|
«Моя Планета» задает вопросы русскоговорящим жителям разных стран мира. Юрий Саркисов из Баку рассказывает о стране солнца и жареных стейков — Южно-Африканской Республике.
Переезд в ЮАР — целая история. Особых намерений уезжать не было. В Баку у нас с женой была квартира в центре. Сын учился в московском МИФИ. Чего еще желать, по советским меркам?
Однажды мой друг, комсомольский функционер, спросил: «Юра, а ты чего не съездишь за границу туристом? Я все устрою». И я ответил: «Витя, если я уеду, то навсегда». В 1988 году народ уже начал эмигрировать из СССР.
Сначала мы пошли в американское посольство — по армянской линии, как беженцы. Но дело тянулось. Решили ехать в Израиль. Уже потом перебрались в ЮАР. У меня была школьная полумечта. По географии мы проходили что-то про Южную Африку, и я сказал себе: как хорошо было бы туда поехать.
В Израиле мы усвоили, как жить при капитализме. Обещанного рая за границей не ждали: приходилось браться за любую работу, зарплата была небольшой, пока не встали на ноги.
В России с тех пор не бывал. В Баку мне тоже делать нечего. За новостями, конечно, следим, очень переживаем. Русского телевидения у нас нет, хотя у друзей стоят тарелки.
Чем ЮАР похожа на Россию? Жизнь — везде жизнь.
У Южной Африки два лица. Одно — европейское: дома, магазины, банки… словом, все, как в развитых странах. Другое — африканское. Чернокожие не умеют ничего делать и избрали себе такое же правительство. По уровню жизни страна сползает, приближаясь к другим африканских странам.
Праздно шататься по улицам здесь как-то не принято. Ничего страшного — просто не принято. В городах понастроили торговых центров с ледовыми катками, где теперь много чернокожих, а раньше они не покидали пределы тауншифтов (жилье в бедных районах. — Прим. ред.).
Белые в ЮАР живут за заборами в частных домах либо в огороженных комплексах, и лишь немногие — в квартирах. Мы живем в одном из таких комплексов. Рядом набережная, до океана — рукой подать.
Чего точно нельзя делать (не только в ЮАР) — так это гулять, разинув варежку. В Барселоне у меня бумажник из кармана пытались вытащить. Но нас не проведешь!
Вообще, южноафриканцы доброжелательны. Сами навязываться не будут, но попросишь — сделают и благодарности в ответ не ждут.
И белые, и черные, и цветные — нормальные ребята. И на работе, и так. Тоже любят принять на грудь, но водку пьют с кока-колой и не закусывают. Да и водка здесь так себе.
Что касается национальной кухни, то чего-то выдающегося я не назову. Кроме брая, жаренного на решетке мяса, они ничего не готовят. Рыбы, как ни странно, немного, и она частенько дороже мяса. Еда — обычная европейская.
В ЮАР 11 официальных языков — дань уважения местному населению. Они очень упрощенные — них нет числительных, и нет литературы как таковой. Чернокожие говорят на них дома и в магазинах. Реально работают два языка: африкаанс, смесь голландского и немецкого, и английский.
Русский язык забыть невозможно — это как забыть родную мать. Дома и с друзьями все равно говорим по-русски.
В юности я играл в КВН. Чувство юмора помогало выжить в Союзе и сохранить оптимизм. То же самое и здесь. Я переводил местным наши шутки. Прекрасно понимают! Южноафриканцы — лучше, англичане — хуже. Первые повеселее и ближе к нам по менталитету, но разница все равно большая.
Зачем приезжать в ЮАР туристом или эмигрировать? Такого мира вы нигде не увидите! Африка — это совсем другое. Природа на любой вкус: леса, горы, море. И даже саванна в дождливый сезон очень похожа на степь. Пейзажи во многих районах ЮАР напоминают мне Азербайджан. А вот с эмиграцией сложнее. В нынешней политической ситуации белых откровенно прижимают.
Всеми любимый Тото Кутуньо так пел про Африку: «Знаешь, я никогда не думал, что этот невероятный мир Африки может быть так близко ко мне».
Порт-Элизабет — прекрасный город на берегу Индийского океана. Дальше только Антарктида, до которой 4000 км.
Край света — это Новая Зеландия. Здесь тоже край, но мы же в одном часовом поясе с Европой. Садишься вечером в самолет, а в 7 утра ты уже во Франкфурте. Вот и все. Хоть на оперу в Париж летай, было бы на что.
Из детских рассказов о докторе Айболите у многих сложилось впечатление об африканское жаре. В Порт-Элизабет 26 °С — это уже жарко. Вода в океане выше 22 °С не поднимается. Но купаться приятно.
Моя 45-летняя трудовая история разделилась на две равные части: 22 с половиной года в СССР и столько же в Южной Африке.
Думал ли я когда-нибудь о том, чтобы вернуться на родину? Нет, да и некуда возвращаться. А учитывая мой возраст — да ну, об этом и говорить нечего.
|
