На сайте
https://proza.ru/2017/08/04/1220 я нашёл статью Вячеслава Груздева.
Загадка гибели художника Константина Васильева
Груздев Вячеслав
В доме культуры «Родина» города Зеленодольска, что в 30-ти км от Казани, 28-29 октября 1976г. проходила выставка казанских и зеленодольских художников-сатириков, где Константину Васильеву разрешили выставить свои три работы: «Ожидание» (1976 г.), «Портрет Лены Асеевой» (1974г.) и «Нечаянная встреча» (1973г.). Эти и другие работы станут уникальными, но только после его загадочной смерти…
Выставка закрывалась в пятницу, 29 октября, а в 18 часов решили провести собрание участников: обсуждение, планы на будущее, но этот день станет и последним днём в жизни художника Васильева, днём его будущей славы…
«Мы пришли в ДК «Родина» на закрытие выставки, организованной клубом художников Зеленодольска, который был создан буквально несколько месяцев назад, и Костя был одним из активнейших его членов, - вспоминает организатор клуба, скульптор Амир Загиров, - и были удивлены, что картин уже нет на выставке. Секретарь клуба Юнус Ибрагимов, поссорившись с кем-то, самовольно взял и снял все работы. Тогда обсуждение выставки провели в помещение театрального кружка ДК «Родина». Но мне нужно было бежать на занятие в изостудии, что в ДК им. М.Горького.
Выходя из дворца, на крыльце я встретился с Костей. В глаза бросилось, что он был выпивши, я не хотел, чтобы Костя под хмельком шёл на обсуждение, поэтому предложил ему пойти с нами в студию. Однако Константин сказал, что договорился в семь часов встретиться с другом (это был Аркадий Попов. – Г.В.).
А через полтора часа тела Кости и Аркадия нашли на станции «Лагерная»».
На выставке принимало участие несколько десятков казанских и зеленодольских художников, но зрители в основном толпились около работ Васильева, поэтому и книга отзывов была заполнена восторженными откликами на его картины.
О смерти сына Костина мама, Клавдия Парменовна, узнала только на третий день, да и то, когда ей сообщили его друзья: инженер Геннадий Пронин и астроном Олег Шорников. Видимо дежурный морга, где лежал Васильев, перепутал поселок Васильево с поселком Вязники, что рядом с Зеленодольском, так предполагает Шорников.
Он же мне рассказывал, что оба трупа были найдены путевыми рабочими утром 30 октября 1976г. на станции «Лагерная», что в 5 километрах от Казани. Лежали они по разные стороны железной дороги. Попали под поезд они одновременно. Это был экспресс «Омск-Москва», идущий из Казани в Москву или из Москвы в Омск?.
Из рассказов Шорникова Олега Ефимовича следует, что поезд давал сирену, но друзья её не слышали. Машинист экспресса даже видел их, когда они оба переходили железную дорогу в полутёмном месте перед высокой платформой, находящейся между путей, и спешили на последнюю электричку, идущую в Казань. Он их сбил, затем затормозил. Машиниста заменили другим, т.к. этот уже не мог вести пассажирский поезд после совершенного убийства!?.
Но что же они на полустанке «Лагерная» делали около 21 часа? Опять же со слов Шорникова, они заехали в «Лагерную», чтобы купить в магазине для железнодорожников бутылку спиртного и отметить их встречу.
Странно, но бутылку можно было купить и в Казани. Тем более, Аркадий Попов вернулся из экспедиции и был при деньгах.
Действительно, в кармане Васильева была обнаружена не разбившаяся целая бутылка ими любимого портвейна «Чёрные глаза».
Два трупа на железной дороге, но ни протоколов осмотра места гибели потерпевших, ни дознания, ни предварительных следственных действий со стороны правоохранительных органов не было произведено, как требовала на то статья 3 Уголовно-Процессуального Кодекса РСФСР.
А в те «застойные» годы милиция строго соблюдала требования Уголовного Кодекса РСФСР, принятого еще с 01.01.1961 г. Скорее всего, они сослались на ст.5 того же УПК РСФСР: «Уголовное дело не может быть возбуждено за отсутствием события преступления». И действительно, преступления, будто бы не было, это просто несчастный случай, пусть и групповой, но несчастный, а это совсем другая статья и ответственность…
Со слов Шорникова Аркадий Попов был сыном сотрудника Татарского КГБ. Моё телефонное обращение в отдел кадров Казанского ФСБ дать справку, работал ли у них в 1970-е годы полковник (или майор?) Попов, мне было сказано, что о действующих и отставных сотрудниках справок не даем, но дело их хранится вечно.
Но случайно узнаю, что в органах МВД в те годы работал подполковник Попов А.М., был ли он родственником, тем более отцом Попова Аркадия, мне не удалось выяснить.
Чтобы узнать о месте погребения Аркадия спрашиваю Шорникова, живы ли его родственники, но Олег Ефимович ничего о них не знает или говорить не хочет.
Хотя в своей книге («Великоросс. Повесть». Казань. Изд-во: ООО «НКТЦ Зодиак».- 2014. С.144), он пишет: «…Гена Пронин узнал телефон Поповых, но еще не звонил им.
Позвонил я. Мне ответили, что Аркадий на столе, а Костя в морге. Была глубокая ночь…». Это было 01.11.1976г., т.к. Шорников о гибели друга узнал от Пронина только после обеда, прилетев из Ленинграда, где был в командировке.
Отсюда следует, что пошли уже четвертые сутки со дня смерти, но Аркадий все еще в доме и лежит на столе.
Но у русских, обычно, усопших хоронят на третьи сутки...
Если следовать рассказам Шорникова, то почему полковник КГБ, всесильной организации страны Советов, узнав о смерти своего взрослого сына, не раскручивает следственного дела, а смиренно соглашается с версией гибели подвыпившего сына от удара, мчавшегося со скоростью около 100 км/час многотонного железнодорожного локомотива, который тянул тысячетонный состав.
В подтверждение высокой скорости поезда, мне удалось получить справку от машинистов Казанского узла Горьковской железной дороги, что им даже предписано пассажирские поезда прогонять на этом полустанке с высокой скоростью (90-100 км/час), не замедляя хода, если они едут из Казани в Москву. Это связано с набором скорости при выходе из Казани и вхождением в график движения. И что интересно, после такого мощного и смертельного удара оба тела остались целыми, без внешних деформаций и увечий. Но Шорников не может точно сказать, куда шел этот экспресс: из Казани или в Казань…
Со слов сестры Васильева Валентины Алексеевны, погиб Константин при очень странных обстоятельствах. Врагов у него не было. Он был абсолютно бесконфликтным человеком. Скорее всего, ребята попали под горячую руку хулиганов. В те времена на электричках орудовали всякие группировки, и, возможно, завязалась драка, Костю и Аркадия избили и на ходу выбросили из вагона электрички.
О том, что была драка, говорят синяки и ссадины на руках обоих, а у Кости особенно. Когда она с врачом в морге одевала его, то увидела, что голова на затылке у Кости пробита. Рана была глубокая, но небольшая по размеру, почти квадратная. А ладони и пальцы рук были в синяках, какие бывают, когда ты отбиваешься от нападающих.
Всё это видели как его родственники, так и милиционеры, но протоколов осмотра не составляли, а если они и были, то уже за давностью лет, якобы, уничтожены.
Но согласно Уголовному Кодексу того времени, в статье 105 сказано, что «По факту гибели (убийства) людей возбуждается уголовное дело», что и должно было сделано Казанским следственным управлением на транспорте.
Такие уголовные дела не имеют срока давности и не уничтожаются. Но даже, если вдруг были уничтожены, то в акте их уничтожения, указывается, какие и когда документы уничтожены.
Через несколько лет после гибели Васильева, известный в Татарстане писатель и журналист, Диас Назихович Валеев, по телефону обратился в приемную пресс-службы МВД республики Татарстан с просьбой рассказать о гибели художника Васильева Константина Алексеевича. Дежурный, недолго думая, бодро ответил, что его зарезали, а затем выбросили из вагона электрички. Но когда Диас направил к ним официальный запрос о гибели Васильева, то ему отказали и прислали обыкновенную отписку: документов об этом случае в архивах нет. Тогда Диас Валеев направляет официальное письмо в милицию Казанского линейного участка Горьковской железной дороги, ответ тот же, ни слухом, ни духом не знают! (газета «Звезда Поволжья», 09.02.2012г., статья Д. Валеева - «Тайна гибели человека с филином»).
Становится уже совсем не понятно: зачем скрывать общеизвестные факты смерти Васильева, тем самым искусственно создавая ореол таинственности над происшествием.
Но, скорее всего, было так…
Счастливые и немного выпившие, друзья вышли покурить в тамбур вагона электрички, которая шла в Казань из Зеленодольска, живо обсуждая результаты выставки. Время позднее, осеннее, пятница, с работы в Казань возвращалась бригада путейцев, с инструментом в руках, тоже выпившие, - завтра же выходные. У одного из них в руках был железнодорожный костыльный молоток для крепления рельс к шпалам. Они занимались ремонтными работами на Казанском участке железной дороги. Попросили у курящих закурить, но им отказали, - кончились сигареты. Слово за слово, мол, в галстуках, с бородками, и курева нет, начали оскорблять. Костя огрызнулся, тогда начали «несчастных интеллигентов» избивать, тем самым уравнивая свой социальный статус. Вагон полупустой, никому дела нет, что творится в тамбуре! Милиция тогда по вагонам не ходила. Того, кто из двоих особенно сопротивлялся, это был Костя, ударили по голове сзади этим молотком, чтобы утихомирить, но увидев, что переборщили, решили обоих выбросить из вагона. Двери вагона тогда легко открывались человеком вручную. Спешили, скоро остановка «Лагерная», будут входить и выходить люди, тогда быстро открыли двери с обеих сторон вагона и выбросили их по разные стороны пути. Их так и нашли лежащими в 20-30 метрах (со слов Шорникова О.Е.) друг от друга на насыпи по разные стороны железной дороги.
Первым по ходу поезда лежал Васильев, а затем Попов. Константина выбросили первым, ибо он уже был мертвым, а затем Аркадия. Как пишет в своей повести Шорников, Аркадий еще жил сорок минут. Здесь же он пишет, что: «Страшным ударом отбросило ребят от полотна вбок и вперед на двадцать метров».
Откуда он знает о таких протокольных подробностях? Значит, он читал протоколы следственного действия. Но на мои вопросы об этом он отвечал уклончиво, словно кого-то или чего-то боялся…
И вообще, после неоднократных моих встреч с Шорниковым О.Е. и бесед с сотрудниками Казанских музеев, у меня сложилось мнение, что все известные подробности гибели Васильева – это всё только из рассказов Олега Ефимовича…
Известно, что перед остановкой электричка замедляет ход до 5 км/час, то есть в секунду проходит около 1,3-1,5 метра, а 20 метров проедет за 15-13 секунд. За это время можно открыть двери и выбросить тела, если делать все быстро и сразу с двух сторон вагона.
Сначала выбросили Васильева, а через 15-13секунд, Попова.
Преступников было не менее трёх, один из них напал на Васильева сзади и убил его ударом путевого костыльного молотка по голове, рана на голове была глубокая и почти квадратная. Такое же сечение имеет путевой костыльный молоток и весит он почти 4 кг.
Как вспоминает Шорников, на лице мёртвого Константина застыли широко открытые глаза, а выражение лица было такое, словно он увидел смерть, и голова была максимально повернута назад...
Но предположим, что они попали под проходящий пассажирский поезд, который несётся со скоростью почти 100 км/час (это 30 метров в секунду), то как они могли не услышать во влажном осеннем воздухе, когда интенсивность звука высокая, поздним вечером, грохочущий поезд, с включенным прожектором наверху локомотива.
Автомобиль едет, и то хорошо слышно…
Как пишет Шорников: «Машинист, увидев людей, дал резкий сигнал, но в это время орали динамики оперативной связи совсем рядом с ребятами, гудок потонул в этом гвалте. Машинист… прибавил скорости, чтобы влететь на переезд раньше – и почти успел. Вскользь, чуть-чуть, самым краем, тепловоз задел Константина, но этого хватило…» (стр. 146, «Великоросс»). Это опять фантазия Шорникова. Мне он рассказывал, что поезд замедлил скорость вплоть до останова…
Автомобиль намного меньшей массы, врезаясь на скорости 100 км/час в человека, наносит ему явно видимые увечья, а здесь многотонный поезд и никаких тяжких повреждений кроме глубокой раны на затылке.
Я изучил, какие локомотивы в те годы могли ходить через Казань и пришел к выводу, что у них на передней части нет сильно выступающих частей на уровне головы человека, которые могли бы нанести травму такой специфической формы.
Как вспоминает Бренинг Рудольф Арнольдович, бывший преподаватель Казанского музыкального училища и хорошо знавший Константина, что Васильева и Попова убили, а на поминках только об этом и говорили, и с ними был ещё кто-то третий…
Хоронили Костю на пятый день после гибели. В доме жил чёрный кот, но после похорон, он вдруг исчез и его больше не видели!
Конечно, страшно и глубоко печально, если это было именно так! Глупая случайность! Но Константин последнее время часто говорил о смерти, и он словно спешил жить и успеть сделать задуманное.
На последнем его автопортрете 1976г. на нас смотрит бородатый, выпивающий, пожилой мужчина, с потухшим взором, а ему-то всего 34 года, и выражение лица такое, что он оплакивает и ругает себя за талант, данный ему Богом, и который он так и не сумел осуществить в полной мере…
Но Константина Васильева начали убивать задолго до 29 октября 1976 г. Он старался заявить о себе своими картинами, но его не видели и не хотели видеть.
Мне пришлось перерыть в Национальной библиотеке Татарстана все возможные газеты с 1965 по 1977 гг., где можно было бы прочитать о художественных выставках, как в Казани, так и в Татарии, найти фамилию Васильева К.А. За эти годы было проведено несколько десятков таких выставок, упоминалось о сотне художников, но про Васильева я так и не нашёл ни одного слова, словно его и не было вовсе!..
В своей статье «Залог успеха – поиск» (газета «Комсомолец Татарии», № 136 (4819), 12.11.1976г.) председатель правления Союза художников Татарии, народный художник Татарии, лауреат Тукаевской премии, Анас Ибрагимович Тумашев, воодушевленно рассказывает о выполнении Постановления ЦК КПСС «О работе с творческой молодежью», а то, что Татарстан и Россия потеряли уникального молодого художника Васильева, нет ни слова, нет и некролога! Например, в те годы газета «Советская Татария» часто публиковала некрологи на четвертой полосе...
Изучая газеты того времени, я заметил, что в ноябрьских и декабрьских номерах 1976г. опубликовано различных статей и заметок о художниках Казани, Зеленодольска и Татарии в целом, в два раза больше, чем за 1973-76 гг. вместе взятые. Словно опомнились руководители республики, что есть талантливые художники, но уже без К. Васильева…
Еще одно меня удивило. О выставке в Зеленодольском ДК «Родина» (газета «Комсомолец Татарии», №146, 05.12.1976г.), в статье «Разговор у картины», автор Н.Сальтина пишет, что в Зеленодольск на выставку приехали заместитель председателя Союза художников Татарии, народный художник Татарии Сергей Осипович Лывин вместе с секретарем Союза Б.С.Яхниелем, которые осмотрели работы местных художников и особенно отметили Е.Миронова, Н.Вьюшкова, А.Загирова, Ю.Добрынина, Л.Мамыкина, К.Сибгатуллина, Р.Галиуллина, В.Кейле, А.Крылова (ныне директор Зеленодольской художественной школы) и В.Новикова, а о Васильеве – опять ни слова!..
Хотя «Книга отзывов» в ДК вся исписана восторженными благодарностями в адрес Константина Васильева. Неужели Н.Сальтина не видела и не читала их…
Рассказывают и такое, что один казанский художник, проезжая мимо дома Васильевых, завидя Костину маму, кричал ей, что ваш сын говно!!!
Разыскал я этого художника, им оказался Родионов Валерий Аркадьевич, выпускник Казанского художественного училища, но вот членом Союза художников Татарстана стал только в ... 60 лет!
А вот Васильев мог бы им стать в 22 года, если бы ему подсказали, что художник хотя бы раз ставший участником Московской выставки в «Манеже», становится членом Союза художников Татарии, и получает право на бесплатные кисти, краски, холст.
Но мир полон «доброжелателями». Одни из них сообщили в городской КГБ, что по вечерам Васильев с друзьями слушает немецкие песни, марши, смотрит фильмы про фашистов (это был документальный фильм Михаила Ромма - «Обыкновенный фашизм»). Тогда друзей вызвали на беседу в Комитет, что на «Чёрном озере» в Казани, сделали внушение, о котором Шорников без содрогания не может и сегодня вспоминать…
При жизни Васильев участвовал всего в трёх выставках: 1963г. – выставка художников-сатириков Татарии в московском «Манеже»; 1968г. - персональная выставка в фойе московского кинотеатра «Россия», имеющая огромный успех; 1976г. – последняя выставка в Зеленодольске.
Так кто же формировал в те годы списки участников выставок, как республиканских, так и всесоюзных? Республиканских выставок понятно, правление Союза художников Татарии, возглавляемое тогда Якуповым Харисом Абдрахмановичем с 1951 по 1975гг.
Но почему же не видели Васильева?.. Может за то, что когда Костя, подрабатывая в казанском «Художественном фонде», в течение нескольких месяцев не получал зарплату, решил потребовать её, то ему: «Да мы тебя видим в первый раз!». Это вызвало справедливую обиду, и он им наговорил такое, раз до сих пор помнят... Отсюда – он был неуживчивым, вспыльчивым, весь из себя…
А вот всесоюзные выставки организовывало правление Союза художников СССР, г. Москва, во главе которого стоял народный художник СССР, Глазунов Илья Сергеевич. Вот тут и начинается для меня загадочное в биографии Васильева…
Костины друзья решили помочь ему. Мол, хватит сидеть полуголодной рваниной в этой далёкой Татарии, где тебя в упор не видят, нужно выйти прямо на главного художника страны, на Глазунова.
Нашли человека, который пообещал сделать им встречу. Это была Мельникова Светлана Алексеевна из «Общества охраны памятников», хорошо знавшая Глазунова как члена этого Общества. Она договорилась с ним, что он посмотрит работы художника Васильева из посёлка Васильево, но в … Москве. Тогда нужно срочно ехать, пока Глазунов не передумал.
В конце 1974г. собирают деньги на дорогу, арендуют автомобильную фуру МАЗ-500 для всех его картин, мать продала свое обручальное золотое кольцо, загрузили несколько сот работ разных размеров, и повезли в Москву.
Как они добирались, так это отдельная история, но кое-как доехали, и 2 января 1975г. были уже перед квартирой Глазунова. Дверь открыла его жена, - художник, Нина Александровна Виноградова-Бенуа. Квартира была огромная, двухэтажная, в центре столицы, на Арбатской площади.
Со второго этажа, где была мастерская мэтра, спустился человек 45-ти лет, небольшого роста, с удивленным лицом, словно и не знал, что Васильев приедет к нему из Казани. Согласился посмотреть полотна.
Сначала работы Васильева не вызвали у него никакой реакции. Глазунов, широко зевая, разглядывал их, пока не увидел «Северного орла». Остановился, потребовал показать автора картины, наконец-то познакомились. Просмотрел уже более внимательно другие работы. Затем подошел к телефону и начал звонить. Разговаривал долго, объясняя в трубку, что это народный талант из Казани, где его «…татарва заклевала и никуда не пускает, нужно ему помочь и вытащить из Казани». Положив трубку, подошел к Васильеву и объяснил, что разговаривал с самим министром культуры, который сейчас приедет сюда и поможет с проведением выставки в Московском «Манеже».
У Васильева перехватило в горле, сердце замерло, неужели закончатся его халтуры на стекольном, деревообрабатывающем заводах поселка Васильево, наконец-то, матери куплю новое платье и костюм себе, буду, не думая о деньгах, заниматься своим любимым делом. Друзья начали его поздравлять, но не говори гоп, пока не перепрыгнешь!..
Приехал министр с еще одним советским чиновником. Осмотрели работы Васильева вместе с Глазуновым, восторгались неподдельно. Затем все трое удалились, без Васильева, в соседнюю комнату. Наконец вышел Глазунов, подошел с потухшим взглядом к Косте и заявил, что завтра срочно должен уехать в Финляндию, там у него выставка, а в Москве буду через две недели, дождись меня.
Действительно в эти новогодние дни 1975 г. в Хельсинки, в «Кунстхалле» проходила выставка работ Ильи Глазунова, затем он делал портрет президента Финляндии Кекконена, а это огромные деньжищи (см. https:// ART хроника)…
Две недели превратились почти в два месяца. Васильеву пришлось ютиться где попало, деньги кончились, тогда за бесценок начал продавать свои картины, появились какие-то темные личности – братья Зыковы, которые убеждали Костю, что и без Глазунова тебе поможем. Они просили рисовать его всякие абстрактные картинки; мол, твоя былинная мазня и идейность никому не нужны; начали водить его по ресторанам, приучили к спиртному; началась усиленная его обработка. Они скупали за копейки его работы и куда-то уносили, свернув в трубочки, выбрасывая самодельные рамы, подрамники.
Но спасибо писателю Дудинцеву Владимиру Дмитриевичу, который сумел часть их собрать у себя, а затем передать семье Васильевых.
Как мне рассказали Костины друзья, он продавал свои полотна по рублю за один сантиметр самой длинной стороны полотна, т.е. почти даром!
С Глазуновым он так и не встретился. Подавленный, почти убитый и нищий, Костя вернулся в поселок Васильево, и привёз любимой маме дефицитные в Казани апельсины.
Всё, кончилась его столичная эпопея: ни картин, ни денег, ни всесоюзной славы…
Теперь о Глазунове. Когда он, будучи молодым художником, привез в Москву свои «гениальные» полотна, то его никто не понял, всюду выгоняли, а вот поэт Сергей Михалков приютил сироту блокадного Ленинграда, и помог ему пробиться в жизни, где тот быстро понял с кем нужно дружить. Он мечтал стать богатым, а значит независимым, искал любые пути к этой цели…
Странно и то, что Илья никак не мог ужиться ни с одной женой. Первая его жена, художник, из рода талантливых русских художников Бенуа, покончила свою жизнь в 1986г., выпрыгнув из окна, надев на голову шапку?
В своем интервью Дмитрию Гордону в 2011г. и в телевизионной передаче «Прямой эфир» от 11.06.2014г., он заявил, что ее убили, а шапки такой у них в доме не было.
Да откуда он мог знать, что у них в доме есть, тем более из одежды, если в самом начале их семейной жизни (родители ее так о не дали своего согласия на их брак) Нина сдавала кровь, чтобы купить ему краски для выпускной работы, именно она его сделала художником!.. Хотя, пo eгo coбcтвeннoму пpизнaнию, имeннo Ленинград, где он в 1930 г. родился, cдeлaл eгo xудoжникoм?!.
Неуживчивый муженёк достал ее своими бесконечными любовными похождениями, в поисках вдохновения, и словами о своей «гениальности и таланте». Вторая жена тоже от его любви совсем никакая…
Как писали в Московских газетах 1980-х гг., Глазунов мог, как бы невзначай, оставить импортную зажигалку и сигареты «Мальборо», чтобы проверить на вшивость гостей и не позаимствует ли кто-то из них эту ценность! Каково, а?!
А захват через Лужкова исторического здания на Волхонке, где он организовал галерею своего имени.
Неспроста тогдашняя глава Пушкинского музея Ирина Александровна Антонова, которая более 50 лет руководила этим музеем, обвинила Ю. Лужкова в отсутствии понимания стратегии культуры и принятия решений по принципу «кто что успел схватить»...
Но о покойниках или хорошо, или ничего…
Почему Глазунов так и не помог, Васильеву, для меня это очередная загадка в повести о Константине Васильеве. На это может ответить только сам Глазунов, но все равно, он бы не сказал нам правды или ее придумал...
А может быть, он увидел в нем более талантливого и гениального соперника, взыграли зависть, ревность. Очередной Сальери?..
Говорят, что Глазунов все-таки помог Васильеву, но чем, разувериться в справедливости? Он предал Васильева так же, как некогда предал его учитель, известный художник Иогансон Б.В.
И еще одна странность. Мы знаем, как советское правительство относилось к диссидентам, а Илья Глазунов таковым и был, но самые дорогие заказы почему-то получал именно он. Или это опять всесильный поэт Михалков?..
Собственно, Глазунов сам лично выдающегося ничего не сотворил. Его гигантские полотна, куда он перерисовал портреты знаменитых людей, собрав их всех вместе, есть обыкновенный художественный плагиат-коллаж из уже кем-то и когда-то нарисованных портретов. А его портрет Достоевского и других известных людей, его картины, так их просто невозможно сравнивать с портретами и картинами скромного Васильева из посёлка Васильево...
Не килограммы краски делают картину, а её идея. Это правило с юных лет усвоил Константин…
Совсем недавно галерею Глазунова в Москве посетил В. В. Путин. Он осторожно высказал свое мнение, рассматривая его картину «Князь Олег и Игорь» (1973г.), что меч у князя Олега подобен «перочинному ножику», так Глазунов быстро делает под козырек: все исправим-с, сделаем длиннее. А сказал бы ему Путин, нарисуй князю морковку вместо меча, так и морковка была бы. А посмотрите на картины Васильева на эти же темы, каждая из них, действительно, гениальна!
Весь 1975г. Костя Васильев ходил сам не свой. Друзья заметили, что это совсем другой человек: состарился, осунулся, отрастил бороду, уже нет той яркости и фантазии, которые излучал их друг, стали видеть его под хмельком…
И самое страшное для художника: он в этом году ни сделал ни единой картины!..
Кто сломал тонкий стержень души Васильева, этого чистого и верующего в добро человека, так и без слов понятно…
Костя, ну прояви ты в Москве немного мужского характера, приди сам к этому Глазунову домой еще раз, потребуй объяснений, набей ему морду, что ли!!!
Но Костя за эти московские месяцы так и не решился прийти к нему, все ждал, что его позовут, ибо был уверен в благородстве сильных мира сего, но, увы!..
И они уходят из этой жизни, но когда уходят настоящие герои, то на арену жизни выходят смешные клоуны!..
