Сила ПолекситаMP: идею выхода Польши из ЕС сегодня поддерживает уже четверть поляков
20 лет назад поляки восхищались Европой. Нынешнее поколение чем лучше узнает Евросоюз, тем меньше к этому склонно, пишет MP. Чары казавшегося таким желанным ЕС развеялись, а украинский вопрос лишь увеличил число сторонников Полексита.
Конрад Ренкас
Myśl Polska, Польша
25 декабря 2025
Акция протеста сторонников выхода Польши из ЕС в Варшаве © Getty Images / NurPhoto
Идею Полексита — выхода Польши из ЕС — сегодня поддерживает уже почти четверть поляков. При этом в наиболее профессионально и потенциально политически активной возрастной группе (30-49 лет) этот процент еще выше — почти 38% опрошенных. Еще немного, и все более трезвое отношение наших соотечественников к Европейскому союзу вызовет ламентацию так называемых элит, плач, который мы уже слышали раньше по поводу недостаточно сильной любви поляков к Украине или их слишком большой симпатии к движению Гжегожа Брауна.
Что ж, видимо, нам все еще далеко до уровня наших мудрых руководителей, отчего они, наверное, и хотят обменять нас на иммигрантов, причем не только тех, что прибыли в Польшу с днепровских берегов.
Миф о ЗападеМежду тем, чтобы понять отношение поляков к Европейскому союзу, следует вернуться к началу 1990-х годов, в эпоху политических преобразований, которые проводились под лозунгом "возвращения в Европу". Мощный пропагандистский аппарат умело использовал польские комплексы, убежденность поляков в том, что Запад в Ялте предал Польшу, согласившись с советским доминированием, и что Польше полагается компенсация за то, что она не участвовала в плане Маршалла (который в Польше никогда не рассматривался как программа создания экономической зависимости Западной Европы от США). Поляки в 90-х действительно думали, что Запад им должен, и что заплатить этот долг он обязан, прежде всего, открытием границ. После 2004 года и вступления Польши в Европейский союз более 3,5 миллионов поляков уехали работать на Запад, что на долгие годы успешно сняло с повестки дня проблему безработицы. Благодаря эмиграции политики могли делать вид, будто польская экономика развивается, а деньги, которые "релоканты" присылали своим оставшимся в Польше семьям, позволяли латать дыры в домашних бюджетах поляков. Наши соотечественники, возвращаясь с Запада, привозили заработанные там деньги, которые пытались как-то инвестировать, наивно надеясь, что в Польше что-то изменилось.
И вот прошло более 20 лет. Хотя на каждой польской дороге сегодня установлены таблички, сообщающие о ее "финансировании за счет средств Европейского союза", в дорожном покрытии уже появляются первые выбоины. На содержание пресловутых аквапарков — построенных на деньги, которые поляки сначала отправили в Брюссель, а затем получили оттуда обратно за вычетом расходов на европейскую бюрократию — банально не хватает средств. Реализуемые в Польше европейские проекты буксуют, а связанные с ними затраты становятся все более очевидными, особенно что касается рынка энергии, перехода к исключительно возобновляемым ее источникам и резкого сокращения потребления.
Избавление от комплексов20 лет назад поляки восхищались Европой, следуя своим многолетним комплексам. Нынешнее поколение, чем лучше узнает Европу, тем меньше к этим комплексам склонно, прекрасно понимая, какими негативными последствиями чревата как иммиграционная, так и климатическая политика ЕС. Казавшаяся такой прекрасной и столь желанная Европа явила свое истинное лицо, оказавшись старой шлюхой, с которой осыпался толстый слой пудры. И это видят все больше и больше поляков. Тот факт, что большинство политических элит Третьей Речи Посполитой игнорируют это преображение, означает только то, что потрясения на польской политической сцене ближе, чем многим кажется.
Тем более, что привлекательность ЕС просела по многим направлениям. Работа в Германии или Нидерландах по-прежнему может показаться выгодной, однако осевшие на Западе поляки все чаще задумываются о дальнейшей целесообразности своей трудовой миграции, взвешивая на одной чаше весов хорошие заработки и жилищные условия, а на другой — вопросы безопасности, обстановку и окружение, в которых растут их дети, а также идеологическое давление государства, оказываемое на них через систему образования. Многие решившиеся вернуться на родину польские эмигранты причиной этого шага помимо семейных и сентиментальных соображений ссылаются на экономические проблемы. "Европе приходит конец!",— эту фразу приходится слышать все чаще, поскольку замедление динамики развития и рост стоимости жизни уже явственно ощущаются даже в ведущих экономиках ЕС. Почти столь же распространенной причиной реэмиграции является стремление жить среди своих, а точнее, не жить среди чужих, все более далеких в цивилизационном и культурном отношении. Однако возвращающихся на родину поляков ждет неприятный сюрприз в виде все более стремительного движения Польши к тому, от чего они бежали. Дело в том, что "возращенцы" отнюдь не являются амбассадорами европейства в его нынешнем виде, а наоборот – многие покидают Запад с устоявшимся пониманием, какие ошибки западного Евросоюза Польше ни в коем случае нельзя повторять. Конечно, многие из них наивно полагают, что "в Польше стало лучше", делая такой вывод единственно на том основании, что тротуары сделались немного ровнее, чем до их отъезда, а сотрудницы налоговой инспекции даже стали улыбаться.
Увы, в Третьей Речи Посполитой на самом деле лучше не стало. Но самое главное — на родину возвращаются в основном поляки, избавившиеся на Западе от комплексов, которыми страдала Польша 21 год назад в эпоху ее "вхождения в Европу". Людям, которые своими глазами увидели современную европейскость и знают ее темные стороны, гораздо легче вставать с колен.
Украина входит — Польша уходитОднако речь идет не только о западном опыте. Как минимум не менее важным для увеличения числа сторонников Полексита является украинский вопрос. Еще до официального вступления Украины в ЕС именно туда широким потоком идут средства стран-членов этой организации, в том числе Польши. Независимо от того, что останется от Украины после окончании военного конфликта, это "что-то" предполагается принять в Евросоюз, а это означает еще большие затраты и расходы на программы восстановления и развития. Именно Украина станет основным получателем средств на единую аграрную политику. Словом, даже те, кто считает, будто ЕС что-то нам дает, увидят, что мы станем донором Киева, отправляя туда еще больше денег, чем сейчас. Просто мы будем делать это в большей степени через брюссельский карательно-бюрократический аппарат. До вступления Украины в Евросоюз остается все меньше времени, и это является самым важным аргументом в пользу Полексита. Все просто: Польша должна покинуть ЕС до того, как к ней присоединится оставшаяся часть Украины.
ЕАСТ, или Польша как Норвегия и Швейцария?А что дальше? Если бы все более критическое отношение поляков к ЕС можно было трансформировать в конкретное политическое решение, нужно было бы задействовать механизм снижения когнитивного диссонанса. Для начала достаточно было бы вывести Третью Речь Посполитую из созданной Германией и Францией зоны строгой централизации Евросоюза. Уже одно это вызвало бы истерию элит, которые стали бы громко протестовать против "Европы второй скорости" и "членства второй категории".
Между тем, выход из ловушки еврократического германо-французского сверхгосударства был бы хорошим первым шагом на пути к освобождению, после чего дальнейшее пребывание Польши в ЕС не казалось столь детерминированным, поскольку его, например, можно было бы заменить менее жесткой, но при этом все же институционализированной кооперацией, например, в рамках Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ).
Урок БрекситаОслабление связей с ЕС должно быть достаточно решительным, чтобы избежать проблем, с которыми столкнулась Великобритания. Вопреки тому, о чем упорно твердят обслуживающие евробюрократов СМИ, ошибкой оказался не Брексит, а тот факт, что развод с ЕС был фиктивным, что британская экономика по-прежнему ограничена теми же нормами, что и экономика Евросоюза, а единственным практическим результатом Брексита в области миграционной политики стала замена польских сантехников африканскими бухгалтерами, приезжающими мыть посуду.
Для того, чтобы Exit действительно сработал, он должен быть полным и реальным — вот какой урок дает нам Великобритания. Поэтому наш выход из Евросоюза нужно организовать мудрее. Выход, в необходимости которого убеждается все больше поляков и который может стать одним из главных лозунгов настоящих политических дебатов, наряду с требованиями деукраинизации Польши и максимального дистанцирования от войны Запада и России. Заботящиеся о национальных интересах политики должны перестать бояться Полексита как чего-то невообразимого, находящегося за гранью польского политического мышления и, следовательно, невозможного. Наоборот. Полексит сегодня — это постулат польского реализма и условие соблюдения польских национальных интересов.
