отступить вверх по Амуру в Албазин (современная Амурская область) и дожидаться неприятеля за его стенами. Но этот манёвр ставил под удар недавно возникшую полосу русского земледельческого освоения на Верхнем Приамурье. Поэтому Степанов выбрал несравненно более рискованный вариант — не допустить перехода противника через Амур и дать ему бой в таком месте, которое свело бы его численное превосходство на нет. Следуя этому выбору, степановский отряд покинул низовье Биры, где находился после разгрома Сунгарийского лагеря маньчжуров, и, пройдя вверх по Амуру, 2 ноября 1654 года вошёл в устье его правого притока — небольшой реки Кумары (Хумархэ). В территориальной структуре регионального театра боевых действий XVII века это место занимало особое положение10. Ещё в 1651 году оно было оценено Хабаровым, который возвёл здесь Кумарский (Комарский) острог Данное укрепление позволяло контролировать движение по Амуру, но одновременно запирало собой так называемое Хинганское горло — понижение между хребтами Большого и Малого Хингана. Следуя по нему, противник кратчайшим маршрутом из Центральной Маньчжурии мог выйти к Амуру и, форсировав его, оказаться на Амуро-Зейской равнине. Таким образом, Кумарский острог блокировал неприятельское наступление по обоим оптимальным для него направлениям. Очевидно, что укрепление, возведённое в своё время Хабаровым в устье Кумары, имело стандартный тип — ров, бревенчатый частокол и сторожевые вышки. Такая защита была эффективна против не имевших артиллерии ополчений местных племён. Но для того чтобы острог устоял перед маньчжурским натиском, этого было недостаточно. Поэтому, несмотря на приближавшиеся холода, в устье Кумары начались фортификационные работы. Завершить их удалось к середине декабря, когда земля окончательно сковалась морозом. Теперь оставалось ждать инициативы неприятеля. [40] Противник вошёл в Хинганское «горло» в феврале 1655 года. Во главе стоял генерал Минъандали, выбравший для нанесения удара оптимальные время и направление. Межгорное понижение вело его прямо к скованному льдом руслу Амура, переход которого позволял сходу атаковать поселения русских колонистов на левобережье и, уничтожив их, идти на Албазин. У Минъандали имелось 10 тыс. человек. Для Приамурья середины XVII века эта воинская группировка была колоссальна. И перед ней стояла масштабная задача: взяв Албазин, полностью «зачистить» от русских Приамурье. Иными словами, этот поход должен был поставить в «Амурском вопросе» весомую точку. Корпус кроме маньчжурских соединений состоял из китайских, монгольских, даурских и дючерских. Их численное соотношение неизвестно, но каждое из них выполняло свои задачи. Так, из маньчжуров, разумеется, были сформированы офицерский состав и штабное охранение, а также — подразделения, выполнявшие функции контроля за неманьчжурскими частями и нанесения ударов по врагу в решающие моменты сражений. Наверняка артиллеристы корпуса тоже были маньчжурами. Китайцы составляли пехоту, предназначенную для основного «расхода» в боях. На её же плечи ложились заботы по обустройству лагеря и обоза, уходу за осадным и штурмовым снаряжением, черновое обслуживание артиллерийского парка. Следовательно, китайская пехота составляла большую часть корпуса. Но её не следует рассматривать как самостоятельный военнополитический субъект событий. Командовали ею маньчжуры; сражалась она за маньчжурские интересы. Учитывая, что главной задачей корпуса являлось взятие двух укреплённых пунктов (Кумарский и Албазинский остроги), можно утверждать, что монгольский компонент был в нём невелик. Речь шла, скорее всего, о вспомогательном подразделении, предназначенном для разведки и карательных действий против гражданского населения. Участие дауров и дючеров следует рассматривать по преимуществу как представительское. Их силовой потенциал был подорван предыдущими кампаниями против русских. Особенно велики оказались воинские потери, понесённые дючерами. Что касается дауров11, то большинство из них, помня о присяге на подданство России, просто не выступили. Но отряды коренных жителей Приамурья существенно усиливали разведывательные возможности корпуса Минъандали . Кроме того, в боях можно было умело использовать высокий уровень антирусских настроений дючеров. Маньчжурское войско не имело недостатка в военнотехническом оснащении. Степанов перечислял осадную и штурмовую экипировку противника: «Щиты у них были на арбах, а те арбы были на колёсах, и щиты деревянные, кожами поволочены... а на тех арбах были лестницы, а по конец лестниц колёса, а на другом конце гвозди железные и палки, и на тех арбах привязаны были дрова, и смольё, и солома для зажегу, и острог у них копейчатый был же... и всякие приступные премудрости»12. В этом описании угадываются осадные щиты на колёсах, лестницы с приспособлениями для закрепления на гребне крепостной стены и подвижное полевое укрепление вагонного типа («острог копейчатый»)13. С помощью всех этих средств можно было приблизиться к укреплению и начать штурм, но перед этим нанеся максимальный ущерб стенам. Для этого противник располагал зажигательными материалами и средствами их доставки — Степанов упоминает «огненные стрелы». Однако применить их было непросто: для этого пришлось бы войти в зону прицельной стрельбы осаждённых. Кроме того, русские могли пропитать стены водой. Минъандали намеревался решить проблему разрушения стен современными средствами — в его распоряжении было 15 орудий; по мнению К.В. Асмолова, это были архаичные китайские пороховые хлопушки «хун-и пао»14. Но данное оружие было, скорее, психологическим. Его убойная сила находилась ниже всякой критики. Маньчжуры, уже знакомые с европейскими орудиями и серьёзно относившиеся к предстоявшей кампании, вряд ли предпочли им неэффективную псевдоартиллерию. Вдобавок они знали, что русским тоже известен огненный бой. Поэтому только очень наивный человек мог рассчитывать на испуг казаков при фактически бесполезной пальбе «хун-и пао». Это означает — по Кумарскому острогу била артиллерия европейского производства. В распоряжении Степанова были 510 человек и три орудия. Сопоставив этот потенциал с силовыми возможностями врага, следовало принимать одно очевидное решение — отступать. Но этого не произошло.
|