СТО ЛЕТ БЕЗ ЦАРЯ: уроки промышленного развития России и ключевой момент индустриализации

у половинкина встречал цифры, что уже к нач. 1917 г. ри производила боеприпасов столько же, сколько ссср расходовал в годы вов

1896: 60%
1913: 27%

и это при том, что за эти 20 лет население россии выросло почти на 50%

Дадада. Мемуары Деникина пропитаны насквозь избытком снарядов.
Особенно пропитаны избытком снарядов и пушек воспоминания командиров и офицеров, воевавших в 1915 году

Пральна! Современная техническая война требовала призыва в армию именно рабочих.
В итоге после потерь 1914-1915 годов РИ не могла на заводах произвести даже того, что могла в 1913 году, ибо рабочих призвали в армию и там поубивали, пришлось добирать опять, вымывая квалифицированный персонал с заводов.

% неграмотных призывников:

1896: 60%
1913: 27%

и это при том, что за эти 20 лет население россии выросло почти на 50%

Грамотность новобранцев

в 1915 г. снарядный голод был во всех воюющих странах ... в британии из-за него даже правительство отправили в отставку

в ри он тоже был ... но его преодолели за 9 мес.

и дальше выпуск снарядов только рос

в нач. 1917 г. производство боеприпасов выросло в 3 раза по сравнению с летом 1916 г.

По-видимому, многие поняли, что Верховский говорил о заключении сепаратного мира с Германией. «Дрожь прошла от этих жутких слов по всему собранию, - вспоминает Винавер. - Кто стоял за сепаратный [269] мир, тот невольно объединялся с большевиками. Когда Терещенко пояснил, что Bp. правительство не только не уполномочивало Верховского на такие заявления, но никогда военный министр правительству об этих своих взглядах не докладывал, тогда создалось впечатление, что речь военного министра имела целью дискредитировать правительство перед лицом общества в страшную минуту, когда именно под лозунгом мира старались поднять против него бунтующую стихию». О сепаратном мире Верховский не говорил. Мало, того, на вопрос Кусковой, что же произойдет, если союзники не пойдут на предложение заключить мир, военный министр ответил: «До сих пор никто еще не давал союзникам вполне откровенного освещения о положении нашей армии, и это создавало у них иллюзии... Надо это прямо сказать союзникам, и тогда они отнесутся к делу более серьезно... в противном случае (отказа союзников от мирных переговоров), будучи связаны известными обязательствами, мы должны будем подчиниться судьбе, то есть пройти через такие испытания, как восстание большевиков».

Как видим, Верховский ставил, вопрос довольно реалистично. В его докладе не было того «верхоглядства», которое произвело отвратное впечатление на Винавера: «Сухим, беззвучным голосом, окидывая собрание холодным взглядом бесстрастных, точно стеклянных глаз, молодой человек в генеральском мундире путем цифр, дилетантски составленных, доказывал нашу небоеспособность», не задаваясь, по-видимому, даже вопросом о «моральном и государственном смысле предлагаемого им поворота». «Мы с Милюковым, - добавляет мемуарист, - желая все же пролить свет на основную проблему о нашей неподготовленности, предложили пригласить всех начальников военных управлений, чтобы проверить приведенные военным министром цифры. Такое заседание состоялось... и при свете точных данных все выводы военного министра о нашей технической неподготовленности рассеялись бесследно. Технически мы были в блестящем состоянии - не было только духа в армии, а показной пессимизм военного министра способен был лишь искоренить остатки воодушевления даже в высшем командовании». По мнению военного историка ген. Головина, Верховский представил «правдивую картину» катастрофического положения в армии.

Однако вернемся к самому докладу Верховского. [270]

Определив общее количество русских войск в 10,2 миллионов, министр уточнил, что шесть миллионов находятся на фронте, а остальные в тылу и различных организациях. Государство не может содержать такую многочисленную армию. Ее следовало бы уменьшить до девяти миллионов - путем демобилизации; однако, согласно министру продовольствия, страна не может прокормить более семи миллионов. Уменьшение армии до последней цифры наталкивается на сопротивление генерального штаба... Министр далее оглашает цифры, которые свидетельствуют о том, что питание армии все время ухудшается и что положение в этом смысле на северном фронте становится даже критическим. В плачевном состоянии находится также снабжение армии одеждой и обувью. Что касается состояния духа армии, то оно очень низко и у солдат, и у офицеров. Число дезертиров достигает по меньшей мере двух миллионов. Разложение в тылу перебрасывается в армию.

Министр указывает, что наиболее слабые и наименее требовательные офицеры наиболее популярны среди солдат. Наоборот, офицеры, требующие соблюдения дисциплины и выполнения приказов, вызывают у солдат неприязнь и даже ненависть. «Шкурничество» и разложение в результате большевистской агитации имеет место не только среди солдат, но также и среди офицеров и командного состава.

Резюмирует свой доклад военный министр следующим образом: «Надо сказать, что» мы не можем продолжать войну»; во всяком случае, он, Верховский, не в состоянии больше оставаться военным министром и просил уже министра-председателя найти ему преемника. Министр не верит в планы оздоровления армии, будучи замечательны сами по себе, в наличных условиях они являются только «паллиативами». «Если большевики до сих пор не захватили власть, то только потому, что они боялись фронта; но кто может гарантировать, что через пять дней (когда произойдет Второй съезд Советов) они не возьмут власть?» Указав, что пропаганда против войны финансируется. Германией, он подчеркивает, что «единственный путь преграждения силам разложения» - это немедленно заключить мир. Мир оздоро­вит армию и позволит успешно покончить с анархией и на фронте, и в тылу. Министр добавляет (в ответ на поставленные ему вопросы), что в случае заключения мира даже большевистски настроенные части и комитеты [271] приняли бы участие в подавлении попыток захвата власти большевиками. Указав (в ответ на возражения некоторых участников заседания), что никто еще не давал союзникам честного и откровенного отчета об истинном положении в армии, Верховский заявил: «Если нет возможности получить лучших условий мира, надо заключить тот, который представляется возможным, иначе мы катимся в пропасть». Что касается технической помощи союзников, - прибавил министр, - она прибывает в очень малых количествах; с другой стороны, те 130 немецких дивизий, которые Германия держит на восточном фронте, состоят, в большой степени, из частей, которые, ввиду их слабой боеспособности, непригодны на западном фронте.

Фёдоров пишет . Отец русского автомата . Входит Николай и говорит что ваш автомат не может быть принят на вооружении потому что очень большой расход патронов . Потом конешно приняли но в каких то мизерных масштабах сделали несколько тысяч что ле

Фёдоров пишет . Отец русского автомата . Входит Николай и говорит что ваш автомат не может быть принят на вооружении потому что очень большой расход патронов . Потом конешно приняли но в каких то мизерных масштабах сделали несколько тысяч что ле

При общем дефиците патронов для армии вооружать солдат автоматами смысла конечно не было - они все равно бы из них стрелять не смогли.
Винтовки били более точно и далеко.
Даже во Второй мировой большинство немцев были вооружены винтовками - а не автоматами, как это принято считать.
А уж про Первую мировую и говорить нечего - автоматов практически ни у кого не было, ни в одной армии, массово.

Армию элементарно КОРМИТЬ НЕЧЕМ!

При общем дефиците патронов для армии вооружать солдат автоматами смысла конечно не было - они все равно бы из них стрелять не смогли, просто нечем стрелять было.
Винтовки били более точно и далеко.
Даже во Второй мировой большинство немцев были вооружены винтовками - а не автоматами, как это принято считать.
А уж про Первую мировую и говорить нечего - автоматов практически ни у кого не было, ни в одной армии, массово.