Михаил Михайлович Пришвин, человек который по-простому не боялся высказывать свою точку зрения.
16 января 60 лет назад умер Михаил Михайлович Пришвин.
Русский советский писатель, автор произведений о природе, охотничьих рассказов, произведений для детей.
Каждый Советский, да и Российский школьник учил произведения Михаила Пришвина. Как-то чем старше становишься тем интереснее читается классика, даже если она школьная. Но книгу ещё интереснее читать, когда знаешь биографию писателя.
У Михаила Пришвина был необыкновенный взгляд на этот мир, умея жить в безбожное страшное время, он сохранил своё мнение на многие вещи и умел высказать его, пусть даже в своих дневниках и не быть при этом репрессированным. Богатый духовный мир, хоть и своеобразный. Готовя этот материал, я открыл для себя другого, не классического писателя Пришвина, ту сторону о которой не учили в школах.
Рождение и род ПришвинаРодился 23 января (4 февраля) 1873 год в Елецком уезде Орловской губернии (ныне Елецкий район Липецкая область), в фамильном имении Хрущёво-Лёвшино ( прекратило своё существование в 1987 году), которое в своё время было куплено дедом, преуспевавшим елецким купцом Дмитрием Ивановичем Пришвиным. В семье было пятеро детей (Александр, Николай, Сергей, Лидия и Михаил, который и был отцом писателя).
Село Хрущево представляло собой небольшую деревеньку с соломенными крышами и земляными полами. Рядом с деревней, разделенная невысоким валом, была усадьба помещика, рядом с усадьбой – церковь, рядом с церковью – „Поповка“, где жили священник, дьякон и псаломщик. Одна судьба человека, родившегося в Хрущеве, родиться в самой деревне под соломенной крышей, другая – в Поповке и третья в усадьбе. Михаил Пришвин родился в усадьбе.
Отец будущего писателя Михаил Дмитриевич Пришвин после семейного раздела получил во владение имение Констандылово и немало денег. Жил он по-барски, водил орловских рысаков, выигрывал призы на конных скачках, занимался садоводством и цветами, был страстным охотником. Однажды отец проигрался в карты, поэтому пришлось продать конный завод и заложить имение. Он не пережил потрясения и умер, разбитый параличом. Мише в то время было 8 лет а потому далее его воспитывала одна мама.
Мама писателя, Мария Ивановна Пришвина, урожденная Игнатова, энергичная и сильная женщина, происходившая из староверческого рода белевских купцов-мукомолов. В 19 лет вышла замуж, однако брак воспринимала как долг и своего мужа ни когда не любила. В 32 года родила Мишу , а в 40 лет осталась вдовой с сыновьями Николай 12 лет, Мишей 8 лет и Серёжей 5 лет, а так же две дочери Лидия и .
Мать Пришвина была из староверов, порвавших с древней отеческой верой, а ее племянник, Василий Николаевич Игнатов стал одним из организаторов печально известной группы «Освобождение труда», другой пришвинский кузен женился на Софье Яковлевне Герценштейн, сестре известного революционера Герценштейна, и стал газетным магнатом. Не отсюда ли ранний настойчивый интерес Пришвина к еврейской теме? Хотя сам Михаил Пришвин был кучерявым, чёрным и потому похож на цыгана.Так получилось, что женщины оказывали на мальчика гораздо большее влияние, чем мужчины. И кроме матери за его душу боролись две его сестры.
Старшая двоюродная сестра, Евдокия Николаевна, была старше кузена на пятнадцать лет, и оттого юный будущей писатель воспринимал ее как тетку. Судьба этой женщины была тихо, по-русски трагична. Она получила образование в Сорбонне, вернулась в Россию и вслед за братьями из чувства милосердия и справедливости вступила в народовольческий «Черный передел», потом увлеклась революцией.... Далее за свои средства открыла школу. Умерла 10 июля 1936 года в 76 летнем возрасте. Пришвин вспоминал : "Хоронили Дуничку, слушали речь, вроде того, что хороший человек, но средний и недостаточной революционной активности. Сам я на похоронах не мог говорить перед чужими, боялся разреветься. И не надо было говорить. Вечером хватил бутылку вина и так в одиночестве помянул Дуничку" .
Однако михаил Пришвин больше любил другую сестру, Марию Васильевну Игнатову, названную им Марьей Моревной. Она также кончила Сорбонну, много лет жила в Италии, отличалась способностями к искусству, однако ни в чем проявить себя не успела и сравнительно молодой, в 1908 году, умерла.
Образование ПришвинаСамое первое образование мальчик получал вместе с крестьянскими детьми в сельской школе, а дальше пути их расходятся: они остались в деревне, он же в безмятежные еще годы, как и положено барчуку, отправился в елецкую гимназию. Для того чтобы в нее поступить, надо было получить разрешение в церкви, нечто вроде характеристики или справки о том, что ребенок благонадежен, ходит к исповеди и причастию . 10 летний Миша впервые отправился в православный храм. Потеряв в храме мать, Миша повсюду ее ищет, по ошибке вбежав в алтарь через Царские врата (что по канонам Церкви является серьезным прегрешением), священник заставляет его класть поклоны, затем выводит к матери через боковые двери и делает ей наставление и вывод, что Миша будет будущим епископом, раз вошёл в царские врата . Миша священнику только и отвечал на все вопросы "Грешен я батюка, грешен!".
Миша учился не просто плохо, а катострофически плохо . Писатель вспоминал: «я совершенно не в состоянии понимать, что от меня требуют учителя. Мучаюсь, что огорчаю мать единицами и за успехи, и за поведение" . А однажды своему преподавателю он сказал прямо :«Слушайте, Козел! Если вы не прекратите придираться ко мне, я вам морду разобью!» В гимназии успехами не блистал — за 6 лет учёбы дошёл только до четвёртого класса и в этом классе должен был очередной раз быть оставлен на второй год, из-за конфликта с учителем географии В. В. Розановым — будущим известным философом — был из гимназии отчислен «за дерзость учителю». Заканчивать обучение пришлось в тюменском Александровском реальном училище (1893 год), куда будущий писатель переехал под крыло своего дяди купца И. И. Игнатова.
Не поддавшись уговорам бездетного дяди унаследовать его бизнес, поехал продолжать образование в Рижском политехникуме, в 1900—1902 годах на агрономическом отделении Лейпцигского университета, после чего получил диплом инженера-землеустроителя. До 1905 года работал агрономом.
Брак и семья ПришвинаПервым браком был женат на простой смоленской крестьянке Ефросинье Павловне Бадыкиной, в первом браке — Смогалёва . Женщина была на 10 лет моложе и Пришвин её к себе взял с сыном от первого брака Яковом (погиб на фронте в 1919 году в Гражданскую войну), у них было ещё трое детей: сын Михаил умер младенцем в 1918 году, Лев Михайлович (1906—1957) — популярный беллетрист своего времени, писавший под псевдонимом Алпатов и Пётр Михайлович (1909—1987) — охотовед, автор мемуаров. В 16 лет против воли Бадыкиной её родители выдали замуж за 22 летнего Филиппа Смогалёва. Она писала о первом муже: "Муж был пьяница и безобразник. Ни доброго слова, ни ласки я от него ни разу не слышала, не видела. Он бил меня без вины, жизнь была – сплошная мука." А потом она знакомиться с Пришвиным. Пришвин не женился, а именно сошелся с Ефросиньей Павловной. Жениться он и не мог – она ведь была замужем. Это была первая любовь и близость с женщиной в 43 года. Властная мать Пришвина была против такого сожительства сына, а сам Пришвин писал: «Наш союз был совсем свободный, и я про себя думал так, что если она задумает к другому уйти, я уступлю ее другому без боя. А о себе думал, что если придет другая, настоящая, то я уйду к настоящей… но никуда мы не ушли от себя…»
Жили они не дружно. В 67 лет Пришвин вступил в брак. Его супругой стала 41 летняя Валерия Дмитриевна Лиорко, в первом браке — Лебедева (1899—1979). Она родилась в Витебске, в семье военного , закончила до революции гимназию, в советское время получила философское образование в Институте слова. Были за ее спиной предварительное тюремное заключение, этап и три года сибирской ссылки, чего Пришвин поначалу не знал.
Умерли брат Николай и сестра Лидия , хотя близки братья и сестры между собою не были, он почувствовал страшное родовое одиночество, погиб на Гражданской войне в Сибири призванный в армию пасынок Яков.
Как Пришвин воспринял революцию?О революции он писал. «История нашей революции есть история греха царского. На все живое падает тень, и оно становится темным, призывая из тьмы к свету: вперед!
Царь Николай прежде всего сам перестал верить в себя как божьего помазанника, и недостающую ему веру он занял у Распутина, который и захватил власть и втоптал ее в грязь. Распутин, хлыст – символ разложения церкви и царь Николай – символ разложения государства соединились в одно для погибели старого порядка. Трагично положение этой маленькой кучки полуобразованных людей сектантского строя психики, овладевшей властью над огромной страной. С мечтой социализма Земли и Воли я распят на кресте моей собственности. Не только сад, посаженный моей матерью, объявлен общим, но и мое личное дарование, которое всегда было моей гордостью за независимость… Земля поколебалась, но этот сад, мной выстраданный, насаженный из деревьев, взятых на небе, неужели и это есть предмет революции?» В этих словах – зерна будущего конфликта с большевиками, новой государственностью.
«Я против революции, но не враг народа, и потому я голосую за революцию, в надежде, что это не серьезно, что это не дело и потом как-нибудь отпадет».
Собственно и на революцию, какой она предстала писателю летом семнадцатого года в деревне, у него сложился весьма своеобразный, резко отличающийся от городского, интеллигентского видения событий взгляд: «Корень беды в том, что в основе своей, во всей своей глубине наша революция самая буржуазная в мире, это даже не революция собственников, а людей, желающих быть собственниками. Эти собственники будущего взяли напрокат формулы социализма и так забили ими собственников настоящего, что эти собственники, уязвленные до конца, загнанные в подполье, уже не могут оправиться, взглянуть на свет Божий живыми глазами». Иллюзии писателя относительно революции развеялись очень быстро. Вскоре он скажет «Ленинство – результат страха», а жестокость большевиков Пришвин считал похоронами революции.
«По ту сторону моих человеческих наблюдений – преступления: вчера на улице горели купцы, сегодня в деревне вырезали всю семью мельника, там разграбили церковь, и судебные власти целую неделю не знали об этом, потому что некому было донести»
«…на мое клеверное поле едут мальчишки кормить лошадей, бабы целыми деревнями идут прямо по сеяному полю грабить мой лесок и рвать в нем траву, тащат из леса дрова. Россия погибает. Боже мой, да ее уже и нет, разве Россия эта с чувством христианского всепрощения, эта страна со сказочными пространствами, с богатствами неизмеримыми. Разве это Россия, в которой священник в праздник не служит обедню, потому что нигде не может достать для совершения таинств красного вина? России уже нет, она уже кончилась. Русский народ погубил цвет свой, бросил крест свой и присягнул князю тьмы. Господи, помоги мне все понять, все вынести и не забыть, и не простить!»
За свои антиреволюционные взгляды Пришвин преследовался, даже арестовывался и сидел в Митавской (Елгавской) тюрьме.
«Господи, неужели ты оставил меня, и если так, стоит ли дальше жить и не будет ли простительным покончить с собой и погибнуть так вместе с общей погибелью?«Мужики отняли у меня все, и землю полевую, и пастбище, и даже сад, я сижу в своем доме, как в тюрьме, и вечером непременно ставлю на окна доски из опасения выстрела какого-нибудь бродяги». «Преступление Ленина состоит в том, что он подкупил народ простой русский, соблазнил его»
Великая Отечественная войнаВойна застала 67 летнего Пришвина под Старой Рузой, где, недалеко от полюбившейся им Малеевки, супруги купили домик. Однако пожить в этом доме им суждено не было: война уничтожила его.
Пришвин, во все невзгоды и беды не покидавший Россию, в революции и войны был первый писатель в России.
Пришвин и СталинУ Пришвина никаких личных отношений со Сталиным не сложилось не смотря на то, что в революцию именно к Сталину, а не к Ленину Пришвин относился лучше , чем ко всем другим большевикам. Прямых контактов с Кремлем у писателя не было, если не считать дружеское, но большей частью бесполезное общение со всесоюзным старостой Михаилом Ивановичем Калининым в 40-е годы. Пришвин не боялся власти и о Сталине в 40х годах даже написал: Иосиф Сталин – «Невежественный тупой владыка. Главный кадр безбожников вышел из семинаристов. Может быть, Сталин и гениальный человек и ломает страну не плоше Петра, но я понимаю людей лично: бить их массами, не разбирая правых от виноватых, – как это можно!" Все вокруг меня шепчут: „Будьте осторожны!“ А я просто дивлюсь, чего это мне говорят? Ведь скажут мне – „Сталин или царь?“ – я выберу, по совести, Сталина. Сталина считаю в высшей степени подходящим ко времени человеком. Сталин не пришел из ниоткуда, из пустоты, не выпрыгнул как черт из табакерки, Сталин – это ответ российской истории на трагические ошибки и ложь русского либерализма.».
Пришвин про евреевВот неправда: евреи никогда не оскорбляют святынь, потому что они люди культурные. Святыню оскорбить могут только варвары. Нет, православный русский народ, – это мы сами виноваты».
Отношения Пришвина к властиПро большевиков: - Ураганом промчались по нашей местности речи людей, которые называли себя большевиками и плели всякий вздор, призывая наших мирных крестьян к захватам, насилиям, немедленному дележу земли, значит, к немедленной резне деревень между собой. Потом одумались крестьяне и вчера постановили на сходе: – Бить их, ежели они опять тут покажутся.Большевики – это люди обреченные, они ищут момента дружно умереть и в ожидании этого в будничной жизни бесчинствуют. В начале революции было так, что всякий добивающийся власти становился в обладании ею более скромным, будто он приблизился к девственности. Теперь власть изнасилована и ее еб.т солдаты и все депутаты без стеснения. Как это ни странно, а большевизм является государственным элементом социализма. Большевики, подымая восстание, не думали, что возьмут и удержат власть, они своим восстанием только хотели проектировать будущее социальное движение, и вдруг оказалось, что они должны все устраивать. Большевистская правда есть ложь, потому что часть выдается за целое: за человека и за Бога. Все вертится вокруг государства .
Пришвин не был конъюнктурщиком, когда искал оправдания большевикам и новой власти. "Я не могу осуждать большевиков, так как если бы мне было 20 лет, а не 47, я бы сам стал большевиком. Я против существующей власти не иду, потому что мне мешает чувство причастности к ней. Была иллюзия счастливой жизни, если не будет царя. Тоже иллюзия теперь у тех, кто мечтает о счастье без большевиков ".
Некоторое упование Пришвина на власть большевиков объяснялось еще и тем, что в это время в Москве его бывший елецкий однокашник и друг Н. А. Семашко стал народным комиссаром здравоохранения. А в ноябре 1920 года в русле этого разговора Пришвин написал: «Семашке: мой путь общий с Божьей тварью, но ваш путь иной: вы все подавили в себе возможное, быть может, любовь к женщине и родине, и стремление к искусству и науке, и наклонность каждого человека свободно думать о жизни мира (философии) из-за того, чтобы стать на путь человеческий, т. е. впереди своего личного бытия поставить свою волю на счастье других („пока этого не будет, я отказываюсь от жизни“). Мой вопрос: не пора ли освободить всю тварь русскую от повинности разделять с вами путь.Не могу с большевиками, потому что у них столько было насилия, что едва ли уж простит история за него »
Пришвин, в отличие от многих противников большевистского режима, никогда не испытывал симпатии к старым временам и о прошлом.
Пришвин интуитивно чувствовал личностное и более чем опасное расхождение с новой властью. Он ходил, как и все, по лезвию ножа, и хотя репрессии не коснулись писателя ни тогда, ни позднее, они глубоко ранили его, и после разговора с одной из своих знакомых, высказавшейся в том смысле, что «большевизм всем русским нравится», записал в Дневнике: «Если бы могла эта дурочка чувствовать хоть немного, как болит душа у русского, сколько сослано людей и как там страдают!»
Пришвин отзывался о событиях октября семнадцатого года не как о революции, то есть перевороте, захвате власти, свержении старого строя и т. п., но как о необходимости установления власти в безвластной стране и чем больше он жил при большевиках и коммунистах, тем больше он становился Советским.
Победа Советского Союза в Великой Отечественной войне заставила Пришвина не только окончательно встать на сторону большевиков, но и признать их историческую полноту во всем объеме. «После разгрома немцев, какое может быть сомнение в правоте Ленина? Русский народ победил Гитлера, сделал большевиков своим орудием в борьбе, и так большевики стали народом"
Пришвин и его отношения к ЦерковиИстинный сын своего века, Пришвин был человеком, критически настроенным по отношению к Церкви. Воспитанный, как и подавляющее число русских мальчиков, в христианском духе, с юных лет он противился религиозным обрядам, воспринимая их как нечто формальное, рутинное, а потому чуждое открытой душе ребенка. Пришвин воспитывался матерью в староверской вере, однако эту веру впитать в себя не мог. Тем более быть старовером , означало в то царское время, лишиться хорошего образования и работы. А потому Пришвин был вынужден выдавать себя за православного. Про свою веру в детстве Пришвин писал : «Полубезумные, восторженно горькие мечты о мучениях первых христиан, об отроковицах, растерзанных дикими зверями на каких-то ристалищах (…) Я пламенно надеялся быть некогда сопричисленным к лику мучеников и выстаивал целые часы на коленях, тайком заходя в пустые комнаты, связывал себе из веревочных обрывков нечто вроде власяницы, пил только воду, ел только черный хлеб…»В отрачестве Пришвин потерял веру в Бога. У него стало неудовлетворительное поведение по той причине, что он перестаёт посещать богослужения в Православной Церкви в дни праздников.«Я это потерял в четвертом классе и не жалею. Я не понимаю, как это можно верить и тут же не делать. По-моему, люди выдумали Бога, чтобы увернуться от обязанностей к человеку. Я не то что не верю в Бога, а не очень люблю Его и потому отбрасываю думу о вере в Бога как пустое занятие. Но мне кажется, я люблю… что? кого? не могу назвать все, что я люблю, слишком много всего в природе, в искусстве, что я страстно люблю…Попы – это правда, первые гонители искусства, да пожалуй, и самой религии (…) Я, впрочем, не думаю брать под свою защиту Бога, я вообще оставляю религию в стороне, потому что мне это не по силам…» Писатель увлеченный иными духовными материями, просто теряет к вере интерес, время от времени заходя в храм и утешаясь службой. Его наставляли быть тайным старовером. Позже он писал: «Советовали мне сделать так: взять с собой старую икону, чашку, одеться по-местному и поселиться где-нибудь у христолюбцев в любом доме; потом на глазах хозяев креститься двумя перстами, пить из своей чашки, молиться своей иконе и потихоньку попросить хозяев не говорить о себе полиции. Тогда будто бы сейчас же и откроются двери всех скрытников-христолюбцев, а вместе с тем и настоящих скрытников, которые живут часто тут же в потайных местах. Но эта комедия мне была не по душе. Чтобы сойтись с ними, я перестаю курить, есть скоромное, пить чай. И все-таки побаиваюсь. Первое условие для сближения – искренность. Но где ее найти, когда все эти предметы культа: старинные иконы, семь просфор, хождение посолонь, двуперстие, для меня лишь этнографические ценности.»
Пришвин долгое время был не церковным человеком. Позже он искренне веровал и стремился к соединению православия и коммунизма, и хотя и к тому и к другому в их реальном историческом бытовании относился критически и утверждал необходимость третьего пути.
Всякое подозрение, будто он безбожник, вызывало у писателя отторжение. Он не считал себя ни скептиком, ни безбожником.
Христианская религия с ее идеей искупительной жертвы не утешала Пришвина: утешала природа, охота, отчасти литература; религия томила душу, мешала ей, будоражила – психологически это было понятно и он шел в жестком русле традиций Серебряного века даже тогда, когда пытался нащупать свой собственный путь: «Я не знаю, есть ли Бог, но живу я и складываюсь в мыслях и чувствах постоянно, как будто Бог есть и я верую. Если Бог есть, то Он придет ко мне Сам и я увижу Его и скажу просто: ну вот, слава Богу, Ты пришел ко мне, Господи, я Тебя давно поджидал. Я ставлю себе задачу ближайшего времени сделать молитву ежедневной работой. Я человек христианской природы»
Эти цитаты говорят сами за себя, но для того, чтобы лучше представить себе религиозные воззрения писателя, которого часто в новейших исследованиях представляют чуть ли не совершенным, хотя и своеобразным христианином, точно так же как еще совсем недавно пытались представить своеобразным и искренним коммунистом, нелишне иметь в виду, что Пришвин долгое время был нецерковным человеком.
В 1908 году , 35 летний Пришвин стал членом Религиозно-философского общества через которое познакомился с хлыстами и увлёкся сектой хлыстов. Для Пришвина сектантство не периферия, не странная прихоть и излом народной жизни, но ее жгучая сердцевина, здесь он ищет ответы на все вопросы. Секта хлыстов была одной из самых многочисленных в России. Хлыстовство возникло в восемнадцатом столетии и довольно быстро завоевало популярность в разных кругах русского общества. Хлысты учили, что Христос и Богородица могут приходить на Землю не один раз, воплощаясь в разных людях, и оттого иные из хлыстовских учителей называли себя христами – от искажения этого слова и пошло название самой секты. Хлысты объединялись в особые тайные общины, так называемые корабли, во главе которых стояли кормчие. На своих тайных сборах-радениях хлысты пели особые песни, впадали в молитвенный экстаз, призывая на себя сошествие Святого Духа, потом начинали скакать по горнице, истязать друг друга бичеванием, и, возможно, все это оканчивалось свальным грехом. Царское правительство и официальная Церковь преследовали хлыстов, но уничтожить эту ересь не смогли, и когда в начале двадцатого века вышел закон о свободе вероисповеданий, хлыстовство вышло из подполья. Оно проявляло себя в самых разных формах и вызывало большой интерес у интеллигенции.
Распорядок дня Пришвина.Михаил Михайлович строго придерживался определенного режима всю свою жизнь. Это доходило до того, что если обед вовремя не был готов, он брал стакан молока, кусок черного хлеба – лишь бы было вовремя.
Вставал очень рано, когда все в доме еще спали. Летом с восходом солнца. Сам ставил свой маленький самоварчик. Пил чай, ел хлеб с маслом и под дружеские песенки самовара писал свою работу. Самовар шумел, а он писал. "Жалька" собачка тут же у ног. Так он просиживал до 8–8.30 или в столовой, или у себя в кабинете. Затем часов до 9.30 наслаждался в саду утренней природой. К тому времени вставала Валерия Дмитриевна. Тут был настоящий завтрак: яйца, каша, кофе, хлеб с маслом. За этим 2-м завтраком он собаку не кормил, потому что Валерия Дмитриевна этого не любила, а за первым, когда он был один, – он готовит бутерброд собаке, она делает вид, что не знает, что будет, голову отвернет в сторону, а глаза заводит вбок и так следит за тем, что Михаил Михайлович делает, но сама не двигается, и только он скажет: «Хоп», ловит на лету. Михаил Михайлович это очень любил.
Поработав еще немного, Михаил Михайлович часов в 11 или 12 шел в лес, один. Гулял и думал. А иногда это была охота. Берет машину, собаку и отправляется на перепелов. Привозил по 5 штук (хоть маленькие, да очень жирные). В 1 час – обед. Супы бывали разные: бывал мясной, а то и грибной или гороховый. 2-е – или мясо отварное, или, например, котлеты. Михаил Михайлович очень любил котлеты, он говорил: «Вот это хорошо – ровные и тонкие». 3-е делали или желе, или компот, или кисель, или ягоды.
Он кончал есть раньше других и, бывало, скажет: «Ну, вы кончайте без меня, а я отдыхать пойду». И уходит к себе отдыхать до 4 часов.
Ведь вставал-то он рано-ранехонько! Если за обедом бывали гости – он рассказывал что-нибудь, да так интересно, что гости забывали есть. В 4 часа был чай. Потом он шел в лес или у себя работал до ужина; ужин – в семь часов. Делали часто гречневую кашу с маслом и крутыми яйцами. Ложился Михаил Михайлович рано, потому что рано вставал и в городе и на даче. Мог писатель в обед выпить стопку водки , курил папиросы "Беломор".
Смерть ПришвинаПришвин принимал как должное, что принадлежит к писательской элите, может отдыхать в Барвихе, лечиться в Кремлевской больнице и пользоваться недоступными простым смертным благами. Пришвину выпало жить в эпоху, когда реальная жизнь писателя отличалась так сильно от жизни его читателей (не всего народа, но именно читателей), как никогда не случалось в прошлые времена. Он не мог этого не видеть. Пришвин жил фактически барином, пусть даже и жалуясь на бедность (не было денег построить забор), но что это были за жалобы по сравнению с тяготами послевоенной жизни большинства советских людей!
С конца 40-х годов Пришвин все чаще задумывался о смерти. Боялся ли он ее?
«Смерти никогда бояться не надо (…) боязнь эта свойственна молодости и она значит только, что жить еще хочется.
Мне сейчас еще очень хочется жить, и я еще боюсь своего конца, но характер этой боязни стал какой-то иной. То был страх безотчетный и глубокий, как умирают весной, теперь, осенью, я знаю, что умирать нужно, что без этого не обойдешься (…)».
5 февраля 1953 года Пришвин отметил свое восьмидесятилетие. Был морозный солнечный день. Вечером праздновали юбилей в Союзе писателей, и на празднике выступал сам виновник торжества. И хотя ему не присвоили никаких наград и не было никаких официальных торжеств, ни именитых гостей по сравнению с прошлым юбилеем. Уже тогда в семье знали, что Михаил Пришвин неизлечимо болен раком желудка. 30 июня 1953 года писатель написал в дневнике «Последний день июня этого года, дай Бог, чтобы хоть один еще июнь пережить, и хорошо»
Прошел в деревне последний его октябрь, в конце месяца Пришвин навсегда уехал из Дунина и сам в 80 лет вел машину, должно быть, тоже в последний раз в жизни, а уже 2 ноября отправился в Барвиху. Однако пробыл в санатории ЦК всего неделю. Узнав о смертельном диагнозе (рак желудка), писателя распорядились отправить из санатория (хотели сделать это сразу же, боясь оставить его в Барвихе на праздники, чтобы он случайно не умер и не испортил другим отдыхающим торжества, но Валерия Дмитриевна упросила несколько дней подождать). 10 ноября из Барвихи его перевезли прямо в Кремлевскую больницу. Последняя надежда была на знаменитого хирурга, который, носил фамилию Розанов. Он осмотрел больного, сказал ему, что дело идет на поправку, велел пить сухое белое вино и есть все, что захочется, и отправил домой – умирать.
Перед самой смертью, по свидетельству Валерии Дмитриевны, бывшей с ним до последнего вздоха, Михаил Михайлович сильно затосковал.
И все же последняя запись в его великом Дневнике оказалась радостной, как если бы ему все-таки удалось подстрелить и посолить свое возлюбленное счастье: «Деньки сегодня и вчера (на солнце —15) играют чудесно, те самые деньки хорошие, когда вдруг опомнишься и почувствуешь себя здоровым».
Михаил Михайлович Пришвин умер 16 января 1954 года в Москве. Его похоронили на Введенском кладбище...
https://filaretuos.livejournal ... .html
ротив – он расколотит и своею рукою возьмёт. Евреи и все присные им ненавидят кровно Гитлера, эта ненависть наполнила половину мира от Ротшильда до русского интеллигентного нищего, женатого на еврейке. С другой стороны, другая половина стала против евреев. Такая огромная ненависть не могла бы возникнуть к маленькому народцу, если бы он не являл собой какую-то определяющую весь наш строй силу: еврей стал знаменем капитала и кумиром демократов – интернациональный человек превратился в еврея.
