Керстин Хольм, проработавшая 22 года в России корреспондентом газеты Frankfurter Allgemeine, поделилась в интервью DW своим мнением о ситуации вокруг Крыма.
Керстин Хольм: - Я стараюсь.
Прозвище "понимающая Россию" (Russlandversteherin) закрепилось за мной еще в те годы, когда я работала в Москве, с легкой руки коллег из политического отдела нашей редакции.
По той причине, что я испытывала до странности глубокую симпатию к этой стране.
Но именно сейчас, когда Россия и Европа, к сожалению, все больше отдаляются друг от друга, а интерес и симпатия к России тают на глазах, я изо всех сил стараюсь отслеживать наиболее важные события, происходящие в России, и обеспечивать их освещение.
- Вы упомянули снижение интереса и симпатии к России.
Что вы наблюдаете в своем кругу: среди читателей, друзей, коллег по редакции? Как изменилось (и изменилось ли) их отношение к России за последние месяцы и недели?- Крымский кризис спровоцировал очередной виток отчуждения.
Я наблюдаю большую симпатию к Украине и укоризненное качание головой в адрес русских: "Как они могут!
Что это за военщина!"
В таких ситуациях я часто говорю, что могу понять Путина.
Если бы в ситуации вакуума власти на Украине и полной политической неразберихи в Киеве возникла реальная угроза для действительно стратегически важных баз Черноморского флота, это имело бы абсолютно катастрофические последствия для России и ее влияния в этом регионе.
Я полагаю, что Путин не мог поступить иначе.
В личной беседе со мной многие соглашаются с этим аргументом. Американцы ведь тоже совершенно безапелляционно отстаивают свои интересы в подобных случаях.
Что касается нашей газеты, Frankfurter Allgemeine, то мы только что опубликовали большое интервью с Герхардом Шредером (Gerhard Schröder), в котором бывший канцлер также косвенно защищает Путина.
Он соглашается с тем, что происходящее в Крыму является нарушением международного права, но напоминает о том, что и вмешательство Германии в югославский конфликт было таким нарушением.
И именно это вмешательство привело к глубокому недоверию России к Западу.
- Вы много путешествовали по Южной России, Украине и Крыму. Каково ваше личное восприятие происходящего там?- Ситуация невероятно сложная и опасная.
Я лично надеюсь на победу сил, стоящих за деэскалацию конфликта, я надеюсь на разум, причем как Путина, так и европейцев.
Я полагаю, что некоторое время будет существовать полулегальное образование под называнием Крым, как это было с Косово.
Это будет некий русский протекторат, который, конечно, никто не будет признавать.
Но главное, чтобы там не было военных действий.
- Вернемся к вашим отношениям с Россией. Пожалуй, самый популярный и широко обсуждаемый текст из написанных вами уже в Германии – "Моя немецкая осень". Его русский перевод был опубликован сайтом colta.ru и вызвал шквал противоречивых реакций, тон большинства из которых был явно продиктован ущемленным чувством национальной гордости. Были ли для вас эти реакции неожиданными?
Почувствовали вы себя непонятой?- Быть непонятым – нормальное состояние пишущего человека, об этом говорил, кажется, еще Лев Толстой.
Но этот текст был написан, конечно, для немецкого читателя, и написан очень спонтанно.
Я только что вернулась в редакцию, и коллеги предложили: "Ой, а не напишите ли вы что-нибудь о том, как вы себя чувствуете после 22 лет отсутствия?"
И я написала.
Я рада, что текст был опубликован и по-русски, мне была интересна реакция русской аудитории.
Проблема мне известна давно: сами русские очень критично отзываются о своей стране, но стоит то же самое сказать иностранцу - жди беды!
Когда пишешь о России, находишься в сложной ситуации: невозможно не указывать на многочисленные существующие проблемы.
Если пишешь честно, то получается много неоптимистичного и даже трагического, что воспринимается в России как проявление антипатии.
Впрочем, один мой немецкий друг, большой русофил, сказал мне, прочитав этот текст: "Керстин, это же давшееся большими трудами объяснение в любви к России!"
Эта формулировка показалась мне очень симпатичной.
Я очень большой русофил.
И я хочу быть честной.
Мне кажется, что распространять пропагандистский ура-оптимизм просто недостойно.
- На волне дискуссии о "Немецкой осени" вы написали еще один текст, на сей раз - о своей стране: "Германия – коровник?" В нем вы снова сравниваете ощущение жизни в России и Германии.
Вы противопоставляете ремесленное совершенство немцев, тесно связанное с высокой культурой ("Без Брамса не бывает BMW"), "продуктивному голоду", обеспечивающему прогресс русской культуры. Но разве этот "продуктивный голод" - не источник любого искусства, не только русского, но и немецкого, американского, любого?
- Конечно.
Именно поэтому меня беспокоит, что наша демократия превратилась в этакую сверхчувствительную мимозу: каждое меньшинство заботливо опекается, стоит появиться тени подозрения, что какое-то инакомыслие притесняется, разражается шквал негодования.
Поэтому я выбрала в отношении Германии образ коровника: очень защищенного, но очень ограниченного пространства.
В России же у тебя есть чувство причастности к космосу, проблемы всего мира даны тебе в реальном ощущении.
Это более трагическое, но и более всеобъемлющее мироощущение.
Иногда мне кажется, что у нас, в Германии, это измерение жизни исчезает, горизонта не видно.http://www.dw.com/ru...жчин/a-17487339
