СТО ЛЕТ БЕЗ ЦАРЯ: уроки промышленного развития России и ключевой момент индустриализации

Об этом наша беседа с Дмитрием Леонидовичем Сапрыкиным – руководителем Центра исследований научно-образовательной политики Института истории естествознания и техники имени С. И. Вавилова Российской академии наук, историком науки и образования, инновационным предпринимателем.


Путиловский завод

Ориентиры развития – в прошлом. Но в каком?

– Дмитрий Леонидович, обращаюсь к вам как авторитетному исследователю истории науки и техники, прежде всего – российской, который сам имеет опыт реализации промышленных проектов. После грандиозного спада 1990-х годов ситуация стала меняться, уже много лет говорят об «инновациях», а теперь и об «импортозамещении», возрождении отечественного производства. Оптимисты надеются на грядущий рост, говорят, что Россия в начале нового пути. Но куда должен вести этот путь? Какие цели ставит перед собой страна, чтобы в очередной раз не зайти в тупик?

– Наша страна последние лет 40 находится в состоянии упадка образования, науки, промышленности – точнее сказать, находилась; это не первый раз, когда упадок сменяется подъемом, и я надеюсь, что ситуация переломится, – уже переломилась. Сейчас действительно много говорят о необходимости восстанавливать образование, технологии, науку, промышленность, которые после развала 1990-х годов мало кому были нужны. Понятно, с нуля трудно что-либо создавать, поэтому люди пытаются найти ориентиры в прошлом.

Для очень многих таким прошлым, по которому собираются строить будущее, является советский период. Вспоминают про индустриализацию, про великую советскую науку, про успехи СССР в разных отраслях промышленности, образования, науки. Типичный представитель таких взглядов – нобелевский лауреат академик Российской академии наук Жорес Алферов.

– На первый взгляд это не лишено оснований: действительно, в СССР и космос осваивали, и образование создали, которое американцы считали лучшим в мире, и еще много чего было…

– Советский период, конечно, свои достижения имел, но он и многие проблемы создал, которые до сих пор не преодолены и во многом являются причиной нынешнего состояния нашего государства. Наша история началась не 100 лет назад, в 1917 году, она – гораздо глубже, значительнее. Мы тоже «стоим на плечах гигантов», это надо понимать и постоянно помнить.

Русской инженерной школе как минимум 300 лет, и всё это время она остается одной из сильнейших в мире. Еще при Петре I была создана Школа математических и навигацких наук, из которой впоследствии выросли лучшие военно-инженерные учебные заведения России. Вдова первого российского императора Екатерина I, исполняя волю венценосного супруга, основала Императорскую Академию наук, которая в XVIII веке стала одним из центров мировой научной мысли. В это время в Соединенных Штатах Америки ничего подобного не было. И даже в такой стране, как Англия, инженерное образование было менее организованным. Об этом свидетельствовал в своих книгах великий ученый и инженер Степан Тимошенко, по сути создатель американской школы прикладной механики. Утверждая превосходство русской инженерной школы над американской, он знал, о чем говорил: получив инженерное образование в Российской империи и став здесь знаменитым ученым, Степан Прокопьевич после революции был вынужден эмигрировать в Европу, а потом в Америку, где своим трудом и талантом снискал огромный авторитет – и как ученый, и как инженер-практик, и как организатор инженерного образования, ученики которого занимают кафедры в лучших университетах мира.

Мы стоим на плечах гигантов

– Но ведь считается, что Российская империя была отсталой страной в области промышленности.

– Стоит посмотреть на историю русской промышленности без идеологических шор. Великая держава не может долго развиваться экономически, осваивать территорию и выдерживать тяжелейшие войны без мощной промышленности. Это всё сказки, что можно выехать на голом энтузиазме или на импорте техники и технологий.

В Российской империи уже в XVIII веке существовала серьезная военная промышленность в трех центрах: Тула, Сестрорецк, Ижевск. В том же столетии была создана горная и металлургическая промышленность – на Урале в основном. Тогда сложились три старейших русских промышленных района – центральный с Москвой, северо-западный с Санкт-Петербургом и уральский. В XVIII и начале XIX века были созданы грандиозные водные системы – Тихвинская, Вышневолоцкая, Мариинская, построены тракты, связавшие страну в единое экономическое пространство. В целом на рубеже XVIII и XIX веков промышленность трех стран-лидеров – России, Франции и Англии – была сопоставима по масштабам, что, кстати, проявилось и во время Наполеоновских войн. И в первой половине XIX века русская промышленность продолжала расти. В это время были созданы мощные текстильная и пищевая промышленность, начали развиваться машиностроение и паровое кораблестроение.

Но вплоть до последнего десятилетия XIX века британская, французская, а потом и немецкая и американская промышленность росли быстрее. Одной из главных причин этого было создание грандиозных колониальных империй (прежде всего Британской), разорение и подчинение Западом огромных экономик Индии и Китая, раздел «испанского наследства». Другой причиной был технологический переход. В частности, в XIX веке промышленность стран Запада перешла с дров на каменный уголь. У России в XIX веке не было ни колоний, ни угля. Серьезная добыча каменного угля в России началась в последнее десятилетие XIX века с созданием так называемого горно-промышленного района юга России – Донбасса.

Чтобы угольная и металлургическая промышленность юга России стала быстро развиваться, Российская империя должна была много чего сделать. Во-первых, надо было решить политические проблемы, выиграть кровопролитные русско-турецкие войны, построить города и порты Новороссии – Одессу, Николаев, Екатеринослав. Потом по воле Николая I и Александра II русские инженеры во главе с великим Павлом Петровичем Мельниковым должны были проложить сеть железных дорог. И только тогда новый, четвертый промышленный район России – Донбасс – дополнил прежние.

– Порой можно услышать, что сами по себе мы ничего не сделали бы в Донбассе без англичан, в частности без промышленника Джона Юза – основателя Донецка.

– Да, в угольные и металлургические предприятия юга России вкладывались и англичане, в частности Джон Юз, и французы с бельгийцами. Но в них участвовали и русские промышленники, представлявшие русские купеческие роды, некоторые из которых развивались столетиями. Совершенно неверно утверждать, что русская промышленность создана иностранцами. Как я сказал, горно-промышленный район юга России возник в результате целенаправленной политики Российской империи на протяжении десятилетий. Это общее положение: для того чтобы какая-то промышленность появилась, необходимо создать определенную инфраструктуру, которая требует колоссальных затрат, времени и усилий. В России с ее огромными территориями и разнородным населением это сделать не мог никто, кроме империи. Поэтому считать, что промышленность на юге России возникла сама собой, по воле англичан, – глупо.

Немцы съехались на родину возрождать страну. А русские – вернутся?


Сводные данные ВСНХ СССР о производстве отраслей промышленности СССР по сравнению с 1912 г. 1925 г. Видно, что, несмотря на быстрое восстановление, в 1925 году промышленность СССР еще сильно уступала довоенной. Интересно, что в 1925 году большевики сравнивали свои достижения не с 1916-м и даже не с 1913-м, а с 1912 годом. Дело в том, что между 1912 и 1916 годами, например, русское машиностроение, химическая и электротехническая промышленность выросли более чем в два раза

– Получается, весь XIX век Россия, так сказать, собиралась с силами, чтобы совершить рывок. Или некоторая медлительность развития объясняется тем, что ресурсов особых не было, а появились, когда кто-то пришел на помощь?

– Вспомним такой вроде бы провал, как Крымская война (которая на самом деле была мировой войной). Доля Российской империи в мировой экономике в то время составляла примерно 6–7%, а противостояла она Британской империи, которая подчинила себе примерно четверть мирового населения и создавала примерно четверть мирового валового продукта. Это была гигантская мировая империя, над которой, как говорили, солнце не заходило. Союзниками Британии в войне против России были еще две огромные империи – Французская и Османская, все вместе они составляли больше 40% мировой экономики. Так что это был поединок Давида и Голиафа, а не демонстрация российской отсталости. И антирусская коалиция свою задачу полного сокрушения мощи Российской империи и ее колонизации в той войне не выполнила. В этом был смысл героической обороны Севастополя.
Во всяком случае Крымская война показала, что у нас есть потенциал противостоять таким мощным странам и в техническом отношении. Кстати, и первый подъем русского машиностроения наметился именно во время той войны. В это время морские инженеры Николай Иванович Путилов и Иван Алексеевич Шестаков по поручению великого князя Константина Николаевича Романова за одну зиму построили целый флот паровых канонерских лодок, не допустив высадку британско-французского десанта у Санкт-Петербурга. А горный инженер Павел Матвеевич Обухов под покровительством другого великого князя, Михаила Николаевича, начал создавать русское производство стальных орудий.

– Но к концу XIX века лидерами в технологиях и промышленности были уже не французы и англичане, а немцы. Может быть, есть чему у них поучиться?

– Да. Примерно с 60-х годов XIX века, после объединения Германии, в этой стране начался грандиозный рост науки и промышленности. Кстати, в начале этого рывка Германия находилась примерно в том положении, что и современная нам Россия. Как и немцы в XIX веке, сейчас многие русские ученые, инженеры, предприниматели распылены по всему миру, среди них много высокообразованных, талантливых людей. В середине XIX века в Германии в создавшихся условиях немецкие инженеры и предприниматели не смогли найти возможности работать по специальности, зато нашли ее за рубежом – кто в Америке, кто в Англии, кто в России… А в конце 1860-х годов после возрождения Германской империи эти люди стали работать на свою страну, и она быстро вышла в мировые лидеры в области промышленности. Экономика Российской Федерации сейчас составляет 1,5–2% мировой, но представьте себе, что государство сумеет создать условия для возвращения энергичных одаренных людей, которые своими знаниями и талантом будут способствовать развитию российских предприятий и научных учреждений. Как вырастет тогда доля России в мировой экономике, как увеличится ее значение? В Германии XIX века произошло нечто подобное. На свою родину вернулись немцы, успешно трудившиеся во многих странах мира. В то же время имперское правительство стало вкладывать большие средства в развитие инженерного и естественнонаучного образования. Тогда и произошел значительный скачок в развитии. К концу века Германия доминировала в науке и технике.

Крупнейшей экономикой мира в то время по-прежнему оставалась британская, но она начала отставать в технологическом плане.

Сталин шел вслед за царем


Самый длинный в Российской империи железнодорожный мост из 26 пролётов, проложенный через реку Аму-Дарью близ г. Чарджуя (ныне Туркменабад). Фото: С.М. Прокудин-Горский. 1911 г

– А как шло развитие в России?

– К началу царствования Николая II у нас была развитая текстильная промышленность и пищевая, в частности сахарная, развитие этих отраслей шло поступательно на протяжении всего столетия. Уже при Александре II развернулось крупное железнодорожное строительство и было построено несколько мощных машиностроительных, сталелитейных и военных предприятий, среди них Путиловский и Обуховский, Коломенский и Сормовский заводы, верфи Санкт-Петербурга. Но колоссальный скачок в области промышленности был сделан именно в царствование Николая II. В начале царствования был построен великий Сибирский путь – Транссиб, до сих пор являющийся транспортным хребтом страны. Тогда же было закончено создание горно-промышленного района юга России с его огромными металлургическими, угольными, машиностроительными, химическими предприятиями. Потом было несколько лет кризиса, связанного с неудачной японской войной и революцией 1905 года. Но с 1907–1908 годов начался новый беспрецедентный подъем промышленности, продолжавшийся ровно до февраля 1917 года. В это время активно стали развиваться именно высокотехнологичные отрасли: еще больше выросло машиностроение, была создана электротехническая, химическая, промышленность, приборостроение, совершен грандиозный скачок в области кораблестроения. Перед войной бурно развивалось и производство предметов для частного потребления – текстильная, пищевая, строительная промышленность. Эти отрасли пострадали во время войны. Но военные заказы еще больше подтолкнули рост самых наукоемких отраслей – машиностроения, электротехнической и химической промышленности. Во время войны сформировались и новые крупные отрасли – радиотехническая и оптическая промышленность, точное станкостроение, авиастроение.

Вообще по числу созданных крупных промышленных предприятий обрабатывающей промышленности эпоха Николая II существенно превзошла все другие, включая и сталинскую индустриализацию. К началу Первой мировой войны в России было больше 400 гигантских предприятий обрабатывающей промышленности с числом рабочих на каждом больше 1000. В Германии и в Великобритании таких больших заводов было примерно столько же, а в США – около 600. Во Франции аналогичных предприятий было примерно 150, в других развитых странах – Италии, Японии, Австро-Венгрии – около 100.

Русская промышленность занимала четвертое место в мире, уступая американской, британской и германской, но заметно опережая французскую. Интересно, что по крупной обрабатывающей промышленности Россия была на уровне Англии и Германии, а вот в добывающей промышленности – по добыче угля, выплавке чугуна, числу шахт и домен – только на уровне Франции. То есть Российская империя вовсе не была «сырьевой» державой, скорее наоборот – «обрабатывающей».

– Чаще всего приводят другие данные: Россию ставят на 5-е место, причем со значительным отставанием от Франции.

– Такое понимание уровня развития промышленности Российской империи базируется на пропагандистских публикациях советской статистики, в которых утверждалось, что СССР в 1926–1927 годы восстановил уровень промышленного производства 1913 года, а затем развивался колоссальными, невиданными никогда и нигде в истории темпами. Лига Наций в 1930–1940-е годы приняла советские статистические выкладки за чистую монету и, взяв их за базу, вычислила, что российская промышленность в 1913 году составляла примерно 5% от мировой. В 70–80-е годы прошлого века рядом исследователей, в частности крупнейшим европейским экономистом и историком экономики Паулем Байрохом, эти оценки были подвергнуты пересмотру. Было показано, что советские статистические данные и базировавшиеся на них расчеты экспертов Лиги Наций некорректны, они сильно завышают темпы роста экономики Советского Союза и занижают роль Российской империи в мировой промышленности. Оценки Байроха и других экономистов показывают, что Россия была действительно четвертой промышленной державой мира, ее доля в мировой промышленности в начале ХХ века составляла 8–9%.

– Выходит, еще долго после бесчеловечной казни императора Николая II советская власть боролась с ним, точнее – с тем, что он сделал для России. Государь превратил нашу страну в одно из самых развитых государств мира, а большевики изо всех сил старались его оболгать и приписать заслуги императора себе. Чувствуется какое-то соревнование с теми законами, по которым развивалось мощное государство, разрушенное Лениным и его соратниками.

– Сначала Сталин делал всё ровно так, как учили критики царской власти. Он всеми силами развивал добывающие отрасли промышленности вместо обрабатывающих, потому что царя упрекали в возникновении «топливного» и «чугунного голода». К примеру, Сталин вместо договора с Францией заключил договор с Германией. И получил 1941 год. А в 1941 году Иосиф Виссарионович надел френч, как у Николая II, объявил себя Верховным главнокомандующим, потом восстановил погоны и пропагандистскую риторику времен войны (при Николае II ее называли Великой или Отечественной, а при большевиках она стала Первой мировой или империалистической) – сознательно или бессознательно копируя даже внешние формы убиенного императора… Как бы де-факто советский вождь признал, что Николай II всё делал правильно.

Америка – сырьевой придаток России?

– Для российской промышленности эпохи императора Николая II характерны какие-то особенности развития?

– В некотором смысле промышленность Российской империи была полной противоположностью промышленности позднего СССР и особенно Российской Федерации. О современной экономике нашей страны мы часто говорим с определенной долей презрения как о сырьевом придатке Запада, и это совершенно верно: сегодня обрабатывающие отрасли промышленности России серьезно отстают от добывающих. Эта ситуация сложилась не сейчас. Действительно, многие обрабатывающие отрасли пришли в упадок в 90-е годы прошлого века, но перекос возник еще в Советском Союзе, причем даже не в брежневские годы, а в годы сталинской «индустриализации». Поздняя советская экономика отличалась преобладанием топливно-энергетического комплекса и добывающих отраслей над обрабатывающими, наукоемкими. Другой диспропорцией советской экономики было преобладание военной и тяжелой промышленности над отраслями, работающими на частное потребление и открытый рынок, – производством жилья, одежды и обуви, пищевой промышленности.
А вот в Российской империи всё было строго наоборот: обрабатывающая промышленность была гораздо более развита, чем добывающая, чем первичная переработка. При этом удельный вес отраслей, продукция которых направлялась на непосредственное потребление населением, был несколько выше, чем удельный вес тяжелой индустрии. Слабым местом российской экономики были именно добывающие отрасли – прежде всего именно угольная промышленность, а также черная металлургия. Зато по обрабатывающим предприятиям Россия была на уровне Германии и Великобритании, по крайней мере по их числу и масштабам. При этом Россия ввозила очень много сырья, не только уголь из Англии и чугун из Германии, но и хлопок-сырец из Америки. Что же, скажете, что Америка, Англия и Германия были сырьевыми придатками царской России?

– Думаю, такую явную глупость всё-таки никто утверждать не станет. Мировая экономика, по-моему, – это сообщество, разделение функций; это сотрудничество, пусть и не без конкуренции.

Власти царской России обвиняют чаще всего в том, что они, как говорится, пустили развитие страны на самотёк. Погнались за выжиманием прибыли, наплодили текстильных фабричек и прочих подразделений легкой промышленности – некоторое пренебрежение даже в советском названии чувствуется. И только советская власть бросила все силы на основу основ народного хозяйства – добывающую промышленность, энергетику, тяжелое машиностроение.

– На самом деле в России отрасли промышленности развивались параллельно. Конечно, люди понимали, что нужны и уголь, и металл… Если говорить о машиностроении, кораблестроении, электротехнической и химической промышленности, то, как я сказал, они сложились при Николае II, в основном – в последние десятилетия перед революцией. При этом от развития добывающих отраслей тоже никто не отказывался. Мы говорили об освоении Донбасса как одной из составляющих целенаправленной политики империи на протяжении десятилетий. Перед Первой мировой войной было начато и освоение Кузбасса. И потом большевики шли по пути, намеченному императором Николаем II, – даже не намеченному, а проложенному государем. Какие богатства там лежат под землей, давно было известно, но ведь туда же надо было добраться; значит, чтобы осваивать природные богатства Сибири, надо было сначала проложить Транссибирскую магистраль. Так же происходило и в области энергетики. То есть все понимали, что надо опираться на собственные «естественные богатства России», избавляться от импорта иностранного сырья, будь то уголь, чугун и цветные металлы, натуральный каучук или хлопок-сырец. Но еще раз повторю: обрабатывающая промышленность развивалась гораздо быстрее добывающей.

Развитие промышленности царь считал личным делом


Строительство завода «Электросила» в Харькове – флагмана электромашиностроения СССР. 1915 г.

– Мы то и дело упоминаем императора Николая II как, используя нынешний термин, высокопоставленного куратора промышленного развития России. Скажите, пожалуйста, Дмитрий Леонидович, какова всё-таки личная роль государя в том расцвете науки и техники, который наблюдался в период его царствования? Может быть, просто вокруг него в то время собрались такие гениальные работники, мощные специалисты, а сам он в процессе участия не принимал?

– Роль императора Николая II в развитии промышленности России больше, чем роль предыдущих государей, уж не говоря о советских вождях. Из тех 400 крупных обрабатывающих заводов, работавших в 1913 году, примерно половина построена в царствование Николая II. Больше того, тогда в России были созданы несколько абсолютно новых отраслей: электротехника, радиотехника, приборостроение, химическая промышленность, авиастроение… Этот скачок даже трудно с чем-то сравнить – ни при Александре II, ни при Николае I такого не было. Для сравнения: в годы сталинской индустриализации – знаменитых первых пятилеток – было построено всего около 1500 объектов. Но из них только примерно 60–70 были по-настоящему крупными, и на них уходило больше половины капитальных инвестиций. Причем только некоторые из них – в частности тракторные и автомобильные заводы, построенные по американской лицензии: – «Уралмаш» и «Уралвагонзавод»; два огромных текстильных комбината в Средней Азии – относились к обрабатывающей промышленности.

Большинство грандиозных сталинских строек – это электростанции или предприятия черной металлургии и угледобывающей промышленности. Недаром главный герой сталинской индустриализации – шахтер Стаханов. Обрабатывающая промышленность, существовавшая к 1941 году: в частности машиностроение, кораблестроение, химическая, электротехническая, военная промышленность, – была в основном построена при царях, прежде всего при Николае II. Так что Великую Отечественную мы выиграли во многом благодаря царским заводам. Хотя Сталин смог успешно эвакуировать их за Урал и быстро наладить там выпуск продукции. В целом при Сталине в 1930-е годы обрабатывающие отрасли развивались существенно медленнее, чем при царе. А настоящий рост в СССР начался только после Великой Отечественной.

– Был какой-то личный интерес государя к этой сфере деятельности?

– Ну, во-первых, Николай II был, что называется, глубоко в этой теме. Он ведь как государственный деятель начал со строительства Транссиба: Александр III поставил его председателем комитета по строительству этой железнодорожной магистрали, и будущий «Хозяин земли Русской» познавал науку управления именно в ходе реализации этого «мегапроекта». Как свидетельствовал, например, Игорь Иванович Сикорский, Николай II любил технику и хорошо разбирался в ней. Игорь Иванович писал в воспоминаниях по поводу своих личных встреч с Николаем II: «Император был среди очень немногих людей, которые не задают вопросов без того, чтобы они были корректны и осмысленны. Все его расспросы были разумны и здравы с инженерной точки зрения».

Впрочем, техническое образование характерно для многих членов Дома Романовых. Николай I вообще называл себя «инженером на троне». Его сыновья Константин Николаевич и Михаил Николаевич были инженерами: один служил во флоте, другой – в артиллерии. И вообще чуть не половина Романовых – военные и морские инженеры по образованию.


Император Николай II со свитой и авиаконструктор Игорь Иванович Сикорский после осмотра первого в мире многомоторного пассажирского самолета «Гранд». Июль 1913 г.

Николай II имел прекрасное инженерное и военно-техническое образование, а также естественнонаучное. Конечно, он серьезно изучал и экономику, право, историю – то есть получил те знания, что нужны для управления государством, – и был человеком с широким кругозором.

Свою стратегию в отношении развития промышленности Николай II выдерживал последовательно. Взять, например, знаменитую резолюцию царя, вынесенную им в апреле 1912 года после обсуждения Особым совещанием и Советом министров вопроса о необходимых мерах по развитию высшего образования. На заключении император Николай II начертал: «Я считаю, что Россия нуждается в открытии высших специальных заведений, а еще больше в средних технических и сельскохозяйственных школах, но что с нее вполне достаточно существующих университетов». Над этим издевались, утверждали, что император не хочет развивать высшее образование, а ведь слова-то царские о другом: Николай II считал, что нужно готовить больше специалистов для промышленности и сельского хозяйства. И большие кораблестроительные программы 1907–1914 годов, давшие толчок развитию высоких технологий, и «Столыпинский курс», важнейшей частью которого было развитие народного образования, сельскохозяйственной науки и сельхозмашиностроения, состоялись только благодаря последовательной личной поддержке государя, во многих случаях – вопреки позиции Государственной Думы и большой части элиты.

Индустриализация: достижение революции – или «проедание» царских запасов?


Здание «Электрозавода» в Москве – это построенная в 1914 году резиновая фабрика

– Эта резолюция не открыла нового направления в российском образовании, а лишь подтвердила государственное внимание к развитию специального и технического образования. Об этом свидетельствует открытие под Вологдой одного из сельскохозяйственных вузов в 1911 году, его назвали Молочным институтом, он готовил специалистов для маслоделия и животноводства. Вуз и сейчас существует, это теперь – Молочно-хозяйственная академия имени Н.В. Верещагина. Разве не доказательство, что позиция государя императора была совершенно правильной, продуманной и дальновидной?

– Благодаря реформам Николая II в области среднего образования и открытию большого числа новых инженерных вузов на рубеже веков Российская империя между 1907 и 1914 годами (вместе с США) стала мировым лидером в области технического образования, заметно обойдя Германию. В первые годы царствования Николая II было создано много новых инженерных вузов, а старые были расширены; соответственно, где-то после 1907 года пошли выпуски прекрасно подготовленных инженеров, техников.

Простой пример. Мы сейчас привыкли, что Россия – нефтяная сверхдержава, но в конце XIX века крупная нефтяная промышленность была только в России и в США, из нефти делали в основном керосин. Благодаря русским инженерам стало широко использоваться нефтяное топливо, а затем возникла новая отрасль – нефтехимия. Выработка продуктов нефтепереработки была последним словом техники на тот момент. В начале XX века русскими учеными было разработано больше сотни нефтепродуктов, в том числе все основные виды смазочных масел, которые стали одной из важнейших статей экспорта из Российской империи. Немецкая химическая промышленность тогда нефтехимией не занималась, в Америке делались только первые шаги в этом направлении.


График Госплана, показывающий, что катастрофическое падение промышленности началось точно с февраля 1917 года. М.: Изд-во «Плановое хозяйство», 1930. 3-е изд. С. 14

– А нам до сих пор говорят, что Россия только зерном и могла торговать…
– Крупными статьями русского экспорта были высокотехнологичные изделия – продукты нефтепереработки и резиновые изделия. Лидирующие позиции в мире занимала русская резиновая промышленность. В России были огромные резиновые заводы – в Риге, в Петербурге, в Москве, они относились к числу наиболее технологичных в мире на тот момент, и резиновые изделия были еще одной крупной статьей русского экспорта в Европу. Кстати, Россия была в числе пионеров в производстве полимеров: карболит – отечественная разработка – стал серийно выпускаться в годы Первой мировой войны.

И еще об экспорте. Говорят, что Россия продавала пищевые продукты, калоши и текстиль и ввозила станки, что показывает ее отсталость. Но большой ввоз станков говорит о том, что промышленность быстро развивается, – производством станков занимались и в России, просто их уже не хватало. А во время Первой мировой войны производство станков, в частности высокоточных, сильно шагнуло вперед. Тогда же в годы войны машиностроение, электротехника, радиотехника, химия стали ведущими отраслями промышленности России, обойдя сжавшиеся тогда текстильную и пищевую отрасли. И именно эти высокотехнологичные отрасли больше всего пострадали после революции: падение производства в 1917–1921 годах было катастрофическим. В 1920–1921 годах, по данным Госплана СССР, промышленное производство составило примерно 13% от показателей 1913 года.

«Лампочка Ильича» зажглась бы и без большевиков


Турбинный зал Гиндукушская ГЭС. Фото: С.М. Прокудин-Горский

– Из гражданской войны Россия вышла разоренной. На каких основах тогдашние руководители страны начинали ее восстанавливать?

– Ставка советского руководства была сделана именно на добывающие отрасли, черную металлургию и электроэнергетику. Машиностроительный комплекс вплоть до самой Великой Отечественной войны практически оставался тем же, что в 1916 году: он очень сильно вырос за время Первой мировой войны. Производство товаров народного потребления к началу Великой Отечественной войны пришло в упадок. Вообще хотя считается, что к 1927 году СССР восстановил объемы производства на уровне 1912–1913 года, качество продукции очень сильно упало. Есть данные, что брак составлял до 50% продукции, тогда как до революции продукция русских предприятий отличалась высоким «европейским» качеством.

– Папа мой вырос в вологодской деревне, он был мальчишкой, когда у них появился первый трактор. Смотреть на него не шли – бежали, взрослые наперегонки с детьми… И так было, конечно, повсеместно. Что русские крестьяне любовались американским чудом – и в голову не приходило, это же выдавалось за советское чудо техники…

– Трактора Форд начал делать массово совсем не для русского крестьянина, а для нужд Великобритании в 1917 году. В то время немцы развернули подводную войну, и возникла реальная угроза голода: корабли с продуктами не доходили до острова. Было решено распахать и засеять все свободные участки, в том числе и знаменитые газоны. Рабочей силы мало, большинство мужчин в армии – значит, нужна механизация. Вот тогда Англия сделала огромный заказ на трактора, Форд за зиму развернул их массовое производство, и Британия была спасена от голода.

Ни в Соединенных Штатах, ни в странах Европы трактора до Первой мировой войны массово не применяли, ограничивались экспериментальными моделями. Такие же «пробы пера» были и в России, где существовали небольшие производства тракторов на крупных машиностроительных заводах.

– Так что трактора у нас всё равно появились бы – раньше или позже… Советская пропаганда называла электрические светильники «лампочками Ильича». Думаю, что и без Ильича, не к ночи будь помянут, электричество зажглось бы по всей России, причем едва ли не раньше, чем это произошло.

– Электроэнергетика тоже создавалась в основном на дореволюционном потенциале. Советский Союз только в 1929 году вышел на уровень производства электроэнергии 1916 года. Крупнейшие электротехнические и радиотехнические заводы были построены перед Первой мировой войной и непосредственно в 1914–1916 годах. Кстати, работа по строительству ДнепроГЭСа была начата еще до Первой мировой войны, ее отложили до окончания военных действий. Хотя дореволюционный проект был другим. Предполагался не один, а несколько каскадов, существенно меньшими были намечены зоны затопления. Этот менее эффектный с пропагандистской точки зрения проект был выбран царским правительством из экологических соображений. План ГОЭЛРО, как писал сам Ленин, был разработан «буржуазными спецами». В частности теми инженерами и экономистами, что участвовали в деятельности Особого совещания по топливу, созданного по воле императора в 1915 году. Даже термин «пятилетний план» появился в бумагах царского правительства в 1916 году. Пятилетний план 1916 года по строительству дорог, кстати говоря, до сих пор не выполнен.

– Еще один громкий проект первых десятилетий советской власти – ликвидация безграмотности. Многие, наверное, помнят снимки бородатых мужиков с книгами в руках, которым молоденькая учительница под «лампочкой Ильича» открывает новый мир – светлое будущее…

– В Российской империи к 1915 году было больше 105 тысяч школ. В начале царствования Николая II, между прочим, их число составляло чуть больше 70 тысяч. Школьная сеть расширилась в полтора раза. Она дала возможность обеспечить массовое общедоступное образование, и вопрос всеобщей грамотности и всеобщего начального образования спокойно решился бы за несколько лет, всё для этого было создано. Революция отсрочила этот момент лет на десять по крайней мере. В 1930 году советская власть постановила всех неграмотных, так сказать, согнать в школы. Но технически это можно было сделать только потому, что эти школы существовали: «проклятый царизм» создал школьную сеть по всей стране.

В советское время школьная сеть долго была стабильной, а сейчас она заметно меньше, чем была при Николае II. На нынешней территории Российской Федерации школ меньше, чем было в 1914 году. И школьников, кстати, учится не намного больше (детское население ведь сильно сократилось!).

– Использование опыта царской России в советское время совершалось довольно оригинально: трубили о недостатках – подлинных и мнимых, а о достижениях старались умолчать.

– Надо сказать, что у советской власти на первом этапе строительства народного хозяйства есть бесспорная заслуга – то, что ресурсы в значительной степени не разворовывались. После 1917 года рабочие захватили власть на заводах. Это означало, что инженеры и хозяева были изгнаны, управлять стали рабочие. Кончилось это, естественно, катастрофой – остановкой производства или резким падением качества… Но имущество было всё-таки по большей части сохранено. Получается, единственное, что сделали «красные хозяева», – не дали разворовать станки. Новое оборудование, сделанное и закупленное при царе (в том числе во время Первой мировой войны для нужд оборонной промышленности), так и простояло несколько лет в законсервированном виде. Именно поэтому, начиная с 1921–1922 годов, удалось довольно быстро восстановить промышленность. Причем основная заслуга в восстановлении промышленности в 1921–1928 годах принадлежит так называемым «спецам» – инженерам старой школы, а кое-где и бывшим хозяевам. И именно на них в конце 1920-х годов и «повесили» провалы некомпетентных советских руководителей.

Последние конкуренты большевиков

– Одно мне всё-таки остается непонятным: почему большевики с такой страстью уничтожали образованных и профессиональных людей по всей стране во все время их властвования? За что выкосили хозяйственных, умелых и работящих крестьян?

– Исследуя уже много лет историю русской науки и техники, я всё больше убеждаюсь: Россия должна развиваться как самостоятельная цивилизация, опирающаяся на свои ресурсы, на свою науку, на свое образование, на своих – и это главное – хозяев, то есть на людей. Людей, которые относятся по-хозяйски к своему достоянию. Жизнь показала, что надо вернуться к неким естественным принципам развития.

– Наша страна ведь так и развивалась – до 1917 года… Впрочем, ведь и в советское время никто не отрицал, что надо по-хозяйски относиться к народному добру. Сколько говорили и писали о необходимости воспитывать у трудящихся это самое хозяйское отношение – и что?

– Да, но сначала десятилетиями уничтожали самих «хозяев» – начав с «Хозяина земли Русской», продолжив крупными промышленниками и закончив просто «хозяйственными мужиками» – зажиточными и средними крестьянами. Если у нас основой государственной идеологии является материализм, он, что вполне логично, побуждает к борьбе с хозяином, то есть с человеком, по-хозяйски, творчески относящимся к добру, данному ему Богом. Человеком-созидателем, который видит в своем достоянии не только источник материальных благ, но и предмет ответственности – перед Богом и людьми.

Владимир Павлович Рябушинский, представитель славного московского купеческого рода, писал в своих воспоминаниях «Купечество московское»: «Старик-фабрикант с полным убеждением в своей правоте говорил: “Много у меня грехов, но одно себе в заслугу ставлю: фабрику учредил и дело развил: теперь 10 000 народу кормлю”». И старые рабочие хозяину, с которым в детстве вместе в бабки играли, это тоже в заслугу ставили. Но шли годы, и в глубокой старости тому же хозяину во время забастовки приходилось слышать, как ему из толпы рабочей молодежи кричали: «Нас 10 000, а мы тебя одного, толстопузого, кормим». В этом суть революционного понимания жизни, основанного в значительной степени на зависти. Но на самом деле, чтобы было что «отнять и делить», надо это сначала создать.

Русского предпринимателя называли промышленником – здесь явно слышится «Промысл», Промысл Божий. Слово «промышленник», «промысленник» встречается в древнерусских текстах, например в знаменитом «Златоструе». Промысленник – это, прежде всего, отец семьи, он заботится обо всём и определяет, как должно быть, – потому что думает, мыслит обо всех, выполняя заповедь Божию.

Владимир Павлович Рябушинский видел корни русского хозяина, промышленника в Православии – как видел основу западного капитализма в протестантизме известный социолог Макс Вебер. «Что же касается сознания своего положения лишь как Божиего доверенного по управлению собственностью, – пишет Владимир Павлович в статье «Русский хозяин», – то оно было внедрено в православного еще прочнее, чем в пуританина».

При победе материализма промышленность разлагается довольно быстро. Более того, наиболее интеллектуальные наукоемкие части ее начинают удивительным образом схлопываться, зато растут отрасли добывающие – грубая материальная составляющая.

Революция, собственно, была направлена против хозяев. То есть хозяин – это враг, с точки зрения революции. Страна хозяев, какой была Россия, превратилась в страну полной бесхозяйственности.


Сборка корпусов линейных крейсеров «Бородино» и «Наварин» на стапелях Адмиралтейского судостроительного завода

– Как вы думаете, Дмитрий Леонидович, это навсегда?

– Давайте подведем некоторые итоги. Значительная часть промышленного потенциала России, причем именно в обрабатывающих отраслях и именно в наиболее высокотехнологичных, таких как машиностроение, электротехника и химия, судостроение, создана при Николае II, причем в последние годы его царствования, перед Великой войной и во время ее. Развитие промышленности опиралось на высокий образовательный потенциал, который тоже создан в те годы.

Важно, что всё это развивалось органично – то есть, во-первых, на тех духовных основах, которые для русского народа характерны, а во-вторых, более-менее равномерно. Развивалось одновременно и то, что создается для людей, то есть пищевая, текстильная промышленность, строительство, – и в то же время и машиностроение и тяжелая промышленность, на которую был сделан упор в советское время.

И еще важно, что развитие шло естественным путем. Голова – наверху, а ноги внизу; сложные производства, обрабатывающие были более развитыми, чем сырьевые и добывающие.

Российская империя имела совершенно сбалансированную самодостаточную экономику. При советской власти естественные принципы строительства экономики были нарушены. Со временем ушли ученые и инженеры, воспитанные при царе, и их непосредственные ученики, и материалистическая тенденция – упор на сырье, на добывающую отрасль – победила окончательно. Вот тогда, собственно, и наступил коллапс. В каком-то смысле, когда потенциал, созданный реформами Николая II, оказался исчерпанным, в общем-то кончились и советские достижения.

– Сможем ли подняться снова? Возможности есть, нужна политическая воля и четкое понимание, что еще одного истребления своего потенциала Россия может и не пережить…

– Во-первых, должно измениться отношение, то есть в нормальном здоровом обществе промышленник должен стать центральной фигурой. Он может заниматься сельским хозяйством, какими-то гуманитарными вещами – важно именно отношение к делу, ориентация на созидание чего-то. И это имеет духовную основу. Русская инженерная школа, русская промышленная традиция показали свою жизнеспособность в разных непростых условиях – и в войнах, и в мирной жизни.

Ну, а что XX век, очень тяжелый для нас, дал такие неутешительные результаты… Страна-то выжила, она существует. Совсем не все, кстати, сумели сохраниться: Британской империи нет, Германской, в общем, тоже. Россия существует, и не в таком всё-таки урезанном виде, как Британская империя, которая уменьшилась больше чем в 10 раз, а Россия – только в два.

Хотя сейчас мы в нижней точке, но потенциал для подъема есть.

С Дмитрием Сапрыкиным
беседовал Андрей Сальников

17 июля 2017 г.

НИКОЛАЙ II ИЛИ СТАЛИН: КОГО ВЗЯТЬ ЗА ОБРАЗЕЦ ДЛЯ НАУЧНО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ПРОРЫВА?
Беседа с историком Дмитрием Сапрыкиным
Юрий Пущаев

Сегодня до сих пор господствует мнение, что только в советское время Россия совершила решающий рывок в своем научно-техническом и промышленном развитии. Между тем, как считает руководитель отдела междисциплинарных исследований Института истории естествознания и техники имени С.И. Вавилова Российской академии наук, историк науки и образования Дмитрий Сапрыкин, можно говорить и об опыте Николаевской индустриализации, прорывного научно-технологического развития, имевшего место в России в царствование Николая II. Мы беседуем с ним о том, что это был за прорыв и почему эта тема очень важна для нас сегодня.


Игорь Сикорский (справа) на носовом балконе Русского Витязя

– Дмитрий Леонидович, скажите, почему, на ваш взгляд, важна тема Николаевской индустриализации, развития российской науки, образования и промышленности при Николае II?

– Сегодня очень важной является тема научно-технологического и социально-экономического прорыва. Об этом, например, говорил президент В.В. Путин сразу после своей инаугурации и тут же выпустил новый «майский указ», определяющий национальные цели развития страны на период до 2024 года. Он буквально так и начинается: «В целях осуществления прорывного научно-технологического и социально-экономического развития Российской Федерации…»

Однако тут надо понимать, что для того, чтобы добиться выдающихся достижений в области технологий, здравоохранения и образования, нужна работа в течение десятилетий. Подобные исторические достижения являются результатом не одномоментных действий государственной власти, а большой совместной работы тысяч людей и последовательной государственной политики на протяжении нескольких поколений.

Тем не менее есть отдельные исторические периоды, периоды концентрации сил и решающих рывков, когда развитие идет наиболее интенсивно и закладывается основа для дальнейшего движения страны на многие десятилетия вперед. И я считаю, что при Николае II Россия как раз и совершила такой рывок, или прорыв, – в науке, образовании и промышленности. Его уроки могут быть для нас сегодня очень важны и поучительны.

Передовая научная держава


Древо Лузина, изображающее преемственность в московской математической школе, созданной известным русским математиком Н.Н. Лузиным

– Каково было состояние русской науки и образования при Николае II? Есть наивное представление, что советская наука была создана практически на пустом месте.

– Конечно, русская наука возникла не в советские времена, и даже не при Николае II. Она складывалась на протяжении последних минимум трехсот лет. К началу царствования Николая II в России уже были серьезные научные школы во многих областях. Но после восшествия Государя на престол в 1894 году началась волна преобразований в высших учебных заведениях и создание новых институтов. Была проведена реформа высшей школы, потом средней школы, а с 1906–1907 годов – и системы начального образования. В образование были вложены большие деньги, как государственные, так и частные. Было создано много новых институтов, лабораторий, школ. Все это, конечно, было результатом определенных политических решений, консенсуса государственной элиты и образованного слоя. Но в целом представлять себе дело так, что вот власть решила усиленно развивать науку и буквально завтра в ней уже возникли выдающиеся достижения, – неправильно. Образование и наука не могут улучшиться одномоментно. Сегодня ты создаешь институт, через 5–7 лет из него выходят первые выпускники, еще через 10–12 лет они начинают получать первые серьезные результаты, через 20 лет появляется второе поколение и так далее. Тем не менее именно этот период – царствование Николая II – как в науке, так и в промышленности был периодом наибольших достижений.
Российская империя накануне революции была великой научной державой, одной из немногих стран, которая имела выдающихся представителей практически во всех научных областях. Иногда говорят, что русские отличались большими успехами в области фундаментальных наук, но отставали в прикладных исследованиях. Это, конечно, не так. Скорее наоборот: именно в тех научных областях, которые сулили наибольшие практические перспективы, развитие было наиболее быстрым: это и прикладная механика, и химия с наукой о материалах, и биология с приложениями к медицине и сельскому хозяйству. Успехи русских ученых в биологических науках были отмечены двумя Нобелевскими премиями – И.П. Павлову и И.И. Мечникову. Российская научная школа занимала сильные позиции и в большинстве бурно развивавшихся тогда направлений биологии, и в новых направлениях, например в зарождавшейся тогда генетике и нейрофизиологии. В нейрофизиологии, к примеру, кроме школы Павлова была школа Н.Е. Введенского, к которой принадлежал князь А.А. Ухтомский. Последний, кстати, одновременно был не только великим нейрофизиологом, но и достаточно серьезным богословом, окончил Московскую духовную академию. В области генетики и селекции в 1910–1920-е годы едва ли в какой-то другой стране мира было такое выдающееся созвездие ученых: Н.И. Вавилов, А.С. Серебровский, С.С. Четвериков, Г.Д. Карпеченко, перед революцией только начавшие путь в науку, были учениками уже всемирно известных тогда ученых Н.К. Кольцова, С.И. Жегалова, Д.Н. Прянишникова.

В 1915 году в России должен был состояться Мировой химический конгресс. Это было признание достижений русской химии во всемирном масштабе, во всех областях этой науки. В имеющей огромное прикладное значение физической химии, науке о материалах и металловедении, кристаллографии и т.д. В это время только Германия превосходила Россию по числу выдающихся химиков.

Так же, как в биологии и химии, в математике и механике русская научная школа тоже относилась к числу сильнейших в мире. Причем накануне Первой мировой войны в науку пришло чрезвычайно сильное, богатое прорывными идеями новое поколение. В Москве сложилась школа Н.Н. Лузина и Д.Ф. Егорова, которая потом прославила советскую математическую науку. Санкт-Петербург в то время был, вероятно, крупнейшей математической столицей мира. В нем одновременно было несколько сильнейших школ в математике, механике и математической физике. Сильные математические школы были в Казани, Киеве, Харькове, Варшаве и других университетских центрах империи.

Правда, как ни странно, довольно долгое время отставала физика. Однако и здесь канун революции – время зарождения новых научных школ и новых идей. Основные школы «советской» физики – школы академика Д.С. Рождественского, А.Ф. Иоффе, Л.И. Мандельштама и московская школа Лебедева–Лазарева–Вавилова – сложились как раз накануне и во время Первой мировой войны.

И что очень важно, это были не просто работы в области чистой науки, «наука ради науки», большая часть из них имела очень перспективные приложения в инженерии, в новых технологиях, материалах и конструкциях, в медицине, сельском хозяйстве и так далее. Поэтому перспективы как фундаментальной российской науки, так и науки прикладной, разных практических приложений были очень значительные.

Значительная часть русских ученых и инженеров после революции вынуждено эмигрировали, и их вклад в развитие математики, механики, биологии, химии и соответствующих «прорывных» тогда технологий в США, Англии, Франции и даже в Японии весьма значителен.

Интенсивное развитие промышленности


Государь Николай II на Путиловском заводе

– А российская промышленность в то время? Как ее можно характеризовать?

– Есть такое распространенное мнение, что промышленность у нас была создана буквально за несколько лет при Сталине, в эпоху ускоренной индустриализации. Помните известную фразу: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой»? Ее приписывают Уинстону Черчиллю, но на самом деле это сказал известный европейский марксист Исаак Дойчер. Однако в действительности большевики приняли страну не только с сохой, но и с мощной машиностроительной, военной, кораблестроительной, электротехнической, химической, пищевой и текстильной промышленностью.

Если говорить о дореволюционной крупной промышленности, то к началу Первой мировой войны в обрабатывающей промышленности Российской империи было около 400 крупнейших обрабатывающих заводов с числом рабочих больше тысячи. Много это или мало? Для сравнения: примерно столько же было в Германии и Великобритании, а во Франции и Австро-Венгрии, не говоря уже о других странах, – гораздо меньше. И примерно половина из русских индустриальных гигантов созданы или достигли такого уровня именно в царствование Николая II. Причем значительная часть из них принадлежала к наукоемким отраслям – машиностроению, электротехнике, радиотехнике, химической промышленности, кораблестроению, авиастроению. Если мы посмотрим на промышленный потенциал обрабатывающей промышленности и сложных производств (машиностроение, электротехника, химия), с которым Советский Союз вступил в Великую Отечественную войну, то он фактически был тем же самым. Например, порох, пушки и корабли, которыми воевали в Великую Отечественную войну, или были произведены до 1917 года, или изготовлены на заводах, построенных при Николае II.

Если говорить о крупнейших отраслях промышленности России, то они начали складываться где-то с начала XVIII века. Например, военная промышленность была сконцентрирована в трех промышленных центрах – Туле, Сестрорецке и Ижевске, которые возникли еще в XVIII – начале XIX века. То же самое текстильная и пищевая промышленность, машиностроение. Крупнейшие машиностроительные предприятия, такие как Коломенский, Сормовский, Путиловский и Обуховский заводы, были созданы еще при Александре II.

Во время Николая II был создан огромный горнопромышленный район юга России – Донбасс. Появился гигантский новый промышленный центр, где были созданы передовые металлургические, угольные, химические и машиностроительные предприятия. И если говорить о сталинской индустриализации, то собственно новых мощных предприятий в обрабатывающей промышленности появилось лишь несколько. Это знаменитые стройки социализма – возведенные с помощью американцев Сталинградский и Челябинский тракторный заводы, автозаводы в Москве и Нижнем Новгороде, еще несколько крупных предприятий. Но в основном стройки сталинской индустриализации были сосредоточены в металлургии и добывающей промышленности. То есть так называемая промышленность группы «А», в которую в советское время больше всего и направлялось инвестиций. Обычно приводят данные, что при Сталине вводилось в действие в год по 1,5 тысячи объектов. На самом деле это были именно «объекты», а не заводы: цеха, здания, небольшие фабрики, многие из которых не построены заново, а реконструированы или перепрофилированы из дореволюционных.

По-американски или используя свой опыт?


Уралвагонзавод

– Но где, например, производились танки, которыми воевали в Великую Отечественную?

– Половина танков Т-34 была произведена на базе «Уралвагонзавода», который действительно был построен в годы сталинской индустриализации. Однако 90% предвоенного потенциала обрабатывающей промышленности было создано еще до революции 1917 года. В частности, создание танковой промышленности СССР на рубеже 1920–1930-х годов осуществлялось на базе кооперации машиностроительных и судостроительных заводов, построенных при царе для реализации «большой» и «малой» судостроительных программ. Даже технологии электросварки, которые были важнейшей технологией в производстве танков Т-34, их конкурентным преимуществом, активно развивались в Российской империи с конца XIX века.

Промышленность советского времени в целом отличали две тенденции: во-первых, это милитаризация, то есть гипертрофированное развитие военной промышленности, и во-вторых, акцент на развитие добывающих отраслей и производство материалов. Вопреки опять же распространенным стереотипам, в царской России сложные обрабатывающие производства доминировали над добывающими. Например, уголь мы импортировали из передовой Англии, а из США хлопок-сырец. А экспортировались, кроме продукции сельского хозяйства, например, резиновые изделия. Это была очень широкая номенклатура изделий: от резиновых перчаток и покрышек до линолеума и резиновой обуви. Или если мы сегодня экспортируем сырую нефть, то Российская империя экспортировала продукты переработки нефти, например смазочные масла. Да, царская Россия ввозила станки для перевооружения заводов, которые она строила, но экспортировала она тоже достаточно высокотехнологичные продукты.

И еще важный аспект: Россия тогда развивалась по интенсивному, а не по экстенсивному пути, по которому потом пошел Советский Союз. Дореволюционная Россия принадлежала к европейскому типу развития науки и технологий: была очень сильная инженерная школа, которая ставила и решала сложные технические задачи. Скажем, Россия и США были наиболее крупными нефтяными державами уже в конце XIX века. Но Соединенные Штаты шли по пути все большего наращивания добычи нефти, а Россия была впереди в нефтепереработке. Но потом советская власть нанесла очень сильный удар по специалистам и компаниям, которые этим занимались, и поменяла свой вектор на такой проамериканский. Американцы же, которые долго шли по пути «много денег, энергии, ресурсов и мало инженерной мысли», пошли по европейскому, и в том числе русскому, пути. Русский профессор Степан Прокофьевич Тимошенко недаром стал в 1920–1930-е годы своего рода «гуру» для молодых американских инженеров. А Советский Союз начал копировать американские методы. Советский Союз копировал иногда устаревшие американские технологии как раз тогда, когда великие русские ученые и инженеры – В.Н. Ипатьев, И.И. Сикорский, С.П. Тимошенко, В.К. Зворыкин, И.И. Остромысленский и другие – помогали американцам создавать новый технологический уклад, опираясь на достижения дореволюционной русской научной и инженерной школы.

– Вы критикуете сталинскую индустриализацию, но разве она не была заточена под скорую войну? В этом смысле она себя оправдала. Как говорил Сталин, «мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы это сделаем, либо нас сомнут». Разве тогда Советский Союз в условиях враждебного окружения не должен был ускоренно создавать промышленные отрасли группы «А» – добывающую промышленность и металлургию?

– Да, но сталинская индустриализация – это во многом результат осмысления опыта Первой мировой войны. В 1914–1917 годах основная проблема была не с нехваткой сложных технологий, но прежде всего с нехваткой металлов, топлива и базовых материалов, например бензола, оптического стекла или вольфрамовой нити. Именно поэтому тогда, накануне революции, сильно шагнула вперед наука о материалах, химия и энергетика. Первая мировая война дала опыт управления страной в режиме дефицита топлива и материалов. Методы ведения планового хозяйства и централизованного планирования были созданы в годы Первой мировой войны, а потом в советском проекте ГОЭЛРО, в ВСНХ и Госплане были доведены до некоего предела. Очень многие сотрудники НТО ВСНХ и Госплана в Первую мировую войну работали в Химическом комитете и в Особом совещании по топливу, где и заложили принципы планового управления.

«Структура всеобщего образования появилась именно при Николае II»



– А что можно сказать о системе российского образования при Николае II?

– Возьмем систему подготовки инженеров. Самые сильные инженерные вузы были созданы в России в основном в конце XIX – начале XX века. Они до сих пор составляют костяк системы качественной подготовки инженеров в России, на Украине, в Прибалтике и даже в Польше. Царской Россией в инженерное образование были вложены огромные ресурсы – интеллектуальные и экономические. И это тоже было результатом политики, которая сознательно проводилась по прямому поручению Государя и высшей власти страны.

В итоге к началу Первой мировой войны в двадцатке ведущих инженерных вузов мира 8–9 были из Российской империи. Если вы возьмете наиболее крупных деятелей советской промышленности, то все они были выпускниками вузов в основном между 1900 и 1930 годами. В 1930 году эта система была сломлена. Вузы были расформированы и разделены на узкоспециальные институты с коротким курсом подготовки. Их стало очень много, и они готовили инженеров невысокой квалификации. Но в 1940-х годах, когда пошел новый технологический подъем, произошло частичное возвращение к принципам системы инженерного образования до 1930 года. Именно тогда были созданы МФТИ, МИФИ, чуть позже Новосибирский государственный университет, другие вузы.

Более того. Вся до сих пор существующая структура всеобщего образования появилась именно при Николае II в результате реформы, которая началась в 1906 году по его личному распоряжению и согласно его воле. Сначала была проведена реформа высшего образования, в том числе создание сети инженерных вузов. Потом была проведена серьезная реформа средней школы, в которой одним из ключевых пунктов было сближение семьи и школы. И затем, наконец, был осуществлен грандиозный, как сейчас говорят, национальный проект – создание школьной сети, обеспечивающей общедоступность образования во всей империи. И это была чрезвычайно сложная задача!

Часто спрашивают: почему цари не обеспечили всеобщую грамотность? Но гораздо легче представить себе всеобщую грамотность, например, в Англии, где люди компактно живут на достаточно небольшой территории, имеют достаточно высокий уровень доходов. И совсем другое дело – обеспечить охват начальной школой на огромной территории, где живет в основном бедное население, часто говорящее к тому же на разных языках. Это совершенно разные задачи. Все равно что не Англию образовать, а всю Британскую империю. Почему не задают вопрос: почему Британская империя не обеспечила всеобщую грамотность своих подданных? Или, например, почему французы не обеспечили всеобщую грамотность своих подданных в Марокко и Индокитае?

В России при Николае II всего за несколько лет число школ увеличилось в полтора раза – с 70 тысяч до 105 тысяч. Тогда была поставлена задача обеспечить общедоступность начального образования. И чтобы каждый имел возможность получать образование и дальше. И реформа Столыпина–Кауфмана, которая была осуществлена по указанию Николая II, создала сеть школ, чтобы каждый ребенок мог дойти пешком до школы. Закончить создание этой сети запланировали к 1925 году, причем в европейской России эта работа была практически закончена к 1917 году.

Эта задача планомерно выполнялась. Это был грандиозный национальный проект, который реализовывался по воле Государя. Революция лишь приостановила его на 5–7 лет – так же, как она обрушила промышленность. Промышленное производство к 1920 году сократилось в семь раз. То есть те проблемы, которые советская власть потом героически решала, она же во многом сама и создала в результате революции и гражданской войны.

По воле и при поддержке Государя

– Какова была роль лично императора Николая II в осуществлении всех этих прорывов?

– Есть две крайности в вопросе о роли личности в истории. Первая – что есть некие герои, демиурги, которые создают все с нуля по мановению пальца. Вторая – что да, имели место грандиозные достижения, но верховная власть не имеет к этому никакого отношения. На самом деле при Николае II и наука, и промышленность, и образование развивались естественным образом. Император опирался на колоссальный задел. Это была общая работа всего образованного слоя Российской империи: тысяч промышленников, ученых, инженеров, преподавателей, общественных деятелей и т.д. И руководитель высшего ранга мог этому процессу либо помогать, либо мешать. Граф Лев Николаевич Толстой в «Войне и мире» описывает двух полководцев – Наполеона и Кутузова. Наполеон делает вид, что он всем руководит, отдает приказы, которые не могут быть исполнены, но он на виду, любуется сам собой, и все им восхищаются. А Кутузов следит за тем, чтобы дух армии не падал, старается не мешать ничему правильному и, наоборот, остановить то, что делается неправильно. На мой взгляд, Николай II был скорее руководителем второго типа.

При этом он, несомненно, блестяще владел материалом, решения принимались им сознательно и последовательно. Сейчас опубликованы Особые журналы Совета министров Российской империи. Это многотомное издание, где изложены решения по основным ключевым вопросам, принятые Советом министров в 1907–1917 годах. На документах стоит резолюция царя. Видно, что он их внимательно прочитал и в 90% случаев написал «Согласен» или «Согласен с мнением большинства». Это естественно, так как все решения готовила команда профессионалов и они серьезно прорабатывались. Но есть ряд документов по важнейшим вопросам, где стоит резолюция «Согласен с мнением меньшинства» или «Не согласен».

Сейчас, анализируя все это задним числом, видно, что многие решения, которые тогда казались странными, были в большинстве случаев абсолютно правильными. Например, решение о создании Главного управления здравоохранения. Николай II настоял на создании медицинской государственной службы вопреки мнению большей части экспертов. Еще пример – организация общедоступного образования. Дума «замотала» этот вопрос, и закон о всеобщем образовании в Думе так и не прошел. Поэтому он был принят подзаконными актами правительства и царя. Мы видим, что решения по таким ключевым социально-экономическим вопросам, как обустройство здравоохранения и образования, принимались царем лично.

Также после разгрома под Цусимой была принята масштабная программа восстановления флота. И при реализации этой программы был не только создан флот, который воевал, кстати, и во время Великой Отечественной войны, но и были построены десятки заводов, которые составили костяк отечественной высокотехнологичной промышленности. Если бы они не были построены, то Отечественную войну мы бы тоже не выиграли. Сейчас многие считают, что это было неправильно, что строить этот флот было не нужно. Но если бы – по воле Государя и вопреки сопротивлению значительной части тогдашней «либеральной общественности» – флот и нужную для его создания высокотехнологичную промышленность тогда не построили, то не было бы ни победы в Великой Отечественной войне, ни сегодняшней России.

Можно привести показательный пример влияния Государя на «научно-технологический прорыв». Это история с созданием самолетов Сикорского и становлением предприятия по их производству – «Авиа-Балта». Игорь Иванович Сикорский был не только выдающимся авиаконструктором, но и одним из крупнейших православных мыслителей своего времени, написал несколько философских и богословских работ и очень интересные воспоминания, где детально прослеживал линию своих взаимоотношений с Николаем II и воздает должное последнему Государю.

Игорь Сикорский был сыном выдающегося психиатра и психолога профессора Ивана Алексеевича Сикорского. Первые две модели вертолетов и первые экспериментальные самолеты Сикорского были построены в домашней лаборатории на семейные деньги. То есть личные доходы профессора позволяли финансировать, как сейчас говорят, «стартап» по строительству самолетов. Первые вертолеты и первые самолеты Сикорского не могли взлететь или имели проблемы с управлением. Только третий самолет стал нормально взлетать и маневрировать. Тем не менее молодой авиаконструктор не только не терял веры, но с каждой неудачей, с каждым падением и отказом получал новый опыт, создавал новые инженерные решения и развил по-настоящему научный метод структурного анализа конструкций самолета.

Только пятый и шестой самолет (С-5 и С-6) с необычной конструкцией и с автомобильными двигателями стали настоящим успехом. Они были отмечены Императорским аэроклубом и Императорским русским техническим обществом. Тем не менее и здесь Сикорского окружали скептики, не верившие в его идеи. В этой ситуации личная поддержка Государя, отметившего его выступление на маневрах и удостоившего молодого конструктора разговором в конце 1911 года, сыграли большую моральную роль. Интерес Царя к самолетам русской конструкции был не случайным. Дело в том, что именно в этот период «импортозамещение», государственная поддержка отечественных разработок в разных областях были одной из важнейших составляющих государственной политики.

Дальнейшие успехи Сикорского были связаны с сотрудничеством с крупной и по мировым меркам компанией – Русско-Балтийским вагоностроительным заводом, где работало несколько тысяч человек и активы которой составляли десятки миллионов рублей, что в пересчете на современные деньги составляет десятки миллиардов рублей. Скромный стартап превратился в авиационное подразделение крупной компании европейского уровня. Именно здесь были построены первые многомоторные – сначала пассажирские, а потом военные – самолеты Сикорского «Гранд», «Русский Витязь» и «Илья Муромец». И вновь в критические моменты неудач и непонимания «экспертами» личная поддержка Царя спасала компанию. Критический момент для Сикорского и всей компании наступил в конце 1914 года, когда испытания первых двух «Муромцев» в действующей армии оказались неудачными и военные эксперты высказались за их прекращение. В этой ситуации Государь, лично рассмотрев доклад руководства компании с анализом причин неудач и вникнув в суть дела, вопреки негативным отзывам поддержал и распорядился создать «Эскадру воздушных кораблей». Так, хотя русская компания по производству многомоторных самолетов появилась благодаря таланту, вере и настойчивости Игоря Сикорского и его семьи, в критические моменты ее поддерживали личные решения Государя, действовавшего, как и в случае с кораблестроительными программами, с реформой образования и здравоохранения, во многом вопреки значительной части «экспертов». То есть Царь не просто «не помешал», как Кутузов у Льва Толстого, а именно помог в решающие моменты.

По-николаевски, а не по-сталински

– Почему вы считаете, что нам в качестве примера надо брать николаевскую, а не сталинскую индустриализацию?

– На самом деле, если говорить о возможности и модели гипотетического научно-технического и социально-экономического прорыва, то исторически мы располагаем тремя или даже четырьмя сценариями. В царствование Николая II эту проблему пытались решить двумя разными способами – в начале царствования и во второй его половине. Первый период, где-то с 1894 года и по 1903–1904 годы, обычно связывают с именем Витте, второй – с именем Столыпина. В первый период много вкладывались в металлургию и тяжелое машиностроение. В значительной степени делалась ставка на иностранный капитал и иностранные технологии. Так, построенный при Витте и уничтоженный в Цусимском бою флот был сооружен в основном по французским технологиям.
Но после 1906–1907 годов подход поменялся. Стали осуществляться новые большие судостроительные программы и связанное с ними строительство заводов. Но теперь ставилась задача все производить самим и были задействованы в основном русские инженерные силы, воспитанные в тех самых институтах, которые были основаны в начале царствования Николая II. Новый Императорский флот строился в опоре на оригинальную научную концепцию, разработанную русскими учеными, в том числе профессорами А.Н. Крыловым и И.Г. Бубновым, стоявшими во главе отечественного кораблестроения. Опираться стали в основном на собственные инженерные силы и научные разработки. Конечно, это не значит, что ничего не покупалось из-за границы: лицензии, оборудование и т.д. Но даже если говорить о техническом руководстве тех заводов, где большую роль играл иностранный капитал, то управляли ими воспитанники русской инженерной школы. И эта волна индустриализации носила не «догоняющий» характер, как виттевская или как сталинская, а опережающий, потому что в данном случае делалась ставка на свои инженерные кадры, свои разработки, в том числе новые технологии переднего края – как, например, в нефтехимии, технологии новых материалов, агротехнологиях и пищевой промышленности, некоторых областях машиностроения и в авиации.
Кроме того, в николаевское время равномерно развивалась промышленность, ориентированная на нужды людей, и тяжелая, в том числе оборонная промышленность, связанная с потребностями государства и крупной индустрии. То есть был некий баланс между государственной составляющей и тем, что делалось для людей.
Сталин же начал «индустриализацию» в 1929 году с того, что посадил три тысячи русских инженеров и привлек примерно такое же количество немецких и американских специалистов. В первую пятилетку ставка делалась на импортные технологии и кадры, а многие наши старые и опытные инженеры были подвергнуты травле и отстранены как неблагонадежные. Есть ряд научных работ, которые показывают, что роль американцев и немцев в индустриализации в первую пятилетку действительно была большой, но надо понимать, что это было следствием политических решений советского правительства и в том числе репрессий против «буржуазных спецов». В то же время большое количество русских инженеров и ученых оказались за границей, в эмиграции. На фоне арестов инженеров и ученых в 1929–1930-х годах из страны сбежали, например, крупнейшие русские химики В.Н. Ипатьев и А.Е. Чичибабин. Первый из них – царский генерал и академик – фактически стоял во главе химической промышленности Российской империи, а потом СССР в решающий период ее становления. После эмиграции он сильно помог и становлению американской нефтехимической и полимерной промышленности.

Потом эти ошибки первой пятилетки были как-то смягчены: многие «царские спецы» были выпущены на свободу и участвовали в развитии советской промышленности, американцы и немцы отправлены к себе на родину, и к войне готовились уже со своими кадрами. Таким образом, можно даже сказать, что не только «николаевских», но и «сталинских» индустриализаций было две. Первая заключалась в том, что надо продавать ценности и ресурсы, а на вырученные деньги нанимать иностранцев и с нуля создавать индустрию. Эта идея провалилась. Но была и вторая индустриализация со ставкой во многом на свою школу, что не исключает, конечно, того, что и разведка работала, и по-прежнему многое покупалось за рубежом.

– Но в целом вы хотите сказать, что главный пример нам сегодня надо брать с индустриализации николаевского времени после 1907 года?

– Да, потому что она носила более органичный характер, делала ставку на естественное развитие своих сил, в том числе интеллектуальных, на новые перспективные направления в опоре на собственные научные разработки. Она не чуждалась сотрудничества с иностранцами, но не отдавала им контроль над промышленностью. Аккуратный подсчет показывает, что иностранные инвестиции в русскую промышленность составляли не более 20%, а вовсе не 50%, как пишут в пропагандистских статьях еще со сталинских времен. Правительство, начиная со Столыпина, не давало иностранцам возможности контролировать стратегические предприятия. Это всего лишь миф, когда говорят, что российская дореволюционная промышленность контролировалась иностранцами.

Таким образом, это была нормальная индустриализация без лагерей и репрессий, со спокойным сотрудничеством с иностранными компаниями и привлечением иностранных инвестиций, но без передачи им контроля. Со ставкой на свои инженерные кадры и с развитием новых очень перспективных направлений вроде самолетов Сикорского, нефтехимии или резиновой промышленности. С одновременным развитием стратегических, в том числе военных, отраслей и промышленности, ориентированных на потребительский рынок. Разрушение нормального потребительского рынка после революции, кстати, нанесло колоссальный ущерб развитию промышленности и технологий.

В этом плане, конечно, следует ориентироваться на столыпинскую фазу николаевской индустриализации. А не на сталинскую индустриализацию, которая носила экстенсивный характер, вся построена на крови, гипертрофированной милитаризации и преимущественном развитии добывающих отраслей.

«Советской власти досталось колоссальное наследие»


Путиловский завод

– Тем не менее хотел бы вам возразить, что такие важнейшие отрасли, как атомная и космическая, никак не отнесешь к достижениям николаевского времени.

– Тут мы во многом переходим в область гипотез. Да, атомная промышленность и ракетостроение у нас, как и в Германии и в США, начали развиваться через многие годы после революции. Но дореволюционная Россия даже и тут имела достаточно серьезный задел. И поэтому непонятно, почему к этим достижениям нельзя было бы прийти и при нормальном течении обстоятельств – без уничтожения и изгнания большого числа русских людей, в том числе лучших руководителей промышленности, ученых и инженеров. Без революции и советского режима. Например, теория ракетного движения была создана И.В. Мещерским – ректором Петербургского политехнического института, создателем целой школы инженеров-механиков. Первые эксперименты с ракетами военного назначения были начаты в Первую мировую войну. То же и с радиоактивностью. Исследования по радиоактивности (тогда это был радий, а не уран), финансируемые государством и крупным бизнесом, начались также еще до революции.

Конечно, советская система, разрушив потребительский рынок и работающие на нем процветающие до революции области промышленности, смогла сконцентрировать ресурсы страны на немногих стратегических направлениях – оборонке, космосе, авиастроении. Но методы такой концентрации и планирования при распределении колоссальных ресурсов тоже во многом были найдены во время Первой мировой войны. Я уже говорил, что Первая мировая война дала большой опыт государственного регулирования экономики и управления колоссальными ресурсами в условиях дефицита.

– Но ведь мало направить и перенаправить ресурсы, надо еще суметь организовать дело.

– Советской власти досталась одна из величайших стран мира. Конечно, Николай II не был демиургом, создавшим Россию, и он никогда и не претендовал на такую роль. Россия создавалась с Божией помощью в течение столетий, трудами многих поколений людей. И вот это колоссальное наследие – 10% мировой экономики и 8–9% мировой промышленности в 1916 году – досталось большевикам. Они тоже были людьми достаточно незаурядными, то есть у них были серьезные ресурсы, в том числе интеллектуальные, и они, конечно, сумели их по-своему использовать.

Но я уверен, что и при нормальном течении обстоятельств не меньшие достижения были бы получены и царской властью. Хотя, может быть, мы бы не первыми полетели в космос, а вторыми.

– У советской власти был пафос: мы везде должны быть первыми.

– Это неплохо с государственной точки зрения – стремиться быть первыми. Но вопрос: стоит ли развивать ударными темпами космос и атом и ради этого во многом жертвовать гражданскими отраслями? Российскую ткань, например, с морозовских мануфактур можно было брать «не глядя», такого она была качества. А русские резиновые фабрики «Треугольник», «Проводник» и «Богатырь» не просто так продавали свои резиновые изделия, не только галоши, но и еще десятки видов продукции по всему миру. Они были лучшего в мире качества. И обладая соответствующим производством и мощностями, эти фабрики смогли в 1916 году произвести миллионы противогазов, защитив нас от первого оружия массового поражения – немецких ядовитых газов. И в пищевых технологиях российские ученые первыми добились серьезных успехов. Что важнее – «быть первыми» в космосе и атоме или производить линкоры и самолеты с пушками и одновременно хорошую обувь, ткани, лучшие в мире сливочное и машинное масло и прочие товары народного потребления?

– Знаете, у меня есть еще один вопрос, сложный и глобальный. Вы говорите, что за пример надо брать николаевскую индустриализацию, а не сталинскую. Но ведь Сталин в каком-то смысле был успешнее. Он решил главную задачу – выиграл войну, а царская Россия рухнула в феврале 1917-го. То есть могут сказать, что Николай II и его индустриализация задач, стоящих перед страной, не решили.

– При Николае II был сделан прорыв в науке, образовании и промышленности. Были построены дороги, заводы, институты, школы. После этого произошли революция и гражданская война. Но считать, что «После этого – значит, вследствие этого» – «Post hoc ergo propter hoc», – это банальная логическая ошибка, о которой знали еще древние. Если бы при императоре Николае II, под его руководством и при его поддержке не были сооружены стратегические дороги, в частности Транссиб и дорога на Мурманск, не были бы построены огромные новые заводы, целые новые промышленные районы, отрасли и инфраструктура, не были бы созданы институты и школы, то наша страна не только не смогла бы несколько лет с успехом вести тяжелейшую Первую мировую войну и не победила бы в Великой Отечественной, но скорее всего перестала бы существовать еще в 20-е годы ХХ века (а может быть, даже и в 1906–1907 годах). Именно образовательный, научный, промышленный, инфраструктурный потенциал, созданный при Государе, дал России шанс сохраниться и добиться значительных успехов, несмотря на либеральные и большевистские эксперименты и несмотря на страшные испытания, выпавшие нашей стране в ХХ веке. Именно в начавшуюся во всем мире эпоху войн и революций Россия, ее образование и промышленность показали колоссальную устойчивость, способность развиваться и восстанавливаться в таких условиях, которые, казалось бы, просто невозможно выдержать. В этом, я считаю, есть прямая заслуга Государя как выдающегося руководителя нашей страны.

С Дмитрием Сапрыкиным
беседовал Юрий Пущаев

19 мая 2018 г.

КЛЮЧЕВОЙ МОМЕНТ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ РОССИИ – ЦАРСТВОВАНИЕ НИКОЛАЯ II, А НЕ ПРАВЛЕНИЕ СТАЛИНА
Юрий Пущаев

Беседа с историком науки и образования, инновационным предпринимателем Дмитрием Сапрыкиным об успехах индустриализации дореволюционной России при Императоре Николае Втором вызвала большой интерес наших читателей, в том числе и много вопросов, как оппонирующего, так и уточняющего свойства. Мы решили задать их снова автору интервью и продолжить нашу беседу о том, чью индустриализацию можно считать более успешной – сталинскую или николаевскую.

Спаивало ли царское правительство народ водкой?

– В целом вы утверждаете, что Россия в эпоху Николая Второго стала индустриальной, промышленно развитой державой. А как это сочетается с тем, что четверть бюджета тогда формировалась от винной монополии?

– Во-первых, это не только я так считаю, что тогдашняя Россия была промышленно развитой державой. Это уже твердо установленный исторический факт. Россия обладала крупной промышленностью практически во всех передовых тогда областях – машиностроении, кораблестроении, химической промышленности, электротехнике и т.д. По числу крупных предприятий и их технологическому уровню Российская Империя была на уровне Германии и Великобритании, заметно опережая Францию и отставая только от США.

Что же касается рассуждений о так называемом «пьяном бюджете», то я бы назвал это демагогией, которую могут повторять и воспринимать лишь люди, незнакомые с бюджетной тематикой и никогда не интересовавшиеся структурой бюджета ведущих стран мира, его доходной/расходной частью – как тогда, сто лет назад, так и в современной ситуации.

И сейчас в России и многих других странах поступления от акцизов на спиртное и табак являются значимой частью бюджета – что-то около 6–7 %. До революции поступления от казенной винной монополии составляли где-то 800 млн. руб., плюс еще около 100 миллионов – от акцизов на спиртное, не попадавшее под монополию. При этом надо учитывать, что около 250 миллионов рублей составляли расходы государственного бюджета на поддержание самой винной монополии. Государство содержало казенные винные склады, которые представляли собой крупные предприятия с сотнями и даже тысячами сотрудников, розничную сеть и, между прочим, прекрасные химические лаборатории, с которыми сотрудничали видные русские ученые, в том числе и Дмитрий Иванович Менделеев. Получается, что чистый доход бюджета от продажи спиртного составлял около 600 миллионов рублей в год, и это была примерно пятая его часть, что, конечно, тоже немало.

Однако в то время и в бюджете большинства других крупных государств главными доходными статьями, кроме таможенных пошлин, были акцизы на спиртное и табак. Для сравнения, в бюджете Германской Империи эти две статьи (таможенные пошлины и акцизы) составляли 3/5 доходов всего бюджета – это даже больше, чем в Российской Империи.

– А с чем это было связано?

– С тем, что тогда бюджеты многих ведущих стран формировались не за счет прямых налогов. Для сравнения: сейчас НДС, налог на прибыль и налог на доходы физических лиц (НДФЛ) являются крупнейшими доходными статьями бюджета наряду с НДПИ – налогом, который таможня взимает с экспортеров нефти. Так вот, в бюджете как Российской Империи, так и Германии прямых налогов практически не было. Если сейчас налоговая нагрузка на промышленные предприятия составляет от 35 до 50% добавленной стоимости, то в Российской Империи этот показатель был примерно на уровне 1–2%. С предприятий взимался относительно небольшой промысловый налог, от которого к тому же многие предприятия были освобождены. Еще был налог на доходы с капитала, который больше касался финансовых организаций и частных инвесторов. Но налога на доходы физических лиц, налога на добавленную стоимость и налога на прибыль тогда не было.

Бюджетные доходы формировались, во-первых, от деятельности самого государства, которое зарабатывало само. Какие это были статьи? Доходы от железных дорог – крупнейшая статья в доходе Российской Империи, доходы от винной монополии (от предприятий, которые упорядочивали и формировали торговлю водкой), доходы от почты и телеграфов (в германском бюджете эта статья была даже более важная, чем доходы от железных дорог, но менее важная, чем доходы от акцизов), гербовый сбор и так далее. То есть где-то две трети бюджета государство зарабатывало само, как крупнейший хозяйствующий субъект, – в том числе и через винную монополию. Оставшуюся треть собирали с таможни, а также через налоги, прежде всего, промысловый налог и налог на доходы с капитала.

В чем тут принципиальное отличие от современной ситуации? Сейчас государство накладывает колоссальное налоговое бремя на предприятия, изымая от трети до половины добавленной стоимости. Тогда же налоговая нагрузка на предприятия была минимальная (1–2 % от добавленной стоимости). Но при этом еще действовал жесткий протекционистский таможенный тариф: большинство иностранный товаров облагались колоссальным таможенным тарифом – от 40 % до 70% по некоторым позициям. При этом, поскольку государство жило с того, что зарабатывало само – прежде всего, с поступлений от железных дорог, почт и телеграфов, а также государственных предприятий, – оно было заинтересовано в максимально эффективных инвестициях в инфраструктуру. Тогда именно впервые сложились методы стратегического планирования. Затевая крупное железнодорожное строительство, государство было кровно заинтересовано в том, чтобы не было лишних затрат при строительстве и чтобы построенные ветки эффективно эксплуатировались.

Все это означает, что для промышленных предприятий в эпоху Николая II были созданы очень благоприятные условия. Активно и по единому плану создавалась инфраструктура, налоговое бремя на предприятия было минимальным, и при этом действовала продуманная система протекционизма, у истоков которой стояли два великих русских ученых – Иван Алексеевич Вышнеградский и Дмитрий Иванович Менделеев. Именно поэтому промышленность росла так быстро, и при этом промышленники активно тратились на благотворительность. Россия была тут в числе лидеров. К примеру, на Всемирной Парижской выставке 1900-го года российские предприятия получили 2 Гран-при и 10 золотых медалей за строительство жилья для рабочих.

Сейчас ситуация другая: государство практически ничего не зарабатывает, поскольку государственные предприятия – убыточные или на грани рентабельности, вложения в инфраструктуру очень долго были недостаточными и неэффективными. Таможенные тарифы, особенно после вступления в ВТО, минимальны, и таможня в основном зарабатывает на экспорте нефти и газа. Государство же живет за счет средств, изъятых у населения и предприятий через прямое налогообложение.

То есть сейчас действует совершенно другая экономическая схема. Она поменялась во многих странах после 1917-го года, а потом после 1991 года, потому что победили определённые политические, экономические и социологические концепции. Сейчас эти концепции не кажутся уже столь бесспорными. Проблемы пенсионных фондов, которые происходят во всем мире, – это лишь один из симптомов кризиса. Но так или иначе, мнение о том, что налоговая система в России (как и в Германии) была отсталой, потому что там почти не было прямых налогов, а пенсия, причем по-настоящему высокая, выплачивалась только военным и их семьям, отставным госслужащим, в том числе преподавателям университетов и гимназий, сейчас не столь очевидно.

– Стандартный упрек в адрес царской России состоит в том, что власти сознательно спаивали народ.

– Нет, введение винной монополии имело совсем другие мотивы. Главный из них заключался вовсе не в фискальных соображениях, государство и так неплохо зарабатывало на акцизах, а в стремлении оградить низшие слои населения от спаивания в шинках и кабаках. И все это прекрасно знали. Про спаивание – это был демагогический революционный аргумент того времени, который потом перешел в советскую литературу. То, что он не имеет под собой оснований, подтверждает то, что в 1914-м году по инициативе Николая II вообще был введен сухой закон. И, кстати, бюджет после этого не рухнул и до начала войны продолжал оставаться профицитным.

Может ли крестьянская страна быть промышленно развитой?

– Второй вопрос, который задают наши читатели: подавляющая часть населения России тогда были крестьяне. Разве возможно, чтобы Российская Империя с такой структурой населения была промышленной державой?

– В этом вопросе есть два аспекта. Во-первых, Российская Империя была автаркией — самодостаточным хозяйственным целым, в котором практически вся как сельскохозяственная, так и промышленная продукция производилась внутри страны. Империя закупала на стороне лишь ограниченный набор продуктов — как сельскохозяйственных (хлопок-сырец и натуральный каучук из Америки), так и промышленных (станки и краску из Германии) и сырьевых (английский уголь). Поэтому, если мы будем сравнивать Россию с небольшими странами, которые полностью зависели от международной торговли, то это будет не совсем корректно. Но вот если сравнить Россию с другой автаркией, например, с Британской империей, то окажется, что соотношение аграрного и индустриального населения в Британской Империи окажется даже больше.

– Как это?

– Британская империя – это ведь еще колонии: Индия и так далее.

– Ну, Индия – это понятно. Но мы же говорим о собственно Великобритании.

– Тогда Великобританию надо сравнивать русскими промышленными районами: с Петербургской и Московской губерниями, с Уралом, Екатеринославской и Харьковской губерниями. Там пропорция аграрного и промышленного населения будет гораздо ближе к Великобритании. Дело в том, что изначально объекты сравнения выбраны не совсем корректно. Например, тогдашняя Франция – это Французская Империя, в которую входили Индокитай, Марокко и т.д. Кстати, и в континентальной Франции аграрное население было достаточно большим.

К тому же, если брать дореволюционную Россию, то по этому вопросу имеется определенная статистическая путаница. Ведь дореволюционные статистические данные отражают в основном деление по сословиям – крестьяне, мещане и т.д. Но вы же понимаете, что, например, владельцы крупных индустриальных предприятий, а тем более рабочие часто происходили из крестьян. Далее, многие заводы тогда находились в сельской местности. Вообще, в дореволюционной России граница между городом и деревней была размытой. Москва с ее огромными машиностроительными, электротехническими и текстильными заводами недаром именовалась «большой деревней». Рабочие поселки крупных индустриальных предприятий, построенные в сельской местности, наоборот, были индустриальными центрами. Это имело много плюсов – прежде всего, с точки зрения экологии и комфорта. На Западе преимущества такой градостроительной политики были осознаны гораздо позже. К примеру, величайший американский архитектор Фрэнк Ллойд Райт написал свою книгу об «исчезающем городе», ставшую манифестом строительства американских пригородов, «одноэтажной Америки», как раз на рубеже 1920-х и 1930-х годов. В это время руководство в СССР проводило политику насильственной урбанизации, ориентируясь, прежде всего, на уже устаревшую тогда западную градостроительную модель, от которой в США и Европе уже стали отказываться. В результате после 1929 года русская деревня фактически уничтожалась, ее инфраструктура, созданная при царской власти, деградировала, а сельское население просто переселялось в города. Это создало экологические, градостроительные и социальные перекосы (например, пресловутый «квартирный вопрос»), до сих пор представляющие колоссальные проблемы и для современной России.

Это очень сложный вопрос, который большевики пытались решить самым примитивным способом – просто переселением значительной части сельского населения в города. Сельское хозяйство из-за этого сильно проиграло, а промышленность не выиграла, так как стала развиваться экстенсивным путем – за счет увеличения числа рабочих, а не за счет развития технологий.

Революция уничтожила уникальную цивилизационную модель, имевшую большие перспективы. К примеру, великий экономист и социолог А.В. Чаянов, в 1910-е годы участвовавший в обширных статистических исследованиях русского крестьянства, видел в семейных сельскохозяйственных предприятиях Российской Империи модель предприятий будущего, а не прошлого. После 1929 года идеи Чаянова были практически запрещены в СССР, но зато их с энтузиазмом восприняли на Западе, особенно в период так называемой «зеленой революции». Стоит отметить, что в Российской Империи большая часть населения была не наемными работниками, а хозяевами. В стране было примерно 33 тысячи заводов, несколько сотен тысяч городских микропредприятий и 20 с лишним миллионов самостоятельных аграрных семейных предприятий – крестьянских, или, по нынешним понятиям, «фермерских» хозяйств. Каждая семья была фактически предприятием. Это была очень интересная модель организации экономики, которая имела и имеет перспективы. А советская власть, отняв заводы у хозяев и согнав крестьян в колхозы, фактически превратила «страну хозяев» в «страну рабов». Большевики во главе с Троцким называли в 1920-е годы это «борьбой с буржуазной и мелкобуржуазной стихией».

– Скажите, это правда, что торговля и экспорт зерна составляла на самом деле всего 3-5% доходной части бюджета Российской Империи?

– Да, действительно, не больше 5% доходов бюджета, и то косвенно, зависело от экспорта зерна. Но давайте по порядку. Сейчас постоянно повторяется лозунг, утверждающий, что как сейчас мы живем за счет продажи нефти и газа, так же раньше мы жили за счет продажи зерна. Однако на самом деле это не так. Если сейчас прямые доходы от экспорта нефти и газа составляют почти 40% бюджета Российской Федерации, то в бюджете Российской империи доходы от продажи зерна играли очень небольшую роль. Экспорт тогда не облагался таможенными пошлинами, и прямые налоги отсутствовали. Единственное, что получал бюджет, – это небольшие гербовые сборы и доходы от перевозки зерна через государственные железные дороги. Даже если это все посчитать, будет максимум 5%. Торговля зерном давала деньги не в бюджет государства, она лишь давала людям и предприятиям оборотные средства, формировала доходы не только торговых предприятий, но и пароходств, железных дорог и, в конечном счёте, крестьянских и помещичьих хозяйств, которые и производили зерно. Бюджет Российской Империи от зерновой торговли практически не зависел, но торговля зерном и его экспорт стимулировали внутренний спрос. Конечно, в этом смысле, экспорт зерна был большой статьей доходов, но вовсе не государства, а частных предприятий и населения.

Вообще, когда сравнивают Советский Союз или Российскую Федерацию с Российской Империей, то часто высказывают стереотип, что, дескать, «Россия всегда была сырьевой державой». Однако Российская Империя не была сырьевой державой. В ней обрабатывающая промышленность была более развита, чем добывающая. Еще говорят, что наша страна всегда была неким военно-полицейским государством. Но в отношении дореволюционной России это опять же не так, потому что и в ВВП, и в бюджете расходы на эти статьи не были больше, чем у той же Британии или Германии.

Роковой вопрос: а зачем вообще была революция?

– То, что вы утверждаете, – это только ваша точка зрения? У вас есть коллеги, которые придерживаются таких же взглядов?

– Конечно, есть колоссальная инерция советской пропаганды – под ее влиянием находилась если не вся, то значительная часть не только отечественной, но в значительной степени и западной исторической науки. Тем не менее в последние десятилетия как у нас, так и на Западе вышло много работ, ломающих созданные революционной пропагандой стереотипы. Из комплексных историко-экономических исследований я бы выделил, например, работы американца Пола Грегори и покойного Валерия Ивановича Бовыкина.

В целом есть много специалистов, которые придерживаются тех же взглядов по каждому отдельному вопросу. Например, практически все крупные западные ученые, занимавшиеся историей российской экономики — Голдсмит, Гершенкрон, Мак-Кей, уже упоминавшийся Грегори, – согласны, что ключевой момент индустриализации России – это царствование Николая II, а вовсе не правление Сталина. То же самое и по другим вопросам. Многие признают успехи Российской Империи в образовании, науке и так далее. Но когда мы собираем данные в целом, оказывается, что рушится картина, на которой основано очень многое, основаны идеологические пристрастия не только коммунистов, но и либералов. Мы тогда встаем перед роковым вопросом, а зачем вообще была революция? Он по-прежнему является шоковым, и мы должны понять колоссальную бессмысленность и трагичность этого события.

– На мой взгляд, это революция была неизбежна в том смысле, что слишком большими были потенциал и напряжение, связанные с идеями революции и социализма. Эти идеи должны были где-то вырваться на свободу, где-то такой эксперимент должен был проявиться.

– Многие страны приходили к революции, находясь на пике своего развития. Например, Франция в конце XVIII века. Она тогда была всемирным лидером почти во всех отношениях. Существуют разные объяснения этого факта. Например, тот же Николай Дмитриевич Кондратьев, великий русский экономист, создатель теории «больших циклов», если внимательно читать его работы, показывает, что революции и войны с печальными последствиями начинаются не на спаде и не в стадии рецессии, а наоборот – на подъеме.

– Старая мысль: народ, который плохо живет, не бунтует, ему бы выжить. Начинает бунтовать тот народ, который начал относительно неплохо жить.

– Тут играет свою роль целая совокупность разных факторов: например, демографический взрыв, приведший к появлению самого многочисленного и самого энергичного молодого поколения в истории страны, выросшего в царствование Николая Второго.

– И все-таки, нет ли в вашем сопоставлении сталинской и николаевской индустриализации некоего аисторизма? Ведь Сталин действовал в одних исторических условиях, а Николай Второй – в совершенно других? И невозможно понять Сталина без понимания той ситуации, в которой он находился: изолированное положение Советской России, скорая война за само существование страны и т.д.

– Проблемы, которые народ героически решал при Сталине, были прямыми последствиями революции. В том числе это и международная изоляция, и, что меня интересует в большей степени, – развал промышленности, который возник в результате Гражданской войны.

С другой стороны – да, логика действий Сталина на самом деле понятна. Какая-то подобная фигура должна была появиться. Но если мы выбираем для себя образец для подражания, естественно, мы должны ориентироваться не на то, что возникало через море крови и колоссальных грехов и преступлений, а на нормальную и более человечную модель. Никто меня не убедит в том, что, например, уничтожение тысяч лучших специалистов при Сталине было полезно для промышленности.

– На это вам возражают, что нынешняя ситуация, возможно, более похожа на сталинскую. Мы сегодня опять в международной изоляции и под режимом санкций, а прямо перед этим пережили и до сих пор переживаем последствия революции, только уже либеральной, гайдаровской.

– Несмотря на все выступления патриотов, которые сравнивают события 1990-х годов с событиями Гражданской войны, масштаб и уровень катастроф все-таки разный. По официальным советским данным, к 1921-му году сохранилось всего 14% промышленного производства от 1913-го года. Такого падения в 1990-е годы не было. Да, тоже была массовая эмиграция, но не было насильственного уничтожения целых слоев населения, как это было в Гражданскую.

– С другой стороны, если иметь в виду распад СССР, то имели место гигантские потери территории и населения. Но все равно, разве нынешняя ситуация сегодня не похожа больше на сталинскую или советскую предвоеннную?

– Наша страна почти всегда находится в режиме цейтнота и во враждебном окружении. Вспоминается знаменитая фраза Александра Третьего насчет того, что у России только два союзника: армия и флот.

Тем не менее индустриализация при Царе Николае Втором проходила не меньшими темпами, чем при Сталине, и практически во всех отношениях была эффективнее. Если бы не был совершен колоссальный индустриальный рывок в 1895–1901-м гг., а потом в 1909–1914-м гг., то страна не выдержала бы Первую мировую войну. Но она ее выдержала, ведя войну в течение нескольких лет с самым сильным из возможных противников в мире, и вышла из нее исключительно по внутренним причинам. Немецкий генерал Гофман, начальник Германского штаба Восточного фронта, подписавший Брестский мир, писал:

«После того как не были использованы возможности нанести такое решительное поражение России, чтобы довести дело до заключения мира, нужно было сознаться, что “по человеческому разумению” выиграть войну Германия уже не может. С этого момента все внимание имперского правительства должно было быть направлено на заключение мира на началах status quo ante, а верховного командования – на то, чтобы не терпеть крупных поражений и удержать занятые войсками территории. Я полагаю, что мы могли бы заключить мир на указанных условиях в 1917-м году, если бы мы твердо и определенно отказались от Бельгии.

Как раз в это время, против всякого ожидания, произошло событие, которое еще раз дало шансы Германской Империи победоносно выйти из войны: это была русская революция, которая вывела из строя численно сильнейшего врага и дала нам на западном театре войны численный перевес, несмотря на то, что против нас было очень много противников».[1]

Так что выиграть войну после кампании 1915-го года и того, как Россия восстановила военное производство, Германия не могла. И единственный шанс дала ей Февральская революция, потом – Октябрьская. Но и этим шансом Германия не воспользовалась. Военно-экономических причин для поражения России не было – страна должна была победить. Да антигерманская коалиция и победила в итоге.

В целом же можно утверждать, что быстрая индустриализация, которая происходила в два ускоренных этапа – в конце 1890-х годов и потом перед Первой мировой войной, – была не менее мощной, чем при Сталине.

– Почему же все рухнуло в феврале 1917-го года?

– Февральская революция произошла известно почему: в результате внутренних противоречий в элите Российской Империи. Это никак не связано с военно-экономическим фактором. Если говорить прямо, революция произошла из-за измены части элиты.

– Почему элите понадобилось изменять?

– Почему во Франции в конце XVIII века произошла революция, когда она была на пике развития? Почему то же самое случилось в Англии, когда та была на подъеме в XVII веке и только что победила Испанию? Потому что большое число активных, пассионарных людей обладало неадекватными амбициями: никому из них в голову не приходило, что после того, как они свергнут Царя, все развалится. Наоборот, они считали, что у них все пойдет еще лучше, что имеющиеся у державы успехи – это только их заслуга, а не результат колоссальной работы всех – от людей «внизу» до главы государства. Никто не понимал до февраля 1917-го года, насколько колоссальную собирающую, цементирующую роль играла личность Николая Второго. Не только сам институт самодержавной власти, но и сама личность Государя, который тихо делал свою работу и соединял и «удерживал от зла» все эти разбегавшиеся амбициозные силы, заставляя двигаться их в нужном направлении. Царь, как известно, был человеком достаточно скрытным, не склонным, в отличие от кайзера Вильгельма, афишировать и демонстрировать свои достоинства и достижения. И многие вещи просто были публике не очевидны. А как Царя свергли, в первую же неделю все начало разваливаться.

Долг Царя – умереть за подвластных, если ничего другого не осталось

– Еще вопрос от читателей. Спрашивают, разве Николай Второй лично работал с техническими кадрами или с государственно-экономическим планированием?

– Я приводил несколько примеров, когда он лично участвовал в научно-техническом развитии страны, в том числе в случае с Сикорским или кораблестроительными программами. Кроме того, очень большую роль играло и его окружение в лице Великого князя Сергея Михайловича, Великого князя Александра Михайловича, Великого князя Константина Константиновича, принца Ольденбургского.

Последние десятилетия страной в значительной степени руководили люди с естественнонаучным образованием, технократы, скажем так. И.А. Вышнеградский – при Александре Третьем, потом Ю.С. Витте, П.А. Столыпин – все они были выпускниками физико-математических факультетов. Сам Царь, как известно, имел два образования: военно-техническое и юридически-экономическое. Он хорошо разбирался в технических вопросах и многие решения принимал, вникая в суть дела.
Кроме того, работала достаточно компетентная команда, в которой инженеры-ученые играли большую роль – в отличие от советской системы, где они находились под контролем комиссаров и партийных деятелей. Статус ученых-инженеров в Советском Союзе в целом уменьшился – я говорю в данном случае о высококвалифицированных кадрах. Выдающиеся специалисты, работавшие над научно-техническим развитием страны до революции – руководители заводов, инженеры, ученые – частью эмигрировали после 1917-го года, частью остались. И те, кто не эмигрировал, практически все были уничтожены – или в конце 1920-х – начале 1930-х годов в ходе «дела Промпартии» и смежных дел, или уже в 1936–38-м годах. Например, почти поголовно были расстреляны директора, перед революцией руководившие крупнейшими заводами – Коломенским, Путиловским, Пермским, Сормовским, Александровским и сотнями других, хотя они продолжали честно работать и на новую власть, и их вклад в советскую индустриализацию был очень значителен. Многие из них расстреляны на «Коммунарке», в Подмосковье – тут лежит цвет российской инженерной мысли, руководители промышленности. Ими, кстати, историки очень мало занимаются. Если про священников, художников, поэтов, писателей, политиков много написано, то про инженерных руководителей таких исследований пока нет. И мне бы хотелось воздать честь этим людям, которые создавали промышленность нашей страны в начале ХХ века и которые так же, как Государь, были преданы, оклеветаны и убиты.

– Вы сказали, что у Императора было естественнонаучное образование?

– Образование у него, естественно, было домашнее, но он прослушал серьезный курс по физике, по математике, инженерному делу. За основу брался полный курс Николаевской академии Генерального Штаба, а по праву и экономике – университетские программы. Например, физику ему преподавал Иван Иванович Борман – крупная фигура в истории науки, организатор петербургской физической школы. И инженерные курсы будущему Императору Николаю Второму преподавали лучшие специалисты того времени, Т.е. Император имел блестящее техническое образование. Есть свидетельства Сикорского, Ипатьева и других о его технической грамотности и компетентности.

– Но проявить компетентность – это одно, а именно руководить – все-таки другое.

– Есть решения, о правильности которых мы сейчас, через сто лет, можем судить. Прошлый раз мы говорили о кораблестроительных программах, о строительстве больших самолетов Сикорского. Все эти проекты не состоялись бы без настойчивости Государя. Или, например, возьмем крупнейшую стройку сталинской индустриализации – Днепрогэс. Проект огромной гидростанции на днепровских порогах был разработан и начал реализовываться перед Первой мировой войной. Изначально было три проекта: четырехкаскадный, двукаскадный и однокаскадный. До революции после обсуждения и споров выбрали четырехкаскадный проект, разработанный русскими инженерами, а советская власть реанимировала однокаскадный проект, который с самого начала лоббировали американцы. В чем был смысл царского проекта? При нем наносился минимальный вред экологии. Позаботились не только о том, чтобы сохранились лучшие сельхозземли, но и о том, чтобы минимально была повреждена природа. А советское правительство, в угоду, прежде всего, пропаганде, чтобы создать самую большую в мире плотину, выбрало другой проект. Но в результате были затоплены колоссальные территории лучших земель и был нанесен огромный ущерб окружающей среде.

– Последний вопрос, который многим кажется просто неотразимым. Это, кстати, самое частое возражение в ваш адрес. Говорят, что итоги индустриализации Николая Второго – завязывание в позиционной изматывающей войне и итоговое падение Империи. Итог сталинской индустриализации – вторая экономика мира, уже в 1930-е годы, победа в Великой Отечественной, Восточный блок.

– Тут не один вопрос, а сразу несколько. Во-первых, Царь и царское правительство просчитывали стратегию на десятилетия вперед. То, что при Царе была построена инфраструктура и создана колоссальная обрабатывающая промышленность, дало возможность, как я уже говорил, не только противостоять в сильнейшему в военном, техническом и экономическом отношении противнику – Германии, но и дало фундамент для развития на многие десятилетия вперед. В 1917-м году только революция дала Германии шанс. В действительности, Российская Империя как военно-экономическая система не проиграла войну. Но произошла революция, которая обрушила страну и украла победу. А революции происходят независимо от того, построены заводы или не построены.

– Все же именно при Николае Втором произошла смута. Разве верховный правитель не должен отвечать за это?

– Сто лет мировая и российская интеллигенция требовала революции и свержения самодержавия. Под конец Царь остался один, с небольшой группой тех, кто его поддерживал. Революционеры методично убивали его ближайших соратников – от Боголепова и Сипягина до фон дер Лауница, Столыпина и Горемыкина. А «общество» рукоплескало этим кровавым преступлениям. В результате чего хотели, то и сделали: хотели революцию – получили. Но, как говорится, «берегитесь, ваши мечты могут сбыться». Сразу после революции интеллигенция столкнулась с тяжкими последствиями, в том числе и для себя самой, и ужаснулась. Все считали, что они самые умные, и Царь им не нужен. А потом выяснилось, что Царя нет, и все быстро разваливается.

К февралю 1917-го года сошлось масса неблагоприятных факторов: война, предательство союзников, море оружия, произведенного для ведения войны с внешним врагом, мощная внутренняя оппозиция, заговор элиты.

– Но почему многие современники были невысокого мнения о Царе как об управленце?

– В мемуарной литературе и в исследованиях встречаются два противоположных мнения о Царе: как о выдающемся руководителе и как о «слабовольном правителе». При этом надо иметь в виду, что много лет в газетах и даже в высшем обществе велась кампания сознательного черного пиара – последовательная и достаточно эффективная работа по дискредитации Царской семьи и лично Николая II. Во-вторых, у многих были личные счеты, как у того же Витте, который, наверное, считал себя гением, но которого Царь «снял с пробега».

Что, объективно говоря, было большим достижением большевиков и что было явным недостатком царского правительства – это пропаганда. Но зато последнее было чрезвычайно эффективно в решении конкретных проблем: строительство дорог, заводов, и т.д. В стране имелись огромные достижения, а про это почему-то не писали ни газеты, ни литераторы, как будто все это делалось в безвоздушном пространстве. Общественность замечала любую, даже мелкую проблему, но при этом совершенно не замечала сделанных великих достижений.

Просто общество было нацелено на революцию и хотело ее. В этом плане та колоссальная работа, которая была проделана и Царем, и руководителями предприятий, осталась незамеченной. Поэтому я и считаю важным воздать должное этим людям – забытым, преданным и убитым. Они сделали огромную работу, без которой не только существование Советского Союза, но и существование сегодняшней Российской Федерации было бы невозможным. Если мы воздаем честь героям войны, то и этим людям нужно воздавать должное, потому что они создали тот потенциал и то оружие, которым воевали в Великую Отечественную войну. Оно было сделано на тех заводах, которые были построены при Николае Втором.

– Есть такая известная фраза: невозможно сохранить монархию, если не осталось монархистов.

– У философа русского происхождения Александр Кожева есть книга «О власти». Там проводится мысль, что власть держится не на том, что властвующий властвует, а на том, что подчиняющиеся подчиняются. То есть когда монархическое правосознание отвергнуто, монарх может только умереть за подданных. Что он и сделал. Иоанн Златоуст в одном месте говорит о Христе как о Царе и о том, что долг царя – умереть за подданных, когда ничего другого не остается: «Потому называю Его Царем, что вижу Его распинаемым на кресте, так как долг царя – умереть за подвластных. Он Сам сказал: пастырь добрый душу свою полагает за овцы (Ин. 10, 11), – так точно и добрый царь полагает свою душу за подвластных».

С Дмитрием Сапрыкиным
беседовал Юрий Пущаев

16 июля 2018 г

Тогдашних Ихорьков надо было вешать за ребра, как свиные полутуши.
Я абсолютно солидарен с темой этих сообщений.

+1

чтобы ситуация в стране наладилась, нужно даже близко к власти не подпускать совков

Кстати, я тоже внимательно читал Пола Грегори. Мерзота наша ничего не читает. Живут в своих идиотических представлениях и заблуждениях.
Достаточно просто внимательно посмотреть на фотографии того же Прокудина-Горского, чтобы сильно усомниться в советской пропаганде, утверждавшей, что Россия была отставшей.

Потрясающий научный анализ!
Николашка кровавый - отец отечественной индустрии!

doas2И хохлов.И велосипедистов.

Российская империя линкоры строила.

А не за это ли Николая свергли революцией?
чтобы мы не вырвались вперед
Сталин - молодец - восстановил и развил
в 20-е годы революция отбросила Россию назад, только сильная рука Сталина смогла объединить всех.

Вот такой хилой промышленности, которая за 5 лет войны осилила только 120 авиадвигателей?
Такими темпами точно Сталина бы обогнали!



А есть много других замечательных графиков. Например производство и потребление стали, угля и электричества на душу населения с 1892 по 1941... Там все видно, и какими темпами при Николашке промпроизводство росло, и как по темпам оно сталинские обгоняло

Один ЭТОТ график все говорит про николашкин "рывок"

Вот тут интереснее всего:


А теперь с Wal аналогичные графики до 1913 года.
Вот мы сейчас все вместе и поржем...

В двадцатые?

послереволюционные

Николашка кстати не поверил Циолковскому - тот хотел строить стальные дирижабли
и только при Советской власти его оценили

А чупакабры против Царя! Если бы не они, то Россия сидела бы в дерьме! Надо ещё раз устроить грандиозный дерибан с перестрелками и тогда, через двести лет, мы будем самые самые....
(прикололся, если чо)

_________________
Quod licet Jovi, поп licet bovi

Советская статистическая пропаганда такая советская...

совки приводят дутые цифры совковой статистики про одноразовые совковые тракторы и комбайны

и думают, что написали что-то умное

Например вот:




Итого:

За 12 лет с 28 по 40 годы
Сталь 4 -> 18 млн. т.
Чугун 3 -> 15
Уголь 35,5 -> 166
Нефть 11,6 -> 31,1
Электричество 5 -> 48 млрд. квтч

За 12 лет с 1900 по 1913
Сталь 2,2 -> 4,9
Чугун 2,7 -> 4,6
Уголь 13 -> 36
Нефть 9,9 -> 9,2
Электричество на 1913 год 2,5 млрд. с Польшей и Финляндией
24 мвт -> 169 мвт




Что видим?

Рост за 20 лет с 1897 до 1917 года, конечно, внушительный – было 2 электростанции, стало 12. В 6 раз!!!. «В 1900-1914-м годах темп электрификации был одним из наиболее высоких в мире».
Советы за 15 лет, с 1918-го года по 1933-й, смогли построить только 41 электростанцию, обеспечив смехотворный рост в 4,4 раза. (Отметим, что, пока шла Гражданская, ничего построено не было – силы отнимали интервенты и их союзники «белые»).

На то, что «К началу I-ой мировой войны 1914 года в руках иностранного капитала находилось ... 100% электротехнической промышленности», – оно бы и наплевать, но «Производство электроэнергии в год на душу населения составляло: в США - 185 кВт·ч; в Германии - 100кВт·ч; в России - 4кВт·ч».

И в финале:



Чтобы добить

у половинкина встречал цифры, что уже к нач. 1917 г. ри производила боеприпасов столько же, сколько ссср расходовал в годы вов