
Свои права и обязанности мы унаследовали из прошлого — из сложной сети семьи, культуры и общественных институтов, формировавшихся веками и с учетом национальных и региональных особенностей.
Но либерализм к ним слишком часто слеп и глух. Считается, что все люди одинаковы — и их желания и потребности тоже.
Откуда бы человек ни был родом, его желания и потребности неизбежно основаны на западных и, сколь бы рьяно современные либералы это ни отрицали, христианских догмах.
Только задумайтесь, как мы привыкли рассуждать об исламе и исламских странах, где, например, совершенно по-иному относятся к правам женщин, а светская власть далеко не столь желанна.
Из-за тех же интеллектуальных ростков либералы и Запад вообще считают, что люди по своей природе рациональны и озабочены в основном личными интересами. Но, как подтверждают современные психологи и древние философы, человек — причудливая смесь конкуренции и сотрудничества, индивидуалистического и племенного. Наша принадлежность к более широкому самосознанию — по семье, местности, племени, нации, конфессии и этнической группе — гораздо важнее, чем готовы признать либералы. Таким образом в Афганистане, как и ранее в Ираке, Запад напрочь забыл про племенное и этническое самосознание и навязывал этим странам властные структуры национальные и чужеродные.
И недоумевал, почему это программы экономического и социального развития не завоевали доверия населения, которое во многих частях страны больше доверяло «Талибану» и считало его эффективнее коррумпированных правительств Хамида Карзая и Ашрафа Гани.
Еще один опровергнутый в Афганистане западный предрассудок — это наивная вера в неизбежный, неумолимый прогресс. Не только в том смысле, что вкладывал в него Фукуяма, но и в том, что плюрализм и рационализм всегда ведут к общественным достижениям. Проблема с этим мышлением, разумеется, в том, что значение прогресса неизбежно находится в глазах того, кто на него смотрит.
А тех, кто его оспаривает или мечтает о другом будущем, тут же клеймят ретроградами либо лжецами.
Союзническое вторжение в Афганистан в 2001 году призвано было уничтожить «Аль-Каиду»* и устранить талибов, но вскоре задача превратилась в навязывание либеральной демократии и западных социальных норм людям, которые, даже ненавидя «Талибан», отнюдь не горели желанием перенимать ценности, столь далекие от собственных традиций. Афганистан не только не продемонстрировал неизбежность прогресса, но и напомнил нам о хрупкости цивилизации и мира.
И тут мы подходим к последнему рухнувшему заблуждению Запада: мифу о «либеральном миропорядке, основанном на правилах». Многосторонность и международные институты — вещи реальные и ценные, но в корне неверно полагать, что «порядок, основанный на правилах», справедлив или демократичен.
Это не что иное, как мировая система, работающая в американских и западных интересах и подкрепленная экономической и военной мощью США.
Многие политики даже уверовали в собственную мифологию и внушили себе, будто саммиты и соглашения работают и без танков, солдат, войск и боевых кораблей.
Но односторонний подход Америки — прекращение афганской войны, как и развязывание войны в Ираке, — показал, что глобальный порядок, основанный на правилах, — миф, которым всегда и был.
Как жители Запада, мы вправе верить, что наш образ жизни и основополагающие принципы наших обществ предпочтительнее и лучше альтернатив, которые мы наблюдаем во всем мире.
Но хотя мы должны решительнее отстаивать свой образ жизни у себя дома, надо реалистично относиться к тому, как устроен мир в других местах.
Это никакой не конец истории, но если мы извлечем из этого опыта правильные уроки, нам повезет увидеть конец западного высокомерия.===================
Daryl Cody
Ну и скольких афганских граждан русские забрали с собой после вывода советских войск?
Послушай Би-би-си, а нас ждет шоу «Ищем таланты». Повезло же нам!
IVAN NOBLE
«Талибан» отвергает «бдительный» либеральный Запад.
И правильно делает.
darrell nicholls
Доколе всякие транс-активисты, дебилы с гендерными местоимениями, сторонники критической расовой теории, борцуны с расизмом и любители ЛГБТ не возьмут в руки оружие и не отправятся в Афганистан и другие исламские страны воевать за свои якобы убеждения, нечего давать им эфирное время.
Они только дутую, показную добродетельность гонят.
И раз уж на то пошло, воинов с глобальным потеплением это тоже касается: пусть летят себе в Китай и перекрывают там улицы, сколько влезет!
David James
Значит, демонстранты в Гонконге размахивают «Юнион Джеком» (британский флаг), — и для них это символ свободы и демократии.
А в Великобритании «бдительные» социалисты и пропагандисты мультикультуры, начиная с Би-би-си и кончая лейбористами, бесчестят наш флаг как символ колониального угнетения, расизма и «маленькой Англии»!
Это из-за них Великобританией управляют еврократы из Германии и Франции.
C Hayward
Западные страны 300 лет пытались навязать свою «идеальную» форму правления Азии и Африке — и почти всегда безуспешно.
После мировой войны они пробовали то же самое на Балканах, Ближнем Востоке и в Чехословакии — и тоже ничем хорошим это не кончилось.
У скольких бывших европейских колоний в Африке сейчас демократия европейского образца, а?
Non Quis Sed Quid
Если Запад заблуждается и все неправильно понял, то почему же нас до сих пор захлестывает эта гигантская миграционная волна из всех этих великих альтернатив?
И эти люди, десятки тысяч в неделю, — лишь верхушка того айсберга, который сюда отправился бы, будь у них хоть малейшая возможность.
Charles Hinton
Можно подумать, Вьетнам с полвека назад ничего не доказал.
Автор, что, в коме с тех пор провалялся?
Adam Smith
Мы экспортируем вовсе не «наши» ценности.
Ценности как раз довольно универсальны: например, здравоохранение, свобода от преследования, продовольственная безопасность, религиозная свобода. «Талибан» все это отрицает. Мы экспортировали (хотя можно было бы подобрать слово и получше) малую толику стабильности в объятую анархией страну, которая экспортировала лишь терроризм.
За последние несколько лет у нас почти не было потерь, а расходы были минимальны.
Мы сдались, когда на самом деле выиграли, а ситуация стабилизировалась. Теперь там все пошло-поехало, и мы все снова в опасности.
Ed Richards
Хорошая статья.
Либеральные демократии на Западе развивались веками и ценой многих жизней — и нет никакой гарантии, что они когда-либо разовьются где-либо еще. Попытка навязать демократию в одночасье едва ли сработает.
В общем, мы должны оставить другие культуры и нации в покое.
Надо бить без промаха, если они начнут нам угрожать, но оккупировать и реформировать ничего не надо.
Nick Powell
Поневоле затоскуешь тут по холодной войне, когда все было ясно и понятно.
На самом деле, чтобы остановить наш всеобщий упадок, Западу надо бы отступить и заняться внутренними угрозами и при этом защищаться от внешних атак и влияния военным и дипломатическим путем.
https://inosmi.ru/politic/2021 ... .html==========
Мы здесь, для того чтобы помочь вьетнамцам, потому что в каждом косоглазом живет американец, который мечтает выбраться наружу (с) 
