Франция вышла на первое место среди иностранных инвесторов в России по годовому объему прямых инвестиций и количеству созданных рабочих мест. Об этом в интервью ТАСС заявил президент Франко-российской торгово-промышленной палаты Эммануэль Киде. Он также обсудил ряд актуальных вопросов торгово-экономического сотрудничества России и Франции, российский бизнес-климат, работу в условиях санкций и даже российский сыр.
— Какую роль играет палата в привлечении этих инвестиций? Какие еще задачи она решает?
— В этом году мы отмечаем наше 20-летие в России. В самом начале палата объединяла только уже работавших в России французских бизнесменов, чтобы помочь им ближе узнать страну с ее многочисленными и вместе с тем важными для бизнеса особенностями. Но потом мы начали работать и во Франции — с теми компаниями, которые еще не пришли в Россию. Мы информационно открываем для них Россию, привлекательность рынка и производства. Главное — мы представляем бизнес, а не французское или российское государство.
Еще одна важная функция — это лоббирование, без какой бы то ни было примеси негативного смысла. Когда давно речь зашла о том, чтобы улучшить инвестклимат в России, мы активно общались и с российской администрацией, и с правительством Франции, и нам удалось добиться улучшения. Потом из чисто французской ассоциации мы стали Франко-российской торгово-промышленной палатой (ТПП), чтобы активнее вовлекать российские компании в сотрудничество именно с французами, наладили более тесные отношения с российскими партнерами. К тому времени мы уже стали достаточно значительной лоббистской силой и решили создать некую надстройку, которая занималась бы исключительно поддержкой инвестиционных проектов на высшем уровне французских и российских властей. Эту надстройку мы назвали франко-российским Экономическим советом и привлекли в него видных деятелей французского и российского бизнеса. Сегодня сопредседателями являются с российской стороны — известный предприниматель Геннадий Тимченко, а с французской — глава концерна Total Патрик Пуянне.
Среди других примеров нашей такой деятельности: помощь в получении французской компанией, производящей продукцию в России, сертификатов, необходимых для экспорта из России. На государственном уровне говорят о том, что надо развивать несырьевой экспорт, а на уровне ведомств — волокита. И еще с самого начала санкций мы во Франции начали доказывать их вред для бизнеса французских компаний. И хотя вопрос находится, к сожалению, в компетенции властей ЕС, в самой Франции сложился более мягкий подход, чем в других странах.
У меня по-прежнему нет никаких сомнений в том, что мы выйдем из нынешнего кризиса, что Россия обладает достаточным потенциалом, чтобы вновь стать одним из локомотивов мирового экономического роста
— Каково состояние российской экономики и как оценивают ситуацию французские предприниматели?
— С Россией и российскими предпринимателями я поддерживаю тесные деловые и дружеские контакты уже 22 года, и все это время — за исключением, пожалуй, сентября 1998 года — испытываю большое доверие и оптимизм по поводу состояния российской экономики. У меня по-прежнему нет никаких сомнений в том, что мы выйдем из нынешнего кризиса, что Россия обладает достаточным потенциалом, чтобы вновь стать одним из локомотивов мирового экономического роста.
Конечно, сегодня ситуация сложная. Она начала ухудшаться в сентябре 2013 года и усугубилась с началом украинского кризиса, затем экономическими санкциями, падением цен на нефть и углеводороды. Последней каплей стала девальвация рубля. Сама по себе девальвация не несет в себе никакой угрозы, она даже выгодна для российских экспортеров. Но в то же время девальвация доставляет определенные трудности импортерам, при этом импортерам не только той продукции, которую Россия может локализовать и должна производить сама. Я никогда не понимал экспорт в Россию, к примеру, яблок! К слову, один француз еще до санкций начал выращивать яблоневые сады в Липецкой области, параллельно бороться с русским авось в работе, предоставил рабочую униформу, кормит обедами… Очень интересная история. Но девальвация создала трудности (и большие!) для экспорта необходимого для модернизации оборудования (специализированной высокотехнологичной продукции), а значит, для тех отраслей, которые играют важную роль в российской экономике и, модернизировав которые, можно создать большой задел на долгосрочное будущее.
Сказать, что было более болезненным — падение цен на нефть или санкции, я не могу. Безусловно, санкции причинили вред России. Так это и задумывалось теми, кто их принимал. Но они обернулись и против нас, ударили по Европе тоже. Поэтому от имени нашей франко-российской палаты мы выступаем против санкций как таковых, потому что от них проигрывают все. Мы считаем, что прибегать к экономическим санкциям для решения политических задач — это очень плохая идея.
В настоящее время на российском рынке присутствуют около 1200 французских предприятий, в том числе более 30 крупных концернов, таких как Total, Renault, Saint-Gobain и другие. Эта тридцатка "подтягивает" за собой в Россию более мелкий французский бизнес, который находится как бы под их зонтом. У французских инвесторов серьезное присутствие в России. Правда, в условиях кризиса объем прямых инвестиций немного снизился — в последние два года примерно до $2 млрд в год. Но по этому показателю Франция вышла на первое место среди иностранных инвесторов: больше Франции инвестируют в Россию в последние два года санкций только офшоры. Разумеется, когда санкции снимут, приток капитала увеличится.
Смотрите также
Renault вложит в докапитализацию "АвтоВАЗа" €1 млрд
— А сколько французских фирм ушло в связи с кризисом с российского рынка?
— Никто не ушел. Более того, французский бизнес продолжает инвестировать и создавать новые рабочие места, а это значит, что предприниматели верят в перспективы развития российской экономики. Конечно, в разных отраслях ситуация складывается по-разному. Больше других пострадали такие сектора экономики, как автомобилестроение, строительство. Они пытаются минимизировать потери, занимают выжидательную позицию, сокращают издержки. А если взять другую отрасль, розничную торговлю, то здесь совсем другая картина. Так, "Ашан" в конце декабря открыл свой сотый классический гипермаркет в России, не считая супермаркеты и их магазины формата "у дома". Если я правильно понимаю их намерения из того, что они рассказали, то они хотят расширить свой бизнес и через пять лет иметь уже 150 гипермаркетов.
— Вы упомянули о новых рабочих местах...
— Точную совокупную цифру назвать затруднюсь. Что касается занятости на крупных французских предприятиях, то это примерно 200 тыс. человек. Цифра приблизительная, но в любом случае Франция — первый работодатель в России. Самый крупный из них — "Ашан", который обеспечивает работой порядка 45 тыс. человек. Далее следуют примерно такой же по количеству сотрудников Renault, Росбанк — 15 тыс., Schneider Electric — 12 тыс. сотрудников, FM Logistic — 8 тыс. Ну и так далее.
— Что же привлекает французов в России?
— Между нами есть культурная близость. Это очень важно. Другой фактор заключается в том, что европейский рынок — наш рынок — перенасыщен. Для развития бизнесу нужны новые рынки. А российский рядом. Нет ничего проще, чем начинать со своих ближайших соседей, тем более когда и мы, и соседи хорошо относимся друг к другу. Это облегчает ведение бизнеса. Российский рынок насчитывает более 140 млн потенциальных потребителей, и это без учета возможностей ЕАЭС. По площади занимаемой территории Россия — самая крупная страна, и это тоже открывает невероятные возможности. Сейчас мы все переживаем кризис, но кризисы проходят.
И еще раз подчеркну, французам — особенно в текущих условиях — интересно производство французской продукции по французским технологиям и именно на территории России, а потом, возможно, даже экспортировать ее в третьи страны. Хотя в каких-то секторах все-таки целесообразно ограничиться только российским рынком.
Смотрите также
Леонид Михельсон
Инвестиции в "Ямал СПГ" составили уже порядка $18,5 млрд
Французские инвестиции присутствуют во всех отраслях российской экономики. Прежде всего это нефтегазовая отрасль (Total), автомобилестроение (Renault, Peugeot, Citroen), ритейл ("Ашан", другие известные французские бренды, прежде всего косметические, а также все производители товаров категории люкс), фармацевтика (Sanofi, Servier), агропромышленный комплекс (Danone, Bonduelle), промышленность (Saint-Gobain)… Названные мной компании — это лишь по одному примеру из отрасли, но списки длинные по всем отраслям. Тесное сотрудничество осуществляется также в военно-промышленном комплексе и в освоении космоса. Есть много других примеров, подтверждающих разнообразное присутствие французских предпринимателей в России…
— От инвестиций перейдем к внешней торговле между нашими странами. Каков объем и структура взаимного товарооборота? Чем российские производители могли бы заинтересовать французских покупателей?
— До введения санкций на долю Европейского союза приходилось около половины объема внешней торговли России. В стоимостном выражении, если мне не изменяет память, этот объем составлял примерно $400 млрд. На долю Франции тогда приходилось порядка $20 млрд. Конечно, санкции не могли не сказаться на объеме товарооборота, и к настоящему времени эта цифра сократилась примерно вдвое как для Франции, так и для Евросоюза в целом. Кстати, немцы потеряли больше. Так что Франция, оставаясь ведущим инвестором, постепенно увеличивает свою долю на рынке.
Вообще сравнение показателей в сфере инвестиций и внешней торговли разных европейских стран с Россией выявляет любопытные парадоксы: к примеру, страна может иметь накопленные инвестиции в десятки раз меньше, но такой же объем экспорта, что и Франция. В России многие смешивают понятия "инвестиции" и "внешнеторговые операции", и из-за этого не очевиден упомянутый мной факт, что уже два года Франция — инвестор номер один по объему прямых инвестиций.
Но вернусь к вопросу... Что касается российского экспорта во Францию, то это в основном газ и нефтепродукты. Других товаров и услуг из России на французском рынке практически не представлено. В статистике указывается еще небольшая доля продукции химической промышленности, машин и оборудования, древесины, но это очень маленькие проценты. Думаю, что России следует развивать прежде всего несырьевой экспорт. Если этого не делать, то можно проиграть в глобальной конкурентной борьбе.
России следует развивать прежде всего несырьевой экспорт. Если этого не делать, то можно проиграть в глобальной конкурентной борьбе
А вот передовые российские технологии вполне могут заинтересовать французов уже сегодня. Кстати, в нашей палате сейчас создается отдел по внедрению высоких технологий. В России есть потребность в определенных французских технологиях, но есть и российские технологии, которые нужны нам. В частности, в самолетостроении и в военно-промышленном комплексе, который сейчас сильно затронут санкциями. Технологические потребности с обеих сторон есть и в ядерной сфере. Поэтому одна из задач нашей палаты состоит в том, чтобы сводить людей для обмена высокими технологиями. Правда, по линии ВПК из-за санкций мы пока предпринять ничего не можем, но для реализации гражданских проектов никаких ограничений нет.
— Как французы оценивают инвестиционный климат в России, есть ли что-то, что им мешает работать?
— До кризиса мы провели опрос на эту тему и выявили три главные проблемы. Это бюрократия, толкование законов и коррупция. Не думаю, что с тех пор что-то изменилось.
Бюрократия — основная проблема. Но с этой проблемой можно жить. Иностранным предпринимателям в России ни в коем случае не следует пытаться ускорить бюрократические процессы посредством взяток. Это очень опасная игра. Прежде всего — для иностранного предпринимателя. Поэтому мы неукоснительно соблюдаем закон и установленные процедуры. Положительный момент заключается в том, что российское правительство защищает иностранных инвесторов от коррупции, от вымогательства и делает все, чтобы те обращались за помощью. Не хочу сказать, что в России нет коррупции, но с иностранными предпринимателями местные российские власти обращаются очень осторожно и деликатно.
И понятно, что санкции сверх этого создали серьезные финансовые проблемы. Они осложнили как привлечение ресурсов извне, так и финансирование бизнеса непосредственно в России. При этом первый десяток российских банков — это очень солидные финансовые учреждения, которые располагают достаточной ликвидностью. Но учетные ставки высокие. Брать кредиты в иностранной валюте тоже очень рискованно в силу девальвации рубля и западных финансовых санкций. Таким образом, крупные российские банки — это солидные, хорошие учреждения, но не каждый инвестиционный проект может рассчитывать на их финансирование.
— Есть ли у французов географические предпочтения? Какие крупные проекты в регионах реализованы в последнее время или готовятся к реализации?
— Географических предпочтений у французов нет. Их можно встретить сегодня и на Крайнем Севере (проект "Ямал СПГ"), и в Сибири (Новосибирск, Красноярск, Иркутск), и даже на Дальнем Востоке, хотя Владивосток для нас — это очень далеко. Наиболее привлекательной для французов является европейская часть России, опять же по причине более близкого соседства с Францией. Здесь вы найдете французов практически в каждом субъекте Федерации, но наиболее привлекательными являются Калуга и Татарстан, где созданы очень благоприятные условия для инвестиций и бизнес чувствует себя весьма комфортно.
В последнее время французские сыровары начали создавать совместные предприятия по изготовлению французских сыров. Я уже провел первую дегустацию, и надо признать, что сыры получаются очень качественные — это мнение мое, как француза
Что касается проектов, то самый масштабный — это, безусловно, "Ямал СПГ". Но есть и другие, о которых говорят и пишут не так много. К примеру, французская группа Legrand подписала соглашение о строительстве еще одного завода в Ульяновске. Это крупное предприятие по производству электрооборудования. Кроме того, есть много интересных проектов и в агропромышленном секторе. Так, в последнее время французские сыровары начали создавать совместные предприятия с мелкими российскими производителями по изготовлению французских сыров из местного сырья, поскольку из-за санкций ввозить эту продукцию в Россию нельзя. Я уже провел первую дегустацию, и надо признать, что сыры получаются очень качественные — это мнение мое, как француза.
— Есть ли у французских предпринимателей планы по освоению вместе с российскими партнерами рынков сбыта в третьих странах?
— Я о таких планах не слышал. К тому же российский рынок очень емкий, и пока он сам еще не насыщен. Некоторые французские предприятия, локализовавшие производство в России, охотно и активно пользуются возможностями и привилегиями в рамках таких объединений, как Евразийский экономический союз. Например, "Ашан" снабжает свои магазины в Душанбе через Новосибирск. У некоторых компаний есть объявленные планы и по экспорту в Европу — к примеру, инсулин компании Sanofi российского производства для рынка Германии.
— Является ли Крым запретной территорией для французских предпринимателей? Если нет, то что в Крыму может их заинтересовать?
— В силу решения Европейского союза Крым является, как вы сказали, "запретной территорией" для всех европейских инвестиций. Поэтому визиты французских предпринимателей в Крым — это их личное волевое решение, принятое полностью вопреки решению ЕС. На этом примере очевидно, насколько сейчас бизнес зависит от политики.
Но не хочу завершать интервью на такой пессимистичной ноте. Поэтому расскажу о своих планах на выходные, которые тоже о франко-российском сотрудничестве. Прочитал о том, что начал вновь играть орган в Большом зале Московской консерватории. Этот орган был построен в 1899 году французской фирмой "Аристид Кавайе-Колль" специально для Москвы. Вот собираюсь пойти…
Подробнее на ТАСС:
http://tass.ru/opinions/interv ... 71486
,.... Укро олигархи, да и просто депутаты, которые декларировали про миллиону долларов наличкой,.....что то жадничают, не хотят на неньку гроши тратить, а нищие укро патриоты с фупа... не хотят их заставить это сделать 
sturm
