|
Принципиальные установки нацистских теоретиков психологической войны, их оценки уровня социально-политической напряженности в СССР легли в основу пропагандистского обеспечения плана «Барбаросса». Пропаганду в войне против СССР предлагалось вести по следующим направлениям:
1. Обвинение СССР в развязывании войны и распространение версии о ее превентивном характере со стороны Германии.
2. Заявления о непобедимости вермахта, превосходстве его оружия и боевой техники.
3. Дискредитация командного состава Красной Армии и руководителей Советского государства.
4. Призывы к прекращению сопротивления и добровольной сдаче в плен, сопровождаемые обещаниями хорошего обращения с советскими военнопленными21.
Функции «идеологического тарана» должны были обеспечить пропаганда антикоммунизма, масштабная критика советской действительности (включая весь послеоктябрьский период), а также специфический для нацизма антисемитизм: во всех мировых и советских «грехах» виноваты только евреи, против евреев были Вольтер, Наполеон, Гете, Гюго, Достоевский и т. д. Возникновение и развитие марксизма, распространение его в России и победа Октябрьской революции изображались как «стремление еврейства к мировому господству». Воинствующий антисемитизм был сквозной темой немецкой пропаганды. Она вращалась вокруг следующих тезисов: 1) война затеяна еврейскими капиталистами Англии и США и ведется в их интересах. Поэтому русский народ вынужден проливать кровь за дело мирового еврейского капитала, 2) евреи являются активнейшими членами советского правительства и именно они втянули СССР в войну против Германии, 3) евреи составляют большинство политического состава Красной Армии и именно они гонят красноармейцев в бой.
Основной формой немецкой пропаганды были листовки, которые в больших количествах распространялись при помощи авиации. Уже в середине июля 1941 г. они были сброшены в пригородах Ленинграда и проникли в него24. Листовки печатались сперва, как правило, на плохой бумаге, без всякого художественного оформления, лишь иногда встречались грубо выполненные карикатуры25. Высоким качеством отличалась агитлитература, изготовленная в Риге или в самой Германии, откуда, в общей сложности, пересылалась примерно третья ее часть. В значительно меньшей степени использовались газеты на русском языке, которые печатались в виде газеты «Правда». До сентября 1941 г. изредка разбрасывались отдельные номера издававшейся в г. Дно газеты «За родину».
Большое внимание немцы уделяли агентурной пропаганде. Они не рассматривали этот вид пропаганды изолированно от разведывательных или диверсионных задач, которые поручались тому или иному агенту. Такая система значительно увеличивала число агитаторов, хотя и существенно увеличивала возможность их провала. Основное содержание немецкой агентурной пропаганды состояло в популяризации следующих тезисов:
1) немецкая армия хорошо обращается с военнопленными и мирным населением, 2) Германия уже выиграла войну, 3) Ленинград обречен. Такого рода пропагандой занимались четыре категории лиц, а именно резиденты, жители оккупированных стран (особенно Польши), некоторые советские граждане, проживающие на занятой врагом территории СССР, отдельные военнопленные26. Программа обучения агентов в одной из спецшкол в Гатчине включала не только специальную и пропагандистскую подготовку, но и способы изучения политико-морального состояния Красной Армии и ленинградцев, а также использования в своих целях гражданского населения27.
Можно выделить три этапа агентурной деятельности противника с целью подрыва моральной стойкости защитников города. В первые военные месяцы осуществлялась заброска в советский тыл парашютистов. По мере приближения немецкой армии к Ленинграду стала производиться засылка агентов большими группами. Основной их контингент составляли антисоветски настроенные лица, проживавшие на оккупированной территории, военнопленные, морально разложившиеся женщины, дети репрессированных родителей. Проникновение в город осуществлялось под видом беженцев.
В 1942—1943 гг. подрывная работа, как отмечал бывший начальник Ораниенбаумского районного отдела госбезопасности П.А. Васильев, велась специально подготовленными агентами, переходившими линию фронта в основном поодиночке. Кроме упоминавшейся Гатчинской школы кадры для ведения антисоветской деятельности в Ленинграде поставляли центры подготовки агентурной разведки, находившиеся в Таллине, Нарве, Пскове, Валках. Переправочными пунктами в Ораниенбаумском районе, например, были Копорье, Дятлицы, Глобицы, Петергоф28.
Большое значение придавалось радиопропаганде. Директор Управления радиосвязи и радиовещания Ленинграда Н.А. Михайлов вспоминал, что еще до войны с Германией передавалось множество антисоветских передач. «Войне пушками и пулеметами, — писал он, — предшествовала война в эфире... Первой появилась в эфире Италия. Это была своего рода радиоинтервенция. Итальянцы подбирали волну, на которой население привыкло слушать, и на русском языке вели антисоветские радиопередачи»29.
В первые недели войны против СССР была организована радиотрансляция из Берлина на русском языке выступления Гитлера, призывавшего убивать евреев под предлогом того, что «они заняли все руководящие посты», что «за 20 минут опоздания на работу сажают русских в тюрьму»30. Из Варшавы было передано обращение к колхозникам и колхозницам беречь добро, сопротивляться эвакуации, приветствовать «освободителей»31. 9 июля 1941 г. начальник отдела политпропаганды спецчастей гарнизона Ленинграда бригадный комиссар Степанов сообщал об активизации антисоветской пропаганды на русском языке через финскую радиостанцию «Лахти»32.
В целом же, за первые три месяца войны противник провел около 2 тыс. антисоветских радиопередач. Отметим, что эффект они могли иметь лишь в самом начале войны, до изъятия у населения радиоприемников, количество которых в Ленинграде накануне войны было довольно значительным для того времени — всего около 80 тыс.33
Широко практиковалась противником рассылка жителям города анонимных писем и почтовых открыток антисоветского содержания, распространение в Ленинграде нацистской символики34. Неблагоприятное воздействие на морально-психологическое состояние ленинградцев оказывало значительное количество дезертиров, которые вместе с беженцами являлись носителями негативных настроений и слухов35. Например, только с 16 по 22 августа в Ленинграде были задержаны 4 300 человек, покинувших фронт36, с 13 по 15 сентября — 1 481, а за 16 и первую половину 17 сентября — 2 086 дезертиров37. Это потребовало от военных органов принятия специальных мер, исключающих беспрепятственное проникновение в город лиц названных категорий38.
В начале войны в пропаганде противника присутствовали исключительно общеполитические темы, носившие резкий антикоммунистический и антисоветский характер. Но уже с августа 1941 г. все большее место в ней стала занимать ленинградская проблематика. Учитывая специфику города, являвшегося крупнейшим промышленным центром, острие своей пропаганды немцы направили прежде всего на рабочих. Стахановское движение, ограничение права перехода с одного предприятия на другое, введение строгой ответственности за нарушение трудовой дисциплины, увеличение продолжительности рабочего дня, милитаризация экономики в довоенный период — вот далеко не полный перечень тем, поднимавшихся в пропаганде противника39.
Рассчитывая использовать в своих целях советских граждан немецкой национальности, проживавших в Ленинграде и пригородах, противник с первых дней войны стал распространять листовки в районах их сосредоточения — в Стрельне40, а также в так называемой Саратовской колонии, находившейся на правом берегу Невы41.
В начале августа 1941 г. ленинградцам стала навязываться идея «открытого города» как кратчайший путь избавления от тягот войны. При этом основным аргументом было сохранение Парижа, который французское правительство объявило открытым. Эта тема была главной в пропаганде противника на всем протяжении ленинградской эпопеи42.
В августе и сентябре 1941 г. немецкие агитаторы идею превращения Ленинграда в «открытый город» пытались подкрепить «рекомендациями» Рузвельта сдать его немцам, а также провокационными заявлениями о письме Якова Джугашвили Сталину с призывом не мучить народ43.
Верующим внушалась мысль о том, что неудачи СССР есть «наказание божье» за довоенные грехи советской власти, что их надо принимать как должное. Антисоветская агитация среди религиозно настроенной части населения проводилась на общем фоне патриотического характера проповедей, а также значительного расширения деятельности религиозных организаций. С конца августа в связи с частыми воздушными тревогами и артобстрелами «церковники стали проводить свою подрывную работу в жилищной системе среди женщин, жен и членов семей, призванных в Красную Армию», которым внушался страх и мысль о бесполезности борьбы. С наступлением значительных продовольственных трудностей верующим стала навязываться идея, что голод есть наказание тем, кто не карается смертью и страданиями на фронте44.
Немецкая газета «За родину», представляя бедствия ленинградцев в виде «кары Высшего Суда», цинично вопрошала: «Была ли в этой расплате соблюдена справедливость?» и отвечала: «Конечно, нет! Христианство не обещает нам торжество справедливости в этом мире. Однако оно обещает его нам за рубежом истории и вообще земной жизни»45.
Принимая во внимание изменение структуры населения Ленинграда в связи с мобилизацией значительной части мужчин, противник с сентября 1941 г. основным объектом своей пропаганды избрал женщин. После рассуждений о бедственном положения ленинградцев в листовках противника следовали призывы скрывать мужей от мобилизации, советовать красноармейцам сдаваться в плен, саботировать оборонные работы, требовать хлеба, сдачи города или объявления его открытым46.
Немецкая разведка настоятельно рекомендовала «полностью использовать» все возможные средства пропаганды, изменить ее методы и приспособить к местным условиям борьбы47. Выражая недовольство малым количеством распространяемых в Ленинграде листовок, СД настаивала на том, чтобы этот недостаток был устранен как можно скорее. Содержательная сторона пропаганды должна была учитывать психологические особенности различных категорий населения во всех пропагандистских матералах, «начиная с прокламаций-лозунгов и кончая политическими листовками».
Важнейшей целью пропаганды были «паралич воли» ленинградцев к сопротивлению и создание общей неуверенности относительно целесообразности мероприятий, проводимых советским режимом. Задача пропаганды состояла в том, чтобы представлять их как меры, отвечающие интересам немцев. Например, по мнению разведки, в листовках следовало поощрять рабочих брать в руки оружие, поскольку «в решающий момент» они должны повернуть его против советского режима. Рабочие не должны уклоняться от минирования домов, поскольку после сдачи города у них будет возможность своевременно устранить взрывные устройства и таким образом доказать свою лояльность новой власти. Побуждение недоверия к ключевым институтам советского режима — прежде всего НКВД — также было в центре внимания. СД предлагала пропагандистам сосредоточиться на том, чтобы запугать активных сторонников советского режима, призывая ленинградцев фиксировать их как «агентов НКВД», с тем, чтобы в случае вступления в город немецких войск передать соответствующие списки командованию вермахта48.
Активность немецкой пропаганды на Ленинградском фронте вынудила начальника Политуправления Ленфронта издать 23 октября 1941 г. специальный приказ, в котором отмечалось, что «фашисты развернули на ленинградском направлении широкую агитацию: распространяли антисоветские листовки с пропусками для сдачи в плен, установили громкоговорители на передовых позициях, засылали к нашим окопам своих солдат, агитировавших за переход красноармейцев на сторону врага, прибегали к разного рода провокациям».
Начальник Политуправления (ПУ) указал на необходимость «повышения бдительности», готовности к возможным провокациям. Он приказал беспощадно уничтожать провокаторов и изменников, а также активизировать работу политаппарата49. По мнению работников 7-го отдела Политуправления Ленфронта, немецкая пропаганда среди защитников и населения Ленинграда обладала рядом достоинств. Она достаточно оперативно реагировала на события общественно-политического и военного характера; умело использовала «социальную демагогию и дезинформацию, способную оказывать влияние на отсталые элементы»; быстро реагировала на приказы и документы советского командования с целью их дискредитации; широко применяла в своих целях советские документы, постановления правительства, наркома обороны, приказы командующих фронтами, армиями и даже материалы отдельных воинских частей; охватывала широкий круг тем, избегая при этом многотемности в отдельных материалах; широко использовала агентурную пропаганду.
Последний раз редактировалось Диман 19.11.15, 17:53, всего редактировалось 2 раз(а).
|
