Очерки. Операция Z

ПН: Вы имеете опыт работы в разных «горячих точках» – чем происходящее на Украине отличается от других боевых действий?

Я.Г: Этот конфликт не сравнить ни с Ближним Востоком, ни с Осетией, ни с Чечней. Я имею в виду и масштаб применения вооружений, и всего остального – это очень серьезно, это настоящая война. Понятно, что называется она «специальной операцией», но на самом деле, идет настоящая война.

Во-вторых, что касается той стороны, наших оппонентов, то такой жестокости и цинизма и в геноциде, и в отношении к собственному народу, в отношении к пленным, к противнику – к нам, я такого не встречал нигде. Вот два слова – цинизм и жестокость, такого не было нигде.

Нельзя называть дикарями другие страны, но какие-то вещи мы можем предполагать, что это может быть где-то в Средней Азии, в Африке, но предполагать, что такая жестокость может быть, она достаточно изощренная и те пытки, которые они применяют, я не знаю, в какой больной ум оно может прийти.

То, что происходит, можно сравнить с очередной мировой войной, когда мировой, общеевропейский «интернационал» собрался в кучу, чтобы опять попытаться у нас что-то отобрать. Итог понятен, время и опыт никого ничему не учит. В любом случае победа за нами.

Даже, если они все объединятся, тот же блок НАТО, в любом случае найдутся несколько звеньев цепи, которые дрогнут, которым будет страшно, и все это посыплется как карточный домик.

А Украина сейчас в качестве гигиенического средства выполняет функцию, которым удаляют загрязнения, хоть до сих пор отрицает, что их используют в этом качестве.

ПН: Со стороны кажется, что спецоперация замедлилась, проходит не так быстро, как хотелось бы. Так ли это на самом деле?

Я.Г: Возможно, обывателю кажется, что что-то затормозилось и проходит медленно, но надо не забывать, что, прежде всего, мы должны беречь свою живую силу, своих воинов – это очень важно.

Все идет по правилам – работает разведка, работает техника, потом идут люди. Прежде всего, это авиация и артиллерия, потом люди. Плюс, на нас давит бремя сохранения жизни мирного населения.

ПН: Запад объявил программу ленд-лиза для Украины. Может ли она остановить продвижение наших войск и заставить отказаться от поставленных целей?

Я.Г: Я на фронте, если не сказать, что живу, то бываю регулярно и пока новых поставок не видел там. Ни заявленных гаубиц, ни танков, ни какой-то другой техники, тем более авиации. Пока это только слова.

Что касается того боекомплекта и вооружений, которые были поставлены уже, могу дать характеристику, что в большей части это хлам. Для стран НАТО это утилизация военного имущества, которое утилизировать достаточно дорого. А так – это имущество, которое пришло в негодность, у него исчерпаны сроки хранения или которое не обслуживалось должным образом.

Это имущество поставлено для войны, причем не бесплатно. Украина должна оплачивать его. Европейцы продали за большие деньги военный мусор незадачливому соседу. Статистика срабатывания этих ПТРК, боеприпасов, которые поставлены Украины, говорит о том, что большой процент не срабатывает, потому что он не обслуживался или не хранился должным образом, либо просто истек срок.

Замедлить нашу операцию можно просто от большого количества, но вряд ли это произойдет. Повторюсь, что мы достаточно серьезно контролируем небо, российская авиация – первая в украинском небе. Мы контролируем узловые хабы, железнодорожные центры и узлы, поэтому любые поставки вооружения пресекаются. Оно еще до сих пор не перешло на Украину – пока это заявки, но на фронте я этого не видел.

ПН: Что можно ответить на заявления представителей Запада и Украины о том, что у России уже закончились/заканчиваются «Калибры» и другие боеприпасы?

Я.Г: Откуда такая информация, что что-то закончилось? Она не достоверна. Мы – свидетели того, что ежедневно у нас боевая работа новыми вооружениями ведется. Она не прекращается и интенсивность ее не слабеет.

Плюс, Россия является правопреемником Советского Союза, а вы знаете прекрасно, что у Советского Союза на десятилетия ведения непрекращающейся войны были созданы запасы вооружений при том, что они и обслуживались, и хранились, и до сих пор обслуживаются, и хранятся.

Самые обычные виды вооружений – все это есть и все это, в случае необходимости будет применено. В том числе есть и тактическое ядерное оружие, но я очень надеюсь, что не придет время о решении применения подобного оружия.

Но здесь можно напомнить, как наши «западные партнеры» применяли оружие с обедненным ураном в Югославии. Прецедент применения этого оружия в новейшей истории есть.

ПН: Где, по-вашему, должна закончиться спецоперация, есть ли у нее границы?

Я.Г: Что касается конца операции, я отвечу, скорее, не как советник, а как гражданин и военно-политический эксперт. На мой взгляд, полная денацификация и демилитаризация Украины – это лишение этого государства возможности возобновить боевые действия, возможности возрождения нацизма и это смена политического руководства. Это мой личный взгляд.

С этими людьми даже на переговорах говорить не о чем. Это будет воспринято как попытка получить передышку, перегруппироваться и напасть снова. Тем более, что они – не хозяева своего слова и своей страны.

ПН: Какое будущее у ЛНР и ДНР – они останутся независимыми государствами или войдут в состав России?

Я.Г: Снова отвечу как простой обыватель – юго-восток так называемой Украины, которую я никогда не считал государством, является регионом-тружеником. На территории ДНР и ЛНР сосредоточена была вся тяжелая промышленность Украины, большая часть ВВП – это эти две республики. Либо в качестве надежных и постоянных союзников, либо в качестве новых субъектов федерации, эти два региона не будут обузой для России в любом случае.

Там даже во время войны работали многие предприятия, прежде всего, добывающей промышленности. В отличие, например, от Украины, которая полностью провалила посевную в этом году из-за того, что идут на поводу у своих хозяев.

ПН: А что будет с освобожденными городами, будет ли восстановление, например, Мариуполя?

Я.Г: Я принимал участие в операциях и по освобождению Волновахи, и Мариуполя, входил в первых боевых порядках и видел, что там происходило, посещал уже с гуманитарной миссией и с миссией по восстановлению. Сейчас практически проведен аудит по восстановлению инфраструктурных объектов, по социалке. Например, в Волновахе уже работает и Пенсионный фонд, и Служба занятости, открылись торговые точки, то есть, постепенно жизнь в город возвращается.

Точно такая же история с Мариуполем, он просто больше. В любом случае, будут восстановлены, прежде всего, объекты инфраструктуры коммунальные, потом дойдет очередь и до жилых, просто это займет какое-то время, но восстановление городов неизбежно. Уже сейчас ведется эта работа.

Уже не вызывает сомнений, что город страдает в основном от внутренних обстрелов. Из района в район из минометов и РСЗО бьют националисты.....

Именно из-за обстрелов, по словам мэра, полностью остановлен городской транспорт. В условиях тотального безденежья и дефицита топлива это означает невозможность добраться из района в район.

Многие харьковские фирмы попытались было возобновить работу, но не смогли организовать доставку сотрудников. Так что отсутствие транспорта, не в последнюю очередь, не позволяет «возродиться» бизнесу.

Если бы работало метро… Но нет, Терехов отдал метрополитен под бомбоубежище-табор. В то время как в настоящих, нормально обустроенных бомбоубежищах разместились все те же нацисты.

Надежды на скорый запуск метро нет. Как сообщил глава департамента горсовета по делам информации Юрий Сидоренко:

«…после войны полтора-два месяца уйдет только на подготовку к запуску метрополитена. … благодаря «усилиям» оккупантов, будут сложности с Салтовской веткой — она поедет намного позже остальных двух».

И вот 3 мая у харьковчан зародилась робкая надежда получить хоть какой-то способ передвижения: городских коммунальщиков выгнали чистить трамвайные пути. Чтобы, как было задекларировано, запустить трамвай при первой возможности. Но уже на следующий день на одной из центральных улиц принялись демонтировать рельсы ветки, за сохранение которой горожане выступали много лет. Это противостояние началось еще при Кернесе, который систематически уничтожал трамваи в Харькове: сокращал маршруты, закрывал депо, убирал рельсы. Дешевый, а для льготников бесплатный транспорт вытесняли дорогие коммерческие маршрутки. Очевидно, Терехов решил под шумок одержать окончательную победу в «рельсовой войне» мэрии против горожан. Естественно, свалив вину на «оккупанта».

«Стараниями» немытых охотников за унитазами и ношеным женским бельем, трамваев в Харькове больше нет. Уничтожены подстанции, которые обеспечивали их работу. Разрушены депо. …Мэр вместе со специалистами работает над оптимизацией маршрутов общественного транспорта. …Где-то на смену трамваю придет троллейбус, где-то муниципальные автобусы».

Этот комментарий Сидоренко как нельзя лучше иллюстрирует намерения городских властей относительно трамвая, а также их интеллектуальный уровень. И снова хочется схватить мэра за шиворот и долго спрашивать: Кто это сделал?!

«Уничтоженные» харьковские рынки это особая история. Знаменитый рынок «Барабашова» и в мирное время горел регулярно, при каждой новой попытке передела.

Теперь же его просто обстреливают, чтобы скрыть грабежи. А торговцы даже не могут забрать из опасной зоны остатки товара: руководство рынка требует сначала уплатить аренду с 24 февраля по настоящее время.

Что же касается «возможности зарабатывать и кормить свои семьи», подведомственные мэру коммунальщики в первые месяц-полтора с начала спецоперации чувствовали себя неплохо на фоне других горожан. У них, по крайней мере, была работа.

«Наши коммунальщики — настоящие герои. Под обстрелами они вывозят мусор, ремонтируют теплотрассы, восстанавливают тепло- и электроснабжение, ремонтируют газопроводы. В них стреляют, а они работают. Вы понимаете, какие у нас люди?! Поэтому у меня родилась идея — после победы обязательно установим памятный знак коммунальному работнику», — делился планами Терехов.

Однако вскоре выяснилось, что дифирамбами (вполне, кстати, заслуженными) забота мэрии о работниках коммунальных предприятий и ограничивается.

Примерно с середины апреля коммунальщиков массово отправляют в отпуска за свой счет «до конца военного положения» либо заставляют на тот же срок писать заявления о временном расторжении трудового договора. Все это оформляют задним числом, с первого апреля. Другим сотрудникам коммунальных предприятий просто задерживают на неопределенный срок заработную плату, предоставив взамен щедрую льготу: гуманитарку они могут получить без очереди.

А вот преподаватели и этого не могут, хотя положение у них не лучше.

Власти поступают с сотрудниками харьковских вузов по той же схеме, что Терехов с коммунальщиками: заявление на отпуск за свой счет либо приостановка контракта. А тем, кто продолжает работать, не выплачивается заработная плата. Очевидно, глава военной администрации Олег Синегубов не слишком-то озабочен, с кем он будет «сберегать статус студенческой столицы и наш научный потенциал».

Любовь Терехова к памятникам общеизвестна. Самые, с его точки зрения, ценные и знаковые по приказу мэра обложены мешками с песком для защиты от обстрелов. Вот только людей, выполнивших эту нелегкую и небезопасную работу защитить некому. С ними поступили по рецепту Остапа Бендера: «От мертвого осла уши! Получишь у Пушкина». Точнее, в данном случае, «получишь у Шевченко»…

«Неоднократно украинское командование заявляло о том, что пойдёт в лобовую атаку на Донецк. Насколько этот сценарий, кажется вам вероятным? Есть ли там достаточные силы для того, чтобы хотя бы психологическую атаку устроить, как они говорят, занять несколько районов ближайших к Донецку?» – спросил телеведущий Евгений Попов.

«Языком они всегда сильны были, я даже помню это с боёв в аэропорту, – ответил Авидзба. – Мы там их уничтожали, но они рассказывали, что продвигаются. Поэтому это очередные громкие заявления, которые больше на карман спонсоров, чтобы им больше выделяли, но не по действиям…

Попытку они могут сделать, но это будет их последняя попытка, если честно, мы на это надеемся, потому что мы-то тоже 8 лет не отдыхали, мы тоже укреплялись. Мы хотим показать свою оборонку, насколько мы её усилили и насколько она эффективна, и потом на их плечах идти дальше. Так будет проще всего их разгромить», – добавил Абхаз.

«Встречаются ли западные образцы вооружения, артиллерия, может быть уже тяжёлая техника?»– уточнил ведущий.