_vortex_ писал(а):
Tarasov писал(а):
Давайте-ка официальные цифры приведем, а не будем растекаться мыслью? Вагон самолетов - это сколько? Полтора самолета - это сколько? Какое вооружение ПВО было у Грузии? Ну-ка ну-ка?
Согласно официальным российским источникам,[19] в ходе войны было потеряно четыре самолёта — три штурмовика Су-25 и один дальний бомбардировщик Ту-22М3 (первоначально говорили о разведывательной модификации Ту-22МР, позже о Ту-22М3 со спецконтейнером разведки вместо бомбовой нагрузки).
Четыре самолета для войны с Грузией - мало?
ЭФФЕКТИВНОСТЬ ГРУЗИНСКОЙ ПВО
При этом первоначальные оценки эффективности
грузинской ПВО, сделанные исходя только из
количества потерянных Россией самолётов, без
учёта причин их потерь, оказались преувеличены.
Грузинской ПВО, несмотря на наличие в ее
составе таких достаточно эффективных ЗРК, как
«Бук-М1», «Оса-АК/АКМ» и Spyder-SR, а также
значительного числа ПЗРК [ 28 ], не удалось
надёжно прикрыть свои войска и территорию
страны. В течение всех первых суток войны 8
августа, системе ПВО Грузии не удалось сбить ни
одного российского самолёта, несмотря на то, что
в эти сутки те действовали в условиях
неподавленной ПВО противника и наличия у него
единого радиолокационного поля над самой
Грузией, её сепаратистскими регионами и
ближними приграничными территориями.
За день российская боевая авиация совершила
несколько десятков самолёто-вылетов, причём
наносила удары не только непосредственно в
зоне вооружённого противостояния, но и на всю
глубину территории Грузии, применяя почти
исключительно неуправляемое оружие. Например,
основная база ВВС Грузии Марнеули,
расположенная более чем в ста километрах от
зоны конфликта и границы с Россией, недалеко от
Тбилиси и границы Грузии и Армении, днём 8
августа трижды беспрепятственно подвергалась
бомбардировке мелкими группами самолётов
Су-25 и Су-24М [ 29 ].
Оба (или, в лучшем случае, три) самолёта,
которые можно записать на счёт грузинских
средств ПВО, были сбиты 9 августа, в первой
половине суток. С полудня 9 августа и по
завершение конфликта грузинским вооружённым
силам не удалось сбить ни одного российского
летательного аппарата.
Потеря же не менее половины российских
самолётов от «дружественного огня» стала
неприятным сюрпризом. Это
продемонстрировало серьёзнейшие проблемы
Российских Вооружённых Сил с координацией и
управлением войсками в зоне боевых действий.
Практическое отсутствие взаимодействия между
Сухопутными войсками и ВВС РФ привело к тому,
что они вели фактически две отдельные войны.
Лётчики не в полной мере были оповещены о
ситуации на земле, получали неточные и
запаздывающие разведывательные данные, к
началу войны, по словам командира 368-го
штурмового авиационного полка полковника
Кобылаша, они не имели и точных сведений о
структуре и силах ПВО Грузии [ 30 ].
Российские наземные войска так же не владели
данными о ситуации в воздухе и до завершения
боевых действий даже не были уверены в
господстве в воздухе российской авиации.
Несмотря на то, что грузинские штурмовики Су-25
совершили лишь один боевой вылет ранним
утром 8 августа и больше в воздух не
поднимались [ 31 ], зачастую российские самолёты
принимались российскими и осетинскими силами
за грузинские и подвергались обстрелу без их
идентификации и при отсутствии с их стороны
агрессивных действий (хотя имеются и отдельные
свидетельства о случаях «дружественного огня»
со стороны авиации [ 32 ]).
В результате, российскими войсками и
осетинским ополчением было произведено не
менее десяти пусков ракет ПЗРК по своим
самолётам, огонь по ним открывался также из
пушек БМП, зенитных пулемётов танков и ручного
автоматического оружия [ 33 ]. Имеются также
сведения о проблемах в работе системы
опознания «свой-чужой» [ 34 ] и лишь
эпизодическом применении её при использовании
ПЗРК. Всё это и привело к столь большим
потерям российских самолётов от
«дружественного огня».