К новым победам: "педофилия является нормальной и естественной"

...

Именно поэтому прогрессивные деятели, выступающие против легализации полигамии, делают это как-то вяло. Им явно неудобно и непривычно спорить с людьми, которые требуют узаконить некую форму нетрадиционных отношений. Еще бы — они ведь единодушно признают право вменяемых взрослых людей вступать по взаимному согласию в любые сексуальные и романтические отношения, но при этом отрицают официальное юридическое оформление этих отношений. Полагаю, что они просто попались в ловушку своей прежней позиции, занятой из политического прагматизма — ради того, чтобы успешнее отстаивать дело гей-браков.

Однако поступая так, они причиняют реальный вред реальным людям. Брак не просто формально закрепляет имеющиеся неформальные отношения. Это — защитная система, которая помогает супругам отстаивать свои интересы, а также материальную, экономическую и эмоциональную безопасность. Если мои либеральные друзья признают, что свободные люди вправе завязывать романтические отношения с несколькими партнерами, как могут они отрицать право этих людей на юридические гарантии, которые дает брак?

Полиамория — это факт. Многие люди практикуют групповые отношения — и вопрос заключается не в том, будут ли они поступать так и в дальнейшем. Вопрос в том, признаем ли мы применительно к ним ту же простую вещь, которую мы признали, когда речь шла о другой группе людей: что брак основан на любви и что право на брак — это именно право.

Почему против этого выступают люди, не заинтересованные в сохранении «традиционного брака» или в запрете полиамории? На мой взгляд, причины этого — чисто политические, и отвержение полигамии в данном случае выглядит всего лишь ситуативной уступкой. Со временем, как я полагаю, ситуация изменится.

Движение за брачное равенство многое сделало для легализации полигамии, но одновременно сильно повредило этой идее. С одной стороны, оно активно и эффективно критиковало аргументы сторонников «традиционного брака», основанные на том, что брак должен оставаться таким, как был, потому что он всегда был именно таким. В частности движение нанесло смертельный удар представлениям о том, что естественный смысл брака заключается в рождении и воспитании детей. В конце концов, мы не запрещаем вступать в брак тем, кто не может иметь детей, не аннулируем бездетные браки и не заставляем новобрачных клясться, что они сразу же обзаведутся ребенком. Вместо этого мы утверждаем, что институт брака нужен, чтобы узаконить взаимные долгосрочные обязательства особого рода и предоставить тем, кто их принимает, некоторые материальные и юридические преимущества. И это совершенно справедливо.

С другой стороны это движение с самого начала проявляло к полигамии нелепую враждебность — причем по такой неуважительной причине, как краткосрочная политическая выгода. Дело в том, что многие консервативные противники брачного равенства говорят о «скользкой дорожке», доказывая, что признание однополых браков неминуемо изменит сущность самого понятия «брак». Вспомним, например, пресловутые ремарки Рика Санторума (Rick Santorum) о «человеке и собаке», приравнивавшие однополый брак к скотоложеству. Полигамия также нередко упоминалась в этом контексте. Характерно, что пагубность брака между более чем двумя партнерами при этом считалась само собой разумеющейся. К сожалению, многие сторонники брачного равенства предпочли не оспаривать это безоговорочное осуждение полигамных браков и вместо этого стали уверять общество, что гей-браки не приведут к полигамии — как будто неприемлемость узаконенной полигамии не требует доказательств.

Хочу заметить: я не виню движение за брачное равенство в том, что групповой брак все еще юридически не признается. Но, тем не менее, избранная этим движением тактика во многом препятствует серьезному обсуждению легализации полигамии. При этом я признаю, что эта тактика имела беспрецедентный успех и, возможно, была необходима. Я понимаю логику требующую действовать постепенно, чтобы перемены не выглядели лавинообразными. Отстаивать полигамию во время борьбы за брачное равенство значило подтвердить представления консерваторов о том, что гей-брак угрожает традиционным ценностям. Однако времена изменились. Хотя сделать нужно еще многое, сейчас непосредственно брачному равенству больше ничего не угрожает. В 2005 году отрицать право на групповой брак, исходя из политического прагматизма, возможно, имело какой-то смысл. В 2015 году, после решения Верховного суда, никакого смысла у этой тактики больше нет.

Хотя ряд важных юридических и практических вопросов остался нерешенным, вердикт Верховного суда и широкая общественная поддержка, которую он получил, позволяют считать, что брачное равенство в целом достигнуто. Вскоре социальному либерализму потребуется обратить свой взгляд к новым горизонтам. А так как многие из нас усердно доказывали, что почтение к традициям — не повод лишать брачных прав те общественные группы, которые хотят их приобрести, следующий шаг выглядит очевидным. Мы должны добиться юридического признания браков между более чем двумя партнерами. Пора, пора легализовать полигамию.

***

Обычные аргументы против полигамии не выдерживают элементарной критики. Апелляции к традициям и идея о том, что единственный смысл юридически закрепленного брака заключается в воспитании детей, ныне, смею надеяться, окончательно отвергнуты всей прогрессивной общественностью. Остается только набор неуклюжих тезисов, не отражающих никаких последовательных представлений о моральном смысле брака и с тем же успехом применимых и к традиционным формам семьи.

Многие утверждают, ссылаясь на социологические исследования, что для полигамной семейной структуры характерны насилие, неравенство и принуждение. Это и так, и не так. Полигамный брак зачастую встречается в патриархальных обществах, где он устроен по «веерной модели» — с одним мужем и несколькими не состоящими друг с другом в браке женами. В таких браках мужчина обычно выступает в роли главного, и у нас есть все основания подозревать в них высокий уровень психического и физического насилия и принуждения. Однако причина тут не в самой полигамии: не стоит считать источником социальных проблем внешнюю сторону дела.

В конце концов, для традиционного брака насилие тоже характерно. Традиционный брак часто бывает патриархальным и зачастую основан на неравенстве. Более того, многие считают, что он возник в первую очередь для того, чтобы закрепить патриархальные структуры внутри семьи. При этом одновременно с борьбой за брачное равенство мы боролись за более равный, более феминистский гетеросексуальный брак, полагая, что данную брачную структуру стоит сохранять и улучшать. Однако, если мы хотим запретить какую-нибудь форму брака как рассадника сексизма и насилия, начать нам придется именно с традиционной модели «один муж и одна жена». Полигамия обычно ассоциируется у нас с религиозными традициями, кажущимися нам чуждыми и регрессивными, но вся проблема исключительно в ее нелегальности. Стоит узаконить групповой брак, как связь между ним и семейным насилием исчезнет.

Еще один распространенный — и неуместный — аргумент основан на соображениях логистики. Его сторонники утверждают, что полигамный брак станет слишком большой нагрузкой на инфраструктуру, связанную с семейным правом, так как она не рассчитана на браки между более чем двумя людьми. В особенности часто можно услышать, что в полигамных браках слишком сложно будет делить собственность в случае развода или смерти. Лично мне этот аргумент пугающе напоминает аналогичные попытки «практических» возражений против однополых браков. (В анкете говорится «муж и жена»! Вы что, хотите, чтобы мы новые анкеты печатали?) По-моему, вполне очевидно, что логистические соображения — не повод лишать людей человеческих прав.

Если нынешние правовые структуры и прецеденты не годятся для групповых браков, со временем возникнут новые. Здесь опять же можно посмотреть на традиционный брак. Несмотря на множество правовых норм и богатейшую правоприменительную практику, бракоразводные процессы часто бывают крайне ожесточенными. Сложности и конфликты — побочный продукт любых человеческих отношений и взаимных обязательств. Мы — как гражданское общество — могли бы требовать от вступающих в групповой брак подписания обязывающих документов и соглашений по вопросам наследования, алиментов и т. д. В конце концов, существуют же брачные контракты.

Хуже всего — и наименее убедительно выглядят аргументы, делающие упор на старую тему «скользкой дорожки», хорошо знакомую нам по высказываниям противников однополого брака: «Если мы разрешим групповой брак, речь вскоре зайдет о браке с животными или с детьми». Между тем различие вполне очевидно, и оно заключается в согласии. В последние годы прогрессивное и просвещенное сообщество старательно доказывало, что согласие — это мера всех вещей в сексуальной и романтической сфере, и при наличии согласия между вменяемыми взрослыми позволено все. Соответственно, без информированного и добровольного согласия любая сексуальная или романтическая связь недопустима.

Этот базовый принцип взаимного информированного согласия объясняет, почему полигамия приемлема, а скотоложество и детские браки — нет. Животные не могут дать согласие, дети не способны осознать, что это согласие подразумевает. Напротив, вменяемые взрослые люди, готовые осознанно и по своей воле, без принуждения заключить брачный договор, должны иметь на это право в соответствии с основными принципами свободы личности. Согласие — это справедливый и удобный критерий для оценки отношений между взрослыми людьми в мире сложных и многовариантных человеческих желаний.

Прогрессивная общественность всегда хвасталась, что время на ее стороне и что в своих предпочтениях она идет в ногу с историей. На это часто делался упор в ходе борьбы за брачное равенство. Нашим политикам и нашему народу не раз задавали вопрос о том, могут ли они представить себе будущее, в котором неприятие брачного равенства воспринимается как принципиальная позиция. На мой взгляд, пора задать тот же вопрос самим носителям прогрессивных взглядов: с учетом того, что вы знаете о прогрессе в области прав человека, уверены ли вы, что ваше неприятие групповых браков не будет вскоре выглядеть таким же анахронизмом, каким вам кажется неприятие гей-браков? Раз уж вы утверждали, что невозможно быть против однополых браков и уважать однополую любовь, как же вы можете быть против групповых браков и уважать групповую любовь?

Подозреваю, что многие из прогрессивного сообщества при откровенном разговоре признают, что аргументы против полигамии крайне неубедительны, иррациональны и практически полностью основаны на предрассудках. По сути, они — всего лишь неуклюжее нагромождение ненадежных доводов и неудачных идей, которые когда-то были взяты на вооружение ради краткосрочных выгод в ущерб долгосрочной перспективе. Мы должны признать, что нельзя жертвовать человеческими правами ни во имя сиюминутных материальных интересов, ни во имя политического прагматизма. Таким образом, все очевидно: необходимо отбросить политические соображения, преодолеть консервативную непримиримость и начать бороться за распространение брачных прав на еще одну группу любящих друг друга и преданных друг другу взрослых людей. Других вариантов у нас нет.