Президент французской энергомашиностроительной компании Schneider Electric по России и СНГ Йохан Вандерплаетсе — о том, почему глобальные лидеры энергетической отрасли хотят сотрудничать с РФ
Есть такое выражение: каменный век закончился не потому, что закончились камни. Так и нефтяная эра закончится не потому, что больше не будет нефти, а потому, что мир движется вперед. Конечно, нефть будет востребована и дальше: нефтехимия никуда не денется, но со временем изменится соотношение источников энергии.
Возобновляемая энергетика, «умные сети», интернет вещей — развитие этих секторов происходит на наших глазах. Инновационные технологии разрабатываются по всему миру в крупнейших научных кластерах, и Россия в этом не отстает от своих западных коллег.
На базе «Сколково» развивается огромный технологический центр, в котором работают лучшие российские ученые и инженеры. Недавно наша компания открыла в «Сколково» центр разработки программного обеспечения, а в Татарстане в этом году появится научно-технический центр в Иннополисе, где мы будем работать над повышением эффективности и надежности промышленности, над созданием локальных комплексов автоматизации, программного обеспечения и решений в области кибербезопасности.
Россия также стремится диверсифицировать экономику в сторону независимости от сырья и делает упор на новые технологии. Это стало одним из факторов, почему мы решили заниматься НИОКР (научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими работами) именно здесь. Для нас Россия не просто страна, в которой мы продаем или производим оборудование. У любой глобальной компании головная боль — нехватка инженеров. Несмотря на разговоры якобы о падении качества образования в России, наш опыт показывает, что инженеры, которых готовят в России, — это высший класс. Они уже стали мировыми лидерами в разработке технологий и трудятся во всех странах мира. Если мы хотим инвестировать в НИОКР, нам нужны таланты, и мы прекрасно понимаем, что эти таланты есть в России.
Некоторые западные компании считают, что делиться технологиями с другими странами невыгодно — можно просто завозить то, что уже разработано и произведено. Но это не подход нашей компании, это тупиковый метод. С наших российских заводов идут поставки оборудования в Центральную Европу, Латинскую Америку. И это уже — экспорт технологий, разработанных в России.
Нужно признать, санкции не оказали прямого влияния на наш бизнес, но осложнили сотрудничество с некоторыми российскими компаниями — части заказчиков стало труднее привлекать внешнее финансирование. Но я смотрю на санкции как на возможности для компаний, которые уже присутствуют внутри страны и готовы на дополнительные инвестиции. Два-три года назад я более пессимистично оценивал эту историю. Но в реальной жизни в 2017 году Россия — один из самых быстро развивающихся рынков для нашей компании. Бизнес адаптировался к новой реальности.
Я живу в России уже 25 лет — приехал сразу после распада Советского Союза. Помню, как было тогда, как магазины были пустые, а люди не знали, что будет дальше. Я пережил 1998 год, когда доллар в один день вместо шести рублей стал стоить 24 рубля. Прекрасно помню и реакцию западных бизнесменов, которые говорили, что в России ничего хорошего не будет, и уходили. Но те, кто понял, что ставку надо делать на длительный срок, кто тогда инвестировал в Россию, — выиграли, вскоре снова начался рост. Колебания в экономике не должны влиять на долгосрочные отношения. Когда Россия снова будет показывать высокие темпы экономического роста, я убежден — наши партнеры вспомнят те компании, которые удвоили свои инвестиции и свое присутствие, когда для страны наступили тяжелые времена. И я горжусь, что наша компания относится к той категории людей, которые понимают, что пришли сюда навсегда.
http://izvestia.ru/news/689366 ... finam
