То трупы выносили, то продовольствие искали — так и провели эти пять дней
Евгений Ульшин, заложник.
— Я тогда работал в мастерской «Ростелекома». Наше здание находится рядом с администрацией. Когда все началось, я был на рабочем месте, с 12 до 14 у меня был прием. Вначале было совершенно непонятно: шум, стрельба, вооруженные люди в камуфляже.
В этот момент у меня был товарищ на работе, с ним мы и попали в заложники. Основная масса сотрудников спустились в подвалы, а мы были на втором этаже и — не знаю, что нами двигало, но не стали никуда убегать. Сидели и ждали. Слышали, как двери выбивают. А когда один из террористов ногой пнул нашу дверь, то был изумлен: там мы сидим. Все происходило, как во сне. Есть такое состояние, когда все нереально, как не с тобой происходит.
Насколько я помню, один террорист был в дверях, один в коридоре, третий был на лестнице. Нам сказали: «Ведите себя спокойно, и все будет нормально». Нас привели на площадь, к администрации, там уже была толпа.
Потом повели в больницу. По ходу следования была стрельба сплошь и рядом. Мы большой толпой, колонной, по Пушкинской шли. Были попытки бегства из колонны. Ничем хорошим это не закончилось. Террористы дали понять, что они не шутят. Стрельба вслед — и два трупа. Машины, которые встречались по ходу следования, тоже расстреливали. Дошли мы до больницы, расположились там. Состояние было непонятным. В голове не укладывалось.
Так и началось пятидневное сидение в стенах больницы. Первые часы они выясняли, кто есть кто. Сначала расстреливали военных и милиционеров. Я могу рассказать только то, что видел своими глазами. На моих глазах убили участкового. Потом случайно какой-то армянин среди ночи забрел в больницу в поисках супруги. Когда они пытались его утихомирить, ничего не получилось. В дальней комнате его застрелили. Трупы выносили мы.
Мужчин и женщин разделили. Внизу было что-то вроде пропагандистского штаба, куда вынесли телевизор и показывали реальные события, давя на психику, что никому мы на фиг не нужны. Все очень давило на нервы. За эти дни я был почти на всех этажах больницы — то трупы выносили, то продовольствие искали. Народу много, есть надо было. Так и провели эти пять дней. Потом штурмы, которых якобы не было, как они говорили, ссылаясь на телевидение. Напряжение нарастало. У некоторых не выдерживали нервы, и они сходили с ума. Приходилось успокаивать. Если бы мы этого не делали, их бы застрелили. Никто не церемонился. Жуть! Что еще можно рассказывать, когда после перестрелок растаскиваешь трупы?
Когда сказали, что нужны заложники для сопровождения, мы с моим товарищем решили, что лучше поехать. Иначе нас бы не выпустили. Так мы оказались в колонне, сопровождавшей террористов. Что можно было запомнить из больницы? Трупы, выбитые мозги. Потом два дня в колонне, как в тумане. Как нам сказали потом жители той деревушки: вы были первые, кто забрался сюда на «икарусах».
Были годы, когда я пытался выбросить все из головы. Каждый год предлагали куда-то поехать, но из-за своей натуры никуда я не ездил. Пытался справиться сам, варился в собственном соку. Потом у нас родилась дочка. И это дало силы жить. Вообще, надо сказать «спасибо» ставропольским психологам. Душу изливаешь, и становится легче. Но до конца это не выйдет. Главное, сильно не тормошить. Надо мыслить позитивно, что мы остались живы.