Болгария: Россия - враг №1.

Пивко

вот здесь было хорошо воевать. Сначала мы два дня простояли на границе Румынии и Болгарии, и я с несколькими офицерами из любопытства решил осмотреть границу. Пошли в кукурузное поле. Поле как поле, вдалеке виднелась будка болгарских пограничников, ничего интересного нет. Вот и все, а по возвращении смершевцы надавали нам по шапке за самодеятельность. Тогда шли какие-то переговоры с болгарскими властями, и мы своим визитом могли все испортить. Кто-то донес о нашем походе, и от серьезных неприятностей спасло только то, что нас было несколько человек, все офицеры, а на передовой артиллеристами, тем более на командных должностях, не разбрасывались. На следующий день пришел приказ наступать на Болгарию. Конечно же, такую войну, как с болгарами, можно вести. Мы ни одного выстрела не сделали. Двинулись вперед на «Студебеккерах», а местные жители встречают нас хлебом-солью. Прямо к нам в кузов бросали целые буханки хлеба, а мы двигались потихоньку и даже пехоту к себе подсаживали. Останавливались в селах по пути следования, и в каждом нас встречали угощениями. Болгары выставляли покушать все, что у них было. Они тоже не очень хорошо жили, война есть война, она для всех одна. Но всем, чем могли, угощали. А потом из Болгарии мы на Югославию пошли. Здесь нас тоже очень хорошо встретили, мы после пересечения границы ночью в какое-то югославское село зашли, молодые девочки нас обнимают и целуют, все люди радостные. И тут мы тоже не стреляли, побыли в селе сутки или двое, переночевали в домах, угощали хорошо, и двинулись дальше.

А вот дальше жизнь пошла не так, как хотелось. В Болгарии и Югославии было хорошо, поэтому нельзя останавливаться надолго. Так что вошли в Венгрию, и снова началась самая настоящая война, венгры были вояками не хуже немцев. Мы их прозвали «модерами», потому что когда брали в плен кого-то из них, они все здоровые ребята были, и сразу же начинали кричать: «Модер!», «Модер!» Мол, он не немец, а мадьяр, так что его не надо стрелять. Да мы их и не расстреливали, ну их к черту, отправляли в тыл, куда там положено. Но в целом венгры сильно сопротивлялись.

Готовились к боям, потому что царские войска формально были на стороне немцев, но когда переправились, оказались в объятиях. Болгарские войска вышли нам навстречу со знаменами, с оркестрами. Хлеб-соль и сплошное братание…

-А где лучше всего встречали наши войска?

Так хорошо и так душевно, как нас встречали югославы, такого больше нигде не было. Даже на нашей территории. Помню, освободили Николаев, а люди боятся идти нас встречать, потому что перед уходом немцы пустили слух: «Сейчас пойдут переодетые в форму красноармейцев бандиты, и они будут вас расстреливать!» В Одессе все нормально, молдаване тоже хорошо встречали, но как югославы – никто! Например, в городе Била-Цырква, в который мы прибыли, жители испекли для нас 16-килограммовую булку хлеба – целый пуд! Встречали нас с радостными криками: «Живео Червона Армия! Живео Тито! Живео Сталин! Живео Червона Армия!» Помню, на подступах к Белграду, зашли в одно село и остались на ночь. Так к нашему командиру стали приходить сербы: «Дайте нам солдата, пусть он у нас в доме поспит!» Посрезали и поснимали с нас на память все пуговички и звездочки. А километров за пятьдесят до Белграда случился такой эпизод. На подходе к одной деревне, вдруг вылетает всадник, и на полном ходу врывается в нашу колонну с криками: «Живео Червона Армия! Живео Партизаны! Живео Тито и Сталин!» Проскакал и умчался обратно. Через полчаса мы заходим в эту деревню, а прямо на улице накрыт длиннющий стол, накрытый всевозможными яствами. Так что такой встречи больше не было нигде.

Румыны – это цыгане и попрошайки! А мадьяры – это лютые враги и ненавистники! Правда, и там случались приятные встречи. Помню, в селе Пилишморот, что на Дунае недалеко от Эстергома, одна мадьярка Этушка, относилась к нам с удивительной добротой и теплотой, словно ангел. Чехи мне показались надменными и высокомерными! Австрийцы – добропорядочные труженики. Вот болгары – это наши братушки, но и там такой встречи как в Югославии не было.

-А по уровню жизни вам где больше всего понравилось?

Самая бедная - это Румыния. Потом, наверное, Болгария, Венгрия, Австрия, а самой богатой мне показалась Чехия. Конечно, бросалось в глаза, какие там красивые сады и виноградники, какой красивый и ухоженный скот, как интересно обустроены многие моменты, но я не могу сказать, что меня там прямо что-то так уж восхитило и изумило. Да и не было на все это времени, мы ведь там не на экскурсии были.

И там я опять попал в 233-й запасной полк. Но пробыл в нем недолго, вскоре приехал покупатель, и нашу команду забрали в 233-ю Днепродзержинскую стрелковую дивизию 34-го Стрелкового Корпуса. Но воевать мне больше не пришлось.

Правда, когда шли тяжелейшие бои за Будапешт нас дважды отправляли за сто километров, но оба раза давали отбой и возвращали обратно. Потому что и в самой Болгарии было достаточно мутно и неспокойно. К тому же в Софии стояла всего одна наша дивизия и две румынские. А однажды ночью нас подняли, и мы даже не поняли в чем дело. Сказали только: «Война в Болгарии!», а оказалось, что произошла попытка мятежа. Там стоял какой-то танковый полк - танки наши, а сами танкисты болгары, и говорили, что какой-то болгарский майор успел сообщить, что у них в полку готовится мятеж. И нам пришлось их разоружать.

-Как наши войска встречали в Румынии и Болгарии? Вообще, какое впечатление на вас произвела заграница?

Мне только в Болгарии понравилось. Потому что там очень гостеприимный народ, который чтит не только свою культуру, но и нашу. Помню, болгары все расспрашивали, как у нас жизнь, как у нас в колхозах, вообще чувствовалась огромная симпатия, и я не понимаю, как так получилось, что сейчас они стали к нам такие недружелюбные. Даже хотели памятник «Алеши» снести… Ведь мы тогда везде по Софии свободно гуляли, были и у памятника Скобелеву в Плевне, и никто и никогда ни слова не сказал против русских братушек. Помню, был такой случай.

Как-то мы в наряде были, патрулировали в городе, и решили выпить по стаканчику вина. Зашли вроде как в кафе: «Братушка, можно вина?» А там сидел болгарский офицер, насколько я понял кавалерист. Во всяком случае, у него была наградная сабля с серебряной отделкой. И вдруг он как закричит на продавца, тот сразу встал по стойке смирно. Мы смотрим с удивлением, не можем понять, что случилось. Оказывается, офицер возмутился тем, что продавец взял с нас деньги. Подошел к нам: «Братушки, я вас угощаю!» - «Господин офицер!» Он тут же поправил: «Не господин, а товарищ офицер!» - «Спасибо большое, но мы на службе!» - «Жаль, но я вас понимаю, служба, дисциплина!» Так что в Болгарии люди нас замечательно встречали и принимали. И это притом, что сами зачастую жили совсем небогато. Например, такой случай вам расскажу.

Как-то в феврале мы вышли в поле на тактические занятия, и вдруг мне кричат: «Товарищ старший сержант, посмотрите, дети идут!» Смотрим, идут девочка и мальчик. В домотканых рубашках, совсем босые, они шли в соседнее село. Мы как это дело увидели, сразу их укутали в одежду, отвезли в село, собрали им и одежду, и какую-то обувь. Поэтому и доверие к нам было огромным.

Помню, к нам пришла одна пожилая болгарка и пожаловалась на наших солдат. Нас четверых вызвали и отправляют разбираться. Я пытался возразить: «Товарищ полковник, там же наверняка офицеры!» А у нас как раз в это время был скандал. Офицеры ходили по ресторанчикам, а это было запрещено, поэтому мы в нарядах их не пускали. И однажды так случился скандал: «Извините, товарищ полковник, не положено!» Тот в крик: «Что ты?! В бога мать будешь тут мне… Да я полковник, а ты кто такой?! Сережка!» После этого прихожу в свой учебный батальон к замкомандиру дивизии по строевой Галиакберову: «Товарищ полковник, да что это такое?! Зачем вы нас посылаете, там же офицеры, а мы?!» Тут же всех собрали, и сам командующий корпусом дал приказ, и нам выдали временные удостоверения, что мы можем требовать с офицеров. И с тех пор те, кто умные отдавали честь, даже полковники, а глупые начинали дерзить. Поэтому я и возражал. Но меня мигом оборвали: «Разговорчики! Идите и разберитесь!» Приходим, а там стояла передвижная секретная телефонная точка: семь девушек и с ними старшина. Начали разбираться, а они, оказывается, ходили по домам и брали у болгар что хотели. Они стоят, нас увидели: «А, пехота! Идите сюда!» Мы подходим: «Кто старший? Старшина, подойдите сюда!» Он не реагирует. Тогда я приказал своим ребятам: «К бою! Положить их на землю!» Дали по очереди перед ними, они сразу упали. Я беру этого старшину за шкирку: «И ты все время так воевал?! Что же ты, падла, делаешь?! Зачем людей так обижаешь?!» Они встали, извинились, но я их предупредил: «Я про вас доложу командованию, пусть они решают, как с вами поступить!» И уже на второй день весь состав этой точки полностью заменили. А эта болгарка Майка пригласила нас в гости. Накрыла стол, но поставила такие дорогие приборы, что мы смутились. Мы же кто, деревня… Разве мы знали, как ими пользоваться? Но она наше смущение заметила: «Ладно, братушки, так кушайте!» Так что Болгарию я вспоминаю очень хорошо.

А вот румыны мне не понравились. Даже воды могли не дать. И в целом они мне показались недружелюбными и бездушными. К тому же барахольщики страшные