Ушел великий русский мыслитель

Приведу для удобства читателя краткое резюме основных
положений "Русофобии".
1. В нашей публицистике и литературе существует очень
влиятельное течение, внушающее концепцию неполноценности и
ущербности русской истории, культуры, народной психики: "Россия
== рассадник тоталитаризма, у русских не было истории, русские
всегда пресмыкаются перед сильной властью". Для обозначения
этого течения и используется термин "русофобия". Оно смертельно
опасно для русского народа, лишая его веры в свои силы.
2. Русофобия == идеология определенного общественного
слоя, составляющего меньшинство и противопоставляющего себя
остальному народу. Его идеология включает уверенность этого
слоя в своем праве творить судьбу всего народа, которому
отводится роль материала в руках мастера. Утверждается, что
должна полностью игнорироваться историческая традиция и
национальная точка зрения, надо строить нашу жизнь на основе
норм западноевропейского, а особенно американского общества.
3. Аналогичный узкий слой, враждебный историческим
традициям остального народа и убежденный в своем праве
манипулировать его судьбой, возникал во многих кризисных
ситуациях. Его очень ярко описал французский историк О. Кошен в
связи с Великой Французской революцией. Кошен назвал его "Малым
народом" (противопоставляя остальному == "Большому Народу").
Тот же термин используется для всех вариантов этого явления. В
качестве других вариантов приводятся Английская революция
(пуритане), Германия 30-х гг. XIX века ("Молодая Германия",
"младогегельянцы"), Россия периода "революционной ситуации" ==
70-е гг. XIX века.
4. В литературе современного "Малого народа" поражает,
какую исключительную роль играют еврейские национальные
проблемы. Это, как и ряд других признаков, указывает на то, что
в нем есть влиятельное ядро, связанное с некоторым течением
еврейского национализма. Ситуация драматизируется
реминисценциями той роли, которую играло течение радикального
еврейства в подготовке, осуществлении и закреплении революции.
Тем не менее "Малый народ" отнюдь не является национальным
течением: в нем участвуют представители разных наций (как и
социальных слоев). Точно так же, как и наша революция ни в коей
мере не была "сделана евреями": процесс начался в эпоху, когда
ни о каком еврейском влиянии не могло быть и речи.
Полная замена всех основ и скреп нашей жизни привела к
тому, что влияние на жизнь рассматриваемых в работе явлений
стало совсем иным. Появилась возможность по-новому взглянуть на
них, да и проверить еще раз выводы работы.

Вон и Кука сразу вылез флудить и забалтывать.

Из письма составителю ЗС:

Пишу Вам в ответ на Ваш вопрос по поводу "Золотого Списка". Этот вопрос мне очень понравился: я и сам думал составить, просто для себя в список, скажем, 20 книг, которые произвели на меня самое большое впечатление. Извините, что отвечаю с опозданием - отчасти это объясняется тем, что хотелось подольше об этом подумать. Отвечать я буду точно на Ваш вопрос, указывая, какие книги в чем-то повернули мой взгляд на мир, если даже подозреваю, что они привлекут немногих. Указываю лишь книги, имеющиеся по-русски, хотя бы и дореволюционных изданиях.

Список книг (и статей) для ЗС

1. Сказки (но не выдуманные, а записанные; напр.Афанасьева или братьев Гримм). Былины.

2. Древнегреческая трагедия. Особенно Эсхил. Например, "Прикованный Прометей" и "Эвмениды".

ПРОМЕТЕЙ

Ах, как легко тому, кто в безопасности,
Увещевать и поучать попавшего
В беду. Но я ведь это все и раньше знал.
О да, о да, прекрасно знал, что делаю,
И, людям помогая, сам на пытку шел.
Не думал, правда, что такая выпадет
Мне пытка -- чахнуть на утесе каменном,
Над пропастью повиснув, средь пустынных скал.
Но не тужите о моих сегодняшних
Невзгодах, а спуститесь и о будущих
Услышьте судьбах, чтобы все, как есть, узнать.
Молю, молю вас, будьте сострадательны,
Беду чужую видя. Ведь без устали
Кочует злополучье от одних к другим.

ХОР

Мы с готовностью просьбу исполним твою,
Поверь, Прометей.
Легким шагом покинем, к тебе спеша,
Быстролетный престол,
Воздух чистый, где птицы свой путь вершат,
И на эту скалистую землю слетим,
Чтобы все до конца
Узнать о твоих злоключеньях.

Хор спускается к скале. Со стороны моря на крылатом коне
появляется Океан.

ОКЕАН

Вот он, долгой дороги моей предел.
Я у цели. Меня, Прометей, к тебе
Эта птица примчала. Не удила
Направляли полет ее -- помысел мой,
Состраданье к печальной твоей судьбе
Внушено мне, должно быть, нашим родством.
Но пускай бы и кровь
Не роднила нас -- знай, все равно никого
Нет на свете, кто был бы мне дорог, как ты.
Что правду сказал я, увидишь. Чужда
Речам моим лесть. Ты лишь намекни,
Как можно помочь тебе, чем услужить,
И скажешь ты сам, что не знаешь друзей
Вернее меня, Океана.

ПРОМЕТЕЙ

О, что я вижу! Ты среди свидетелей
Моих мучений? Как же ты покинуть смел
Поток, что назван по тебе, и скрытые
В камнях пещеры, чтоб в железородную
Явиться землю? Поглядеть на жребий мой
Сюда пришел ты, горю посочувствовать?
Что ж, погляди. Смотри, как друга Зевсова,
Его державной власти содобытчика,
Чудовищною мукой истязает Зевс.

ОКЕАН

Да, Прометей, я вижу, и совет благой
Тебе я дал бы, хоть и сам ты опытен.
С собою справься и повадку новую
Усвой. Ведь новый нынче над богами царь.
Не нужно больше злобные и резкие
Бросать слова: их Зевс, хоть высоко сидит,
Услышать может, и тогда покажется
Тебе забавой нынешняя боль твоя.
Так не упорствуй в гневе, бедный мученик,
А постарайся выход из беды найти.
Сочтешь, возможно, речь мою ты старческой,
Но сам ведь видишь, Прометей, как дорого
Приходится за дерзкий свой язык платить.
А ты все не смирился, все упорствуешь.
Зачем? Чтоб к прежней новую прибавить боль?
Послушайся совета моего, не лезь
Ты на рожон упрямо. Сам же видишь ведь:
У власти непреклонный и жестокий царь.
Я удаляюсь. Коль смогу, попробую
Тебя избавить от твоих ужасных мук.
А ты молчи, ты вольных не веди речей.
Тебе ль, такому мудрецу, неведомо,
Что бит бывает всякий, кто болтать горазд?

ПРОМЕТЕЙ

Сухим ты вышел из воды, -- завидую, --
Хоть в стороне и не был от моих затей.
Но успокойся, хлопоты оставь теперь.
Его ты не упросишь. Он ведь к просьбам глух.
Будь осторожен, сам не попади в беду.

ОКЕАН

Гораздо лучше ты другим, чем сам себе,
Даешь советы, судя по твоим делам.
Но моего порыва ты не сдерживай:
Я верю, твердо верю: эту милость мне
Окажет Зевс и муку прекратит твою.

ПРОМЕТЕЙ

Благодарю за это. И всегда тебе
Я благодарен буду за усердие.
Но труд оставь свой: все твои усилия
Не принесут мне пользы, сколько сил ни трать.
Не вмешивайся лучше, отойди, уймись.
Да, я страдаю. Только из-за этого
Я на других не стану навлекать беду.
О нет, меня и так уж вечно мучает
Судьба Атланта-брата, что опорный столб
Земли и неба, тяжесть непомерную,
В краю вечернем держит на плечах своих.
Еще мне больно думать, что дитя земли,
Стоглавый обитатель Киликийских гор,
Злосчастный великан, Тифон неистовый,
Побит и сломлен. Челюстями страшными
Он скрежетал, бунтуя против всех богов.
Глаза его сверкали диким пламенем,
Вот-вот, казалось, Зевсову низвергнет власть.
Но Зевс в него стрелу свою бессонную
Направил, громом и огнем разящую,
И вмиг с его бахвальством и надменностью
Покончил. Прямо в грудь стрела ударила,
Испепелила силу, мощь дотла сожгла.
И нынче, дряблой распластавшись тушею,
Подножьем Этны накрепко придавленный,
Близ узкого пролива он лежит, Тифон,
А на высоких кручах раскаленное
Кует Гефест железо. Хлынет некогда
Поток огня отсюда, и в зубах огня
Исчезнут нивы тучные Сицилии.
Так гнев Тифона шквалом огнедышащим
Вскипит и страшной изольется бурею,
Хоть и перуном Зевса опален гордец.
Да ты и сам все знаешь. Не нужны тебе
Мои советы. Думай, как себя спасти.
А я уж буду все терпеть, что выпадет,
Покуда в сердце Зевса не утихнет гнев.

ОКЕАН

Иль ты не знаешь, Прометей, что вылечить
Способно слово бурный, нездоровый гнев?

ПРОМЕТЕЙ

Да, если ты смягчаешь сердце вовремя,
А не смиряешь силой раздраженный дух.

ОКЕАН

Не понимаю, что тебе не нравится
В отзывчивой отваге? Объясни, прошу.

ПРОМЕТЕЙ

Пустое рвенье, простодушье глупое.

ОКЕАН

Упрек нестрашный. Это очень выгодно --
Глупцом казаться, если ты совсем не глуп.

ПРОМЕТЕЙ

Боюсь я, что твой промах мне вменят в вину.

ОКЕАН

Отправиться велишь ты восвояси мне.

ПРОМЕТЕЙ

Чтоб сам врага не нажил, обо мне скорбя.

ОКЕАН

В том, кто недавно на престол верховный сел?

ПРОМЕТЕЙ

Его остерегайся, не дразни его.

ОКЕАН

Твое несчастье, Прометей, наука мне.

ПРОМЕТЕЙ

Ступай и будь, как прежде, рассудителен.

ОКЕАН

Да, я и в самом деле собираюсь в путь.
Дрожит тропа эфира: то крылами бьет
Летучий конь мой. Как ему не терпится
Домой вернуться, в стойле отдохнуть, прилечь.
Океан улетает.

Т.е. тебе затруднительно сформулировать парой фраз вывод, который 25 лет назад направил твои мозги в другое русло ?

Последние сто лет в России правят люди, ненавидящие и презирающие русский народ. Эта ненависть и это презрение является необходимым – хотя и не достаточным - условием для пропуска в правящую элиту. Нет, даже не так – в любую элиту.

в центре Киева, недалеко от резиденции князя, на холме был установлен деревянный антропоморфный идол Перуна с серебряной головой и золотыми усами[23]. Перун в данном списке упоминается на первом месте, поэтому можно считать, что он стал во главе общерусского языческого пантеона, установленного Владимиром. Мало того, некоторые исследователи полагают, что первоначально в летописи упоминался один лишь Перун, а имена остальных божеств являются позднейшей вставкой (стало быть, на холме в Киеве был установлен только один идол — Перуна)[24]. Как бы то ни было, целью реформы действительно была установка общегосударственного культа верховного божества. И неслучайно, что это божество покровительствовало князю и дружине — в молодом формирующемся Древнерусском государстве князь и дружина насущно нуждались в укреплении своих позиций[25]. В рамках той же языческой реформы идол Перуна был установлен и в Новгороде дядей Владимира, Добрыней: «и пришед Добрыня к Новугороду, постави Перуна кумира над рекою Волховом, и жряхуть ему людье новгородьстии акы Богу»[22].
Археологи неоднократно пытались найти киевское и новгородское капища Перуна, описанные в летописи. Б. А. Рыбаков реконструировал в Киеве целый пантеон[26]. В. В. Седов, на основании данных раскопок, реконструирует в урочище Перынь[27] цветкообразное «капище Перуна» с идолом в центре и кострами в «лепестках»[28]. Однако выводы и того, и другого исследователя остаются дискуссионными и спорными[29]. Раскопками В. В. Седова, к примеру, была обнаружена скорее всего обычная группа сопок. С другой стороны, высказываются предположения о том, что сама сопка — ритуально-погребальное сооружение — могла использоваться в качестве языческого святилища[30].
В связи с решением князя крестить Русь, и в Киеве, и в Новгороде идолы Перуна были свержены и «изгнаны». В Новгороде это произошло так:
В год 6497 (989). Крестился Владимир и вся земля Русская. И поставили в Киеве митрополита, а в Новгороде — архиепископа… И пришёл в Новгород архиепископ Аким Корсунянин, и разрушил капища, идол Перуна посёк и велел его волочить к Волхову. Обвязали его верёвками, и поволокли по грязи, избивая палками. И заповедал никому нигде его не принимать.
Оригинальный текст (древнерусск.) [показать]
Свержение Перуна — действие несомненно ритуализированное. Ритуал проводов Перуна сравнивают, с одной стороны, с проводами календарных персонажей типа Костромы или Ярилы[32]. С другой стороны, летописный рассказ находит параллели в книжной традиции, а именно — в Хронике Георгия Амартола, где есть сходное описание изгнания из Рима Февруария, воплощения зла[33].
С проводами Перуна связаны также два «анекдота», встречающиеся в летописных вставках. Один из них рассказывает о «пидьблянине» — жителе новгородского села Пидьба:
Рано утром пришёл пидьблянин на реку, собираясь везти в город горшки. В это время к берегу подплыл идол Перуна, и пидьблянин оттолкнул его шестом, говоря: «Ты, Перушице, досыта пил и ел, а теперь же плыви прочь», и уплыло со свету нечестивое.
Оригинальный текст (древнерусск.) [показать]
В данном случае интересно обращение к Перуну, как к живому существу, которое может есть и пить. Позже подобным образом русские обращались к чучелу Масленицы — «блинов объелась, обожралась». Пускание же по воде в славянской традиции обозначает отправление на тот свет. Другая история рассказывает о том, как Перун положил начало межкончанской розни в Новгороде (столкновениям между жителями двух частей города)[35]. После того, как идол Перуна свергли,
вошёл бес в (идол) Перуна и начал кричать: «О горе мне! Достался немилостивым сим рукам!». И скинули его в Волхов. Он же, проплывая под большим мостом, бросил палицу на мост и сказал: «На этом да поминают меня новгородцы». Безумные дерутся ею и ныне, творя утеху бесам.
Оригинальный текст (древнерусск.) [показать]
Интересно, что регулярные драки, случавшиеся между жителями разных концов Новгорода, можно соотнести с тризной по «умершему» Перуну (драки и состязания во время поминок по «заложным» покойникам[37] (например, в Семик) встречались у русских вплоть до недавнего времени). Интересно и упоминание палицы, как атрибута Перуна, и то, что она использовалась во время таких драк. Как гласит приписка на полях Степенной книги, в 1652 году митрополит Никон изъял и сжёг последние палицы, таким образом прекратив «бесовское то тризнище». Эти палицы с тяжёлыми оловянными наконечниками хранились в церкви святых Бориса и Глеба[38]. Сигизмунд Герберштейн, в 1517 и 1526 годах побывавший в Русском государстве, оставил сообщение о связи новгородских драк с Перуном:
…в определённые дни в году раздаётся Перунов глас, заслышав который граждане того места тотчас же сбегаются и избивают друг друга палками и кулаками, отчего возникает столь сильное смятение, что начальникам стоит великих усилий усмирить его[39].
Вывод о том, что Перун соотносится именно с «заложными», неупокоенными умершими, можно сделать и из книжной легенды в «Сказании о Словене и Русе»:
Больший же сын оного князя Словена Волхв бесоугодник и чародей и лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищреньми мечты творя многи, и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодила, и залегаше в той реце Волхове путь водный, и не поклоняющих же ся ему овых пожираше, овых же испроверзая и утопляя. Сего же ради людие, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицая и Грома его, или Перуна, рекоша, руским бо языком гром перун именуется. Постави же он, окаянный чародей, нощных ради мечтаний и собирания бесовскаго градок мал на месте некоем, зовомо Перыня, иде же и кумир Перунов стояше. И баснословят о сем волхве невегласи, глаголюще, в боги сел окаяннаго претворяюще. Наше же християнское истинное слово с неложным испытанием многоиспытне извести о сем окаяннем чародеи и Волхове, яко зле разбиен бысть и удавлен от бесов в реце Волхове и мечтаньми бесовскими окаянное тело несено бысть вверх по оной реце Волхову и извержено на брег противу волховнаго его градка, иде же ныне зовется Перыня. И со многим плачем тут от неверных погребен бысть окаянный с великою тризною поганскою, и могилу ссыпаша над ним велми высоку, яко же обычай есть поганым. И по трех убо днех окаяннаго того тризнища проседеся земля и пожре мерзкое тело коркодилово, и могила его просыпася с ним купно во дно адово, иже и доныне, яко ж поведают, знак ямы тоя не наполнися[40].
Рассказ «старика рыболова» о «змеяке-Перуне», записанный П. И. Якушкиным в 1859 году под Новгородом[41], является вторичным по отношению к данной книжной легенде[42], поэтому не содержит никаких новых данных. Книжной в своей основе является и поздняя южнорусская легенда, в которой летописный рассказ о свержении киевского идола Перуна вплетён в классический сказочный сюжет[43].
Таким образом, Перун в произведениях древнерусских книжников превращается в демона, поверженного в момент крещения Руси. Это совершенно неудивительно, поскольку пафос церковных поучений был направлен против языческих пережитков. Однако в народной религии образ Громовержца не исчез, а сохранялся вплоть до последнего времени.
Упоминания Перуна за пределами Руси[править | править вики-текст]
В XV веке в языке части жителей острова Рюген ещё сохранялось слово Перун[44].
В текстах таких средневековых немецких хронистов, как Гельмольд, Конрад Бато, Саксон Грамматик при описании земель балтийских славян упоминаются боги Прове (ему поклонялись в дубовой роще), Проно и Поренут, имена которых иногда сравнивают с именем Перуна.
В Польше около Перемышля, в 1302 году епархиальным документом упомянут Перунов Дуб[45].
Такие авторы, как Адольф Петер Затурецкий («Словацкие пословицы и поговорки»), Ян Колер, Сретен Петрович («Сербская мифология») приводят массу словацких народных поговорок и заклятий, в которых фигурирует Перун. Например: «Хочешь попасть к Перуну?», «На кой Перун это тебе?», «Перун в тебя попал!», «Перун тебя побрал!», «Перун тебя побей!», «Перунова стрела», «Перунова стена», «Перунов гром», «Перунов блеск», «Перунов путь», «Перуново вино», «Если ты Перун, громыхающий Перун, — покажи свои зубы!», «Бог Перун в облаках!» и т. д.